Высшие боги

Предположительно, у славян так и не сложился единый, более-менее цельный пантеон. Славянские боги не связаны родственными узами. Не выработан сколько-нибудь развитой набор сюжетов о взаимоотношениях богов между собой и людьми — то, что составляет основу мифологии.

Известны два центра, где складывались эти «пантеоны»: южные земли во главе с Киевом и северные во главе с Новгородом. Функции богов часто смешивались, одна и та же приписывалась нескольким божествам.

В любом случае, славянская мифология существовала исключительно в форме устных преданий, о чем в свое время писал Михаил Васильевич Ломоносов: «Мы бы имели много басней, как греки, если бы науки в идолопоклонстве у славян были».

В восемнадцатом веке ученым казалось, что все национальные (то есть языческие — «народные») мифологии должны быть похожи на древнегреческую или, на худой конец, римскую. Это был век классицизма, ориентированный на античную модель мира, и для всех богов старательно подыскивался свой античный аналог. Ломоносов, например, пытался создать таблицу соответствий: Юпитер — Перун, Юнона — Коляда, Нептун — Царь морской, Тритон — Чуда морские, Венера — Лада, Купидон — Леля, Церера — Полудница…

Совершенно очевидно, что славянская мифология устроена совершенно иначе, нежели греческая. Но вот как конкретно — это можно только предполагать.

Полноценная письменность стала распространяться на Руси только в связи с принятием христианства. В отличие от кельтских монахов, которые с интересом записывали древние предания, славянские летописцы практически не интересовались языческой мифологией. Мы не располагаем ни одним древнерусским текстом с подробным описанием мифов.

Определенно, за каждым божеством закреплялись некие функции: одни боги повелевали природными явлениями, другие покровительствовали хозяйственной и социальной деятельности людей, третьи помогали в войнах.

Имена богов известны по многим источникам. Они почти везде одинаковы: это Перун, Хорс, Симаргл, Сварожич, Волос, Мокошь, Род, Рожаницы; упоминаются еще «вилы».

Николай Костомаров пытается объединить славянские божества, носящие разные имена и имеющие разные центры поклонения, в некое единое божество света.

«Некогда царствовал на земле Сварог (отец света), — пишет он, — научил человека искусству ковать и брачным связям, потом царствовал сын его Даждь-бог, еже нарицается солнце… Дитмар Мерзебургский говорит, что в городе Радегасте (Ретре) у полабских славян был храм с деревянными изображениями божеств, из которых выше всех был Сварожичь. Зная, что Сварог есть свет и отец Даждь-бога, также света, солнца, нетрудно увидеть, что Даждь-бог и Сварожичь лицо одно и то же. Храм его, говорит Дитмар, построенный из дерева, поддерживается в основании рогами животных, стены исписаны различными изображениями богов и богинь; в храме стояли боги, исчерченные таинственными письменами, страшно убранные в шишаки со щитами; посреди всех стоял Сварожичь, почитаемый больше всех язычниками, которые сносили в храм свои знамена…»

Таким образом, Сварожичь (он же Даждь-бог) предстает сыном Сварога, богом света, солнца, а также воинской силы и славы, «дружинным богом». Костомаров, по старому обыкновению, восходящему еще ко временам классицизма, пытается найти для столь живописно изображенного им Сварожича аналог в античной мифологии — и находит его: это Аполлон, бог солнца и одновременно с тем бог-губитель, бог-воитель, изображавшийся с луком. Однако стоит вспомнить о том, что Аполлон никоим образом не являлся «дружинным богом»: его функция лучника заключалась в том, чтобы нести людям внезапную смерть. Если молодой, внешне здоровый человек неожиданно умирал без всякой видимой причины (как умерли, например, дети Ниобеи), то его смерть приписывали невидимой стреле Аполлона. Сварожичь явно не занимался подобными делами.

Храм в Ретре описывает и Адам Бременский в своей церковной истории. Адам называет тамошнего идола Радегастом (у Дитмара это название собственно города). «Град, где был храм, имел девять ворот и окружен был озером, через которое проходили по мосту те, кому надлежало туда идти для жертвоприношений и гаданий. То же говорит Гельмольд, прибавляя, что Радегаст был верховным божеством… О наружном виде Радегаста Адам Бременский говорит, что идол был золотой, а ложе у него пурпурное. Конечно, это преувеличение: вероятно, идол был позолоченный. Подробное описание Радегаста оставила нам хроника саксонская. На голове у него сидел орел с распростертыми крыльями, а на груди была черная бычья голова, изображенная на щите: этот щит идол держал правой рукой, а левой он имел секиру с двумя остриями».

Еще одно волнующее воображение современных неоязычников божество, описанное у Костомарова, — это Свентовит с острова Рюген, где ему поклонялись в загадочном городе (или замке) Аркона: «На меловом утесе северо-восточного рюгенского мыса стоял укрепленный, но незначительный по пространству замок Аркона, служивший для отправления богослужения и для укрытия жителей во время неприятельских набегов. Посреди града была площадь; на ней стояло деревянное здание, в котором находился идол Свентовита. Внешний вход в это здание был аркообразный, и карнизы украшены рисунками грубой работы. Храм разделялся на две части: посреди здания находилось отделение на четырех колоннах; вместо стен ему служили висячие покровы… Там-то стоял идол Свентовита, превосходивший огромностью всякий рост человеческий, с четырьмя головами и четырьмя шеями, с двух сторон представлялись две спины и две груди; борода у идола была тщательно прибрана, волосы острижены, так что художник подражал прическе рюгенцев.

В одной руке идол держал рог для вина, который жрец… наполнял ежегодно в назначенный день вином… Левую руку он держал согнувши — по известиям другим, он держал в ней лук… Ноги его стояли на голой земле, и подошвы входили в землю. Подле идола находились его принадлежности: седло, узда и замечательный огромный меч…»

Световиту приносили дары «разного рода» — монеты, ткани, драгоценности. Все это хранилось в Арконском храме. Кроме того, там жил особый священный конь (конь — животное, связанное с солярным, то есть солнечным культом). Предполагалось, что на этом коне ездит сам Свентовит.

Другие авторы описывают аналогичного идола и называют его «Родом» — покровителем всего рода славянского. Одни исследователи считают Рода творцом вселенной, безличным божеством, «матерью и отцом всего сущего». В девятнадцатом веке фольклористы, напротив, описывали Рода как божество домашнего очага, чуть ли не «домового». Так, А.Н.Веселовский писал: «Род — производитель, совокупность мужских членов племени, сообща владеющих рожаницами, матерями нового поколения».

В начале XII века на корабле, плывшем по Эгейскому морю в Константинополь через Афон было составлено «Слово об идолах». Его автор перевел с сокращениями текст тридцать девятого «слова» (то есть сочинения) Григория Богослова и дополнил своими наблюдениями о русском язычестве. В этих наблюдениях сказано, что сначала славяне «клали требы упырям и берегиням», а потом под влиянием средиземноморских культов «начали трапезу ставити Роду и рожаницам». И только после этого появился культ Перуна — верховного бога славян. «Класть требы» и «ставить трапезы» — означает «кормить богов», приносить идолам жертвенные подношения в виде ритуальной еды, например, каши или хлеба.

У Рода, таким образом, есть две спутницы — рожаницы. Если Род оплодотворяет землю, то рожаницы присутствуют при рождении человека и определяют его будущую судьбу. Рожаницы могут также покровительствовать производительным силам животных, как домашних, так и диких. В них как бы объединяются черты культа общей плодовитости. В ряде случаев они могут выглядеть как полуженщины-полулосихи. Таким образом, три фигуры на традиционной вышивке — большая фигура в центре и две поменьше по бокам — могут изображать рожаниц и Рода, а не рожаниц и Макошь. Все это лишний раз говорит о том, насколько гадательны все рассказы о языческой мифологии славян.

С известной долей вероятности мы можем говорить только о трех божествах, которым поклонялись на всей территории Древней Руси: это Перун, Велес и Мокошь.

Перун, бог грома и молнии, возглавляет список «Владимировых богов».

Древнейшая русская летопись — «Повесть временных лет» — рассказывает нам о богах князя Владимира, который за восемь лет до принятия Русью христианства, то есть в 980 году, провел своего рода «религиозную реформу». Интересно, что именно идол Перуна, единственный из всех, подробно описан Нестором-летописцем.

«И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного. Перуна деревянного, а голову его серебряную, а ус золотой, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь, и приносил им жертвы, называя их богами…»

Современные исследователи полагают, однако, что этот «пантеон» был в достаточной мере искусственным. Он не столько отражал реальные верования народа, сколько помогал Владимиру решать его политические и идеологические задачи.

Так или иначе, главенствующая роль среди богов Владимира принадлежит Перуну. Некоторые даже вычитывают в одном из списков летописи не «кумиров», а «кумира» — то есть, одного идола, именно Перуна. Остальные имена были, возможно приписаны позже.

В любом случае среди Владимировых богов Перун — главный (даже если он не единственный). Славяне, пишет Прокопий Кесарийский, «считают, что один из богов — создатель молнии, — есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных».

Однако выводить из этих слов гипотетическое «единобожие» древних славян было бы ошибкой. «Единый владыка всего» означает, что Перун постепенно становился центром новой религиозной системы, в которую начали складываться культы отдельных богов.

Перун обитает на небе и повелевает небесным огнем. Его оружие — каменные стрелы (длинные камни, которые иногда находили на земле после грозы). Их он мечет с небес во время грозы. Перуну посвящен четверг — как и у германцев (Donnerstag — то есть, «день грома», посвященный Тору или Доннару). Дуб — священное дерево Перуна. Несомненно, Перун — бог-покровитель княжеской дружины, «феодальный бог». Лаврентьевская летопись за 971 год сообщает, что русские воины, заключая договор с Византией, «по русскому закону клялись оружием своим и Перуном богом своим».

В летописи под 945 годом говорится: «На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото».

В Новгороде дядя князя Владимира — Добрыня — установил идол Перуна, создав для него специальное святилище — «Перынь». Существование Перыни подтверждается археологическими раскопками. Это была круглая площадка, в центре которой стояло изображение божества, а по краям горели восемь костров.

В «Повести временных лет» есть свидетельство о человеческих жертвоприношениях — предполагается (хотя летопись прямо этого не говорит), что жертвы предназначались Перуну. В 983 году за неделю до Перунова дня в Киеве началась подготовка: «Бросим жребий на отрока и девицу: на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Жребий пал на одного варяга, который был христианином. Он и его отец воспротивились выполнению обряда, который считали нечестивым, и были убиты, став первыми христианскими мучениками Руси (еще до принятия Русью христианства в государственном масштабе).

Естественно, после принятия христианства именно культ Перуна подвергся наиболее яростному гонению. В 988 году князь Владимир повелел привязать Перуна (то есть идола Перуна) к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску. Новгородцы под руководством епископа Иоакима разорили Перынь, идол разрубили на части и сбросили в Волхов. Один новгородец, увидев, что волна прибила идола к берегу, отпихнул его шестом и сказал так: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а ныне плыви ты прочь!». На месте Перыни был впоследствии воздвигнут Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.

Любопытен тот факт, что сбрасывание «старого» идола в текучую воду имело место и у скандинавов при крещении — водопад Годафосс («Водопад богов») в Исландии служил тем же целям. Предположительно, воды реки должны были припбить статуи к берегу, где не принявшие христиане язычники могли создать новый «божий круг».

Но еще в 1654 году Адам Олеарий, посетивший Россию, узнал о былом почитании Перуна: «Новгородцы, когда были еще язычниками, — пишет он, — имели идола, называвшегося Перуном, то есть богом огня, ибо русские огонь называют «перун». И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».

Подобно тому, как в католическом мире Свентовита более или менее успешно заменили святым Виттом, в народной культуре Руси функции громовержца были перенесены на Илью-пророка, который ездит по небу на огненной колеснице и гремит громом, а нерадивых людей может и поразить молнией.

«Основной миф»

Предполагается, что основой славянской мифологии было традиционное единоборство бога-громовержца с могучим хтоническим (подземным, имеющим связь с землей, смертью, превращением живой плоти в почву) противником, имеющим вид огромного змея. Сюжет этот является основой для большинства мифологий, поэтому в ряде работ его называют «основным мифом». На его почве обычно выстраиваются все прочие рассказы об отношениях между богами.

Кто мог выступить в роли противника Перуна в древнерусской мифологии?

Интересно, что летописец в «Повести временных лет» не упоминает при перечислении «богов» князя Владимира одно очень важное божество. Очевидно, Владимир, создавая свой «пантеон» богов — покровителей государственности и воинской дружины, — этим богом пренебрег совершенно сознательно.

Это — Велес (или Волос). Ему, без всякого сомнения, поклонялись на всей территории, где проживали восточные славяне. В Киеве идол Велеса находился на Подоле, внизу, таким образом, как бы противопоставляясь прочим идолам, воздвигнутым на горе, наверху. И в первую очередь Велес противостоял Перуну.

Княжеская дружина клялась оружием своим и Перуном, а народ обычно клялся Велесом. Перун царил в верхней части мирового пространства — в небе, на горе, среди знати; Велес — в нижней части, в подземном мире (где, в том числе, зарождаются плоды), среди простонародья.

Житие святого Авраамия Ростовского рассказывает, что в Новгороде каменному идолу Велеса особенно поклонялись жители Чудского конца. Капище Велеса существовало также недалеко от города Владимира, где был впоследствии основан Волосов Николаевский монастырь. А в Киеве князь Владимир «Волоса идола, его же именовали яко скотьего бога, повелел в Почаину реку ввергнуть».

«Скотий бог» — постоянный эпитет Велеса в древнерусских книгах. Велес, таким образом, покровительствовал скотоводству. Именно по количеству скота, которым владел человек, можно было судить о его благосостоянии. Велес считался богом торговли, богатства, производящих сил животных. В его культе большую роль играет шерсть, волос; отсюда же свадебный обычай сажать молодых на тулуп, вывернутый шерстью наружу. «Волосовой бородкой» называли последний пучок несжатых колосьев, которые специально оставляли в поле в дар божеству.

После принятия христианства в условиях двоеверия функции Велеса перешли к святому Власию, праздник которого называли «коровьим праздником» и возносили к этому святому молитвы об умножении скота.

Кроме того, Велес мог принимать облик медведя — хозяина лесных зверей. Существует также немало доказательств того, что Велес представлялся в образе змея. В одной из древнерусских летописей есть миниатюра, изображающая принесение клятвы дружиной Олега: воины клянутся Перуном и Велесом, причем Перун показан как человекообразный идол, а Велес — как змей.

Таким образом, существует немалая вероятность того, что именно Велес был тем самым противником бога-громовержца в славянской мифологии. Так считают исследователи, занимающиеся реконструкцией так называемого основного мифа (мифа о борьбе небесного и подземного за обладание земным).