Глава 30. Спустя несколько дней после единственного сообщения от Матео Джош наконец-то позвонил

Спустя несколько дней после единственного сообщения от Матео Джош наконец-то позвонил. Это был вечер пятницы, почти неделя с тех пор, как я оставила Матео. Клаудия, Рикардо, Рокко и я сидели на диване и смотрели испанскую версию Голоса. Я притворялась, убеждая себя, что все будет хорошо, обманывая себя, заставляя думать, что это были просто временные затруднения в моей жизни, которые нужно преодолеть.

Матео не мог быть моей единственной любовью. Мне было всего двадцать три года. А циник во мне знал, что вряд ли я найду подходящего человека к моим двадцати восьми годам, особенно учитывая то, какой образ жизни я вела.

Романтическая часть меня знала, что любовь случается в любом возрасте. Как сказала Клаудия, она не считается со временем.

Я взяла свой мобильник с журнального столика и ответила на него. - Привет, Джош.

Я старалась казаться беззаботной, как будто от этого ничего не зависит. Мне это не удалось. Мой голос дрогнул, и Клаудия с Рикардо посмотрели на меня взволнованно.

Я встала, бросив на них быстрый извиняющийся взгляд, и вышла на балкон. Погода переменилась так быстро, словно передразнивая мою ситуацию. Я натянула свой жакет. - Да, так как дела? – сказала я в трубку.

- Привет, - ответил он. - Как ты?

- Хреново, - сказала я. – Успехи есть в возвращении меня домой?

Он вздохнул. - Нет. Прости меня, Вера. Мама ответила, нет. Однако она сказала, что ты можешь вернуться домой, если извинишься.

Обычно я бы посмеялась над этим и сказала бы ему, что она может катиться к черту. Но я уже устала от всего. Поскольку я начала заключать мир здесь, в Испании, то мне нужно было продолжать. Моя гордость не имела большого значения. Если Матео мог делать вещи, которые не хотел, чтобы сохранить мир с Изабель, я могла бы сделать то же самое со своей мамой.

- Ладно, - сказала я, вздохнув. - Спасибо за попытку.

- Так ты все-таки извинишься перед мамой? - спросил он недоверчиво.

- Как только, так сразу, - ответила я ему. - Я смогу попасть домой, тогда я скажу ей, что была неправа, признаюсь, что сожалею обо всем.

- Сестренка, - сказал он. - Я не говорю, что вы с мамой не должны попытаться поладить, но это не похоже на тебя.

- Может быть, я взрослею, - ответила я ему. - Может быть, мне нужно внести некоторые изменения в свою жизнь.

- Правильно, - произнес он медленно. - Я все еще беспокоюсь, что тебя заменили роботом. С каких это пор ты начала заботиться о том, чтобы делать правильные вещи? Ты - Мисс Бунтарка, и всегда ею была.

- Возможно, когда я своими глазами увидела, какой был ущерб, - сказала я. - Что я оставляю после себя.

- Не надо так драматизировать, Вера, - он усмехнулся.

- Я не знаю, как иначе, - заметила я мягко. Ну, если мама не поможет, то это значит, что я буду ждать еще неделю у Клаудии. Мне была ненавистна мысль, что я задолжаю людям, но в данном случае у меня не было выбора.

- Хорошо, - сказал он, - Держи меня в курсе всего, что бы ты ни делала. Я дам знать маме, поэтому если она позвонит тебе в ближайшие несколько дней, то ты будешь знать почему. Не волнуйся.

- Не буду.

- Люблю тебя.

- И я тебя.

Я повесила трубку и облокотилась на перила балкона. Из квартиры Клаудии городские огни были еще дальше. Можно было увидеть несколько звезд в большом бархатном небе. Они боролись, чтобы пройти через все световое загрязнение и туман, но им все еще удавалось сиять.

Ночью мне приснился прекрасный сон.

Я лежала на траве в поле, под большим дубом, рядом был Матео. Полевые цветы росли повсюду вокруг нас и тянулись вверх по стволу, придавая яркости листьям.

- Ты знаешь, почему я называю тебя Эстреллой? – спросил Матео, переплетая свои пальцы с моими, и поднимая наши руки в огромное синее небо.

- Почему?

- Потому что ты - моя звезда, - сказал он, его голос был низким и вкрадчивым, заставив волоски на моих руках встать дыбом. - Ты сияешь ярче солнца.

- Но даже солнце уходит каждую ночь.

- Но отсутствие солнца заставляет нас почувствовать его власть. Мы осознаем потерю красоты и жизни, которую луна не может заменить. Именно поэтому мы держимся за каждый день, который нам дается. Вот почему я держусь за тебя. - Он опустил руки и поцеловал костяшки моих пальцев. - Я люблю тебя, Вера. Я имел луну, темноту и холод слишком долго. Я хочу свою звезду обратно. Мою Эстреллу.

Он поцеловал меня, изведывая своим ртом, как мне запомнилось, его щетина была грубой, когда мои пальцы провели по его челюсти. Его глаза были серьезными и светлыми, умоляя меня остаться с ним, подарить ему тепло, которое нам обоим было нужно.

- А что, если я буду сиять определенное количество времени? – прошептала я. - А что, если я и предназначена только для того, чтобы сиять некоторое время?

- Тогда ты действительно не знаешь, для чего предназначены звезды.

Я удивленно на него посмотрела.

- Они предназначены для того, чтобы давать нам надежду, несмотря на пустоту.

Он поцеловал меня снова, его теплые руки были на моей коже.

Потом это все исчезло в черноте.

Я медленно просыпалась.

Мои щеки были влажными. А на губах был привкус радости.

Пронеслись еще четыре дня, которые проходили то слишком быстро, то слишком медленно, в зависимости от моего настроения. Все ждали пятницы, дня, когда должны заплатить Клаудии, дня, когда я закажу билет на самолет обратно домой. За это время я поговорила со своей мамой и извинилась перед ней. Это прошло так же хорошо, как я и думала. Я чувствовала себя крайне униженной, вынужденная признать, что была неправа, что я сделала плохой выбор. Ее голос звучал холодно, как всегда, хотя ближе к концу разговора она смягчилась немного.

- Я бы заплатила за билет, Вера, - сказала она. - Это не мера наказания в данном случае, я просто не потяну его. Не со свадьбой Мерси.

Конечно. Я закатила глаза и при этом еще умудрилась спросить маму, как шла подготовка к свадьбе. Почему-то я думала, что эти хлопоты принесут радость в жизнь моей матери, но она казалась постоянно раздраженной по поводу всего этого дела. Возможно, Мерси с Чарльзом выводили ее из себя своими требованиями.

Я сказала ей не беспокоиться об этом, что я теперь могла добраться домой и просто заняла у своей подруги. Она показалась смутно рада этому, что подарило мне частичку надежды на мое возвращение. Я знала, что надежда была опасной штукой, но это не мешало сердцу ухватиться за нее, как за спасательный круг.

Однако, в четверг вечером, за день до зарплаты Клаудии, перезвонила моя мама.

- Вера? - спросила она.

- Что случилось? – спросила я, паника охватила меня. Что-то случилось с Джошем? Папой? Мерси?

- Ничего, - ответила она. - Да ничего. Я просто позвонила сообщить, что купила тебе билет домой.

- Что? – спросила я, совершенно шокированная.

- В воскресенье в пять часов вечера, ночной рейс. У тебя есть ручка? У меня здесь есть номер подтверждения для тебя.

Я пыталась найти ручку, полностью потрясенная. Я очень не хотела быть должной своей маме, но я знала в глубине души, что она могла себе это позволить. Клаудия не могла. Она оказала огромную услугу, предложив одолжить мне тысячу долларов на рейс домой, и меня съест вина, пока я не верну ей долг, что займет немало времени.

Мама продиктовала мне номер, и я записала его со всеми подробностями. Пять часов вечера, Эйр Канада, в воскресенье. Приземление в Торонто с четырехчасовой остановкой. Все это походило на ад, но мне было плевать в этот момент.

Я щедро поблагодарила маму и повесила трубку.

- В чем дело? - спросила Клаудия, выходя из кухни с бутылкой вина для нашего девчачьего вечера.

- Моя мама купила мне билет. Я улетаю домой в воскресенье.

Ее лицо вытянулось слегка, когда она поставила бутылку вина на журнальный столик. - Ой.

- Что? – спросила я. - Я думала, ты будешь рада. Я экономлю тебе деньги.

- Я знаю, - сказала она. - Но... - она плюхнулась на диван и убрала волосы с глаз. - Я думала, что смогу убедить тебя остаться.

- Зачем мне оставаться?

- Потому что ты любишь это место.

- Клаудия, - сказала я, - я не люблю это место. Я люблю тебя. Рикардо. Вашу кошку. Ладно, я действительно люблю Мадрид, Испанию. Но если я останусь, это будет просто напоминать мне, почему я приехала. Это будет напоминать мне о Матео.

- Тогда возвращайся к нему, - выпалила она.

Я хмуро посмотрела на нее. Клаудия никогда не давала мне никаких советов или каких-нибудь наставлений в этом деле. - Что?

Она вздохнула и уставилась в потолок. - Я просто думаю, что ты совершишь ошибку, если сядешь в самолет.

- Почему?

- Потому что Матео любит тебя, и ты любишь его, и хотя ты думаешь, что любовь не преодолевает все, мне кажется, что преодолевает. Вера, тебе нужно вернуться к нему.

- Я этого не сделаю, - сказала я. - Он даже не попытался связаться со мной. - За исключением того единственного сообщения, подумала я, которое продолжаю прокручивать у себя в голове снова и снова.

- Потому что он думает, что ты приняла решение, или, может быть, он даже думает, что ты уехала.

Я отрицательно покачала головой. - Я сделала правильный выбор. Мне не нужно, чтобы ты пересматривала мое прежнее решение прямо сейчас!

- Просто... - Клаудия запнулась, ища слова. - Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты должна остаться здесь. Тут твое место.

И тогда Клаудия заплакала.

Мое сердце растаяло. Она не была большой плаксой, и я не хотела оставлять ее.

- Клаудия, - сказала я ей, заключая в объятия. - Это все-таки хэппи-энд.

- Как? - всхлипывала она. - Ты - моя подруга, и ты бросаешь меня. Ты – любовь Матео, и ты бросаешь его. Ты оставляешь тех, о ком заботишься больше всего и тех, кто заботится о тебе.

- Но разве лучшие рассказы, лучшие впечатления, разве они не о том, что надо улучшать и менять свой характер? – спросила я. - Разве они не о том, что надо уметь приносить жертвы? Это просто то, что мне нужно сделать. Я буду счастлива снова. И ты будешь. И Матео.

- Тебе не надо оправдывать свои поступки для самой себя, - сказала она в мое плечо.

Я отстранилась и посмотрела на нее. - Я оправдываю их для тебя.

- Нет, - сказала она, поднимая на меня глаза. – Не оправдываешь. Ты пыталась объяснить все с той минуты, когда ты позвонила мне по телефону, сказав, что оставила Матео. Ты продолжаешь повторять снова и снова, что делаешь все правильно, что ты делаешь все это для большей пользы. Ты когда-нибудь останавливалась, чтобы подумать, может, черт возьми, ты не имеешь понятия, о чем говоришь?

У меня отпала челюсть, я была слегка ошеломленной. - Я знаю, о чем говорю.

- Нет, не знаешь. Ты говоришь, что знаешь, но ты не знаешь. Ты ничего не знаешь, Вера, ничего о Матео и чего он хочет. Он - тот, кто переживает развод. Он – тот, кто проходит через все это главным образом. Он старше, ты знаешь, он знает, что происходит, знает Изабель и свою дочь. Он принимает лучшие решения для каждого. Ты не можешь решать за него. Ты понятия не имеешь.

Холодное чувство овладело мной. - Он говорил с тобой?

Она отвела глаза.

- Неужели он говорил с тобой?! – заверещала я, вставая на ноги.

- Он позвонил мне несколько дней назад, - сказала она. - Спросил, знаю ли я, где ты. Я ответила ему, что ты еще здесь и не уехала домой. Что мы ждали мою зарплату. Он спросил меня, как ты справляешься.

- И?!

- И я сказала ему, что ты тут наговорила за последние десять дней.

- И что же он ответил?

- Он сказал, что любит тебя.

- И все?

- Этого не достаточно?

Этого было достаточно. Просто не достаточно, чтобы удержать меня здесь.

- Ты просто делаешь правильно, потому что пытаешься избавиться от чувства вины, - сказала она мне. - Но не лучше ли чувствовать какую-то вину и быть счастливой, чем быть несчастной и не чувствовать себя виноватой?

- Один выбор эгоистичный, а другой - нет.

- Вера, - сказала она терпеливо. - Ты эгоистична по своей природе. И я тоже. И Матео. Поэтому он и ушел от жены, чтобы быть счастливее. Нет ничего плохого в таком желании и верить, что ты заслуживаешь счастья.

Я покачала головой, отказываясь верить в это.

Она встала и положила руку на мое плечо. - Слушай, я не знаю, кто твердил тебе эти годы, что ты не достойна любви и счастья, но они идиоты. Мы все этого заслуживаем. И если человеку причиняют боль в это время, то это жизнь. Нам всем было больно. Разве это не делает любовь более важной для нашей жизни? Ты когда-нибудь задумывалась, что любовь Матео не была наказанием за что-то неправильное, что ты сделала, а вознаграждением за то дерьмо, которое ты уже пережила? Вера Майлз, ты милый, красивый, забавный, щедрый, прекрасный человек, и я горжусь, что ты моя подруга. Не позволяй ничему больше омрачать это или лишать тебя счастья, которое ты заслуживаешь. Скажи своим голосам в голове заткнуться нахрен.

На что я рассмеялась. Безумные радостные и печальные слезы вырвались наружу, превращаясь в истерику. Я хотела верить Клаудии очень сильно. Я действительно верила. Я хотела сказать, что она была права, и малая часть меня знала, что это так. Та часть, которая горела для Матео, которая по-прежнему верила в нас, верила, что все снова будет хорошо.

Но было слишком поздно.

Я обняла ее, прижимая близко к себе, не желая отпускать.

Date: 2015-11-13; view: 275; Нарушение авторских прав