Комментарии

Разбивка на строки в подлинниках иногда соответствует делению на стихи (или стихи и полустишия), а иногда нет. Нумерация в переводе соответствует строкам (или столбцам и строкам) оригинала, а разбивка — действительному деле­нию на стихи. В случае, когда текст сведен из разных ориги­налов, помимо столбца и стиха отмечается условным обо­значением и источник каждого отдельного отрывка.

Фрагменты, не сохранившиеся в оригинале, но с уверен­ностью восстанавливаемые по эпическим повторам или иным данным, особо не отмечаются. Невосстановимые ла­куны обозначены квадратными скобками и многоточием или строкой точек с указанием примерной величины лакуны. Так же отмечается пропуск текста, сделанный при его сокраще­нии.

В квадратных скобках мелким шрифтом даны пояснения переводчиков.

Все тексты переведены с оригинала.

КОГДА ВВЕРХУ...» — «ЭНУМА ЭЛИШ»

Вавилонская поэма о сотворении мира

Не ранее XIV в. до н.э.

На русском языке публикуется впервые, в сокращении.

Эпическая поэма о мироздании и возвышении главного 5ога города Вавилона, Мардука, является частью новогодне­го ритуала. В наставлении к проведению праздника сказано: на четвертый день Нового года (месяца нисана — наш март-апрель) в главном храме Мардука, Эсагиле, «жрец уригаллу после ужина в конце дня прочтет поэму перед Мардуком (то есть перед его статуей) от начала до конца. Пока он будет читать, передняя часть тиары Ану и трона Энлиля останутся покрытыми...»

Предполагаемое время создания поэмы — годы правле­ния царя Агума II (XVI в. до н.э.), однако язык поэмы кажется слишком поздним для этого периода, и все многочисленные сохранившиеся версии и фрагменты поэмы не старше I тыс.

Таблица I

4. Букв.: «Мумму Тиамат», что дает возможность перево­дить: «Апсу, Мумму (и) Тиамат воды свои воедино мешали». Однако такой перевод не выглядит убедительно в граммати­ческом отношении. «Мумму» — имя посла-советника Апсу (см. строку 30) — имеет параллельное самостоятельное зна­чение «создатель, творец» и в этом значении являлось эпи­тетом богов Эйи и Мардука. Большинство переводчиков поэ­мы рассматривают слово «мумму» в данном контексте как эпитет-приложение к имени Тиамат.

6, 6а. Возможны и другие толкования этой строки. Слово «гипар» первоначально означало тростниковый загон для скота, а также обширные заросли сухого отмершего трост­ника. Впоследствии словом «гипар» обозначалось святили­ще особого рода, место, где свершался священный брак. Воз­можно, наиболее ранние обряды священного брака соверша­лись именно в тростниковом загоне для скота.

12-13. Другое возможное толкование этой строки: «Ан-шар и Кишар родились и их (то есть Лахму и Лахаму) пре­взошли».

14, 17 и далее. Слово «отцы» здесь и впоследствии упот­ребляется в значении «предки, все предки». В строке 19 вме­сто переведенного нами по смыслу «дед» также употреблено слово «отец». Это же относится и к отцам бога Мардука.

20. В одном из вариантов текста не «сородичи», а «отцы».

2 5. Поскольку Тиамат и Апсу мыслятся не только как конкретные, телесно оформленные прародители поколений бо­гов, но и как космические стихии, то все боги как бы нахо­дятся в них. Этот смысл надо постоянно помнить и учиты­вать в дальнейшем.

30. Мумму, советник Апсу, за исключением того, что он подстрекает Апсу против богов, по существу, является эпи­зодическим персонажем поэмы. О нем мы знаем лишь, что он называет Апсу своим отцом, но в прямом или фигураль­ном смысле слова — это неясно.

72. Букв.: «протащил его через носовую веревку», т. е. как проводят на бойню быков.

77. Букв.: «Он возвел на его месте (на месте Апсу) свой гипар» — т. е. помещение для обряда священного брака.

86. Основное значение существительного в этой стро­ке — «кормилица», в редких случаях может означать «мать». 91. Употребленный в первой половине строки глагол об­разован от технического термина, обозначающего осмотр готового изделия художником или ремесленником перед его принятием.

101. Или: «мой собственный сынок». Вариант, принятый нами, предполагает игру слов: Мардука, гигантское дитя, на­зывают малышом.

133.Матерь Хубур — Тиамат. «Хубур» обычно значит «река подземного мира», а также «Подземное царство».

141-143- Не всегда точно известно значение слов, обо­значающих сложных, смешанных чудовищ, творения Тиамат, поэтому перевод может быть спорным. Мушхуш — мифичес­кий дракон Мардука, изображавшийся покрытым чешуей, с длинной птичьей шеей, змеиным языком, хвостом в виде змеи, рогами, львиными передними и птичьими задними лапами. Лахаму (не то же, что Лахаму — супруга Лахму) -водяное чудовище. В шумерских мифах их число 50, они спутники и свита бога Энки-Эйи. Кулилу — человек с рыбьим хвостом, но, возможно, и рыбокозел — один из спутни­ков бога Энки-Эйи. Кусарикку — возможно, гигантский би­зон с человечьим торсом или лицом; иногда это слово пере­водят также «человек-рыба».

145- Букв.: «крепки ее приказы», т. е. та власть, сила, с по­мощью которой она сотворила своих чудовищ.

159- Т. е. он был причислен к богам Ануннакам. Получе­ние сана Ану означало, что Кингу возведен Тиамат в ранг высшего бога.

162. Существуют две трактовки этой строки, вторая — «Яд собранный силу твою (т. е. Кингу) да умножит». Перевод за­висит от разного чтения клинописных знаков. Видимо, име­ется в виду тот яд, что Тиамат накопила, создав ядовитых чудовищ для борьбы со враждебными богами.

Таблица II

126. Убшукина — зал Совета богов (из шумерского «Убшу-ункинна»). Здесь — имя собственное.

Таблица IV

19-Традиционный перевод: «Они сотворили (положили меж собой) одеянье». Другое чтение знака — «звезда, созвез­дье».

23 и далее. Таким образом, по-видимому, проверяется сила Слова Мардука, дарованная ему старшим поколением богов.

41-44....уловить изнутри (букв.: «нутро») Тиамат... име­ет двойной смысл: из дальнейшего контекста видно, что предполагается схватить все то, что будет исходить из Тиа­мат как из космической стихии, а также и саму Тиамат как персонифицированное чудовище. Четыре ветра четырех сторон света (роза ветров) — по-видимому, тот самый дар Ану о котором сказано в 1,105—106.

50. В нашей трактовке «непобедимые Вихри» (или «могу­чие Бури») — мифологические «кони» (боевые ослы — онаг­ры) или драконы Мардука, впряженные в боевую колесницу

55-56. Перечисленные здесь эпитеты боя — это, безуслов­но, аллегорические воплощения битвы.

63-64. Т. е. боги, испугавшись, расстроили боевой поря­док.

66....супруга... — букв.: «полюбовника». В целом смысл фразы сомнителен.

73-86. Цель словесной перепалки между Мардуком и Ти-амат — распалить себя и противника и подготовиться к бою. Выкрики Тиамат, судя по всему, рифмуются, однако общий смысл фразы переведен условно из-за фрагментарности от­рывка.

120. Букв.: «отдал демону Уггу» — божеству смерти. Но, как явствует из дальнейшего контекста, Кингу не был убит (см. начало таблицы VI).

135 и далее. С этого места начинается описание сотво­рения Мардуком неба и земли из трупа Тиамат.

144. Эшарра — «дом множества» (шар обозначает чис­ло 3600), см. Словарь. Иногда так называли и другие храмы. Здесь и далее идет речь о создании храма на небе как прооб­раза, двойника всего того, что впоследствии будет создано на земле.

146. Подразумеваются созвездия и планеты, олицетворе­нием которых были названные боги. Планеты и звезды слу­жили богам «домом», или, как говорится в тексте, постоян­ной стоянкой. Так, стоянкой Энлиля и Эйи считалась Поляр­ная звезда.

Таблица V

2 и далее. Речь идет об установлении знаков Зодиака и их соответствия небесным светилам.

6. Букв.: установил он жилище Неберу для укрепления их связей с центром». Неберу (Юпитер) — планета Мардука, пла­нета путников, указывающая им дорогу, держащая, по вави­лонским представлениям, перекрестье небес и земли и мыс­лящаяся как центр Вселенной.

12. Наина (р.) — см. Словарь. Речь идет об установлении порядка движения Луны и Солнца. Календарь у вавилонян был лунным.

55. В комментариях, составленных самими вавилоняна­ми к поэме, сказано: «Тигр — ее правое око, Евфрат — левое око».

63- Смысл строки темен. Возможное толкование: Мардук создает твердую почву, укрепляя землю (прах) в нижней ча­сти туловища Тиамат.

Таблица VI

6. Букв.: «создам дикое существо», «дикаря».

10 и далее. По-видимому, речь идет о разграничении двух групп (племен, фратрий) богов — Игигов и Ануннаков, что отнюдь не противоречит упоминанию этих групп раньше, в предшествующих таблицах.

28. Царъ-божество-небес-и-земли — шумерское имя, зву­чащее как Лугальдимеранки (см. далее VI, 139).

57. Речь здесь идет о строительстве Вавилона («Врата бога» или «богов») не на земле, а на небе.

62 и далее. Эсагила — см. Словарь. Зиккурат — многосту­пенчатая башня при главном храме, впоследствии — и сам главный храм...Рогов зиккурата... — предполагается, что башня Эсагилы в Вавилоне была увенчана золотыми рогами.

Но здесь говорится о постройке Эсагилы небесной. Перевод строки 63 спорный.

91. Созвездие Лука, по исследованиям ассириолога-астро­нома Кутлера, соответствовало части созвездия Большого Пса европейской традиции (включая яркую звезду Сириус) и части созвездия Арго.

97-100. Т. е. проклинали себя в случае нарушения своей клятвы. Шумерские и аккадские царские надписи почти все­гда включают в себя формулу проклятия, долженствующего пасть на нарушителя договора или похитителя (разрушите­ля) надписи.

107. Черноголовые — так называли себя жители Шумера и Аккада независимо от того, говорили ли они по-шумерски или по-аккаддски (семитски).

114-116. Речь идет о личных богах и богинях-храните­лях, которые, согласно верованиям древней Мессопотамии, были у каждого человека и являлись посредниками в отно­шениях между человеком и верховными богами (ср. текст «Только жить я начал...»).

120. Речь идет о том, что Мардук — личный бог-храни­тель всех небесных богов.

121. Перечисление 50 имен Мардука (практически же их много больше, если включать производные имена), состав­ляющее конец VI и почти всю VII таблицы поэмы, не только носило характер славословия, но имело важный мифологи­ческий и теологический смысл в связи с ролью имени и про­цессом нарекания, называния (ср. начало поэмы). К этой час­ти поэмы создавались специальные комментарии, объяс­няющие и толкующие значение каждого имени, давалось его шумерское значение и его аккадский эквивалент. Почти все имена Мардука — шумерские, либо исконные, либо искусст­венно созданные. Действительное имя Мардука, по-видимо­му, происходит из более древнего шумерского Амар-Уту(к), что означает «Солнечный телец (теленок)». Составляя имя и наделяя эпитетами, авторы-жрецы шли не только по линии игры словосочетаний, расширяя значение имени за счет зна­ков, прибавляя к основному корню дополнительные части­цы, но также обыгрывали многозначность смыслов, часто мнимых (в дело шла и народная этимология, к примеру). Все оттенки слов и смыслов должны были подчеркнуть и выявить многогранную глубинную сущность божественности Мардука. Все величание было построено таким образом, что по­следующие эпитеты имени раскрывали смысл, влагавшийся в него жрецами. Часть же имен возникла путем отождест­вления Мардука с другими, часто более древними, богами. Например, Асари-Асаллухи — бог заклинаний, сын бога Энки-Эйи в древнейшем городе Куаре и в Эреду, посредник между людьми и своим отцом в их просьбах. Происхожде­ние отождествления понятно: ведь Мардук — тоже сын Эйи. 147. В строке 101, однако, сказано, что этим именем его нарекал Аншар.

Таблица VII

143-144. Число 50 — числовой символ Энлиля, включен­ный в его эпитет «владыка всех стран». Отсюда выражение: «Мардуку — Энлилю (т.е. господину) богов» (VII, 149). Имя Энлиля стало именем нарицательным при определении мо­гущества и мощи другого бога.

159. Отец — частый эпитет Мардука.

В. Афанасьева

«КОГДА БОГИ, ПОДОБНО ЛЮДЯМ...»