Массовидные расстрелы как причина лево‑розовых психопатий

Третьего марта 2009 года информационные агентства передали сообщение об очередном массовом расстреле в США. Он произошел в центре Американской гражданской ассоциации в городе Бингемтон, что в 240 километрах от Нью‑Йорка. В ассоциации проходили экзамены на получение гражданства США. Стрельбу по иммигрантам открыл азиат, вооруженный снайперской винтовкой, он подогнал автомобиль к аварийному выходу из здания и заблокировал его, отрезав пути к отступлению. А сам вошел в парадный вход и открыл пальбу по иммигрантам. Ухлопал 13 человек и ранил 26, после чего не то застрелился, не то был убит спецназовцами, которые начали штурм здания (разные источники дают разные версии его кончины).

Кто виноват в описанной трагедии? Ясен перец – оружие! Оно само пошло и постреляло вон сколько народу, прихватив с собой сумасшедшего азиата. Заместитель Барака Обамы – вице‑президент США Джо Байден – заявил, что шокирован этим преступлением, призвал помолиться о жертвах и сказал, что «мы все должны подумать, что нам делать с этим бессмысленным насилием».

Весьма характерное заявление для левой администрации. За ним читается недвусмысленный призыв «держать и не пущать». Мы уже знаем, что леваки и прочие моральные уроды используют каждый расстрел, чтобы в очередной раз вызвать дух Большого Брата и еще чуть‑чуть подкрутить гайки, еще немного затянуть петлю на шее свободы.

Массовый расстрел? Виновато оружие! Именно так на голубом глазу утверждал, например, лево‑либеральный листок «Нью‑Йорк таймс» после вирджинской трагедии (о которой чуть ниже): «…Оружие является причиной подобных жертв».

Это мне напоминает анекдот о Ходже Насреддине. У Ходжи украли осла. И все соседи наперебой начали ругать Насреддина за то, что он не привязал осла покрепче, за то, что не запер его в хлеву. Ходжа слушал, слушал эти упреки, после чего спросил:

– Почему вы ругаете меня? А вор, значит, так ни в чем и не виноват?..

А сумасшедший азиат, который пострелял кучу народу, так ни в чем и не виноват? Винтовка виновата?.. Призывы леваков‑социалистов, после каждой массовой бойни требующих «наказать оружие», прекрасно иллюстрируют инфантильность, лежащую в фундаменте левого и массового мышления.

Двухлетний мальчик больно стукается лбом об угол стола. И начинает реветь.

– Ах, какой нехороший стол! Вот тебе, противный стол! – говорит мама малыша и начинает шлепать нехороший стол, чтобы ребенок немного успокоился. И, что характерно, тот немного успокаивается. Он отомщен! Стол наказан!

Американскими массовыми расстрелами любят козырять и российские прогибиционисты. Но по своему природному скудоумию почти всегда используют для этого неудачные примеры. Какой же пример массового расстрела является неудачным? Да почти все!

Потому что речь у нас в книге идет о легализации короткоствольного оружия. А массовая бойня обычно производится либо из нелегального оружия, либо из длинноствольного. Вот и в описанном выше случае преступник использовал винтовку, а не пистолет. Хочу напомнить также весьма характерный в этом смысле случай с Тасманийским Волком, который ухлопал 35 человек, а перед тем как устроить бойню, взял с собой, помимо двух винтовок, 12‑зарядный пистолет. Но так его и не использовал. Почему?

Да потому что пистолет – это оружие самообороны – самое неподходящее для массовой бойни, которая напоминает маленькую войну. А для войны нужно длинноствольное оружие. Поэтому для массовых расстрелов пистолеты используются относительно редко. В основном маньяки валят народ полуавтоматическими винтовками и дробовиками.

Десятого апреля 2009 года в Кировском районе Новосибирска один сумасшедший дядя открыл из ружья огонь по прохожим с балкона своей пятиэтажки. Убил выходившую из подъезда женщину и ранил мужчину. Когда район оцепила милиция, преступник не стал вступать в переговоры с начальником областного ГУВД, генерал‑лейтенантом Сергеем Глушковым, а просто взял и застрелился.

Ну и что после этого случая нужно запретить – ружья, стрельбу или балконы? Ведь ничто из перечисленного само по себе не опасно. Оставим этот вопрос для социалистов, а сами перенесемся в Ростов‑на‑Дону. В этом красивом южном городе священник Свято‑Александрийского епархиального подворья из легального ружья расстрелял всю свою семью (жену и ребенка) и застрелился сам. Ростовские попы выразили мнение, что их коллега внезапно сошел с ума. Что теперь нужно запретить – священников или внезапно сходить с ума?

Характерно, что после этих двух случаев никому из российских прогибиционистов отчего‑то не пришло в голову потребовать запрета ружей в России. Однако массовые расстрелы в США из дробовиков наши запретители почему‑то используют в качестве антипистолетного аргумента: «Смотрите, что в Америке творится! Вы хотите, чтобы и у нас такое было?»

А вот что творится у нас: «В июне 2008 г. начальник одного из отделов Московского управления наркоконтроля, будучи пьяным, вместо оплаты частнику за проезд выстрелил ему в голову с расстояния в 20 см.» Что будем запрещать? Госнаркоконтроль?

В 2009 году майор милиции по фамилии Евсюков устроил в московском супермаркете массовый расстрел. Но после этого случая отчего‑то никому и в голову не пришло потребовать запретить милицию или хотя бы разоружить ее, запретив ментам носить короткоствольное оружие.

А почему?

– А потому что милицию разоружать нельзя: оружие нужно милиции для противодействия преступникам! – отвечают глупые леваки.

Но именно для этих целей оно нужно и обычным гражданам, разве не так?

– Милиционеров специально обучают обращению с оружием! – хватаются за последнюю соломинку социалисты.

А мне вот страшно интересно, чему же такому обучают ментов, чему нельзя научить нормального человека?..

На этот риторический вопрос я отвечать не буду. На него уже ответил в моем «живом журнале» один сотрудник милиции, пожелавший остаться неизвестным:

– В принципе, ничему такому уж трудному не учат. Вначале идет теория (внутренняя баллистика, внешняя баллистика, явление выстрела, деривация, устройство пистолета Макарова, меры безопасности при обращении с оружием), а затем на протяжении всей службы постоянно практикуют в стрелковом тире. У нас, например, выдают четыре патрона – и вперед, выполнять первое упражнение Курса стрельб. Норматив: одно попадание – оценка «два», два попадания – тройка, три – четверка, четыре – пятерка. Расстояние 25 метров. Есть до хрена сотрудников, попадающих один или ноль раз.

Американские исследователи отмечают, что гражданские лица зачастую пользуются оружием лучше профессиональных полицейских – они чаще и точнее стреляют. Потому что для полиции стрельба в тире – это нудная обязанность, а для гражданского – фан.

Так что болтовня об особой одаренности и моральности постовых ментов, грызущих семечки и вымогающих пятисотенные купюры у нелегалов, просто смешна. Однако этим дебилоидам в форме государство дает автомат, а законопослушному кандидату наук или менеджеру не доверяет даже пистолет. Вы видите в этом логику?

Короче говоря, рассуждать о запрете пистолетов, аргументируя это массовой бойней, произведенной из помпового ружья, так же глупо, как говорить о запрете велосипедов после наезда автомобиля на пешеходов.

Кстати, об автомобилях… 24 февраля 2009 года некий Сергей Биба в знак протеста против «чиновничьего произвола» преступно завладел автомобилем (выкинул из салона «шевроле‑ланос» таксиста) и целенаправленно поехал давить студентов возле МГУ, потому что «из них вырастают чиновники». Хорошенько разогнавшись, Сергей Биба вылетел на тротуар и сбил 16 человек. Среди пострадавших оказались, кстати, не только студенты, но и одна взрослая тетенька – американка, профессорша Колумбийского университета, а значит, наверняка левая либералка и противница оружия, которое так часто стреляет в американских университетах. Интересно, после этого случая у нее не возникло мыслей о запрете автомобилей?

Кстати, а действительно, почему после этого ужасного случая в России от наших гудковых–чекалиных не раздалось криков о запрете личных автомобилей? Это весьма любопытный вопрос! И с ним нужно разобраться...

Каждый год на дорогах России гибнут примерно тридцать тысяч человек. Запретив иметь легковые автомобили в личном пользовании и заменив их общественным транспортом, мы бы могли спасти более двух третей от этого числа. Двадцать тысяч жизней! Почему же мы не слышим голосов, требующих запрета машин? Это было бы весьма логично: ведь личные автомобили только убивают и калечат, а гражданское оружие спасает жизни и здоровье (легальное оружие практически не участвует в преступлениях, но зато помогает их предотвратить). Так что же логичнее запретить? Однако у прогибиционистов с логикой плохо. Их сознание мифологично, а то и отдает мистикой. И их «аргументы» тоже из области потустороннего:

– Машины созданы для перевозки людей, а пистолеты специально придуманы для убийства!

Вообще‑то, пистолет создан для совершения преступления не больше, чем половой член для изнасилования. Этот «аргумент» – чистое порождение оружейной фобии и одно из самых ярких свидетельств болезни. Тем не менее далее спор между прогибиционистами и не очень грамотными защитниками оружия переходит в область чистой вкусовщины, то есть подбора дефиниций. Одни называют пистолет «приспособлением для убийства», другие «устройством для стрельбы». И все это выглядит смешно, поскольку не имеет никакого отношения ни к чему. Потому что дефиниция не есть аргумент в споре – определение можно любое придумать. Зачем вся эта софистика, если вышеприведенный «аргумент» социалистов элементарно разбивается простым вопросом:

– Ну и что?

Действительно, пусть кто‑то назвал пистолет «инструментом, специально предназначенным для убийства». Ну хочется человеку так определить пистолет! Имеет право. У нас свобода слова, в конце концов. Хоть горшком назови. И что с того? На основании этой болтовни пистолеты в личном пользовании запрещать?.. А другой человек определит пистолет как «средство для спасения жизни». Тоже имеет право. И на этом основании пистолеты разрешать?

Социалисты думают, что, прилепив на предмет какой‑нибудь ярлык, они могут заменить этим ярлыком аргумент. Вот взяли и сказали, что пистолет «специально предназначен для убийства». А что означает это клеймо «специальности», этот ярлык «предназначения»? Зачем он нужен? И почему вещь с ярлычком должна быть запрещена?

Это все равно что заявить: вещи желтого цвета нужно запретить, потому что они желтые. Смысл? Никакого! Ведь сама по себе желтизна никому не опасна, так же как и сама по себе специализация. «Желтизна» и «специализация» – это просто слова. С тем же успехом можно налепить словесный ярлык «особо ужасная штука» на любой предмет и на этом основании требовать его запрета. Но нас ведь интересуют не ярлыки и не определения, которые подбираются по вкусу, а практический результат. А он известен: личное оружие спасает человеческие жизни. А личные автомобили убивают. Но поскольку они делают это «не специально», а «нечаянно», социалисты против машин ничего не имеют. Социалист – существо поверхностное. Он не смотрит в корень, а довольствуется только листочками ярлыков.

Между тем, по данным исследователей из университета Флориды, оружие в США предотвращает более двух с половиной миллионов преступлений в год. Все эти преступления – изнасилования, убийства, нанесение тяжких телесных повреждений, ограбления и проч. – предотвращаются не стрельбой, а простой демонстрацией оружия. Убивает оружие при этом всего в 0,9 % случаев.

А для совершения тяжких преступлений оружие используется менее чем в 500 000 случаев в год.

Если сложить все жертвы маньяков от расстрелов в школах, университетах, магазинах и кафе за все годы существования Соединенных Штатов, получится величина в тысячи раз меньшая, чем количество жизней, спасенных с помощью легального оружия за один только год!

По подсчетам американских авторов, легальное оружие спасает ежегодно от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч жизней. А автомобили уносят несколько десятков тысяч. Это факты. Реальную опасность представляют автомобили, а вовсе не оружие. А теперь можете ставить клейма и развешивать словесные ярлыки, сколько хотите.

Реальную опасность представляет собой жирная и жареная пища, приводящая к накоплению в сосудах холестерина. Сердечно‑сосудистые заболевания – убийца № 1 в развитых странах. Они уносят миллионы жизней в год. Но кто‑нибудь выступает за запрет вредной еды?

Реальную опасность представляют собой пищевые и прочие отравления. В 2001 году, например, в США от отравлений погибло 14 500 человек – на два порядка больше, чем граждан от легального оружия.

Реальную опасность представляют падения с разной высоты. В том же году в Америке погибло более 14 тысяч человек, упав со зданий, лестниц, балконов, парапетов и проч.

Но социалисты предлагают наплевать на все прочие опасности и запретить то, что не опасно, и даже напротив – то, что сохраняет жизни, а не уносит их. Только потому, что на оружии висит ими же повешенный ярлык – «предназначено для того, чтобы отнимать жизнь».

Социализм головного мозга, вот как я это называю. И он обостряется после каждого очередного массового расстрела. Хотя от массовых расстрелов людей гибнет каждый год – исчезающий мизер. В 1994/95 учебном году погибло 20 школьников, в 1995/96 – 35 школьников, в 1997/98 – 25 школьников. Много это или мало? Все познается в сравнении. Много ли народу убивает каждый год молния? Берете ли вы всерьез в расчет возможность погибнуть от удара молнии? Нет, конечно. А между тем ежегодно в таких странах, как Россия и США, молния убивает от 100 до 200 человек – на порядок больше, чем массовые убийцы! Но убийцы привлекают внимание, а молнии нет.

Шанс быть раненным массовым убийцей меньше, чем шанс получить травму, споткнувшись о собственную собаку. Центр контроля заболеваний США (CDC USA) опубликовал следующую статистику: каждый год в больницы и госпитали поступают более 86 000 американцев, которые получили травму, споткнувшись о собаку, кошку или другое домашнее животное, включая ослов и попугаев. В 30 % случаев дело кончается переломами, а в 4 % – тяжелыми травмами внутренних органов, требующими госпитализации. Четыре процента от 86 тысяч – это 3 440 раненых за год. Столько раненых не наваляли все маньяки за всю историю США! А собаки это делают за год.

Вывод: домашние любимцы опаснее маньяков с оружием. Но боятся люди почему‑то именно маньяков. Это как с самолетами – помните, я приводил уже этот пример: они уносят на порядки меньше жизней, чем автомобили. Но шуму каждая авиакатастрофа производит больше, чем десятки тысяч автоаварий вместе взятых.

Мы уже имели счастье на примере Канады и других стран убедиться в том, что запреты на оружие не «отменяют» массовых расстрелов. Скажу больше: массовую бойню можно учинить вообще без огнестрельного оружия!

Китай. В сентябре 2004 года двадцать восемь детей пострадали во время нападения на детский центр города Су‑чжоу маньяка, вооруженного ножом и самодельной бомбой. Месяцем раньше в Пекине маньяк с кухонным ножом ворвался в детский сад, тогда пострадало восемнадцать детей. А в 2002 году был арестован заведующий детским садом, который подсыпал в пищу детей крысиный яд, тогда пострадало семьдесят детей и два воспитателя.

Япония. Декабрь 2004 года. В школу с ножом ворвался 45‑летний сумасшедший безработный, который вдруг решил, что он – марсианин. Две жертвы. Тремя годами ранее некий Мамору Такума устроил в пригороде Осаки школьную резню – переходя из класса в класс, он резал ножом детей. Итог: восемь трупов, тринадцать тяжело раненных. Без всякого пистолета, заметьте. А вот что писало одно из информагентств о ситуации с маньяками в Японии в августе 2001 года: «За нынешнее лето это уже третий случай жестоких нападений, совершенных маньяками.» Как вы полагаете, почему у японских учителей и воспитателей раз за разом не оказывается при себе оружия, чтобы противостоять массовым убийцам? Играют ли здесь роль суровые японские законы об оружии?

Бельгия. Сумасшедший с ножом ворвался в детский сад, убил пятерых и ранил около двух десятков человек. Среди убитых, кстати, двое взрослых воспитателей. Почему у воспитателей не оказалось оружия, чтобы спасти себя и детей, как вы думаете?

Филиппины. Пьяный псих с огромным ножом зарезал девять человек и ранил еще семнадцать. Его никто не остановил.

Мало? Конечно, какой‑нибудь соцэнтузиаст может сказать, что с пистолетами эти психи понаделали бы больше трупов. И, как всегда, ошибется. Вот для сравнения табличка с громкими американскими массовыми убийствами, которые совершались огнестрельным оружием:

Обратите внимание, цифры жертв огнестрельного и холодного оружия сопоставимы. А порой без огнестрела удается навалять даже больше трупов.

Корея. 57‑летний Ким Де Хан спустился в сеульское метро, достал из сумки 10‑литровую пластиковую канистру с бензином, поджег и бросил внутрь подъехавшего вагона. Итог: 198 погибших и несколько сотен с крайне тяжелыми ожогами.

Как видите, маньяку не нужен пистолет. Пистолет нужен законопослушным гражданам, чтобы маньяк не наделал кучу трупов. А жестокие антиоружейные законы только помогают убийцам.

Одним из самых шумных эпизодов в США стал знаменитый Вирджинский расстрел. Он был произведен как раз с помощью пистолетов. Информагентства не сообщили, легальные это были пистолеты или нет, но допустим, что легальные. Разве вроде бы нормальный, а потом внезапно спятивший человек не может использовать легальное оружие для массовой бойни, чтобы потом застрелиться? Ему ведь все равно...

Принимаем такое допущение и переходим к рассказу о Вирджинской бойне...

В 7 часов 15 минут в полицию поступило сообщение из Технологического института о двойном убийстве – в общежитии студенческого городка были застрелены мужчина и женщина. Ровно через 15 минут полиция уже проводила расследование. К девяти часам утра были опрошены свидетели, а трупы сфотографированы, запакованы в мешки и увезены в морг.

В 9:27 все служащие и студенты были оповещены об этом происшествии, а в 9:35 в полицию поступило новое тревожное сообщение. На сей раз о стрельбе в другом конце студенческого городка – на инженерном факультете. Туда немедленно выехала полиция. И обнаружила двери факультета запертыми изнутри цепями.

Оказалось, двери запер маньяк. Он расхаживал с двумя 9‑миллиметровыми пистолетами, огромным запасом патронов и методично расстреливал студентов. Это был кореец по имени Чо Сен Ху. Войдя в аудиторию немецкого языка, псих с сосредоточенным лицом выстрелил в голову профессору, а потом начал палить по студентам. Те попадали на пол и свалили несколько парт, чтобы загородиться от выстрелов импровизированной баррикадой. Когда стрелок вышел из аудитории, трое студентов, один из которых был ранен в руку, забаррикадировали дверь. Это было сделано вовремя, потому что убийца решил вернуться и дострелять оставшихся. Увидев, что аудитория уже заперта, он начал палить в дверь, надеясь, что это поможет открыть ее. Выстрелил раз шесть. Не помогло. И тогда он отправился дальше. В следующей аудитории маньяк под угрозой оружия построил студентов у стены и методично расстрелял с непроницаемым выражением лица. А потом застрелился.

Всего в Вирджинской бойне погибло 33 человека и почти столько же было ранено. Это была самая крупная бойня после случая в Колорадо, о котором я вам уже рассказывал в связи с фильмом Майкла Мура «Боулинг для Коломбины».

Надо ли говорить, какая грандиозная лево‑розовая буря поднялась после Вирджинского расстрела! Демократы (социалисты, феминисты и проч.) буквально заходились в антиоружейной истерике.

– Как такое может быть, что по улице спокойно разгуливает маньяк с пистолетом и убивает людей? И не пора ли положить этому конец? – вопрошали они.

Мне тоже кое‑что непонятно. Как такое может быть, что человек несколько часов ходил по университету, методично расстреливая людей, и никто не выстрелил ему в ответ? Ведь всю эту бойню можно было прекратить уже на первых трупах одним‑двумя встречными выстрелами. И было бы не тридцать три трупа, а три или пять. Почему же вместо людей, готовых постоять за свою жизнь и жизнь своих товарищей, маньяк встретил отару перепуганно блеющих овец? Почему вместо кампуса, он попал в хлев? Почему он сгонял безропотное стадо в угол и спокойно расстреливал, ничего не боясь? А овцы, писаясь от страха, спокойно ждали у стены своей очереди на пулю?

А потому что социалисты превратили американские кампусы в «зоны, свободные от оружия». И многие магазины превратили. И прочие общественные учреждения. Мозг социалиста примитивен. Он полагает, что если повесить на стену круглый знак с перечеркнутым пистолетом, это повысит безопасность. А на самом деле это понижает безопасность, привлекая преступников, которые теперь точно знают: безнаказанно расстреливать людей в больших количествах они могут в специально отведенных для этого местах, обозначенных значком с перечеркнутым пистолетом.

Результат, противоположный задуманному.

Таких вот зон, превращенных в хлев, или, точнее, алтарь для жертвенных баранов, в Америке много. Туда не пускают с оружием. И законопослушные люди с оружием туда не ходят, оказываясь полностью беззащитными перед людьми незаконопослушными.

«Зона, свободная от оружия» – модель государства в миниатюре. Той же России, например. Если в стране законопослушным людям запрещено иметь оружие, она вся превращается для преступников в территорию, обозначенную лозунгом: «Действуй свободно! Ничего не бойся! Никто не выстрелит в ответ! Здесь государство играет на стороне преступности!»

Заметьте, практически все массовые расстрелы в США происходят в зонах, свободных от оружия, – в мегамоллах, университетах, кафе и т. д. И леваки при этом настаивают на расширении таких зон, то бишь на расширении свободных стрельбищ для маньяков.

Ума нет, считай – калека...

Они думают, что, запретив оружие, решат проблему выстрелов, ведь если не будет оружия – не будет и стрельбы по людям, не так ли? Но у меня есть идея еще получше, господа социалисты: а давайте запретим преступность! Не будет преступников – не будет и преступлений, не правда ли? Тогда можно будет распустить полицию и закрыть все тюрьмы. Достаточно лишь принять закон о том, что преступность у нас в стране отныне запрещена. И повесить соответствующий знак – «зона, свободная от преступности». Зачем же мелочиться, ограничиваясь только запретом ношения пистолетов?

Однажды в кафе городка Киллиен случилась массовая бойня – маньяк шутя завалил двадцать три человека. Городок Киллиен находится в Техасе, и у читателя, наслышанного про техасскую вооруженность, может возникнуть вопрос, почему же вооруженные техасцы позволили убийце наделать столько трупов? А потому что кафе «Любис», где все и произошло, было «зоной свободной от оружия». То есть заповедником с беззащитной дичью, разоруженной специально для удобства маньяков.

Одна из жертв, погибших в том кафе, доктор Сюзанна Гратиа Хапп, имела пистолет. И умела неплохо стрелять. Но, идя в кафе и будучи законопослушной гражданкой, пистолет с собой не взяла, зная, что кафе объявлено заповедником для маньяков. Результат известен: в отсутствие инструмента она не спасла не только свою жизнь, но и жизни своих соотечественников. Хотя могла бы. Но ей не позволили. Не позволили, потому что, видите ли, отсутствие легального оружия, с точки зрения лево‑розовых, повышает безопасность. Они только не договаривают, что повышается безопасность преступника, а не жертв.

Социалисты, будучи носителями преступной идеологии, всегда играют на стороне социально близких. И в политике, кстати, тоже: именно американские леваки, как на работу, ходят на демонстрации против израильской военщины и в поддержку палестинских террористов. Мы же помним их речевки на примере флоридского опыта: насилие можно снизить только непротивлением, поскольку ответное насилие только раскручивает спираль насилия, бла‑бла‑бла… Это те же чекалинские бредни: раздавая людям оружие, мы будем только тушить пожар бензином. А на деле‑то все наоборот – в жизни работает принцип «лечи подобное подобным». Так пожар в степи гасят встречным огневым валом. А социальный дисбактериоз излечивается по‑флоридски. Преступное оружие должно уравновешиваться легальным. Иначе в обществе возникает перекос в сторону преступности.

Кстати, о непротивлении злу насилием. Председатель организации по контролю за ручным оружием Пит Шилдс, отвечая на вопрос, что же делать невооруженному человеку при встрече с преступником, ответил: «Вы должны убежать или отдать преступнику все, что он попросит». Даже если тот попросит немножко секса или вашу жизнь…

Короче, социалисты превращают людей в дичь, создавая фри‑ган зоны. А вот что бывает в иных случаях, несоциалистических.

В Спрингфилде, штат Орегон, парень, опознавший бандита, удачным выстрелом предотвратил массовую бойню, ухлопав ублюдка, который уже заряжал винтовку, чтобы открыть огонь по людям.

В Миссисипи работник школы в самом начале пресек кровавую бойню, убив из легального револьвера 45‑го калибра маньяка, который уже успел уложить двоих.

В Пенсильвании подросток на танцах открыл огонь из пистолета, убив одного человека и ранив двоих. Неизвестно, сколько еще было бы жертв, если бы хозяин дансинга не остановил пацана с помощью легального пистолета.

А за пять лет до Вирджинской бойни в той же самой Вирджинии – и, кстати, неподалеку от злосчастного Технологического института – очередной сумасшедший решил устроить очередную кровавую вакханалию. Было так...

16 января 2002 года нигерийский студент Питер Одиги‑зува вбежал в юридический колледж с двумя пистолетами и открыл огонь. Он успел убить трех человек и троих ранил. Едва раздались выстрелы, двое студентов – Трейси Бриджес и Майкл Гросс – независимо друг от друга бросились к своим машинам, стоявшим на паркинге у главного здания, и, достав из бардачков легальные пушки, метнулись обратно и под угрозой оружия заставили безумного нигерийца бросить пистолеты и лечь на землю. После чего убийцу скрутили, не позволив ему навалять еще с десяток трупов.

Надо ли говорить, что демократическая пресса, рассказывая об этом инциденте, ни словом не упомянула, что убийцу удалось остановить с помощью оружия? Потому что «оружие – это зло», и на страницах демо‑шизо‑прессы оно может выступать только в качестве инструмента зла. Такова общая левацкая идеологема. И поскольку бал в Америке правит именно левацкая (демократическая) пресса, из почти трехсот информационных сообщений об этом случае только четыре источника указали факт использования студентами оружия. А остальные газеты просто написали, что «героические студенты обезоружили нигерийца».

Когда сторонники оружия спросили представителя «Лос‑Анджелес таймс», почему эта газетка не упомянула в своей заметке столь важный факт, глазки у демократической гниды забегали, и он высказался в том смысле, что главное их газета передала – преступник был обезврежен, а с помощью чего сие было сделано, совершенно неважно. Это примерно как заявить: главное, что мы разожгли костер и вскипятили воду, а то, что при этом был использован огонь, совершенно неважно!

В городе Перл, штат Миссисипи, заместитель директора школы носил с собой пистолет до 1995 года, когда вступил в силу закон, объявивший школы зоной, свободной для маньяков. После этого законопослушный учитель стал оставлять пистолет в припаркованной у школы машине. Поэтому, когда в их школе началась стрельба, он был вынужден бежать к машине за пушкой. Взяв ствол, педагог вернулся в школу и обезвредил маньяка. За это время маньяк успел убить двоих человек и ранить семерых. Если бы не промедление, если бы пистолет оказался не в машине, и этих жертв удалось бы избежать. Кто виноват в их смерти? Социалисты, запретившие законопослушным гражданам носить оружие в школах.

Кстати, о законе 1995 года… После его принятия с 1997 по 1998 год произошла буквально вспышка школьных расстрелов. А вообще из шестнадцати школьных расстрелов пятнадцать произошли в штатах, где ношение оружия запрещено, и только один – в штате, где оружие носить можно. Ума не приложу, как это объяснить?..

Вот вам для раздумий еще один любопытный факт: с 1977 по 1995 год количество оружия в Америке, как мы уже знаем, сильно выросло, резко увеличилось число штатов, где можно носить с собой пистолет. Как это сказалось на массовых расстрелах? А вот как: среднее число убитых за один расстрел упало на 91 %, а раненых – на 80 %.

И все равно социалисты ратуют за расширение «зон, свободных от оружия». Но что же делать, когда маньяк в заповеднике с беззащитной дичью начнет беспрепятственно отстреливать людей? О! На это у социалистов есть прекрасный ответ: пусть те, кто останется в живых, позвонят «911»!

Правда, надо сказать, что не все в Америке больны либерал‑демократическим размягчением головного мозга. Есть и трезвые люди, которые понимают: зона, свободная от оружия, – это ловушка для мирных граждан. Поэтому школьная администрация небольшого района Харрольд на границе Техаса и Оклахомы объявила, что их школа отныне не будет заповедником для маньяков и разрешила учителям приходить в школу с оружием – чтобы защищать своих подопечных от возможных покушений.

Школа эта, где учатся всего сто десять школьников, расположена в уединенном месте, туда не допускают посторонних и установлены видеокамеры, но суперинтендант школьного округа Дэвид Твитт решил, что для безопасности учеников этого недостаточно. Оно и понятно: камеры стрелять не умеют. Они могут помочь раскрыть преступление, а не предотвратить его.

В интервью журналистам Твитт отметил интересную закономерность: «Когда федеральное правительство стало превращать школы в зоны, свободные от оружия, тогда и начались все эти массовые расстрелы школьников».

Надо сказать, родители школьников поддержали нововведение, тем более что у них на виду были печальные примеры – только за два месяца до этого стрелки‑убийцы побывали в школах Теннеси, Коннектикута, Филадельфии и Висконсина.

А в Миссури законодательная ассамблея штата приняла поправки к прежнему оружейному закону, которые запрещают объявлять университетские городки зонами, свободными от оружия. Предыстория вопроса такова.

Именно американские университеты более всего поражены левацко‑политкорректной розовой плесенью и, более того, являются ее рассадником. Именно они нарушают американскую конституцию и превращают людей в баранов. А в Миссури существует закон, разрешающий людям старше 23 лет скрытное ношение оружия. Так вот, когда он был принят, окопавшаяся в Университете Миссури левая команда тут же объявила университет зоной, свободной от оружия, то есть в буквальном смысле вывесила перед входом значок, приглашающий маньяков спокойно расстреливать беззащитных студентов, как мишени в тире. После этого случился Вирджинский расстрел, и законодатели штата Миссури, ужаснувшись, приняли те самые поправки к закону. Об одной из них я уже сказал – она запрещает превращать университеты и колледжи в свободные от оружия зоны, а вторая поправка снижает возраст, с которого разрешено иметь оружие, до 21 года, потому что студенты, как правило, моложе.

Голоса о том, что запрет на ношение оружия в школах и университетах преступен по своей сути (то есть играет на руку преступникам), в последнее время стали раздаваться в США все чаще. Все больше американцев считают, что запрет на ношение оружия в школах и кампусах вреден и школьные учителя (в школах) и студенты с преподавателями (в вузах) должны получить право на скрытное ношение оружия. Их возмущает, что по непонятной причине власти лишают людей единственного шанса на жизнь в критической ситуации. В Америке уже возникла общественная организация «Студенты за скрытное ношение оружия в университетах», в которую входят несколько тысяч человек.

Что же отвечают либерасты (не путать с настоящими либералами!) в ответ на их справедливые требования? Вы не поверите!

– Если студентам раздать оружие, тут такое начнется! Они же перестреляют друг друга.

Я ничуть не шучу. Та чушь, которую мы слышим от наших прогибиционистов в отношении россиян, слышится и от американских леваков в отношении американских студентов. И буквально звучит примерно так: «Ну, вы же знаете, что молодые люди – неуравновешенные, они часто подвергаются стрессам во время экзаменов и учебы, пьют алкоголь и экспериментируют с наркотиками. Поэтому если мы позволим им носить оружие, жертв станет гораздо больше, а не меньше!»

Тот факт, что обычные американцы также подвергаются стрессам, только не на экзаменах, а на работе, пьют алкоголь и курят травку, почему‑то университетскими прогибиционистами в рассмотрение не берется. Между тем жизнь опровергает их умозрительные построения: в тех штатах, где оружия больше, насилия меньше. И в целом по стране, как мы уже видели в цифрах и на графиках, чем больше огнестрельного оружия, тем меньше из него стреляют. Этот феномен прослеживается не только в США, но и в других «вооруженных» странах. А вот на американских студентов и всех россиян сия закономерность, по утверждениям прогибиционистов, распространяться не будет. Никаких доказательств этим утверждениям, конечно, нет, но есть глубокая вера – американским студентам и россиянам доверять оружие нельзя, а то такое начнется!

Вот что пишет в своем блоге бывший россиянин, а ныне американский гражданин, проживающий в Миннесоте:

«Лицензии на ношение оружия в нашем штате давали не всегда. То есть давали, но вопрос, кому давать, был оставлен на усмотрение местной полиции. В результате реально давали только в некоторых районах, а в большинстве не давали, если только ты не личный друг мэра/губернатора/ шефа полиции. В 2002 был проведен закон, передающий лицензии на ношение из ведения городской полиции окружным шерифам и обязывающий выдавать лицензию при отсутствии четко определенных противопоказаний. Лицензия стоит 100 долларов на 5 лет; чтобы получить ее, надо представить сертификат от инструктора о прохождении класса по технике безопасности и легальным нормам применения оружия, а также сертификат (чаще всего от того же инструктора) о сдаче минимума по стрельбе. Инструкторы работают в частном порядке, но должны быть лицензированы шерифом.

Когда этот закон провели, было много соплей и страданий. Кричали, что теперь каждый может ходить с пистолетом, на улицах будут горы трупов, реки крови, детские сады и школы будут расстреливаться каждый день. Предчувствия их обманули».

Представьте себе: вы – сельский житель и идете резать барана в свой хлев. Для вас это привычное дело. Просто работа. А теперь скажите, вы заходили бы в хлев с тем же спокойствием, если бы знали, что бараны тоже вооружены ножами? И у кого было бы тогда больше шансов – у десятка ножей или у вашего одного?

Перевернем ситуацию. Теперь баран – вы. На вас, прогуливающегося в парке с семьей, совершено нападение несколькими отморозками с ножами или битами. Или к вам в дом врываются вооруженные грабители. Ваш единственный шанс – оружие. А у вас его нет. Потому что ваш последний шанс у вас отняли прогибиционисты и правительство. Они не дали вам оружие из опасения, что вы или кто‑то другой им дурно воспользуется. И вот теперь этот другой, который вас убивает, им дурно пользуется, а у вас‑то его и нет. Ваш ребенок убит, ваша жена изнасилована и убита, вы остались на всю жизнь парализованным калекой. Почему?

Потому что государство играет на стороне преступников... Потому что гудковы и чекалины не разрешили вам носить оружие из опасения, что вы по пьяни убьете из него своих жену и ребенка.