Кодификация эдиктов

По мере того как усиливалась власть императора, правотворчество претора и других судебных магистратов теряло свое значение. Хронологические рамки наибольшей преторской активности - 250-80 гг. до н.э.

Во II в. н.э. по поручению императора Адриана юрист Юлиан провел кодификацию отдельных постановлений, содержащихся в преторских эдиктах, и создал "постоянный эдикт" (edictum perpetuum). Он был одобрен императором и объявлен Сенатом неизменным. Право делать дополнения к эдикту осталось только за императором. С этого времени правотворческая деятельность преторов прекратилась. Различие цивильного и преторского права как двух систем права, хотя формально сохранилось вплоть до Юстиниана (VI в. н.э.), фактически утратило с этого времени свое значение. Сами римляне (Институции Юстиниана, 2.10.3) считали, что сближение цивильного права и права преторского происходило, с одной стороны, вследствие обычая, с другой - вследствие улучшений, вводимых императорскими конституциями. Сам "постоянный эдикт" не дошел до нас, но был реконструирован по комментариям юристов.

Кодификация преторского права. Дальнейшее развитие преторской деятельности формально потеряло свое основание, когда при Адриане, в це­лях закрепления отдельных постановлений преторского права, юристу Сальвию Юлиану было поручено собрать, пересмотреть и привести в порядок на­копившиеся к тому времени материалы постоянного эдикта — edictum perpetuum(125-138 гг. н.э.). Содержание прежних эдиктов в совокупности было окончательно зафиксировано. Другими словами, была произведена ко­дификация преторского права. Правда, edictum perpetuumне был признан за­коном, но, по предложению императора, особый сенатусконсульт объявил его неизменяемым; право делать прибавления и дополнения было оставлено лишь за императором. Последний, с момента редактирования эдикта, заме­нил viva vox iuris civilis— живой голос цивильного права. Преторы продол­жали выставлять эдикт в Риме и в провинциях, но только в окончательной редакции Юлиана. Юлиановская редакция эдикта не сохранилась, однако благодаря вызванным кодификацией эдикта и в основном дошедшим до нас обширным комментариям Гая, Ульпиана и Павла стало возможным восста­новить и текст и расположение содержавшихся в эдикте постановлений и формул. Существование комментария Гая также к провинциальному эдик­ту — edictum provinciale —заставляет предполагать, что Юлиан кодифициро­вал не только эдикт городских преторов, но и эдикт провинциальных прави­телей. Эдикт же преторов перегринов остался, по-видимому, вне кодификации. Если источники совершенно определенно говорят об одном эдикте, то это происходит в силу уравнения в 212 г. н.э. юридического поло­жения свободных обитателей Римской империи, для которых другие эдикты потеряли всякое значение. Эдикт распадался на определенное число титулов небольшого объема с заглавиями (de iudiciis, de rebus creditisи т.д.) и охватывал две части. В главной части были опубликованы отдельные моменты и пункты исков, clausulae edictales,в дополнительной – приведены типовые формуляры исков. В эдикте не соблюдалось особой системы, так как содержание его складывалось исторически, в течение веков, и обусловливалось практическими соображениями и историческими случайностями. Содержание эдикта вытекало при республике из компетенции (officium) судебных магистратов и устанавливалось ими по соображениям современной политики правящего класса.

. Отношение между цивильным и преторским правом. Между цивильным и преторским правом имело место живое взаимодействие; некоторые правилаius civileвоспроизводились в эдикте, и обратно, достижения преторского пра­ва переходили в область ius civile.Императорские конституции и рескрипты, развивая цивильное право, шли иногда путем заимствований из эдикта. Про­цесс такого взаимодействия захватывал различные институты права. В некото­рых областях права на почве преторского эдикта сложились целые новые ин­ституты. Так, рядом с dominium ex iure Quiritium(квиритской собственностью) возникла так называемая бонитарная (in bonis esse— см. п. 193), наряду с ци­вильным наследником (heres)стал преторский владелец наследства (bonorum possessor— см. п. 236). В других институтах благодаря преторскому эдикту пре­образовывалось содержание институтов цивильного права.

Уже было у казано, как две области права — области цивильного и претор­ского права — в процессе отмеченного выше взаимодействия медленно сбли­жались между собой. После кодификации эдикта Сальвием Юлианом, при Адриане, это сближение стало еще более тесным. Правда, формальное про­тивоположение двух систем в силу римского консерватизма сохранялось до Юстиниана, как историческое переживание. Но еще с эпохи классических юристов началось слияние цивильного и преторского права в один юридиче­ский порядок. С особой быстротой оно пошло в IV и V вв. н.э. и оказало ог­ромное влияние на структуру всех институтов и их систематическую разра­ботку. Нормы и институты, которые кажутся часто новыми

кодификации Юстиниана, в сущности представляют результат начавшегося за три столетия слияния этих двух систем права. Об этом свидетельствует автор первых двух книг Институций Юстиниана — Дорофей: