Картина 6

«Обсерватория» Ивана Павловича Мухина - чердак сарая, заставленный всяким хламом. А вот самодельный телескоп, который и превратил старый сарай в обсерваторию. В него смотрит Иван. Стук в дверцу, голос Захара Егоровича «Здесь продается славянский шкаф?» Мухин идет открывать. В руках у Захара деловой портфель.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Нашелся наконец, герой.

МУХИН. А что потеряли?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да твоя уже шесть раз тревожиться приходила. С утра ж грибы то собираешь. Мешка два набрал, нет?

МУХИН. Какие грибы…Сразу сюда пошел, от всех подальше. Чтоб никто в душу не лез. Ну и что ты про все это думаешь?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Про что?

МУХИН. Хватит из меня дурака то строить. А то не понимаешь.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Видал ты его?

МУХИН. Видел. Вон в трубу уже два часа на него пялюсь.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. И что скажешь, друг любезный?

МУХИН. До конца не верил. Думал или ошибка такая великая или все с ума сошли.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. И какой окончательный вывод?

МУХИН. Мне это памятник, Захар. Мне. Как в зеркало посмотрел. Даже, слышишь, вроде как улыбочка моя.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Признал, значит.

МУХИН. А куда деваться, признал.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. И что теперь?

МУХИН. А вот у тебя хотел спросить, что теперь? Только ты про разведчиков мне не рассказывай.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да это я так, чтобы угрозу от тебя отвести. А на самом то деле у меня тоже никакого объяснения нет.

МУХИН. Тьфу ты, елкин – фуршет. Думал, скажешь сейчас – душу освободишь. Я ж вот с самого утра тут сидел, как медведь в берлоге, ей богу. Все думал, думал. Ну откуда этот памятник мне на голову свалился? С каких таких заслуг? Всю жизнь по косточкам разобрал. Всю биографию перетряхнул – нет ответа! Ну не герой я. И не был им никогда. Вот посадить пару раз за всякие фокусы могли, это да. А чтоб памятник поставить – не за что. У меня, слышь, Егорыч, аж в голове хороводы пошли – до того удумался. Прямо плохо мне, Захар. Слышишь?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да ты, Вань успокойся. Чего ты кружишься то понапрасну. Поставили тебе памятник, ну и пусть стоит. Есть ведь не просит. Другие, может быть, всю жизнь мечтают, чтоб их хоть грамотой какой наградили. А тут целый памятник, да не где ни будь в огороде, а прямо по центру площади. Тебе радоваться нужно, а ты в депрессию.

МУХИН. Так если человека грамотой награждают, пусть самой распоследней, он то знает за что. За профсоюзную работу или там за субботник. А мне то за что? Что я людям то скажу? На Северный полюс я не летал, революций не устраивал. Про культурные достижения вообще не говорю. Тут скорее наоборот. За что мне памятник ставить?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да тихо ты, тихо. Чего в атаку то побежал? Все свои. Чего кричать?

МУХИН. Свои, говоришь? А у меня другие соображения. Пока сидел тут, тюкнуло в головенку. Эту статую для того в площадь воткнули, чтоб просто поиздеваться надо мной. Вот мол какой у нас Иван Палыч Мухин человечишко никчемный. Самый распоследний человечишко, над которым одно удовольствие посмеяться. Мы ему памятник состряпаем, ради хохмы и пусть он ужом на дне кастрюльки вертится, доказывает, что не верблюд. А, чего скажешь?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А чего я тебе сказать должен? Нечего мне сказать.

МУХИН. Нечего, значит? А зря. Я думал ты добром сознаешься. Скажешь – прости, Ваня, бес попутал. Шутка не получилась!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Ты что ж думаешь – моя затея что ли?

МУХИН. А чья же ещё? Как ни крути, а больше то некому. Ведь ты ж меня всегда за дурачка держал. Еще со школы. Помнишь, нет, как ты мне лягушек в портфель засунул? А они потом на географии целым стадом по классу скакать начали. Или мне на спину слово матерное мелом нарисовал? Еле отмылся потом.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Так то ж в детстве, Вань, ты чего? Мы ж с тобой выросли давно. Или ты не заметил? Все мальчиком жизнь прожить хочешь?

МУХИН. Выросли. Поэтому и шуточки побольше стали. Тут ты аж на целую площадь рассмеялся. Не так скажешь?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А что? Может и так. Других таких чудаков в поселке то не найдешь. Вот скажи, зачем ты своей собаке будку пятииугольную смастерил?

МУХИН. Так раз кобеля Пентагоном зовут, ему и жильё под стать нужно.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А зачем собаке в Пентагоне жить? Ей то какая разница в простой конуре жить или в фигурной? А с телескопом этим дурацким? Ездил ведь в город, линзы доставал, точил их тут целый месяц. Зачем? Звезду новую открыть хочешь? Так поздно уже. Все без тебя открыли. А лучше бы Гошке своему костюмчик купил, или Маринке платье новое. Ты вот в игрушечки играешь, а твоим волками выть хочется. Тяжело ж так жить то. Вчера вот опять… В голову ему, видишь ли пришло из любого человека оперного певца сделать. Это как понимать?

МУХИН. Елкин – фуршет! Я ж тебе целых два часа объяснял. Есть у меня такой рецепт. От бабки остался. Травы там нужны специальные и еще там одно вещество.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. И что? Как только ты это пойло выпьешь, так сразу запоешь? Хлебнул стакан и Николай Басков?

МУХИН. Бабка Зоя зря бы не написала. У нас в семье этот рецепт издавна.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да и бабка твоя такая же была двинутая. Не может такого быть, чтобы человек без голоса взял да запел.

МУХИН. Сварить надо, да попробовать. Только там корешок один найти нужно. Редкий корешок. Нет его нигде. Повывелся видать.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Слышь, алхимик, ты мне зубы не заговаривай. Не может такого быть! Не может!

МУХИН. Ну не может, так не может. Я ж не настаиваю. Я так – для интереса. Можно сказать, для смеха.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Для смеха, говоришь? А и правда. Живет собака во дворце – смешно. Так ведь? Пусть живет сука. Правда, если ты сам этой собакой для опытов стал, уже не так смешно. Наоборот грустно, да Вань? Или не почуял ещё? Если кто другой твой отвар для пения хлебать будет, да на здоровье. Ведрами пусть хлещет, да поет соловьем. А меня в твое пойло мордой тыкать не нужно. Так проживем бесталанными. И телескоп мне твой на фиг не сдался.

МУХИН. Ну вот и поговорили. Ты давай иди домой иди в магазин свой – деньгу делай. А я пока тут останусь.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. В телескоп глядеть?

МУХИН. А не твое дело. Хочу гляжу, хочу не гляжу.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Так, значит.

МУХИН. Именно.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Ну бывай тогда. Герой.

МУХИН. (Преграждая дорогу) А может все таки признаешься, что это ты мне памятник залудил.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Да с какой стати? А ну ка дай пройду!

МУХИН. Не дам!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А ну попробуй не дай!

МУХИН. Давай, начинай!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А чего ж мне то начинать? Ты и начинай, раз первый начал.

МУХИН. (опуская кулаки) Тьфу ты, елкин-фуршет! Аж стыдно.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ (Усмехнувшись) То-то и оно. Когда правды за собой не чуешь, нечего и в бутылку лезть. Знаешь же, что не я этот памятник поставил. Он денег то сколько требует. Я ведь тоже ходил смотрел. Приценился, а там тысячи. Не из пластилина же слеплен. Да хоть бы из пластилина – все одно - такие деньги на ветер только дурак выбросит. Я на свой магазин пол жизни деньги откладывал. И до сих пор каждую копеечку считаю. И еще один открою, чтобы людям польза была. А тут памятник бесполезный. На кой черт он мне сдался то?

МУХИН. А кому сдался? Кто ж на меня так потратился?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Выходит, что некому.

МУХИН. Что ж мне делать то Захар Егорыч? Подскажи. Затюкают ведь меня. Или я вправду с ума сойду.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. (доставая бутылку водки) Давай сначала по пять капель, ради мира на Земле. Я в гости с пустыми руками не хожу.

МУХИН. Ну?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Чего ну? Руль гну. Чего я тебе могу сказать? Ничего не могу. Загадка!

МУХИН. Без разгадки.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Тебе остыть нужно, Вань. У меня когда большая проблема в голове сидит, я знаешь что делаю? Наберу воды холодной ведро и прямо туда башку вместе с проблемой помещаю. Помогает.

МУХИН. Да иди ты…

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Нет серьезно я тебе говорю. Вот помню, когда я магазин свой открыть задумал, мне денег малость не хватало. И где их взять? Я думал, думал – ничего не придумывается. Воды в ведро набрал, нырнул – есть решение!

МУХИН. Какое? Кредит в банке взял?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Там проценты здоровые. Без штанов останешься. Помнишь, как моя лавка поначалу называлась?

МУХИН. «У Варвары?»

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А почему?

МУХИН. Да черт его знает. Может, первая любовь?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Любовь это ерунда, особенно в коммерции. Это название, если хочешь знать, в честь бабки Крюковой. Её ж Варварой зовут.

МУХИН. Нифига себе любовь!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Это она прикидывается бедной, а у самой матрас тысячами набит. Сто раз похоронить можно. Я ей и предложил – ты мне деньги взаймы, а я в честь тебя магазин назову.

МУХИН. Согласилась?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Так стоит же магазин. А как он называется мне все равно. А бабке то, видишь, тоже славы захотелось. Месяц по соседям ходила хвастала. А то не слышал? И еще я ей десять процентов скидки на весь товар дал.

МУХИН. Ушлый ты жук, Захар Егорыч.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Какой ни есть, а через год все окупилось. И магазин теперь как положено зовется. Как долг отдал, сразу вывеску сменил. Скидку правда бабке оставил, чтоб не возникала. Так что ты меня хоть жуком, хоть ишаком назови, меня этим не проймешь – вытерплю. А на памятник я и не рассчитываю. Мое дело, чтоб аванс с расчетом в одну цифру сходились.

МУХИН. Погоди, погоди, Захар. Значит, говоришь, если денег до аванса не хватает, нужно мозги охлаждать?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Желательно.

МУХИН. А ведь тут ты может и прав! Это ж и в самом деле аванс!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Ты чего?

МУХИН. Это ж мне памятник тоже авансом поставили! Ты понял, нет?

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. А если поконкретнее.

МУХИН. Это мне монумент возвели не за то, что я подвиг совершил, а малость заранее – за то что я его в будущем совершу! Аванс такой выдали – памятником.

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. И какой же подвиг ты совершить должен?

МУХИН. Этого я не знаю пока. Не предупрежден. Позднее скажут. Я на все заранее согласен. Я теперь горы своротить готов, Егорыч! Я теперь что хочешь сделать могу! Давай на площадь сейчас пойдем. К памятнику моему пойдем!

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Это зачем еще?

МУХИН. Нужно сейчас народ созывать! (достает из кучи хлама старый, погнутый рупор) Что есть силы кричи, пусть все приходят. Я речь говорить буду! Я всем объясню, почему мне такое чудо приключилось. Они думают это так просто – шуточки! А это не шуточки никакие. Родина просто так памятники не ставит. Ну, чего сидишь? Шуми, как только можешь, Захар Егорыч – мое время настает! (выпивает еще один стакан) Да я сам сейчас всех позову (отнимает у Захара рупор) За победу! Ура!!! (выбегает из «обсерватории»)

ЗАХАР ЕГОРОВИЧ. Вот тебе и елкин-фуршет. Выходит, он и вправду не догадывается, кто ему памятник поставил.