Саморефлексия. «Эпидемия смертельной усталости от собственного образа»

«Эпидемия смертельной усталости от собственного образа».

Саморефлексией будем называть негативное наблюдение самих себя, которое вызывает усталость, апатию, потерю мотивации к жизни. Такое случается, когда человек негативно «наследил» во многих сферах жизни и у него сложились отталкивающие от них отношения. Например, в городах под сломанным от смока Солнцем он всё чаще начинает ловить себя на мыслях, что ему надоела серость домов, уличный мусор, вечная суматоха и шум. О походах на природу он припомнит не всё хорошее, а как попадал под дождь и мёрз, не мог развести костёр, карябался о ветки и т.п. В отношениях с людьми его начинает давить опыт, связанный с конфликтами, изменами, ссорами, любыми некорректными выпадами окружающих в его адрес. Как часто многие из нас наблюдают в себе эти не желаемые возрастные изменения!

Все стороны жизни можно омрачить в своих представлениях и с возрастом не каждый способен отделаться от вороха своих негативных впечатлений. Они всё чаще дают знать о себе беспричинной хандрой, потерей жизненных сил и интереса к своим занятиям. Саморефлексия ведёт к бегству от себя, к самозабвению, финальный акт которого – смерть сознания. Она поражает не только отдельных людей, но и целые народы.

Закат Римской Империи, гибель Цивилизаций в прошлом связаны с самопогружением их в трясину неизменных внутренних устоев, которые без своевременных изменений препятствуют энергетическому обновлению. Случается так, что иногда война всё же освежает восприятие лучше, чем худой мир, а не наоборот. Человек в экстремальных ситуациях острее ощущает, что он живёт, а не существует.

Чем бы мы здесь не занимались, придавая определённую значимость своим интересам, мы, прежде всего, настраиваемся на обновление своего видения мира. Когда есть свободная энергия, хочется жить, быть в чём-то заинтересованным.

Внутренняя политика государств осознанно или нет, чаще всего строится на том же принципе: чтобы народ не заскучал, не закапризничал и не предъявлял лишних претензий к власти в пучине своей озабоченности, разыгрываются своевременные перемены и переустройство жизненного уклада. Эти процессы идут как сверху вниз, так и встречно – снизу вверх. Для государственных правителей важно вовремя уловить их, а затем только следовать этим глубинным тенденциям в обществе.

Строится ли капитализм или коммунизм, на самом деле происходит лавирование на минном поле саморефлексии в поисках свободной «народной» энергии, на энтузиазме которой можно вершить великие дела или взывать к терпению в кризисные периоды. Когда жизнь становится интереснее, а жить веселее можно и потерпеть, и поголодать, и пострадать за идею новшества. Не хлебом единым жив человек, но и то, чем он живёт не всегда одухотворено, как хотелось бы по известным заповедям. Чаще всего массами людей банально манипулируют, используя их стихийную энергию.

Можно потратить всю жизнь в погоне за различными идеями, властью или, как это делают толтековские воины, «смотреть в корень», видя скрытый смысл всех занятий обычно в неосознанном поиске людей новых источников энергии для обновления своего восприятия.

Другими словами – основная деятельность любого человека в нашем мире заключается в бегстве от саморефлексии в личном опыте. Всё, что мы делаем в своей жизни, мы как-то мотивируем, находим свой смысл, скрытый или явный интерес, – когда нас тянет к жизни, к радостному чередованию переживаний.

Кто-то делает это в рамках культурных и развлекательных мероприятий, например, едет ближе к экватору, купается в океане, а затем, чтобы качнуть ориентацию напряжённости осознания для контраста и набора энергии ныряет в прорубь где-нибудь в Сибири. Другой пытается найти смысл жизни, устраивая себе периодически концептуальные перевороты и мировоззренческие встряски, или испытывая в качестве трудоголика самодовольство от работы. А ещё кто-то, достигает обострённости своего осознания, ругаясь на кухне со скалкой в руке, желая при этом усилить свою чувственность и обострить реакции оппонента запрещёнными приёмами.

Эмоциональное переживание с выбросом энергии мы ощущаем как пик жизни. Ощутить силу чувств, пульс жизни в её контрастах, будучи не пойманными в сети саморефлексии и рутины обыденности – вот та негласная цель, которую преследует каждый из нас, но не всегда удачными способами.

По этому поводу могут быть возражения в том, что люди далёкие от подобных теорий, например, те, что принимают алкоголь или наркотики и другие, менее экстремальные граждане не стремятся явно к обострению своего осознания и набору энергии.

Да, стратегически, явным образом не один из нас не ставит себе такую достойную задачу по меркам воинов духа, но поверьте, что неосознанно мы поголовно все пользуемся этим механизмом, означающим то, что мы ещё живы.

Почему повсеместно употребляют алкоголь и наркотические средства? Да для того, чтобы, хотя бы кратковременно по мере своих сил отмахнуться от давящего опыта саморефлексии, от своих проблем и хоть не надолго воспрянуть духом. Знаете, какие выпивохи работоспособные и даже жизнерадостные в после похмельный период на выходе из длительного запоя? Не каждый за таким угонится в работе или по хозяйству. Ну, а употребляющие наркотики, конечно, в зависимости от психоделиков, иногда испытывают десятикратные увеличения обострения чувств, ощущение единства и умиротворёния. Только какой ценой потом расплачиваются за это!

Или же в этой связи припомните воодушевление и энергетическое беспокойство во время и после бесед с новыми людьми, особенно, в случаях, когда немного прошлись по вашему чувству собственной важности. Человек чаще выбирает встречи с не очень приятными для него людьми, чем рутинные обстоятельства с саморефлексией и прозябанием в них.

Но, как правило, насколько запущенным выглядит внутренний мир человека, настолько грубее и примитивнее его методы избегания собственной надоедливости.

Самый распространённый и, казалось бы, безобидный способ выскальзывания из лап саморефлексии – это подсаживание своего сознания на подвернувшийся информационный поток. Бездумное злоупотребление телевидением, компьютерными играми, беллетристикой, прессой, музыкой уводят нас от тягот самонаблюдения. При этом можно хорошо отдохнуть, забыться как во сне, постепенно утрачивая бразды правления своим сознанием.

Человек попадает всё в большую зависимость от внешних информационных потоков, интенсивность которых стремительно растёт. Искусственно обновляясь в них, без приобретения опыта в этом наиболее важном для человека занятии – восстановления жизненной энергии, теряется качество управления собственным сознанием. Координация из духовно образующего нагуаля целиком переносится в ведомый информационным потоком тональ, находящийся на правах добровольного заточения.

Способы ухода от саморефлексии у человека стратегически не организованны. Наблюдаются две крайности в его поведении. Либо он загоняет себя в рутинную для него атмосферу, выполняя свои обязанности и должностные функции, как дань, которую кому-то непременно должен отдать. Либо затем «отвязывается» от своих тягот в короткие выходные или в отпуске, разделяя тем самым свою жизнь на приятные, светлые полосы досуга и серые будни повседневности.

Занимаясь не любимым делом, нам всегда приходится убегать от себя. Нам не хочется даже помнить о себе, находясь в атмосфере принуждения и подавленности духа. Мы отвлекаем своё внимание музыкой, усилением побочных мыслей или же всецело погружаемся в свою деятельность, как автоматы-трудоголики без самоосознания. Когда внутренний мир отдаёт плесенью и перенасыщен серыми красками, из него хочется с криком выбежать как из тёмного подвала.

Не так уж много счастливчиков среди нас, которым работа доставляет истинное удовольствие. Но даже самые гармоничные из них попадают в сети саморефлексии восприятия, расставленные на протяжении всей жизни.

Да, к закату своего пребывания здесь приходит итоговая усталость и от контакта с миром на уровне глубинного восприятия. Мы устаём от жизни в целом. Когда «глаза бы не смотрели уже ни на что» без той детской чистоты непосредственности и неподдельного любопытства. Когда ни за одним из объектов мира нет уже ни тайны, ни благоговения. Одна сухость форм с их прикладным значением в вещизме – значимости.

Так случается, когда человек в течение жизни не стремился открыть мир стоящий за горизонтом видимых вещей. Он устаёт от однозначности наблюдаемой действительности в пространстве конечных отношений наложенных взглядом людей. Многократное использование одних и тех же приёмов обращения со своим окружением, приводит нас к истощению и смерти. Мы до самого конца, конечно, можем считать себя оптимистами, но без жизненной энергии это невозможно и в реалии наша желаемая жизнерадостность, есть лишь поверхностный психологический манёвр, не затрагивающий нашу глубинную суть. Мы изначально предрасположены к самозабвению, без стремления развенчать шаблон человеческого восприятия, как врождённую программу.

Но, уж если освобождаться, то не как попало. Убегая от себя, от гармоничного самосознания человек стремится к распаду. Как было указано выше, наше неустойчивое осознание удерживает жестко заданная АСом настройка в виде человеческой формы, определяющая видимую нами действительность. Будь она более эфемерна и напрямую зависима от работы нашего сознания, то вероятность распада нас, как мысле-образующих форм устремилась бы к единице. Наше сознание держится на оформленной привязи восприятия к этому миру. Без него оно быстро расформировывается и засыпает, теряя мотивировку важности своей персоны в отсутствии стабильности внешнего мира, без которого, на его взгляд, нельзя себя проявить.

Но, и в обычном бодрствовании, мы в основном находимся в «отключке» самоосознанности. Даже в моменты отдыха, когда нам нравится жить по большому счёту, мы, не обладая должной культурой самоосознания, не заботимся об организации своего второго «я», – того центра, в котором можно целостно осознавать себя в пространствах духа.

Во время бодрствования степень нашей саморефлексии возрастает, и мы ощущаем её воздействие как физическую и психологическую усталость. Заезженный образ самих себя окончательно фиксирует точку сборки, и мы теряем свой главный источник энергии, связанный с движением восприятия, традиционно оправдывая свой отход ко сну усталостью организма. На самом деле эта дневная усталость обусловлена жесткостью нашей осознанности, возросшей при работе сознания в течение дня.

Взаимодействуя с миром, мы бессознательно фиксируем рутинную цикличность своей проявленности. Наш ярко выраженный эгоцентризм коллапсирует в замкнутую систему, в карлика восприятия. Что и вызывает чувство усталости. Мы не способны генерировать энергию, не обладая необходимыми качествами текучести и открытости к миру. Наше эго и связанный с ним образ жизни не могут, на сегодняшний день, обеспечить необходимый уровень энергии для обновления восприятия в бодрствовании.

Сон в основном снимает якоря восприятия. Но его механизм не наше приобретение, а врождённая способность. Автопилот сна с расторможенным движением в нём точки сборки – одна из множества черт человеческой формы, запечатленная в нашем механизме восприятия.

Точка сборки во время наших бессознательных грёз более подвижна и, таким образом, она вновь обретает степени свободы сонастройки с реальностью, гармонично двигаясь до границ наших снов в полях эманаций чел.формы, но не настолько, чтобы выйти за их пределы. За ними нас бы ожидал необратимый распад, как в момент смерти.

Во сне наше подсознание вновь отстраивает стартовую площадку для многочисленных вариантов выборов, стирая барьеры восприятия возведённые в бодрствовании. Там мы ещё можем летать, испытывать метаморфозы с собственным телом, и неплохо себя чувствовать. Освободившись во сне на глубинном уровне от «оков самих себя», проснувшись, мы снова «несём свою службу». Можно сказать, что в сновидениях мы вновь становимся космическими существами, которые «отвоёвывают» своё право на осознание на Земле. Но с возрастом и этот рубеж свободы постепенно утрачивается.

Вот и получается, что механизм освобождения от дневной саморефлексии дан нам в кредит и запечатлён в чел.форме. Своего приобретённого и надёжного способа размывания неосознанных фиксаций восприятия у нас пока нет. Того запаса текучести, что мы имеем, после освежающего сна максимально хватает на 2-3 суток бодрствования. Без сна человек погибает быстрее, чем без воды.

Конечно, есть редкие люди, которые вообще не спят. Но, во-первых, таких людей – единицы, и мы ничего не знаем про их внутренний мир. Может быть они – прямые кандидаты в люди знания. А, во-вторых, вероятнее всего и они, как большинство из нас, смотрят на Яву бесконечные сны без самоосознаности. Возможно и у них возвращение к себе задаётся не за счёт внутреннего усилия, а за счёт всё той же чел.формы и её функций контроля, где осознание, образно говоря, отскакивает от её стенок (границ) в энергетическом аспекте, как пинг-понговый мячик и, таким образом, поддерживается его относительная целостность.

Из сказанного можно сделать определённые выводы.

Если бы у нас не было привычного организма, то в виртуальном теле духа продолжительность нашей жизни исчислялась бы суточным сроком – до очередного засыпания. Только на этот период нам хватает внутренних ресурсов для самообновления. После него неотложный сон «нас валит с ног».

На сегодняшний день за поддержание нашей энергетичности отвечает чел.форма, регулирующая фазы сна и бодрствования. Этими процессами мы ещё не научились управлять самостоятельно. Вот почему человек довольно слабое создание. Его восприятие мира покоится на врождённых костылях, без которых он растеряет своё самоосознание очень быстро. Наши полученные впечатления в течение дня восстанавливают нас в малой мере по сравнению со сном. Наше сознание без такой поддержки в принципе не выживаемо, будь оно в автономном плавании в пространствах нагуаля.

Поэтому у существ ответственных за свою конфигурацию духовного тела работа по размыванию саморефлексии, видимо, является актуальным занятием, связанным с выживанием. Целые Миры, в виде самосознания АСов могут уставать от самих себя, так же, как устаём от саморефлексии мы – люди, но в других масштабах разворачиваемого действия жизни. Мы ещё не столкнулись с постановкой этой задачи, потому что не ответственны за своё рождение и умирание, за чистоту своего восприятия. На границах нашего бытия эти проблемы за нас решают другие существа.

Саморазвитие и понимание своей природы у толтековских воинов, как и у иных развитых существ, по все видимости, есть не простое удовлетворение любопытства или желание быть компетентным во вселенском масштабе. В основном – это поиски способов отдохновения от самих себя в своём развитии, набор энергии жизни, обретение свежести восприятия и лёгкого касания ко всему в своей проявленности.

Не «оставлять следов» по положению толтеков, означает не только бережное отношение к действительности, но и некоторую игровую неопределённость в собственном сознании, свободу от стереотипов и схем. По изречению древних: обо всём знать, но полагать, что не знаешь. Только тогда можно воспринимать мир играючи – не так серьёзно, как это делаем мы сегодня. Наша серьёзность, в итоге, приводит к бегству от самих себя с потерей функций осознания. А дальние походы восприятия, которые предпринимают толтекские воины, без соответствующих механизмов обновления вообще невозможны.

Убегая от однообразия жизни, человек стремится размыть гранит собственного образа любыми подвернувшимися способами, иногда, сравнимых со смертью. Но, не делая этого, он бы саморазрушился ещё быстрее от преследующей его саморефлексии.

Заданная природой материальная инерционность нашего тела позволяет сознанию, стремящегося к распаду, продержаться в нём известный период. В субстанции же духа такое развитие событий может завершиться мгновенно. При первом скачке из центра индивидуальности в погоне за первой, подвернувшейся мыслью, центробежные силы фрагментарности разнесут зыбкую структуру осознания. Ведь тело духа держится на волеобразующем начале и организуется лишь функциями осознания.

Следуя модели бесконечного развития, можно, конечно, предположить, что у любого существа есть тело, данное ему АСами с вышестоящего нагуального уровня, и не кому из них не приходится формировать его с нуля, будь оно энергетическим, духовным, солитоно-образным или вообще не подходящим ни под одно из человеческих определений. Но это не меняет сути дела. Очевидна тенденция, заключающаяся в том, что у существ отвечающих за свою форму сонастройки с реальностью в процессе их развития, ответственность за неё возрастает вследствие повышения её субтильности и функциональности.

Человек может относительно продолжительное время издеваться в своём невежестве над собою и своим организмом, как сосудом осознания, пока он совсем не износится и не постареет. Но на следующих уровнях осознанности с их оборотистостью и масштабностью расплата за собственную недальновидность приходит намного быстрее.

Как говорил один продвинутый в определённом смысле старичок-безбожник: бог издевается над человеком, имея в виду при этом болезненную старость. Но сюда можно было бы добавить: потому что позволяет ему издеваться над самим собой. По всей видимости, в этом заключается наша свобода выбора, наш «экстремальный» способ постижение реальности. Мы можем бесконечно долго оставаться стильными материальными мазохистами, стремящимися к смерти или стать лёгкими, почти невесомыми путешественниками вечности.

Освобождение от пут разлагающей саморефлексии на любом уровне развития возможно, при правильной постановке тоналя и его равноправном сотрудничестве с «истинной парой» – нагуалем.

3.2 Невероятное равновесие

«Балансируя на лезвии бритвы, становишься невесомым».

Для начала определим составляющие неразлучной пары, ответственной за проявленное и непроявленное вокруг нас. Первый в этом ряду и более знакомый нам это – тональ, отражающий наше восприятие реальности с помощью врождённой или приобретённой настройки. Весь наблюдаемый нами Мир есть тональ. Заметьте это – не сама реальность, а лишь её восприятие субъектом. В этом заложен основополагающий смысл всего бытия. Толтеки не разделяют восприятие и осознание на отдельные функции. Воспринимаем, значит, что-то регистрируем, а регистрируем по некоторым признакам – эталонам в системе восприятия, т.е. сравниваем и осознаём. В этом ракурсе всё, что хоть как-то реагирует на действительность, являются живыми существами.

Как уже говорилось выше, Мир самогенерируется в энергетическом плане через свои же творения. Камни, растения, Земля – всё живое. Если к тому же учитывать, что скрытые аспекты взаимодействий других существ не попадают в зону нашего восприятия, то мы не можем компетентно высказываться, что живое, а что нет в окружающей нас действительности. Так же как гравитационные поля звёзд и планет создают общее поле, так же каждый объект мира вносит своё поле влияния в общее физическое поле самогенерации, самоосознанности.

То, что находится в диапазоне нашего видения плюс интерпретация воспринятого и есть тональ. Это – доступный для нашего восприятия Мир. В этом секторе реальности мы способны создавать комбинации из элементов мира. Они жестко резонируют в нашей настройке, а потому воспринимаются материальными. На самом деле мы ощущаем проявления всё той же энергии. На атомарном уровне сгустки разнообразных полей создают иллюзию материи. Мы даже не знаем до конца, существует ли Мир отдельно от нашего восприятия.

А вот, нагуаль есть лишь потенциальное восприятие реальности, которое мы можем постичь только в будущем. Это закрытая область в нашем взаимодействии с Миром и настолько, что мы воспринимаем её как пустоту. Есть в этом месте Мир, с привычной для нас материальной атрибутикой или его нет, можно обнаружить только с помощью тональной настройки. Вот и получается, что для осознающих существ реальность – это, прежде всего, настройка на неё.

Развивающийся тональ открывает возможности такой настройки, а резонирует он с доступными ему областями нагуального. Посветили «фонариком» тоналя – есть Мир, убрали фонарь – его уже нет. А если фонари разные, то и освещаемые миры тоже различные, причем по полной программе – с непересекающейся материальностью. А мы схожи друг с другом не потому, что расстилающийся перед нами предметный мир существует независимо от нас и общедоступен, а потому что фонари его генерации у нас одинаковые и выражены в виде человеческой формы в её энергетически-матричном аспекте.

Каждый человек может развить как тональную, так и нагуальную части. Целостный гармоничный тональ всегда открывает двери нагуалю, чтобы развиваться сбалансировано в этой дихотомической паре.

Мощность тоналя призывает к сотрудничеству эквивалентную его возможностям порцию нагуаля. Жёстко заданный от рождения и к тому же дисгармоничный тональ обычного человека пользуется небольшой нагуальной частью в виде сопутствующей ему удачи, более углублённого видения вещей, интуиции, предвидения. Но это несоизмеримо малая часть возможностей по сравнению с той, которой средний тональ мог бы пользоваться после его определённой реконструкции.

Наш разум целиком принадлежит к «махровой» тональной части. Рациональность, анализ, просчёт вариантов всё они вместе взятое есть элементы рационального тоналя. Ещё более грубая часть тоналя – это специфичные автоматизмы на уровне рефлексов действия и восприятия.

На граничных рубежах тоналя, лицом к лицу к нагуалю расположена душа. В общем-то, это тот же мягкий и пушистый тональ, скажем так – наиболее продвинутая его часть, трансляции которой требуют доработки со стороны алгоритмической части тоналя. Своими ощущениями, интуицией она нащупывает новые возможности и направления в жизни человека.

В своём выборе всегда следует руководствоваться тем, что подсказывает душа. Шёпот нагуаля или интуиция – её инструменты передачи знаний. А вот разум подхватывает её посыл и рационально подыскивает способы его реализации. Таким образом, душа выбирает сценарий жизни. Она стоит в истоках жизненных ценностей человека. Она ответственна за выбор битвы или той игры, которую человек принимает. Это зов сердца без принуждения и насилия, в приемлемой атмосфере игры.

После выбора своей игры, душа продолжает работать в связке с разумом, который предоставляет ей для оценки возможные варианты по достижению поставленных целей. Одна из ошибок человека заключается в том, что на этом этапе он начинает руководствоваться только указаниями разума. Его выбор сделан от души, в чем ещё сомневаться и ограничивать себя? Оказывается – нет. Согласование разума и души – процесс постоянный. К тому же разум работает в основном методом эвристического перебора вариантов, а за целевую функцию всегда ответственна душа. Без её подсказок разум запутывается в бесконечности вариантов выбора и никнет при отсутствии мотивации.

При возникновении ситуаций, когда делать нужно, но не хочется и под угрозой становится выживание, из, казалось бы, безвыходного положения в плане психологического комфорта и адаптации к ситуации выход находит именно душа. Разум в таких ситуациях обречён на неудачу. И всё потому, что душа может поменять правила игры и сонастроиться с реальностью новым способом, а разум – нет. Душа находится на пограничном рубеже познания, где нет закостенелости и всё ещё можно переписать заново, а разум, как состоявшийся тональный аспект, способен лишь обрабатывать входные данные в аксиоматически заданной среде. Душа способна нащупать дорожки, которые ведут к неизведанному благодаря тому, что сама, отчасти, есть прирученный в недавнем прошлом нагуаль. Она не забыла, что такое свобода духа.

От степени гармоничного взаимодействия тоналя с нагуалем напрямую зависит вероятность реализации нашего выбора и исполнения желаний. При полной идиллии этого тандема в совместной работе, возможны чудеса: левитация, целительство, сверхъестественные проявления, перманентная удача во всём. Тональ, как образующий вихрь из плотных слоёв осознания, ввинчивается в нагуальное пространство, вызывая его отклик, сила которого зависит от гармоничности вхождения и длительности тонального воздействия в открывающихся полях эманаций. Нагуаль одинаково усиливает нашу мощь и немощь, наше стремление к свободе и наше рабство восприятия. Он может быть другом, но также и уничтожить нас.

Отметим некоторые нюансы взаимодействия с ним.

Исходя из сказанного ранее под плотными слоями осознания, будем подразумевать не материальность в том виде, в каком мы её себе обычно представляем, а ту область нагуаля, где тональ максимально проявлен.

Осознание живых существ, находящихся в различных слоях нагуаля отличается друг от друга по множеству параметров. Слои нагуаля градуированы по временным, пространственным, энергетическим и ещё многим неизвестным нам характеристикам. Осознание субъекта с самого рождения с помощью интерфейсной формы проявления подсаживается в слой-складку нагуаля с целью адекватного реагирования на выбранную действительность и для его дальнейшего развития.

Своим появлением на свет в этом слое нагуаля с соответствующей тональной настройкой на него мы обязаны качеству своей осознанности, – в большей части самим себе. Именно здесь, в трёхмерном срезе реальности, мы можем развиваться, что говориться – на полную катушку и, гармонизировав тональ раскрутить приближенные области нагуаля. В идеальном варианте можно «крутануть» весь доступный нагуаль. Но пока это – прерогатива Cоздателя реальности. Мы можем это делать лишь в некоторой степени. По утверждению толтеков каждый из нас способен творить чудеса (с позиции привычного тоналя) и когда-то в далёком прошлом делал это, но забыл про свои возможности.

Отметим три варианта возможных взаимодействий с нагуалем, которые может использовать человек. Первый из них – это когда тональ особо не индивидуализирован, но очень гармоничен. В одном из религиозных толкований таким осознанием обладают божественные Ангелы – помощники.

При оперировании этой религиозно-мифической символикой необходимо сделать небольшое пояснение, выраженное в следующем. Автор приводит эти примеры как антураж для разворачивания некоторых представлений, а не для дальнейшего обожествления фигурантов библейских легенд. Образами сказочных небожителей, мифами удобно оперировать как общедоступным материалом для классификаций в целях лучшего взаимопонимания. Но точно также можно было бы оперировать математическими понятиями, которые не всем доступны. Определённые способы описаний необходимы в целях коммуникативной целесообразности.

После этой поправки предположим, что у Ангелов слабо выражено личностное волеизъявление, и они больше являются проводниками божественных указаний, нежели генераторами идей. Эти – безропотные слуги в благодати, тонко ощущающие пространственные возмущения и вибрации, «затыкают» своим гармоничным присутствием негативные энергетические дыры пространства или иные изъяны во Вселенной. Они всегда руководствуются напутствием зова абстрактного, являясь его прямым проводником.

В высших сферах бытия возможно иначе и нельзя: слишком большая ответственность за экспериментирование над целыми Мирами и приходится беспрекословно следовать указаниям духа. «Большие возможности – возросшая ответственность» – таков один из атрибутов свободы. Свобода выражается в широте возможностей выбора, но сам выбор должен быть непогрешимым. Последнее условие всё больше проявляется при движении к Абсолюту.

Толтеки отмечают, что человек когда-то находился в сфере прямого знания, как в выше приведённом варианте отношений Ангелов с нагуалем. Он всё делал слишком хорошо в согласии с неписанными законами бытия и не имел представлений о суперзначительности своего «я». Возможно, ему это наскучило, и тогда Homo-Sapiens решил самоидентифицироваться обстоятельнее. На сегодняшний день, в итоге, мы имеем гипертрофированное эго с его нагромождением нерабочих теорий о мире и о самом себе без должного сотрудничества с духом. Таков второй вариант, выбранного человеком взаимодействия с внешним полем нереализованных возможностей. Это – отход от тонально-нагуального равновесия вправо – в сторону 1-го внимания, в фиксированный тональ. Как это обычно бывает в мире людей, произошёл скачок осознания из одной крайности в другую.

Но выбор того или иного взаимодействия с нагуалем полностью определяет образ жизни. Это не теории для теорий, искусство ради искусства. Такой выбор может трансформировать сознание и тело с его перемещением-подстройкой в соответствующую складку нагуаля. И тогда: прощай вчерашний Мир, здравствуйте новые возможности!

Но пока наш негармоничный тональ запускает свой энергетический посыл мыслеформ в живую бездонность нагуаля и получает нулевой отклик или микротклик, востребованный только для поддержки его бренного существования. При этом человек подскакивает, топорщиться в свете собственной важности, но не способен заручиться поддержкой нагуаля и стать героем неведомого.

Толтеки напоминают о том, что основной капитал человека – это развитое энергетическое тело, способное погружаться во второе внимание, взаимодействуя с широким спектром неизведанного. Сила человека, в широком понимании этого слова, зависит от его способности задействовать нагуаль. Человеческие достижения они оценивают по этой способности, а не по академическим степеням и доблестным заслугам в социуме. По их мнению, человек, обременённый излишними знаниями из копилки человечества имеет меньше шансов для обретения свободы в её парадигме – усвоение и использование объективных знаний о реальности для выживания в масштабах Вечности. С полученными же знаниями от Цивилизации пока мы смертны здесь – на Земле.

Третий способ взаимодействия с нагуалем будет реализован в том случае, когда человек может одновременно являться генератором идей, экспериментатором с реальностью, и сам её частью – продолжением в нагуале. Тогда его реализация, в качестве духовного существа будет полной и всеохватывающей. Но до этого уровня развития, конечно же, нужно дорасти.

Нагуаль – не пустое место. В нём заложены все ранее найденные алгоритмы выживания, выраженные в структуре мира и в его фундаментальной оснастке. Это рабочий кладезь знаний в реальном режиме бытия, к которому «приложили руку» все когда-то и поныне живущие существа – его же творения. В нагуале заложен гармоничный опыт всего вселенского сообщества. Подключаясь к нему, мы в соответствии со своими способностями сонастраиваемся с определённым срезом этих потенциальных возможностей, используя их по назначению. Если наши действия лежат в рамках обычного, мы относимся к этому как к данности. Но возможны и другие варианты разворачиваемых событий, так как в нагуале потенциально возможно всё.

Мы не спроста используем нагуаль как среду собственного обитания. Возможно, и нам предстоит, а может, мы отчасти уже делаем это, положить в эту общую копилку знаний лучшие достижения человеческого опыта.

Возможно, когда-нибудь в более совершенной среде человеческого осознания (не в мозгах, конечно), появятся наши собственные творения в духе – автономные единицы осознанности, рождённые намерением. И тогда, вероятно, мы тоже сможем наделять эти чада творения стабильным тоналем и осознанием, чем наделены сегодня сами через участие чел.формы.

Такая возможность появится, когда в нашем арсенале потенциальных возможностей будет в наличии свободный нагуаль необходимый для высшего творчества духа, – та лаборатория творения высокоразвитых существ. И, наша привычная тональная среда уже состоявшихся могущественных энергетических созданий для кого-то станет нагуалем, физическим вакуумом, эфиром и т.п.

Ну, вот автор немного и потешил себя несвоевременной моделью–иллюзией этапности развивающегося сознания. Такие дальние предположения, конечно, можно выносить в целях раскачивания застывших взглядов на мир, но не следует в них углубляться и воспринимать с полной серьёзностью. Особенно в тех случаях, когда они ничего не дают в прикладном значении, кроме как одного философски обездоленного взгляда на мир. Излишнее заумствование и философии оторванные от жизни, обычно продиктованы нашей важностью, которая растранжиривает время и силы впустую.

А теперь попытаемся чуть глубже разобраться в том: а что же это такое – этот невидимый нагуаль?

3.3 Жизнь нагуаля

«…и ты воспримешь эту жизнь как собственную»

Автор для начала хочет уведомить читателя, что описание нагуаля (бога?!) дело заведомо провальное и невозможное. Но попытка – не убыток, тем более что автор призывает не останавливаться на любом текущем описании, а рассматривать их, например, как отдельные пригнанные друг к другу камни, которыми вымощена дорожка, ведущая к заветной цели.

Учёные сравнительно недавно пришли к выводу, что заполняющий всё пространство физический вакуум является равновесным состоянием вещества. В нём присутствует всё, находясь в потенциальном состоянии развёртывания. Замораживание одних компонент и проявление других вызывает отход от его равновесного состояния и появление материальных форм. Такую выборочную фильтрацию, в трактовке людей знания, обеспечивает сонастройка воспринимателя с реальностью.

Понятие физического вакуума перекликается с толтековским определением великих диапазонов эманаций, которые остаются на уровне нейтральной энергии до тех пор, пока в них не внесена аберрация наблюдателя. Таким образом, получается, что «ничто» или вакуум есть естественное состояние Вселенной. А, всякие там «уплотнения» – галактики, планеты и мы, в том числе, являемся некими отклонениями от первоначального равновесия вездесущего намерения.

Ну, как после таких научно подкреплённых утверждений можно считать себя нормальным даже по врождённому естеству в равновесной Вселенной?! Всё что отклоняется от равновесия, быстро погибает. Принять это за шутку или в серьёз – судить читателю, но, очевидно, чем плотнее и механистичнее распростёртые в разных плоскостях Вселенной миры, тем меньше в них возможностей выбора и шансов на выживание. А мы ещё до конца не понимаем, насколько «свёрнут» наш 3-х мерный мир в плане возможностей, не имея вариантов для сравнения.

Как говорилось ранее, исходя из своей врождённой сонастройки, мы формируем пространство материальности в нагуале, обращая его в тональ, только для себя, в своём восприятии плотных форм. И хорош ли наш мир, внутри этого мира до конца нам не разобраться.

В этом ключе сформированный тональ можно так же определить как проявленный нагуаль для конкретной единицы осознанности. Если быть ещё более точным, то даже не сама человеческая форма в её выраженной материальности обеспечивает привычную для нас настройку на мир, она сама – продукт этой сборки. Компоновка происходит в вышестоящем уровне нагуаля, в энергетических полях удалённого для нас синтаксиса. Наше тело, как и наблюдаемая материя, находится в сравнительно большем резонансе взаимодействия с самим с собою и с окружающей его материальной действительностью, чем осознание. Его функционирование ещё жёстче предопределено, чем, например, наша мыслительная деятельность. Бренный остов нашей разумности – тело – является особым видом энергии, для трансформации которой необходимо большее усилие, чем для корректировки недочётов работы сознания.

Принципиальной же разницы в этой игре энергий нет, поэтому форму тела в принципе так же можно менять, как и концепции сознания. А характеристики плотных или мягких полей различной проявленности закладываются на более абстрактном уровне вышележащих над-реальностей. Так, например, сотрудники конструкторского бюро, как творческая элита некоего завода, оперируя лишь бумагой и карандашом, определяют и планируют работу технических мастерских или цехов, штампующих по их чертежам различные железяки. А в принципе можно переплавить или переделать и железяки, и разогнать, протирающее штаны, само конструкторское бюро.

Настройка восприятия представляет собой алгоритм выбора тех или иных эманаций – блоков, комплексов, пучков, – разнящихся по назначению структур. По своей природе она утончённее самих эманаций. Толтеки называют её всепронизывающей волей, – тем клеем, который скрепляет образовавшиеся формы. Наблюдение эманаций доступно для людей знания, а вот действие Вселенской воли нет. Почему Миры собираются, так или иначе, недоступно для понимания даже этим – много достигшим в постижении природы вещей – адептам жизни. Этот удалённый синтаксис выпадает из их диапазона восприятия. По всей видимости, он принадлежит ещё более развитым на лестнице иерархии АСам с их непостижимым и абстрактным нагуалем для нас.

Намерение в отличие от воли характеризуется как процесс в большей степени творческий. Намерение творит, а воля удерживает состоявшиеся творения в стабильном состоянии. Одной рукой Творец вливает в свои миры жизнь, а другой удерживает всю композицию в целом. И каждый нижележащий слой нагуаля структурируется волей вышестоящих по развитию сущностей – их Создателей.

Отметим, что градации на нагуально-тональные слои мы производим со своей колокольни. Из систем отсчёта других воспринимателей они, очевидно, будут выглядеть иначе.

Исходя из диалектики и безбрежности развития всего живого, можно предположить, что и физический вакуум так же является нагуалем в нагуале ещё более развитых существ, чем наши непосредственные Создатели. Его кажущаяся прозрачность или ничто – Великий предел, Дао – могут оказаться жёсткой материальной субстанцией и очередным тоналем для местных уровневых обитателей. Мир слоёв и матрёшек, вставленных одна в другую, где все пространства связаны и пронизывают друг друга, но в тоже время недоступны одновременно, а только по мере прохождения единицей осознанности каждого слоя и с подбором ключика восприятия, как опыта личной трансформации к следующему уровню.

Наука ещё долго будем разбираться с природой физического вакуума, не замечая при этом, что система отсчёта восприятия людей находится лишь в одной слой-складке нагуаля; её объемлет следующая, итак, по бесконечной линии до призрачного Абсолюта. Поэтому аксиоматика найденных законов всегда будет безнадежно ускользать при расширении границ восприятия. И для человека полезнее было бы находиться в том самом нагуально-тональном равновесие, при котором открывавшиеся законы оптимизировали бы развитие восприятия-осознания и помогали ему в путешествии по неведомому, а не фиксировали его в одном срезе мира.

Следующие уровни нагуаля можно исследовать, трансформируясь в другую, соответствующую им параметрам, преображённую сущность с иными открывшимися для неё возможностями. Если говорить наукообразным языком, то это произойдёт в четвёртом измерении или на другой несущей частоте материализации, но суть не в этом. Важно то, что субъект должен сам измениться, причём кардинально – на уровне изменения или расширения диапазона восприятия и соответственно своей формы. Иначе «до небес» не дотянуться – не те параметры сознания и сонастройки с новой реальностью, предъявляющей другие требования.

Если использовать для сравнения компьютерную тематику, то можно сказать, что нагуаль является продолжением нашего биокомпьютера во вне, в чём просматривается принцип единства всего сущего. Мы в этой аналогии, как и элементы ПК встроены в живую ткань различных полей нагуаля по принципу нисходящей функциональности. Вышестоящая система может обращаться к нижним уровням в большем плане, чем при взаимодействии снизу-вверх. Для полноценного общения снизу, необходимо почерпнуть знания и стать равными. Но для дальнейшего развития необходимо пройти через уровневый нагуаль и соскользнуть на следующий уровень по мостику в бесконечность.

Безусловно, человек находится не на высокой ступеньке развития. Всё что мы можем сегодня на уровне намеревания духовных форм, так это – распылять нежизнеспособные мыслеформы, создавать грубые и малополезные эгрегоры в контексте разрушающей деятельности человека на Земле. Основное творчество, если его можно так назвать, происходит у человека в мире вещей и предметов – в этой жестко заданной тональной комбинаторике. В этом плане мы ничего нового не создаём, а оперируем врождённым восприятием, то есть создаём средствами данного мира. Намерением напрямую мы ещё не ваяем, а, пользуясь лишь толикой своего воображения, в основном творим руками, механизмами, оперируем физикой и химией явлений и т.д.

Как указывалось выше, различные слои нагуального присутствуют друг в друге: что наверху, то и внизу. Присутствие это почти неразличимо для нас по причине разности уровневых сонастроек. Тем не менее, существующая в научной среде теория нулевой точки отчасти подтверждает положение об их физической взаимосвязи. В ней рассматривается возможность перекачивания энергии из одного измерения в другое в некоторых пограничных условиях, например, при сверхнизких температурах.

На первый взгляд такие эксперименты могут показаться невероятными, – как будто нарушается закон сохранения энергии. Она берётся из ниоткуда! Фактически же энергия черпается из других складок нагуаля, из тех Миров, которые для нашего восприятия почти неразличимы. Но отчасти с помощью передовых технологий мы научились «хватать их за хвост». Наши материальности в пограничных областях спектра всё-таки где-то пересекаются. Но эти процессы извлечения энергии, скорее всего, будут нестабильными, так как в этом случае другие измерения вскрываются не утончённой настройкой восприятия, а грубым техновмешательством.

В параллельные пространства сначала нужно войти целостным восприятием (материализоваться) и стать их полноценными обитателями, а затем пользоваться, ставшими доступными их источниками энергии. Мы же запёршись в клетке материальной формы, сквозь её решётку очередным «научно-гамадрильим» приёмом пытаемся дотянуться до лакомого плода, упавшего из бесконечности.

Нагуаль живёт своей внутренней жизнью, не проявленной для нас по причине отсутствия полномасштабной настройки на него. Это почивальня осознания АСов с их завуалированным бытиём. Случайным образом, включаясь в его работу, мы охватываем своим сознанием неизвестные уголки глобального осознания полные неожиданностей. Это не тональный план личных ассоциаций, а глобальное включение во вселенскую сеть невероятных возможностей.

К примеру, когда пользователь ПК выходит в сеть Интернет, он может ставить перед собой одни задачи, но, натолкнувшись на череду заманчивых предложений и поток рекламы, уйти от темы, забыв про первоначальный замысел.

Вот так же и мы, увлекшись своим единственным миром, погрузились в лунку всеобщей озабоченности человеческого вида и потому лишены возможностей для свободного плавания. Нас завлёк единственный Мир непреложным фактом нашего рождения в нём, и мы забыли про остальные. Толтеки полностью убеждены в том, что лишь только коллективные завесы мыслей людей являются барьерами нашего восприятия. Больше нас никто и ничто здесь не удерживает.

Воины духа, принимая во внимание, что всё есть игра, тем не менее, тщательно следят за автономной устойчивостью своего осознания, не изменяя первоначальным планам в основном по причине – дисциплины и целостности формируемого самосознания. Как указывалось выше, отсутствие этих качеств за пределами человеческой формы в полях эманаций нагуаля приводит к смерти.

Самосознание же людей знания эффективно формируется, когда в нём имеется каркас или, другими словами, стержень осознанности.

3.4 Стержень осознанности

«Я гораздо охотнее был бы целостным человеком, нежели добропорядочным».

Карл Юнг.

Человек в своей жизни, придавая значимость той или иной деятельности со всей серьёзностью, обычно, саморефлексирует в них. Саморефлексия означает отсутствие дисциплины в обращении с миром. Она сковывает человека, когда он перенасыщается жизнью, когда у него иссякает искренний восторг от восприятия реальности.

Отсутствие беспристрастности и непредвзятого отношения к своим занятиям приводит к накоплению негативного опыта. Такой поворот в работе сознания ведёт к усталости и апатии на пути к выбранной цели, а в конечном итоге, – измене ей.

Мы всегда изменяем тому, что притупляет и изматывает наше осознание. Большинство из нас делает это непроизвольно. Зачастую, человек внешне выполняя обременяющие его обязанности, внутренне уже давно изменил им и всему тому, что с ними связано. Это весьма некорректный приём по отношению к самому себе, потому что в этом предательстве некоторых сторон своей жизни и соответственно самих себя теряется стержень осознанности и вместе с ним наша индивидуальность. Очень часто мы занимаемся глубинным самообманом, и только на поверхности своего эго хотим выглядеть хорошими.

Накладывая табу на память о негативных сторонах своей жизни, человек постепенно утрачивает собственное самосознание, постепенно теряя из виду отдельные островки своей «личной истории». В сознании образуются «дыры» беспамятности. В итоге, оно распадается, теряя целостность, а вслед за его тонкими энергетическими структурами, распадается и наше тело. Этот процесс долгий и не для всех очевидный.

Жизненные неприятности в виде определённой части приобретённого человеком опыта как паразиты духа мешают ему воспринимать себя едино. Из-за этого некоторые эпизоды нашей памяти, причиняющие боль как будто находятся под карантином, в спячке. Но только для нашего псевдо умиротворения. Из своего вынужденного подполья они ведут свою подрывную работу. А без интеграции всех частей сознания духовные поиски заходят в тупик.

В связи с этим люди знания, прежде всего, стремятся к достижению внутреннего единства и целостности, к метацели сохранения своего ядра осознания. А все остальные текущие задачи рассматривают как второстепенные, которые работают на неё, подзаряжая своим разнообразием. Только в этом случае – внутренней сбалансированной однородности – осознание может гармонично и беспрепятственно двигаться по нагуалю как вода (течение) в воде; оно выполняет текущие возникающие задачи, и одновременно осуществляет свою метамиссию. Если – нет, то застревает, усугубляя свое положение конгруэнтным откликом зеркального нагуаля: опасения ведут к страхам, важность – к нетерпению, господству и т.д. Неосознанные возмущения в сознании надолго фиксируют его в поле быстро реагирующего нагуаля. Да так, что очередной поспешный выбор, необдуманное действие становятся избранной ловушкой.

Какие же практические выводы можно сделать из сказанного? В начальных вылазках в нагуаль не стоит преследовать узко выраженные цели. Например, индейцы традиционно с помощью растений силы очищают тональ, разбираясь со своими возникающими видениями в поисках пути. У них нет конкретной задачи в этих вылазках в неизведанное. Нагуаль погружает их в атмосферу образов, к которым они не равнодушны по причине своей слабости или глубинных предпочтений, – над чем приходится призадуматься.

При соприкосновении с этими безбрежными пространствами Вселенского Разума несовершенное сознание может не справиться с потоком новых представлений. Не все возникающие обстоятельства в нагуале, способен верно трактовать индивидуализированный и обособленный тональ. Текущие инсайты в их крайних формах, могут принимать форму как катарсиса, так и помешательства. Поэтому в пространстве нагуаля желательно настраиваться на волну обучения, а не на достижение личных целей. Обучаясь, можно управлять.

Почву для управления намерением в нагуале толтековские воины культивируют постоянно. Для этого они используют свои владения – этот Мир, как первичное средство игры восприятия, так и производные от него – свои мысли, состояния, ощущения. Неоднородность наблюдаемого мира, как и собственные модальности осознания, они применяют, во-первых, в качестве энергии мотивации к жизни, во-вторых, для создания своего беспристрастного центра присутствия – «свидетеля жизни», и, в-третьих, для непрерывной самоидентификации. Обо всём этом сейчас и пойдёт речь.

В отличие от некоторых видов практик, в которых медитирующий наблюдает своё течение мыслей и затем плавно их отпускает, не отдавая предпочтений ни одной из них, воин духа в случае, когда мысли возникают, рассматривает свою ментальную игру как проявление любопытства к миру, а значит и его стимуляцию к жизни. Другое дело, что происходит это с ним не так часто как у обычного человека с его непрекращающимся внутренним диалогом. Но в том то и вся суть, что толтеки с должным вниманием и уважением рассматривают нужды каждой отдельной мысли как некоего запроса. Они понимают, что их мысли – это составляющие их энергетического тела с которым (в котором?) им в дальнейшем жить. После их рассмотрения и сатисфакции, многие из них в дальнейшем уже не докучают своей назойливостью или же становятся элементами пути сердца. Эту работу по выявлению своих различных мотиваций они называют перепросмотром.

Кроме использования своих мыслей и состояний в виде мотивирующей энергии, толтекский воин параллельно проводит другую часть своей исследовательской работы. Прорабатывая накатывающие на него впечатления и сопутствующие им интерпретации, он позиционирует своё второе «я» – наблюдателя происходящего всегда где-то между ними, не отождествляясь не с одной из них. Чем разнообразнее среда, в которой он находится, тем больше материала для самоопределения и понимания своей предрасположенности.

Порой мы не замечаем того, с чем отождествились. Нами незаметно управляет то, что нас окружает и то, чью меру влияния мы плохо осознанём. Будь это – человек, ситуация, наши занятия, пища, распорядок или любимое состояние. Только находясь в различных обстоятельствах и на материале сравнения своих реакций в них можно выявить свои привязанности. Находясь постоянно в одном месте, с одним и тем же окружением и в однообразных отношениях почти невозможно распознать свои привычки; особенно в тех случаях, когда не достаёт опыта жизни. Они плотно сплетаются с нашим бытиём.

Читатель может заметить, что все люди в процессе жизни приобретают подобный опыт, но воины духа делают это целенаправленно. Они очень часто, особенно в начале своих поисков, меняют манеру своего поведения и формы внешних взаимодействий. Они понимают: путь сердца настолько ненавязчив, что легко может затеряться среди тяжелых столпов привязанностей и привычек.

Толтекский воин духа имеет в запасе пачки теорий и повествований о жизни, при этом, не отождествляясь с ними. Он верит, не веря. В его внутреннем мире стержень осознанности находится в равнодействующем силовом поле видимых вариантов развития ситуаций. И чем их больше, тем отрешённее его позиция, при правильной постановке задачи и взвешенности приложенных усилий. А свободу выбора он организует в масштабах видения бесконечности. Находясь в подвешенной позиции, как в невесомости намного легче оттолкнуться в любую сторону и полететь хоть куда – любой выбор не обуза. Можно стать королем, и не в напряг – нищим.

Возможными теориями, предположениями воин духа структурирует себя и балансирует в созданной им невесомости вариантов выбора. Он всё имеет в виду, ни к чему не приближаясь вплотную, и использует свои знания по мере необходимости, притягивая их с периферии видимости. Большинство выборов из мира людей для него являются малоинтересными и потому равнозначными. Это не его план жизненных предпочтений. Он назначает им второстепенные роли, включая в свою доминанту обретения целостности.

Люди знания используют импульсы внешней и внутренней среды не только, для формирования отрешённой позиции в пространстве выборов, в котором они корректируют своё состояние присутствия или «свидетеля» жизни, но и для непрерывной самоидентификации. Это условие необходимо для осознания себя в духе. Если с предыдущими практиками мы как-то соприкасаемся в процессе жизни, то это занятие большинству из нас малоизвестно, так как не находит своей применимости в жизни людей.

В системе Г.Гурджиева действия направленные на растождествление с потоками мыслей и делами обыденности, при периодическом обращении внимания на себя называются самовоспоминанием. Толтекский воин, находясь в любой ситуации, проделывает на первый взгляд забавную процедуру: постоянно напоминает себе – кем он является. Но вот почему он делает это, ведь беспамятством он как будто не страдает? В его понимании ответ очевиден: потому что, этот жест самообращения, как элемент сталкинга помогает ему в дальнейшем пребывать в нагуале, где без самоосознания духовное тело скоротечно распадается.

Такая, казалось бы, простая работа по выслеживанию самого себя, при неумелом подходе может очень быстро привести к саморефлексии. Принцип её возникновения прост – повторение одних и тех же состояний и приёмов в работе сознания. В жестах самообращения есть ловушка – велика вероятность очень быстро надоесть самому себе. И тогда духовный путь может обернуться сущим наказанием.

Например, когда при медитации делается процедурное усилие для того, чтобы рассмотреть приходящую мысль, а потом отпустить её то невольно образуется некий алгоритм внутреннего действия. Но любая схема без импровизации и творческого подхода становится малоинтересной и человек очень скоро теряет мотивацию к её использованию. А без достаточной энергии и воодушевления любое дело чахнет на корню.

Воин свободы старается избегать схем, особенно касающихся его внутренней работы. Постоянство процесса интроспекции он размывает множественностью контактов с реальностью. Его периферия взаимодействия расщеплена их многообразием, но центр всегда стабилен, омываясь в проточности ореола отношений с действительностью. Такую отстройку намного легче сделать, находясь в тонально-нагуальном равновесии. Нагуаль никогда не даст расслабиться тоналю, предоставляя ему непрерывный поток обескураживающих сюрпризов. В таких обстоятельствах невольно приходится поддерживать состояние гармонии, иначе неведомое будет удручать или «раздавит» энергетическими фактами, что вполне возможно в нагуальном «трансформере».

На первых порах усилие по самоосознанию может мешать другим делам, как впрочем, и любое другое параллельное действие. По этой причине обычный человек не способен заниматься самовоспоминанием эффективно, – он быстро устаёт от него и не видит в нём необходимости.

Как было сказано выше мы в большей мере самоидентифицируемся через окружающий нас мир. И с увеличением негативного опыта по мере нашего взросления, каждый старается всё больше отстраниться от состояния свидетеля своей проявленности. К тому же обращаться к сути своего «я» человеку нет никакой необходимости с его озабоченностью внешней стороной жизни. Он не собирается формировать духовное тело, основанное на внутренней целостности и однонаправленности сознания. Ему достаточно устойчивости человеческой формы и окружающего мира, где его положение в нагуале фиксировано от рождения. Но эта устойчивость – временная, так как наше энергетическое тело по обыкновению формируется стихийно, а его «сборка» идёт случайно-аляпистым образом. Например, с таким же успехом можно было начать строительство небоскрёба без проектных чертежей. Очевидно, что, в конце концов, такое здание скособочится и завалится на бок. Точно так же не связанные между собой фрагменты жизненного опыта разрушают нас.

Нужно отметить, что при неумелой практике непрерывного самосознания могут появиться побочные эффекты. Например, затруднения при засыпании, навязчивость некоторых сновидений. На начальных порах от этого страдает качество сна и появляется разбитость в бодрствовании. Воин духа принимает эти явления в рабочем порядке, не упуская из виду перспективы своего развития. Тем же, кто не заинтересован в духовном преображении подобные эксперименты, в самом деле, покажутся бесполезными и разрушительными.

Саморефлексия – застойное явление. Она размывается, когда присутствует элемент игры с её различными, не всегда точно предсказуемыми вариантами исходов. Эта неопределённость даёт ощущение свежести и обострённости восприятия, чего, например, не скажешь об индульгировании в серьёзности занятий взрослых людей. Низкий уровень энергии у обычного человека, связанный с малоподвижностью точки сборки не позволяет ему постоянно самоосозновать себя. Поэтому для начала нужно позаботиться о хорошем самочувствии, бодрости духа и беспристрастности к подобным занятиям. Нужно научиться приветствовать свой очередной выбор, каким бы он не был. Только при полной ответственности за дерзость или спокойствие своих желаний возможно непрерывное действие самоосознания.

Воин духа способен преследовать свои цели и не уставать от них, имея в своём арсенале ещё одну абстрактную практику – не-делание. Из базовой пустотности этого занятия, так же, как и из интенсивных, но сбалансированных взаимодействий с миром он черпает свои силы.

Не-делание не есть безделье. Оно превосходит его. Это – намеренное поддержание равнозначности в любом занятии. А также сознательное использование антидействий, направленных на размывание текущей обыденности в пику привычного. Как говаривал один древний маг: «ищи силу в своей противоположности». Настоящим не-деланием, если можно так выразится, занимаются «рыцари безделья», которые как стражи своей свободы неусыпно следят за появлением привычек и автоматизмов, чтобы своевременно избавиться от них. Они не делают то, что привыкли делать. И не столько во внешнем плане, а сколько в действии восприятия, потихоньку расформировывая врождённые функции чел.формы и осознанно изменяя их прикладное назначение. Например, могут смотреть не только глазами, но и видеть энергии.

Примерно таким же образом структурированный тональ поддерживается обволакивающим и утончённым для него не-деланием нагуаля, той инфраструктурой невидимых перекрёстных связей с бесконечными вариантами действий в равновесной Супер-реальности. Воин постоянно выбирает из них те антиподы сложившихся представлений, которые размывают его текущие отождествления. Эта книга, например, в определённом смысле является не-деланием по отношению к сложившемся представлениям о реальности.

Можно с уверенностью сказать, что все толтековские практики, как и вся жизнь воина, направлены на формирование непрерывной самоидентификации в различных положениях точки сборки его осознания, как итогового результата усилий. Автор лишь перечислит некоторые из этих вспомогательных техник, не разъясняя их сути, потому можно придумать кучу подобных этим упражнений, зная, какая общая цель при этом преследуется.

Стирание личной истории, смерть-советчик, бег силы, перепросмотр, сталкинг, не-делание и, наконец, осознанные сновидения – все эти вместе взятые техники развивают качества, при которых утончённое самоосознание способно на длительное путешествие в духе, без заражения его саморефлексией. Путей бегства от неё человек выдумал предостаточно, но, как правило, вместе с ними с водой из ванны выплёскивается и сам ребёнок. Человек постоянно убегает от самоосознанности, теряя себя в множественности своих незначительных второстепенных занятий, в бесконечных отражениях от зеркал своего эго.

Не-деланием можно заниматься в потоке энергии, а без него эти занятия, в самом деле, будут выглядеть как обычное безделье. Если подходить к практике самовоспоминания с небольшим уровнем наличной энергии, то не хватит интенсивности осознания для того, чтобы поддерживать её непрерывно – заест всё та же саморефлексия. Поэтому нужна «встряска» и пересмотр синтаксиса застойных энергий с помощью вышеуказанных сопутствующих техник и других жизненных занятий. Каждый человек в свойственной ему манере периодически «вытряхивает» себя из рутинных жизненных обстоятельств. Но чаще бывает так, как у той нерасторопной вороны: выдернула клюв, застрял хвост; вытащила хвост, увяз клюв и т.д.

Самоосознание – не простая концентрация на своём «я», или на дыхании, на ходьбе. Что-то большее заставляет воина духа с ростом его «профессионализма» постепенно отойти от всего и остаться один на один с первопричиной реальностью. Вся пена его беспорядочных «снов» о действительности вдруг растворяется у ног преобразившегося осознания, и он бесстрастно воспринимает бытиё, как тотальное не-делание. Это есть его последнее «развлечение», которое приходит естественно само собой после долгих поисков. Толтеки говорят, что на них беспрестанно начинает «давить» 2-ое внимание. Оно плотно «упаковывает» их внимание в боевую единицу осознанности.

Непрерывное самоосознание есть постоянное нахождение нового ракурса видения мира и себя в нём. Это – импровизированное творение своего восприятия. Не уставать от собственного контроля жизни и навязчивости собственного образа, оставаясь жизнелюбом – одна из главных задач эзотерики. Но решаются эти задачи легко, подобно дуновению ветерка, как будто их и не было.

Беспристрастно кататься на острие молнии своих ощущений или сидеть в позе лотоса на извержении вулкана своей пробуждённой энергии. Контролировать всё без контроля, наступать, будучи всегда расслабленным – таковы метафорические образы парадоксального тонально-нагуального равновесия во внутреннем самосозерцании.

Вероятно и наши АСы не смогли бы долго удерживать Миры, в одном из которых мы живём, в своём созидающем намерении творцов, если бы их жизнь была для них скучна и малоинтересна. Они находятся в своей нескончаемой игре, в поиске вечной мотивации для продления своего осознания и жизни. Играет ли бог в кости (в вероятность)? Или иначе: осталось ли в его жизни место для тайны, открывая которую, можно испытывать радость, подобно тому, как ребёнок радуется пролетающей бабочке, цветку, щебетанию птиц?

По всей видимости, у наших Создателей всё это есть за их границами непознанного. И даже в большей степени, чем мы можем это себе представить. Их жизнь просто не может быть не переполнена тайной. А как же иначе? Если бы Абсолют не был тотально беременен метаморфозами непрекращающегося саморазвития, то очень быстро «смертельно» заскучал в своей бездонной Вечности.

Мы ещё не до конца осознали значение рутинной саморефлексии в нашей жизни, и потому смирились с её приходом. У неё есть и другое финальное название – распад и смерть осознания.

Некоторые из нас утешают себя тем, что всё идёт к лучшему, или тем, что за нас там – на верху найдут нужные ответы и примут маргинальные решения, но, в итоге, мы просто засыпаем, отгородившись от всего сном неведения.

И может, поэтому нам не протягивают открытую руку наши Создатели, – чтобы мы острее почувствовали ответственность за формирование собственного осознания. И, где-то, там – на подступах к непознанному, космическим Архитекторам и Создателям Миров, вероятно, тоже не на кого опереться на самом краю их светоносной Супер-реальности. За которой нет иллюзиона перевоплощений, а только холод бесконечности. Там, где всё исчезает бесследно и где у края Света находится кладбище богов. (J)

Итак, подведём итог сказанному.

Воин ответственен за своё самоосознание в духе, без которого он распадается как облачко тумана. Его клей конфигурации духовного тела – это образующее действие личного намерения. Он использует явления и объекты мира для собственного самоопределения и текущего разотождествления с ними, чутко балансируя на грани этих противоположных занятий и оставаясь потенциально свободным. Свои многообразные реакции на мир и сама действительность ему необходимы для процесса постоянного позиционирования центра своего второго «я» – состояния отрешённого свидетеля окружающей его действительности. Основная его сила – это сила невмешательства в действии.

Воин духа предпринимает эти шаги для того, чтобы не обрасти схемами интерпретаций и не надоесть самому себе в преследующей каждое живое существо рутинной саморефлексии – самопоглащённости собственным образом. Ведь степень раздутости нашего эго пропорциональна степени нашего рабства, отсутствию выбора.

Он понимает, что неправильная организация стержня самоосознания ведет к потере жизненной мотивации и, в итоге, к гибели. В теле духа невозможно отдохновение от тяжёлого образа эго общепринятыми способами самозабвения или сна, пусть даже кратковременного. Любое бегство от самого себя или забвение приводит к мгновенному распаду. Духовное тело – весьма эфемерная субстанция, образованная непрерывным самосознанием; любой вид сна в нём не уместен. И нужно так любить свою жизнь, чтобы впечатления от неё давали силы к постоянному торжеству её переживания.

А в жизнь после смерти без должной подготовки осознания воин духа попросту не верит по прагматическим соображениям: чтобы быть максимально действенным в отведённой ему жизни на Земле, в его стремлении к свободе.

3.5 Типажи людей в видении толтекских воинов

Date: 2015-06-06; view: 503; Нарушение авторских прав