Глава 4. Иногда я просто плакал, будучи не в силах разобраться в происходящем

Мои три мира

Иногда я просто плакал, будучи не в силах разобраться в происходящем. У меня были проблемы со здоровьем, но при этом я обрел дар экстрасенса, позволявший мне проникать в такие глубины, о которых я не мог и подумать. Молния настолько подействовала на мои мыслительные процессы, что я был не в состоянии вести долгий разговор с человеком, находившимся со мной в одной комнате. Мои контакты с Существами Света, которых я видел после удара молнией, всегда были четкими и ясными.

Я жил в трех мирах и ни в одном из них не чувствовал себя дома. Это продолжалось более десяти месяцев. Только тогда я услышал о присмертном опыте и начал понимать некоторые аспекты происходящего.

До тех пор моя жизнь была в высшей степени странной.

В моем реальном мире я вновь стал ребенком. Я по-прежнему спал целыми днями. Друзья называли это «сном мертвеца», потому что я лежал, не шевелясь. Я не видел снов. Либо молния выжгла из меня эту способность, либо мое тело так устало от лечения, что ему не хватало энергии для подобной деятельности.

Я ходил с величайшим трудом, вставал с кровати с помощью трости и держался за стены, идя по коридору, в противном случае я мог упасть. Однажды, ковыляя по коридору, я начал думать о том, что съесть на завтрак, вместо того, чтобы следить, куда ступают мои ноги. В результате я растянулся на полу лицом вниз. Все, что раньше выполнялось автоматически, теперь требовало моего полного внимания.

Большую часть дней я проводил в гостиной. Я знал, что сидя на диване, нахожусь в реальном мире. Я чувствовал диван спиной и вдыхал запахи полированной мебели и свежих цветов, помогавшие мне ощущать реальность.

Мне помогали и другие вещи. Периодически я расставлял на столе разные предметы — миниатюрную пирамиду, подушечку для булавок, Библию, калькулятор. Иногда я нюхал пузырьки с одеколоном, чтобы укрепить чувство обоняния — такой способ именуют ароматерапией.

Иное дело — духовный мир. Сначала я слышал его звуки, подобные органной музыке. Потом я сосредоточивал внимание на окне или одном из предметов на столе и чувствовал, как покидаю физический мир. Казалось, мое тело постепенно освобождается от смирительной рубашки. Я мог видеть Существ Света с открытыми и закрытыми глазами, хотя лучше видел с открытыми. Они не говорили со мной, а просто сообщали мне информацию таким способом, что я словно чувствовал себя ее частью. До сих пор я не знаю, что означают девяносто процентов этой информации, хотя добросовестно записывал все, что мог.

Я как будто находился в огромной библиотеке, превращаясь в страницы книг. Многое на этих страницах оставалось для меня загадкой. Даже теперь, глядя на заметки того периода, я не могу во всем разобраться.

Единственным утешением для меня в те дни было панорамное обозрение жизни. Когда дела шли скверно и я не знал, чем заняться, я вспоминал присмертный опыт — с того момента, как я покинул свое тело, и вплоть до обозрения жизни — и это меня успокаивало.

Сначала я не мог понять причину. Но потом мне стало ясно, что обозрение — единственное, что я взял с собой из реального мира, проходя сквозь туннель оба раза, когда я умирал.

Теперь, видя перед собой свою жизнь, я мог смотреть на нее с точки зрения духовных ценностей, представленных мне в потустороннем мире.

Способность обозревать свою жизнь и оценивать ее, руководствуясь духовными ценностями, сделала меня цельной личностью. Панорамное обозрение предоставляло мне возможность обдумывать беспокоившие меня эпизоды жизни в духовном контексте.

Каждый раз я ощущал собственный эгоизм и боль, которую причинял другим. Я сознавал, что обозрения жизни ведут к духовному пробуждению.

Я начал понимать, что мы все являемся частями единой структуры. У нас имеются личные цели, но есть и общая. Глядя на свою жизнь, я видел, как взаимодействия этих целей намечают пути дальнейшего развития.

Одним из важнейших уроков этих обозрений стало понимание силы и значения сопереживания. Созерцая свою жизнь со стороны, я мог ощущать чувства и понимать точку зрения людей, с которыми мне приходилось иметь дело. Это позволяло освобождаться от чувства вины и других эмоций, мешающих беспристрастно оценить ситуацию.

Часто я не знал, как понимать и контролировать происходящее. Не сошел ли я с ума? Нет ли у меня навязчивых идей? Было ли все естественным? Может ли такое случиться с каждым?

Теперь я понимаю, что это был дар духовного мира. По сей день я живу в трех мирах и научился этим наслаждаться. После всех болей и неразберих я осознал, что духовный мир существует и мы все являемся его составной частью. Наша связь с этим миром осуществляется с помощью дыхания. Это простейшее явление позволяет нам точно так же связываться с реальностью, когда мы пребываем в духовном мире. Мне стало ясно, что я способен читать мысли людей и видеть, что происходит в их жизни.

Я всегда стараюсь контролировать определенные аспекты жизни в трех мирах и не позволять тем аспектам, которые я не в силах контролировать, сводить меня с ума. Единственное место соединения трех миров, которое мне удалось обнаружить, это хоспис, где я проводил время у постели умирающих. К концу жизни люди обретают связь с духовным миром. Будучи радом с ними, я ощущал их

переход в иное существование. Перемещаясь в духовную сферу, они живут одновременно в двух мирах, и вместе с ними там живет человек, чья работа — уход за умирающими.

Благодаря этой работе, человек понимает, что не следует бояться смерти.

Первое время после удара молнией я был не в силах управлять тем, что творилось в моем мозгу. Теперь же я знаю, что мой опыт был подобен управлению самолетом без предварительного обучения. Я был обречен на падение, и это случилось.

Прошло немало времени, прежде чем я смог расправить крылья.