Социальные ценности и нормы научного этоса. Творческая свобода и социальная ответственность ученого

Понятие этос науки (греч. έθος = привычка, обычай) обозначает совокупность моральных императивов, нравственных норм, принятых в научном сообществе и определяющих поведение учёного.

Этос науки вырабатываются в процессе общения учёных, его нормы являются результатом исторического отбора тех правил поведения, которые необходимы науке и обществу. В них выражаются, в частности, общечеловеческие моральные требования, например, «не кради», «не лги». Аналогом кражи в науке является, например, плагиат. Ложь может проявляться в виде намеренного искажения данных эксперимента.

Американский социолог Роберт Мертон в 1942 г. сформулировал нормы научного этоса в виде четырёх «институциональных императивов» науки:

1) Универсализм (universalism) — это норма, требующая, чтобы любые знания были открыты для критики и оценки, чтобы знания оценивались (принимались или отклонялись) по «заранее установленным безличным критериям согласования с наблюдениями и ранее подтвержденными знаниями» ¹. Иначе говоря, все научные результаты должны рассматриваться объективно и быть верифицируемыми или воспроизводимыми. При этом истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, классовой принадлежности, политических и религиозных убеждений, авторитета, титулов и званий тех, кто их формулирует. Мертон признавал, что хотя «универсализм отстраненно утверждается в теории и подавляется на практике», он остаётся «доминирующим направляющим принципом» ².

2) Коммунизм (communism) — это норма, означающая, что научная деятельность представляет собой коммунистическую активность на благо общества: каждый учёный вносит свой вклад, являющийся лишь частью работы всего научного сообщества. Мертон писал, что «независимо полученные данные науки являются продуктом социального сотрудничества и предназначаются для сообщества... Притязание учёного на “его” интеллектуальную “собственность” ограничивается требованием, чтобы его признавали и уважали...» ³. По сути дела, прогресс науки происходит благодаря кооперации и сотрудничеству как между отдельными учёными, так и между поколениями учёных.

————

¹ Merton R. K. The Normative Structure of Science // The Sociology of Science. N.W.; Chicago, 1973. P. 270.

² Ibid. С 273.

³ Ibid.

3) Беспристрастность (disinterestedness) — это норма, требующая, чтобы учёный был свободен от каких-либо патетических или финансовых привязанностей к своей работе, чтобы он воспринимал в качестве награды, прежде всего, признание его научных достижений, а не денежный доход. Институциональной целью науки и основным стимулом деятельности учёного должен быть поиск истины, независимый от соображений собственной выгоды.

4) Организованный скептицизм (organized skepticism) — это норма, требующая, чтобы учёный добросовестно оценивал труды коллег, не полагался на чей-то авторитет, критически относился к чужим и своим собственным результатам. По словам Мертона, «учёный исследователь не придерживается различия между сакральным и профанным, между тем, к кому требуется некритический респект, и тем, кто может быть подвергнут объективному анализу» ¹.

В современной науке особенно актуальны вопросы, касающиеся не столько норм взаимодействия внутри научного сообщества, сколько взаимоотношений науки и учёных с обществом. Это вопросы социальной ответственности учёных.

В период возникновения экспериментально-математического естествознания учёным приходилось отстаивать свободу научных исследований от схоластических и церковных догм, от традиционных предрассудков и суеверий. В этом им помогало учение о «двух книгах» (см. § 29). Учёные сознавали свою ответственность за то, чтобы истина торжествовала над невежеством. Силы природы, которыми тогда овладела наука, были ещё не настолько велики, чтобы они могли причинить глобальный и непоправимый вред человечеству. Поэтому вопрос об ответственности учёных за судьбу человечества ещё не возникал.

Лишь в XX веке наука и промышленность овладели силами, способными вызвать катастрофические последствия для человечества. И тогда, особенно с середины XX века, после применения ядерного оружия, вопрос об ответственности учёных и конструкторов за их открытия и изобретения стал злободневным. В общественном сознании широко распространилось мнение, будто именно учёные ответственны за появление оружия массового уничтожения, генетически модифицированных продуктов, за экологические катастрофы и т. п. На этом мнении основано требование к учёным, чтобы они останавливали свои исследования, когда обнаруживается опасность или непредсказуемость их последствий. Но это требование справедливо лишь частично.

Научное знание представляет собой систему, поэтому самые безобидные исследования косвенно, будучи частью системы, способствуют появлению потенциально опасных результатов. Можно сказать, что в появлении атомной бомбы виноват Галилей, открывший

———

¹ Ibid. — Р. 277–278.

принцип относительности, виноваты Бэкон и Декарт, начавшие разработку научной методологии, а в опасных последствиях генетических экспериментов виноват Мендель, проводивший опыты по скрещиванию сортов гороха. В таком случае следовало бы запретить всю науку вообще, поскольку она вся потенциально опасна. Если довести эту мысль до абсурда, то надо было бы запретить все открытия и изобретения, начиная с изобретения дубины, каменного ножа и колеса.

Подлинная причина опасностей лежит не в науке и изобретательстве, а в неразумии, невежестве и нравственной незрелости потребителей плодов познания. Нравственное созревание человечества отстаёт от роста знаний и технического могущества. Сначала в распоряжении людей оказывается какая-либо сила, а уже потом на опыте ошибок и страданий люди вырабатывают правила обращения друг с другом и с этой силой. Неразумные желания и амбиции незрелой части человечества, а не наука как таковая являются основной причиной несчастий.

Наука подобна золотой рыбке, которую пытается эксплуатировать невежественная и алчная старуха. Золотая рыбка (т. е. наука) невиновата в том, что старуха (своекорыстный и недалекий обыватель) предъявляет неразумные требования к ней и что старик (он не волшебник-учёный, но имеет власть над волшебницей-рыбкой) потакает своеволию и амбициям старухи. В конечном счёте, опасную и вредоносную силу представляет именно невежественная и алчная старуха вкупе с покладистым стариком, а не золотая рыбка. Нужно образумить или унять именно старуху, чтобы не оказаться у разбитого корыта. Сама же «золотая рыбка», т. е. наука, в конечном счёте, осознаёт предел, который нельзя переступать в угождении неразумным желаниям.

Date: 2015-06-08; view: 1066; Нарушение авторских прав