Глава 10 Рыбы

Стихия воды, фаза растворения

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумавшись глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне.

М. Лермонтов

Тема: старение, растворение и уход реальности тонкого плана.

«Настроение бодрое, идем ко дну», — так отрапортовал своему начальству доблестный командир подводной лодки после аварии в глубине океана.

Тема старения тонкого плана в сознании современной цивилизации практически не разработана. Понятно, что старение плотного плана (Козерог) является неотъемлемой частью его жизни и должно быть соответствующим образом оформлено: старики получают пенсию, а в случае необходимости размещаются в домах престарелых, здания в аварийном состоянии рушат чугунной бабой, кирпич увозят на свалку, а оставшуюся площадку засевают травой, и т. п. Но что следует делать (и возможно ли это?) со стареющими идеями, перестающими эффективно функционировать (реально работать) на тонком плане?

Вообще на фазе растворения лежит очень важная «экологическая» функция: она завершает цикл жизни объекта, доделывая то, что он не сделал в первых двух фазах, и завершая не только его собственный (внутренний) сюжет, но и (внешний) сюжет его пребывания в окружающей среде. Завершение внутреннего сюжета означает определенную интеграцию всей жизни объекта, оформление некоторой абстрактной идеи, реализацией которой и была его жизнь во всех ее аспектах и поворотах; для человека подобное видение достигается лишь выходом на атманический план, что по идее и должно происходить в старости, а особенно при приближении смерти. Завершение внешнего сюжета означает, что объект должен подвести определенный баланс своего влияния на окружающую среду с ее точки зрения: она давала ему место и растила его в фазе творения; обменивалась с ним материей, энергией и информацией в фазе осуществления; принимала в себя его остатки (продукты распада) в фазе растворения — и все эти обстоятельства должны быть интегрированы вместе как определенная целостная трансформация среды в результате проведения в ней полного жизненного цикла объекта. Как пишет Даниил Андреев в своем мистическом шедевре «Роза мира», смерть Пушкина была великим несчастьем для России, но смерть Лермонтова — уже настоящей катастрофой. Оборванные, не прошедшие фазы растворения миссии великих людей — не только зловещее предзнаменование, но и прямое разрушение окружающей их реальности.

На фазе осуществления (Скорпион) человек бывает захвачен идеей, ее мощью, могуществом, способностью взаимодействовать с другими идеями, порождать третьи и т. д. На фазе растворения (Рыбы) сила идеи падает, она отчасти выхолащивается, теряет притягательность и способность оплодотворять другие идеи — но зато в ней становятся видны тонкости и аспекты, бывшие незаметными раньше. Появляется тема жертвенности: идея, слабея, становится более пластичной, и ее приспосабливают в качестве бесплатной составной части или аксессуара в совершенно чуждых и посторонних для нее ситуациях. Идут ее активная профанация, размен, популяризация и деградирование; становясь банальностью, она входит в культуру в качестве одного из многих не различимых без специального труда оттенков. Искусствоведы утверждают, что в некоторых картинах Питера Брейгеля использовано до двадцати оттенков серого цвета — и ведь каждый из них был, вероятно, для него сначала открытием, а потом — мощным инструментом.

Рыбы часто означают время десакрализации. В политике, искусстве, науке ведущие (работающие) идеи в фазе осуществления (Скорпион) получают сакральный (священный) оттенок: о них следует говорить с придыханием, а критиковать — лишь очень поверхностно и умеренно, да и то не сами идеи, а их неканоническое использование. Однако с наступлением фазы растворения скорпионья сакральность уступает место рыбьей всеядности и вседозволенности, и прежде строго охраняемая от нескромных взоров и влияний идея начинает работать на всех подряд, треща по швам, пачкаясь и лишаясь какой бы то ни было формы. В тщетной попытке сохранить ее остатки власти пытаются оградить и усилить ее ритуалом, догматикой, внешней формой, — но все это не спасает идею от разрушения. Так умирает религиозное течение, теряя харизму, но входя в культуру народа: с одной стороны, в виде общераспространенных этнических норм и нравоучительных рассказов, а с другой — в форме лишенных духовного содержания, но имеющих определенную эстетическую (и историческую) ценность ритуалов, храмов, украшений, орнаментов и занавесок.

Есть и другое принципиальное отличие Рыб от Скорпиона (и Рака), которое обязательно нужно иметь в виду при «диагностике» той или иной ситуации, то есть при определении управляющего ею зодиакального архетипа. Скорпион в принципе замкнут, отделен от окружающего мира стеной, например, специальным языком для выражения понятия и структур тонкого плана; так профессиональные жрецы и ученые тщательно следят за чистотой своего (сакрального) языка, всячески избегая смешивания его с обычным (мирским). Рыбы же разрушают эту замкнутость, стена ломается, и жизнь тонкого плана приобретает отчетливо жертвенный характер. В частности, сакральный язык смешивается с мирским, обогащая последний, но резко профанируясь сам. Гибель культуры — важный период ее существования, вырабатывающий в лучших ее носителях такие качества, как мудрость, смирение, чуткость, тонкость, обостренное внимание к внешнему миру, пророческое видение отдаленного будущего.

Тема фазы растворения — не только грустная; разрушение может означать и уход из жизни чего-то плохого, что ее отравляло, подавляло, сковывало и порабощало. При этом то, что в фазе осуществления было опасным и несокрушимым врагом, в фазе растворения оказывается вовсе не таким страшным, ядовитым и нерушимым — с ним, оказывается, вполне можно справиться и даже иногда пожалеть за беспомощность и обреченность. Рыбы гораздо более склонны к жалости, нежели Скорпион, — но враждебные им идеи в случаях Рыб существенно слабее, чем в ситуациях, управляемых Скорпионом, и далеко не так опасны. Искушение Рыб заключается в излишней снисходительности или, говоря по-другому, в недостаточной добросовестности: если уж они берутся за выхолащивание какого-либо идейного (тонкого) зла, следует делать это до конца, то есть до полного растворения его в окружающем пространстве, когда доза оказывается для последнего не только не вредной, но даже и в чем-то полезной. Рыбы умеют тонко ликвидировать пафос, ореол, сияние, а когда ярко пылающий костер прогорает до тления мелких угольков, последние уже безо всякого вреда для окружающего леса превращаются в питательную золу, которую ветер разнесет по сторонам и удобрит ею почву.

Рыб нередко можно спутать со Скорпионом (гораздо реже — с Раком), потому что оба архетипа работают с тонким планом, но если Скорпион занимается нормальной эксплуатацией идеи, то Рыбы — критической, от которой она разрушается и гибнет. Поэтому если в жизни человека архетип Рыб силен, а Скорпион слаб, то возникает опасность подмены: отчетливо скорпионью ситуацию этот человек будет склонен видеть как рыбью, и, вместо того чтобы аккуратно и деликатно отработать тонкости, сохранив центральную идею в целости и сохранности, станет ее нещадно эксплуатировать и профанировать, например, предлагая на рассмотрение широкой общественности как панацею (последнее — вещь совершенно немыслимая для скрытного и внешне сдержанного Скорпиона). Сильные Рыбы низшей октавы могут быть немыслимо грубыми, буквально разрубая на куски еще живую и полную нераскрытых возможностей идею, — так матерый критик своим разбором превращает тонкую психологическую прозу или символическую поэзию в пустое нравоучение, столь же истинное, сколь тривиальное:

— Ну-ка, дети, скажите, в чем смысл стихотворения Пушкина «Пророк»? А в том, что человек, желающий приносить пользу людям, должен быть готов ко всевозможным неприятностям.

Наоборот, слабые Рыбы в сочетании с сильным Скорпионом дадут человеку склонность вечно возиться с уже отчетливо отживающими идеями и концепциями, пытаясь вложить в них иное содержание, скрестить с другими идеями и в результате получить полноценный продукт, — а это решительно не удается, и человек не понимает, в чем тут дело. Ему трудно принять мысль о том, что идеи и методы, многократно испытанные и эффективные, могут исчерпаться и давать хронические сбои, и он может пытаться реанимировать и гальванизировать их до бесконечности, что возможно благодаря тому, что увядание и разрушение тонкого объекта не так очевидны, как в случае плотного. Пример из области психологии: женщине очень трудно полностью принять для себя тот факт, что мужчина, некогда пылко в нее влюбленный, полностью ее разлюбил. Как бы он ни доказывал последнее своим поведением, она может снова и снова в своем воображении вызывать воспоминания (пусть давно ушедших времен) о том, каков он был с нею когда-то, и сила этих воспоминаний не даст ей увидеть очевидного равнодушия былого преданного поклонника. В данном случае упорствующий Скорпион служит человеку плохую службу, не давая включиться Рыбам, которые разрушат тонкий (психологический) план отношений, но зато освободят утомившихся партнеров друг от друга (не говоря уже о том, что в процессе душевного расставания они ощутят гамму глубоких и тонких переживаний, не постижимых никаким другим образом и опытом).

Большая опасность для Рыб заключается в их подмене Козерогом, то есть идеей разрушения того или иного объекта плотного плана. Типичный пример — попытки искоренения человеком в себе дурных привычек или отрицательных жизненных установок без достаточно глубокой их отработки и понимания их истинных психологических корней. Например, если в человека встроен сюжет глобального неудачника (вытесненная в подсознание жизненная позиция: я ни на что серьезное в принципе не способен), он может пытаться преодолевать свои трудности на плотном плане (Козерог), неустанно отыскивая возможные щели в своих проектах и тщательно их закрывая, — но это, увы, ничуть не помешает построенному им кораблю в первом же плавании сесть на рифы в результате «случайной» ошибки лоцмана. Как жаловался один вор-неудачник другому: «Целый месяц прикармливал хозяйскую собаку, чтобы она ночью не поднимала лай, — и, уже забравшись в дом, умудрился наступить на хвост кошке!» Такого рода подмена (Рыб Козерогом) характерна для людей со слабыми Рыбами; если же Рыбы сильны, а Козерог, наоборот, слаб, то вероятна обратная подмена, когда очевидно козерожьи ситуации человек пытается решать рыбьими методами, например, начинает строить общую программу дисциплинирования безалаберного ребенка вместо того, чтобы здесь и сейчас остановить его в несвоевременных развлечениях и отправить учить уроки на завтра.

Рыбы любят критиковать с общих позиций, и на высоком уровне это их сила (они видят тонкие трещины, необратимо ведущие объект к гибели), а на низком — слабость, так как это дает склонность к огульному и часто недостаточно мотивированному и неконкретному отрицанию.

— Ну скажи, чем тебе не нравится этот человек?

— А противный очень!

— Ну а в чем она выражается, противность эта?

— А во всем!

— А конкретно?

— Смотреть на него невозможно!

К положительным (в общем) чертам Рыб следует отнести их всеядность и способность извлечь тонкости, нюансы и глубокий смысл из, казалось бы, безнадежно устаревших и банальных идей и представлений. Нередко можно разрушить идею насмешкой, но Рыбы любят тонкий юмор, рассчитанный на добивание. В низшей октаве это так называемый черный юмор, уровнем повыше располагаются, например, элегантные остроты-эпитафии, а также жизнеутверждающие лимерики в стиле Эдварда Лира, например:

Одинокий старик из Бердичева

Ненавидел отродия птичьего.

Даже собственный гусь

Приводил его в грусть,

Превосходнейший гусь из Бердичева.

Здесь мы плавно переходим к теме литературных жанров, находящихся под покровительством Рыб. Это не только вышеупомянутые эпитафии (а также художественные некрологи); под Рыбами в большей мере (и с большой уютностью) — располагается лирическая поэзия, живописующая трагические сюжеты: расставания с любимым, разочарования лирического героя в чем угодно, а особенно в некогда любимой; всевозможные увядания, сожаления, прощания и прощения — однако выраженные не слишком конкретно, а более символически, так что увядающий, желтеющий и падающий на черную землю кленовый лист вянет, желтеет и падает не просто так, а вместе с сердцем лирического героя, и земля черная не по причине своего плодородия, а как символ гроба или вод священного Стикса.

Особенно характерен для Рыб жанр элегии, где сами слова чаще всего носят несколько неопределенный характер, подчеркивая размытость видения и устремленность взора поэта на внеземные объекты (стихия воды), которым, однако, свойственно умирать и уходить в небытие.

Я звал тебя, — но ты не оглянулась,

Я слезы лил — но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла.

А. Блок

В этом четверостишии бросается в глаза типично женская позиция лирического героя (особенно ярко выраженная во второй строчке); у нормального мужчины стихотворение в его прямом значении вызовет недоумение или даже возмущение: как же можно отпускать одинокую барышню в ночь, тем более под дождем? Ее же нужно проводить до дома! Однако лирический герой Блока не настолько лишен мужских качеств — просто речь идет совершенно о другом: под обликом Прекрасной Дамы скрывается некоторая высшая женственная сущность, возможно, соборная Душа русского народа, общение с которой необходимо поэту, но услышать ее зов и подняться до нее нравственно дано не каждому — о чем и свидетельствует цитированная строфа. Поэт честно признает свое поражение, и понятно, что провожать в данном случае никого не надо: синий плащ, вероятно, символизирует небо, в котором растворилась гостья.

Умением акцентировать стихию воды обладают все большие поэты, в чьих стихах слова и метафоры оживляют тонкий мир до такой степени, что он кажется ярче и выразительнее плотного. Это очень отчетливо ощущается у Николая Заболоцкого в стихах среднего (эпического) и позднего периодов. Везде, где он пишет о распаде, умирании в природе, его описания ботанически и фенологически точны, но перед читателем возникает великая мистерия растворения, восходящая, кажется, прямо к космогоническому архетипу. В стихотворении «Начало зимы» он так описывает становление льда на реке:

Заковывая холодом природу,

Зима идет и тянет руки в воду.

Река дрожит и, чуя смертный час,

Уже открыть не может томных глаз,

И все ее беспомощное тело

Вдруг страшно вытянулось и оцепенело

И, еле двигая свинцовою волной,

Теперь лежит и бьется головой.

...

И уходящий трепет размышленья

Я, кажется, прочел в глухом ее томленье,

И в выраженье волн предсмертные черты

Вдруг уловил. И если знаешь ты,

Как смотрят люди в день своей кончины,

Ты взгляд реки поймешь. Уже до середины

Смертельно почерневшая вода

Чешуйками подергивалась льда.

И в заключение мы рассмотрим действие архетипа Рыб в жизни человека. Растворение тонкого тела, точнее, отмирание определенных его структур, означает в первую очередь психологическое прощание с устойчивыми элементами психики: ценностями, идеалами, жизненными позициями, привязанностями. Иногда это происходит долго и почти незаметно, иногда — быстро и безжалостно, но в любом случае включение Рыб означает безвозвратность потери: прошлое уходит, чтобы никогда не вернуться... по крайней мере в том виде, как человек к нему привык. Человек со слабыми и непроработанными Рыбами может производить впечатление оптимиста, быть всегда бодрым, деятельным и полным энергии... но в близком контакте с ним ощущается его душевная ущербность, которую окружающие не всегда сумеют выразить точными словами. Ему очень трудно понять, что такое душевный траур, он не умеет адекватно проявить сочувствие другу, попавшему в беду, скорее всего не переносит женских слез, считая, что вообще слезами горю не поможешь и чем понапрасну оплакивать неудачи, лучше направить свои силы на строительство будущего, — взгляд столь же здоровый, сколь и наивный.

Ибо только человек с сильными Рыбами способен глубоко ощутить ту истину, что будущее строится лишь после того, как полностью и тщательно похоронено прошлое — в том числе, и в особенности, в душе человека, а не только на уровне событий и обстоятельств. Сильные Рыбы тонко чувствуют ту особую алхимическую трансформацию, которая переводит горечь несостоявшихся, оборвавшихся и даже сравнительно успешно закончившихся жизненных программ в ощутимую силу, дающую человеку возможность жить дальше после кардинальных и даже катастрофических перемен. Это, конечно, не значит, что сокровенное знание архетипа применяется человеком автоматически — сильные Рыбы низкого уровня развития могут дать откровенного и грубого нигилиста, априорно отрицающего все ценности окружающих и мира в целом, но никогда не опускающегося до конкретных деталей. Повышение уровня делает критику более содержательной и менее деструктивной, но к излишней конкретности Рыбы не склонны ни при каких условиях: им легче уточнить аспект, нежели деталь. Рыбы высокого уровня могут быть крупными психологами, политиками, реформаторами, но всегда пафос их деятельности — это ликвидация чего-то, например, преодоление причин кризиса или антагонизма. В современной психологии распространен целостный подход к психике (особенно ярко представленный в гештальт-терапии Фрица Перлса), когда по-видимому негативные субличности (привычки, устремления) пациента истолковываются психотерапевтом как неантагонистические, то есть имеющие право на существование в психике, но не нашедшие пока в ней своего места. Откровенному, непримиримому негативу дается выход, после чего субличность получает свою дозу уважения и миролюбивой коррекции и благополучно интегрируется в психику — методология по своему духу совершенно рыбья. Точно так же опытный рыбак долго вываживает щуку на блесне и вытаскивает ее из воды лишь тогда, когда она основательно утомилась.

Date: 2015-06-07; view: 365; Нарушение авторских прав