Тексты гекзаметра

Но между тем, как они совлекали блестящие брони,

С Полидамасом и Гектором юношей полк приближался,

Множеством, храбростью страшный, и более прочих

пылавший

Стену ахеян пробить и огнем истребить корабли их.

Но, приближаясь ко рву, в нерешимости храбрые стали:

Ров перейти им пылавшим, явилася вещая птица,

Свыше летящий орел, рассекающий воинство слева,

Мчащий в когтях обагренного кровью огромного змея:

Жив еще был он, крутился и брани еще не оставил;

Взвившись назад, своего похитителя около выи

В грудь уязвил; и растерзанный болью, на землю добычу,

Змея, отбросил орел, уронил посреди ополченья;

Сам же, крикнувши звучно, понесся по веянью ветра.

Трои сыны ужаснулись, увидевши пестрого змея,

В прахе меж ними лежащего, грозное знаменье Зевса.

***

Гектор могучей рукой за корму корабля ухватился;

Легкий, прекрасный корабль сей отважного Протезилая

В Трою принес, но в отечество вновь не повез ратоводца:

Окрест сего корабля и ахейцы смесясь и трояне,

В свалке ужасной сражалися врукопашь; боле не ждали

Издали стрел поражающих, или метательных копий:

Друг против друга стоящие, равным горящие духом,

Бились секирами тяжкими, взад и вперед с лезвиями,

Бились мечами и копьями, острыми сверху и снизу.

Множество пышных ножей, с рукоятками черными наземь

Падало окрест, летя то из рук, то с рамен ратоборцев,

Яростно бившихся; черною кровью земля залилася.

Гектор, корабль захватив, пред кормою стоял неотступен;

Хвост кормовой он руками держал и кричал к ополченьям:

«Светочей, светочей дайте! и с криком сомкнувшися гряньте!

День, награждающий все, даровал нам Зевес, присудил нам

Взять корабли, что, под Трою приплыв против воли

бессмертных,

Столько нам бед сотворили по робости старцев советных».

Рек,— и они на данаев ударили с большим свирепством.

***

Гера вошла в почивальню, которую сын ей любезный

Создал Гефест. К вереям примыкались к ней плотные двери

Тайным запором, никем от бессмертных еще не отверстым.

В оную Гера вступив, затворила блестящие створы,

Там амврозической влагой она до малейшего праха

С тела прелестного смыв, умастилася маслом чистейшим,

Сладким, небесным, изящнейшим всех у нее благовоний:

Чуть сотрясали его в медностенном Крониона доме,

Вдруг до земли и до неба божественный дух разливался.

Им умастивши прекрасное тело, власы расчесала,

Хитро сплела и сложила, и волны блистательных кудрей,

Пышных, небеснодушистых, с бессмертной главы ниспустила,

Тою душистой оделася ризой, какую Афина,

Ей соткав, изукрасила множеством дивных узоров;

Ризу златыми застежками выше грудей застегнула.

Стан опоясала поясом, тьмою бахром окруженным.

В уши прекрасные серьги с тройными подвесями вдела,

Ярко игравшие; прелесть кругом от богини блистала.

Легким покровом главу осенила державная Гера,

Пышным, новым, который, как солнце, сиял белизною.

К светлым ногам привязала красы велелепной плесницы.

Так для очей восхитительным тело украсив убранством,

Вышла из ложницы Гера.

Гомер.

Здравствуй, узорчатый мир, что весенний отпраздновал

праздник.

Здравствуй и ты, человек, дождавшийся милого лета...

Тот, кто в полуденный час насыщается пищей простою,

Тот, кто устав, наконец, засыпает сном молодецким,—

Много достойней людей, что, с утра нарядясь, как на

праздник,

Хворью томимы, кряхтя, с отвращеньем берутся за ложку.

Мы, работящий народ, литовцы, обутые в лапти,

С барами, с ихним житьем, сравняться не можем, конечно,—

Но и от немочей барских зато мы избавлены вовсе.

Сколько теперь в городах и усадьбах проклятий да жалоб,

Мол, нас опять навестить собирается жаркое лето.

Тот, по-дурацки крича, воюет с подагрой своею,

Этот — зовет лекарей, причитая, как старая баба.

Но почему же господ так свирепо терзают болезни,

И почему до поры их жадная смерть подсекает? —

Не потому ль, что они презирают труды и заботы

И, по привычке ленясь, обжираются лишь преисправно;

Мы же, которых в ничто не ставят в усадьбах господских,

Пахтанья жидкого съев с краюхою житного хлеба,

Живо за всяческий труд беремся — и спорится дело.

Если же перепадает кусок соленого сала

Или попробовать нам колбасы доведется литовской,

То еще лучше идет и еще веселее работа...

Без передышки все лето старались в полях и порядком

Пота горячего стерли со лбов воспаленных, покуда

Хлеб наш собрали насущный, свезли его в наши сараи.

Кристионас Донелайтис.

Date: 2015-04-23; view: 4177; Нарушение авторских прав