Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 2 Профессиональный психолог как ученый–исследователь 1 page





 

1. Общее представление о науке

 

 

Понятие «наука» достаточно многозначно. Во–первых, под наукой понимают особую сферу человеческой деятельности, основная функция которой — выработка знаний о мире, их систематизация, на основе чего возможно построение образа мира (так называемая научная картина мира) и построение способов взаимодействия с миром (научно обоснованная практика). В этом смысле мы используем понятие «наука», говоря, например, о том, что кто–то «занимается научной деятельностью», «увлечен наукой» и т. д.

 

 

Во–вторых, под наукой понимается особый способ познания мира, отличный, например, от художественного или обыденного познания, то есть от искусства и жизненного опыта (о чем речь ниже). В этом смысле говорят о научном подходе, о научности данных, о том, что нечто является научно установленным и пр.

 

 

В–третьих, под наукой имеется в виду сама система знаний, полученная в результате исследовательской деятельности. В этом смысле мы говорим о так называемой Науке с большой буквы (например, «наука утверждает, что…»), физической науке (то есть о системе знаний, выработанных физикой), биологической науке и т. д. «Тело» науки в этом смысле составляют законы — открытые устойчивые связи между явлениями, — формулировка которых позволяет описать, объяснить и предсказать явления объективной действительности.

 

 

Наконец, в–четвертых, под наукой иногда понимается система учреждений и организаций (Академий, институтов, лабораторий, профессиональных сообществ и т. п.), в рамках которой организуется исследовательская деятельность, созываются конференции и т. д. В таком значении мы используем термин «наука», говоря, к примеру, о том, что кто–то «занят в сфере науки» или «является работником науки» — по аналогии с тем, что кто–то может быть занят в сфере производства или в сфере торговли.

 

 

Оставим пока вне разговора это последнее понимание. Речь пойдет прежде всего о науке как об особом способе познания мира.

 

Наука и другие способы познания

 

 

Из сказанного могло создаться впечатление, что наука — это некоторый изолированный от других способ познания мира, обеспечивающий при этом наибольшую достоверность и эффективность познания.

 

 

Это так лишь до определенной степени; во многих отношениях наука связана с другими формами познания; что же касается достоверности, то в ряде случаев наука — в сложившейся традиции подхода к ней — вынуждена признать их приоритет.

 

 

Рассмотрим это подробнее.

 

 

Помимо научного способа освоения действительности, принято выделять обыденное познание, художественное познание и религиозное познание.

 

 

Обыденное познание — это познание, осуществляемое нами в повседневной жизненной практике. Американский психолог Д. Келли вообще полагал возможным уподобить любого человека ученому: чтобы жить, мы должны опираться на определенные выявленные нами закономерности жизни; при взаимодействии с чем–то новым мы опираемся — хотя и не всегда их формулируем — на определенные гипотезы.

 

Например, при встрече с новым человеком бессознательно можем исходить из того, что он добр или, напротив, хочет нам навредить.

 

Эти гипотезы мы проверяем практикой, при неподтверждении меняем их и действуем соответственно. Действительно, сходство есть; более того, иногда полагают, что наука и родилась из обыденного опыта и представляет собой своего рода «упорядоченный здравый смысл».

 

 

Есть, однако, и существенные различия. В житейском опыте мы опираемся преимущественно на эмпирические обобщения, то есть на обобщения, основанные на непосредственно наблюдаемых или переживаемых свойствах предметов и явлений, тогда как наука ориентирована на теоретические обобщения, опирающиеся на скрытые существенные свойства, выходящие за рамки непосредственного наблюдения и требующие введения некоторых дополнительных принципов (тех самых гипотез обобщающего характера, о которых мы говорили).

 

Несколько огрубляя ситуацию, можно привести такой пример: кит и акула для нас ближе, чем кит и дикобраз, хотя в зоологической систематике, основанной не на внешних признаках (форма тела, наличие плавников) или общности среды обитания, а на теории происхождения видов, это не так.

 

Следующее отличие: житейский опыт по преимуществу индивидуален, наука же стремится к универсальности знания.

 

 

Далее, житейский опыт ориентирован в первую очередь на практический эффект; наука же в значительной мере (особенно это касается так называемой «чистой» науки) ориентирована на знание как таковое, на знание как самостоятельную ценность.

 

 

Наконец, в жизни мы, как правило, не вырабатываем и не обсуждаем специально методов познания; в науке же это, как уже говорилось, принципиально.

 

 

Сказанное не означает жесткого противопоставления; мы обозначили лишь общие тенденции, хотя можно найти примеры, в которых это различие весьма условно.

 

 

От искусства (художественного метода) науку отличает то, что она, как правило, стремится к максимально обезличенному знанию (хотя оговорим сразу, что в психологии это не всегда так), тогда как для искусства основным является ориентация на уникальную личность творца, его субъективное видение мира — именно это чаще всего составляет основной интерес художественного творения.

 

 

Кроме того, принято подчеркивать рационализм, интеллектуализм науки в противоположность образно–эмоциональному характеру художественного творчества.

 

 

Вместе с тем и эти несомненные различия во многих случаях достаточно условны. Многие ученые (например, А. Эйнштейн) подчеркивали роль образно–эстетических переживаний в процессе совершения научных открытий и построения теорий. В том же, что касается наук о человеке, искусство часто давало непосредственный импульс научным размышлениям (не случайно, например, экзистенциализм формировался во многом как художественная литература), равно как и наука открывала новые грани для возможностей художественного освоения мира (например, психоанализ, о котором речь пойдет ниже, повлиял на таких классиков искусства, как писатель Г. Гессе, художник С. Дали, кинорежиссер Ф. Феллини).

 

 

От религии науку отличает, прежде всего, готовность (не всегда, впрочем, реализуемая) к самоопровержению — вплоть до базовых принципов, в то время как религиозное знание — в рамках той или иной конфессии обычно направлено на утверждение и подтверждение исходных догматов, символа веры. Вместе с тем на практике это противопоставление не всегда очевидно: в основе научных представлений всегда лежат некоторые постулаты — положения, принимаемые без доказательств и чаще всего недоказуемые, и часто ученые явно или неявно отстаивают их, защищая свои теории от критики так, как если бы истинность этих положений была бесспорна.

 

 

Важно и другое противопоставление: в религиозном знании мир рассматривается как проявление божественных замыслов и сил, в то время как в науке он рассматривается — даже при условии религиозности ученого — как относительно самостоятельная реальность, которую возможно обсуждать как таковую (наиболее очевидно это проявляется, разумеется, в материалистической науке).

 

 

Отметим, однако, что в отношении наук о человеке, в частности, психологии, религиозные искания имеют особое значение и часто оказываются глубже и тоньше, нежели традиционно–научный подход (достаточно вспомнить таких религиозных мыслителей, как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Н. О. Лососий и др.). Укажем и на то, что проблемы веры, религиозного сознания чрезвычайно важны для ряда крупнейших психологов мира не только в плане их личного существования, но и в построении психологических теорий и психотерапевтических систем (У. Джеймс, К. Г. Юнг, К. Роджерс, В. Франкл и др.).

 

 

Таким образом, наука выступает как один из видов познания, обладающий своей спецификой. В дальнейшем о психологии мы будем говорить в рамках представлений о научном методе познания, хотя часто нам придется делать при этом многочисленные оговорки: грани между психологией и искусством, психологией и религией иногда настолько условны, что при обсуждении некоторых психологических концепций «уход» от научной строгости неизбежен.

 

 

Разумеется, знания, вырабатываемые наукой, нельзя считать абсолютными. Законы формулируются в рамках определенных теорий; теории же представляют собой попытки целостного представления относительно закономерностей и существенных свойств определенных областей действительности и возникают на базе гипотез, то есть предположений относительно этих связей и свойств. Строго говоря, гипотезы общего плана, претендующие на объяснения универсального характера, практически невозможно подтвердить окончательно; даже если весь обозримый опыт человечества подтверждает правомерность гипотезы, это не означает ее универсальной достоверности — всегда есть вероятность появления новых данных, ей противоречащих, и тогда гипотеза должна быть пересмотрена. То же и с теорией; она представляет собой систематизированное описание, объяснение и предсказание явлений в определенной области на базе широко подтверждаемой базовой гипотезы, она существует до тех пор, пока не накапливается определенное количество противоречащих ей данных, требующих пересмотра теории вплоть до отказа от нее. Собственно, развитие науки в основном и представляет развитие и смену теорий; честный ученый (или группа ученых), создающий теорию, всегда осознает ее вероятностный, «неабсолютный» характер. Вместе с тем новые теории охватывают все большее количество явлений и все более надежно служат практике; это позволяет говорить о возрастающей достоверности знания, чем и определяется прогресс в науке. (При этом достаточно часты ситуации «возвращения» старых и уже как будто отвергнутых теорий — они переосмысливаются на новом уровне и открываются новыми, дотоле потаенными сторонами и возможностями.)

 

 

Не следует думать, что наука ограничивается «чистым теоретизированием». Развитие научного знания означает выход на новые области явлений и их соотнесение с исходными представлениями, то есть новые взаимодействия с миром.

 

 

Невозможность объяснить данные в рамках имеющихся представлений порождает познавательное противоречие, составляющее проблему (обычно она формулируется в виде вопроса); далее формулируется гипотеза, то есть предположительный ответ на этот вопрос, обоснованный в рамках исходной теории; для проверки гипотезы организуется получение эмпирических (то есть опытных) данных, в дальнейшем обрабатываемых и интерпретируемых. Обозначенные пункты (постановка проблемы, формулирование гипотезы, получение эмпирических данных, обработка, интерпретация) представляют собой основные этапы научного исследования, в рамках которого реализуются методы исследования, то есть обоснованные нормированные способы его осуществления. Совершенствованию методов исследования в науке уделяется специальное внимание, так как для продвижения в познании необходима уверенность в достоверности полученных данных, а значит, в оптимальности способа их получения.

 

Классификация наук

 

 

До сих пор мы говорили о науке вообще; это нам понадобилось, чтобы определить особенности научного метода познания в его отличии и сходстве с другими и тем самым определить подход к психологии как к науке.

 

 

Термином «наука» обозначаются также отдельные отрасли научного знания (одной из них выступает психология), отличающиеся друг от друга по ряду существенных характеристик. Для того чтобы в дальнейшем определить место психологии в системе наук, рассмотрим это подробнее.

 

 

Прежде всего, науки различаются по своему объекту. Под объектом той или иной науки понимается та сторона реальности, на изучение которой данная наука направлена. Часто объект фиксируется в самом названии науки.

 

Например, геология — наука о Земле, биология — наука о живой природе и др.

 

Вместе с тем ни одна наука не в состоянии описать свой объект во всей полноте в силу различных причин: познание бесконечно, как бесконечен мир, и ни один объект не может быть описан во всех отношениях; в связи с этим конкретная наука вынужденно ограничивает сферу своих интересов, в противном случае она оказывается в опасности «растечься» на области, которые не в состоянии охватить.

 

Например, биология не занимается рассмотрением строения атомов молекул живых организмов или законов правильного мышления человека — живого существа, оставляя это, соответственно, физике и логике или выходя для их обсуждения в «пограничные» науки типа биофизики).

 

Кроме того, любая наука ограничена в своем подходе к объекту той традицией, в которой она формировалась, тем категориальным (понятийным) аппаратом, тем языком, который в ней сложился, теми средствами анализа и эмпирического исследования, которые в ней доминируют, и т. д. (Вынужденная специализация наук представляет серьезную проблему в плане построения единой научной картины мира: разность подходов и языков затрудняет возможность обобщения; в связи с этим большую роль играют «пограничные науки»).

 

 

В связи с этим от объекта науки отличают ее предмет, то есть то, какими сторонами представлен в науке изучаемый объект. Если объект существует независимо от науки, то предмет формируется вместе с наукой и фиксируется в ее системе категорий. Разберем это на примере.

 

Биология — наука о живой природе. Природа существует независимо от того, существует ли биология и вообще от того, старается ли кто–то ее изучить, то есть объективно. Биология, однако, изучает лишь то, что считает относящимся к живой природе и ее проявлениям, а это зависит от главенствующих теорий.

 

Таким образом, объект и предмет науки не совпадают: предмет не фиксирует всех сторон объекта, но может парадоксальным образом включать то, что в объекте отсутствует.

 

Например, алхимия изучала закономерности трансмутации металлов, ныне в большинстве случаев считающейся нереальной.

 

В определенном отношении можно сказать, что развитие науки есть развитие ее предмета. Проблема соотношения объекта и предмета науки — одна из спорных. В литературе можно встретить мнение, что предмет — это та часть объекта, которая выделяется наукой как специфическая для себя.

 

Например, человек выступает как объект антропологии, биологии, этнографии, физиологии, логики, психологии и т. д., отражающих в нем свое (предмет). Нам представляется, однако, что здесь речь идет не об объекте науки, но о возможном объекте изучения (так, психология изучает не только человека).

 

Вернемся, однако, к различению наук по принципу объекта. Мы воспользуемся классификацией, предложенной Б. М. Кедровым. Кедров выделяет два основных научных объекта: ими выступают природа (органическая и неорганическая) и человек (то есть человеческое общество и мышление). Грань между ними, естественно, условна.

 

 

Соответственно особенностям этих объектов выделяются естественные науки и гуманитарные; последние подразделяются на социальные и философские. Таким образом, выделены три главных раздела научного знания, каждый из которых представляет комплекс наук. Кроме трех главных разделов, выделяются крупные разделы, находящиеся на стыке главных. Эта классификация представлена в виде так называемого «треугольника наук».

 

 

Мы несколько упростили оригинальную схему, в частности, намеренно не включив в нее, пока что, психологию, которой Б. М. Кедров отводит особое место.

 

 

Вполне вероятно, что у Вас возник вопрос: отчего науки о человеке оказались отделенными от наук о природе? Да и любая ли наука о человеке должна рассматриваться как гуманитарная? Ведь человек вполне может быть представлен как природное существо, наделенное физическим телом, в котором происходят многообразные биохимические процессы.

 

 

Во многом Вы правы. Разумеется, целый ряд наук о человеке (например, анатомия и физиология человека) являются естественными. Говоря о гуманитарных науках, мы имеем в виду, что они изучают нечто специфичное именно для человека и не поддающееся (или, скажем осторожнее, трудно поддающееся) тем принципам объяснения и познания, которые приняты в науках о природе. Если изменения, происходящие с природными объектами, зависят не от воли самих объектов (воля, как принято считать, присуща только человеку), то человек, по выражению С. Л. Рубинштейна, является центром перестройки бытия, то есть субъектом. Камень скатывается с горы не потому, что хочет того — на него действуют внешние силы.

 

 

Разумеется, на человека также действуют внешние силы, но его активность определяется не только (и часто не столько) ими, но его внутренней позицией, его ценностями, стремлениями, мировоззрением, видением жизненной перспективы; иными словами, человек — самодетерминирующееся существо, то есть человек сам определяет свою жизнь.

 

 

Изучение сообществ животных не дает адекватного понимания жизни человеческого общества (хотя попытки проводить аналогии существовали). Понимание человека как особого явления, по сути своей принципиально отличного от животного, требует и особого подхода к его изучению. Если при изучении природы можно попытаться воспроизвести в лабораторных условиях некоторые ее фрагменты — в том смысле, что возможно моделирование ситуаций воздействия на объект некоторых внешних факторов, и изменения, происходящие с объектом вследствие этого, считать аналогом того, что реально происходит в природе, — то применительно к человеку подобного оказывается, как минимум, недостаточно, а в некоторых гуманитарных науках такое воспроизведение вообще невозможно — например, в истории. Если при изучении природных явлений уместно «изымать» из природы отдельные фрагменты для исследований, то человек как сложнейшее единое духовно–телесное существо должен в идеале рассматриваться во всем многообразии его индивидуального и общественного бытия — что, разумеется, чрезвычайно сложно, но как направление размышлений и исследований может быть задано.

 

 

Таким образом, можно говорить не только о естественных и гуманитарных науках, различаемых по объекту: можно говорить о двух различных подходах, двух способах научного мышления — естественнонаучном и гуманитарном. Как Вы несколько позже увидите, к психологии это имеет самое непосредственное отношение.

 

 

Наряду с классификацией наук по объекту возможны другие способы их различения. Например, принято подразделение наук на фундаментальные и прикладные.

 

 

Фундаментальными (иногда их называют «чистыми») считаются науки, познающие мир безотносительно к тому, насколько возможно практическое использование получаемых знаний.

 

 

Прикладные науки, напротив, ориентированы на практику, применяя к ней знания, полученные в фундаментальных науках, и служат непосредственным нуждам общества.

 

 

Итак, мы кратко обсудили, что такое наука и каковы ее основные разновидности. Теперь можно обсудить, что такое психология как наука.

 

 

Для этого нужно рассмотреть следующие вопросы:

 

 

1. Что является объектом и предметом психологии?

 

 

2. Каково ее место в системе наук?

 

 

3. Какова ее структура?

 

 

4. Какими методами она располагает?

 

 

Ответы на эти вопросы, собственно, и будут введением в психологию как науку и помогут нам рассмотреть деятельность профессионального психолога как ученого–исследователя.

 

2. Психология как наука Предмет и объект психологии как науки

 

 

Что является объектом и предметом психологии? Казалось бы, с ответом на этот вопрос сложностей быть не должно, однако это не так.

 

 

В дословном переводе, как мы уже говорили, психология — наука о душе (от греческого psyche — душа и logos — учение, наука). Если душа — объект психологии, то мы сталкиваемся с радом трудноразрешимых проблем.

 

 

Во–первых: что такое душа? Если это — некоторая метафора, позволяющая нам объяснить, скажем, человеческую активность, особенности переживаний, мышления и др., то она не может быть объектом психологии, оказываясь лишь понятием, облегчающим наши рассуждения через апелляцию не вполне понятно к чему. «Почему человек мыслит?» — задаемся мы вопросом и отвечаем: «Потому что у него есть душа»; а могли бы сказать: «Так захотела природа» или просто: «Так получилось». В этом случае «душа» выступила бы как объяснительный принцип (все равно нуждающийся в дополнительном обсуждении), но не как объект науки.

 

 

Подойдем к этому с другой стороны и зададимся вопросом: а существует ли душа как реальность? Ведь лишь признание ее объективности может сделать ее объектом науки.

 

 

Ответа на этот вопрос, как вы понимаете, нет. Существование души несомненно для одних и условно для других. Скажем так: если душа существует, то непосредственно увидеть, «ухватить», измерить ее невозможно; невозможно и экспериментировать с ней. В этом — одна из специфических особенностей психологии как науки: если в религии или искусстве можно рассуждать о душе без всяких оговорок, то наука, указывая на ее существование как самостоятельной реальности, должна это существование доказать или обосновать. А душа, повторим, эмпирически неуловима: мы можем наблюдать поведение, слушать и фиксировать речь, анализировать продукты творчества, оценивать успешность деятельности и т. д. — но все это не душа, а в лучшем случае проявления.

 

 

Если вместо «душа» мы будем говорить «психика» (имея при этом в виду особую форму отражения мира, присущую высокоорганизованным существам), то положение в этом отношении существенно не изменится: психика так же «ускользает» от непосредственного исследования, как и душа, и доказать ее существование как самостоятельной реальности так же сложно.

 

 

Можно попытаться подойти к вопросу об объекте психологии иначе, оценить, что именно — неорганическая, органическая природа, общество, мышление (см. «треугольник наук») может выступить в качестве такового; однако оказывается, что без обсуждения того, что такое «душа» или «психика», ответ невозможен — нужно иметь критерии «одушевленности» (и, кстати, существуют мыслители, считающие одушевленным весь мир!)

 

 

Казалось бы, вывод неутешителен. Означает ли сказанное, что у психологии нет объекта, или же, что почти то же самое, этот объект предельно неопределен?

 

 

По–видимому, не совсем так. Ведь для нас несомненно (или, как говорят, «нам дано»), что в нас живут образы, чувства, переживания; что есть некоторая особенная реальность, отличная от той, которую мы воспринимаем как внешнюю.

 

 

Воспользуемся образом А. В. Петровского[21]; есть солнце — и есть моя мысль о солнце; есть переживание радости при появлении солнца, да и то, как я вижу солнце — образ солнца во мне — это ведь не само солнце, а нечто особенное. Есть я, человек, и есть мое представление о самом себе, мое отношение к самому себе.

 

 

Во мне живут желания, чувства, эмоции, побуждающие меня к деятельности; я могу представить себе то, чего никогда не видел; я могу вспомнить то, что давно уже исчезло из моей жизни. Иными словами, есть мир (в том числе и другие люди, и я сам), и есть то, как этот мир живет во мне и других людях — в образах, мыслях, отношениях, то есть мир психических явлений, субъективная реальность. (Это не означает, что психология изучает только индивидуальную психическую реальность — хотя первоначально именно она составляла предмет психологии. Несколько позже вы узнаете, в частности, о социальной психологии и др.)

 

 

Все это, повторим, для нас достаточно очевидно; а коль скоро эта субъективная реальность существует, то можно попытаться понять, что она собой представляет, как возникает, развивается, умирает, в чем проявляется, что определяет ее существование и как это происходит. Субъективная реальность у каждого своя, если же предположить, что она формируется по единым основным принципам, то можно постараться их обнаружить, то есть открыть закономерности, которым следует ее развитие и существование.

 

 

Быть может, для анализа этой реальности достаточно взгляда «внутрь себя»? Одно время психологи примерно так и полагали, пытаясь понять психические явления через специально организованное самонаблюдение (интроспекцию) и отчеты о его результатах, — то есть психологи пытались наблюдать за собственными переживаниями, образами, мыслями, их взаимосвязью, соединением, появлением, исчезновением. На этом пути были получены важные данные, но оказалось, что этого недостаточно — ведь в самом себе наблюдать и оценить можно лишь то, что осознается (да и это нелегко — нельзя одновременно думать о чем–то и думать о том, как думаешь!); между тем (и вы с этим познакомитесь в дальнейшем) было показано, что в нас живет и неосознаваемое — установки, скрытые желания, привычки, стереотипы, которые могут «прятаться» за тем, что мы воспринимаем в себе как очевидное, искажать нашу оценку, заставлять нас бессознательно избегать осознания определенных переживаний, забывать события и т. д. Кроме того, при таком подходе жестко противопоставляются внутренний и внешний миры, что также критикуемо. Из сказанного следует, что в самонаблюдении психика проявляется лишь определенной стороной, искаженно и фрагментарно.

 

 

Особенностью психологии является то, что, оставляя психику как объект размышлений, она не может сделать ее объектом непосредственного исследования; ей приходится искать для этого другие объекты, чтобы через их анализ делать выводы о психике как таковой. Выбор такого «вторичного объекта» или «объекта–посредника» (например, поведения, деятельности) зависит от того, что считается главным, определяющим психическую жизнь, то есть того объяснительного принципа, который предлагается той или иной научной школой.

 

 

Как вы поняли, окончательного ответа на вопросы типа «что такое душа?» или «что такое психика?» не существует, хотя различные направления психологической науки иногда рискуют давать определения. Вместо того, чтобы пытаться дать точный ответ, мы кратко проследим, как менялись представления о душе (психике), то есть как менялся предмет психологии; тем самым мы обозначим спектр возможных подходов — что и важно для «Введения». Разумеется, мы не сможем даже с относительной полнотой рассмотреть ведущие психологические теории, но наиболее важные моменты постараемся отметить. В ходе этого рассмотрения мы увидим и попытки развивать психологию и как естественнонаучную, и как гуманитарную дисциплину.

 

3. Из истории становления психологии как науки

 

 

Понятие «психология», как чаще всего указывают источники, впервые появляется в 1590 г. в трудах немецкого богослова Гоклениуса; в научный язык его впервые ввел в 30–х годах XVIII века немецкий ученый Христиан Вольф (1679—1754), автор книг «Рациональная психология» и «Эмпирическая психология». Это, разумеется, не означало, что размышления о душе, а тем более представления о ней возникли лишь с появлением понятия «психология» — равно как и то, что с появлением трудов Вольфа психология обрела научный статус.

 

 

Немецкий психолог Герман Эббингауз (1850—1909), один из пионеров экспериментальной психологии, высказал кажущуюся парадоксальной мысль, часто цитируемую в различных психологических изданиях: «У психологии краткая история, но долгое прошлое».

 

 

Действительно, размышления о душе мы можем найти у философов глубокой древности (а то или иное ее видение — без обсуждения и аргументации — в мифологических и религиозных представлениях различных народов, в том числе тех, кто никогда философии не знали). В этом смысле психология действительно имеет давнее прошлое; наукой же — в том смысле, который мы обсуждали выше — она стала сравнительно недавно, в конце XIX века; рубежной датой принято считать 1879 г., когда немецкий философ, психолог, физиолог, врач Вильгельм Вундт (1832—1920) открыл в Лейпциге первую в мире экспериментальную психологическую лабораторию, а затем на ее основе — психологический институт, где проводились исследования и где в различной форме прошли подготовку многие выдающиеся психологи мира.

 

 

Создание института означало выделение психологии в самостоятельную науку (до того она считалась частью философии), а введение в психологию эксперимента означало обретение ею метода, сопоставимого с методами наук естественных (которые в ту пору, собственно, и считались чаще всего науками в полном смысле). Был некий парадокс в том, что Вундт, философ–идеалист, пытался применить к душе методы исследования, близкие к тем, что приняты в физиологии (он и называл свою экспериментальную психологию физиологической), что вызвало как признание многих ученых, так и сопротивление со стороны других; это парадокс, характерный — в различных вариантах — для дальнейшего развития психологии, остро обсуждается и до сей поры. Но, так или иначе, научная психология родилась как дитя философии и экспериментальной физиологии.

Date: 2015-11-15; view: 344; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию