Весь вопрос, однако, в каком направлении и каким путем. 1 page

Общеизвестно, что практически все философские доктрины, начиная со времен Платона и Аристотеля и кончая марксистско-ленинскими социально-философскими изысканиями, так или иначе признают самоценность человеческой личности в целостном мироздании, в его материально-духовном синтезе. Но если домарксистские философские доктрины с большей или меньшей степенью аргументации объясняли роль и место человека в мире, постепенно и с разных сторон приближаясь к познанию его духовной природы, ментальных оснований жизнедеятельности и жизнетворчества, то марксизму и его практико-ориентированному эквиваленту - ленинизму - этого показалось мало. Были предприняты достаточно прямолинейные попытки "технологизировать" выдвинутую марксизмом философскую доктрину - не только объяснить, но и преобразовать мир через преобразование самой природы человека, его ценностных установок и идеалов. Эти попытки не прошли бесследно...

Вспомним. На всех этапах так называемой "социальной инженерии" - от первых лет послереволюционной эйфории победившего пролетариата, военного коммунизма, репрессивного социализма времен "культа личности", социализма "зрелого", а потому, естественно "застойного", до неожиданно нагрянувшей "перестройки", скоропалительного развала Союза, "постперестройки" и нового, теперь уже "капиталистического строительства" - правители-временщики неизменно считали единственно возможным и допустимым методом обеспечения "всенародной поддержки" своих социально-экспериментальных прожектов и планов прямое и жестокое насилие над индивидуальным и общественным сознанием, над ментальностью народа, над духовной иммунной системой социума...

Казалось бы, изложенное выше - чистой воды политика. Можно соглашаться или не соглашаться с позицией автора, но (вправе спросить читатель) причем тут образование? Несет ли сфера образования свою долю ответственности за непонимание и систематическое игнорирование ментальных характеристик российского социума и те социальные потрясения, в которые перманентно втягивается народ России волею своих правителей?

Да, несет...

Несет, прежде всего потому, что, будучи наиболее технологичной сферой, способной не только изучать, но и активно влиять на менталитет, пусть медленно, но верно приводя его в соответствие с долговременными объективными потребностями социума, образование фактически оказалось бессильным в реализации этой важнейшей для себя прогностической функции. Несут свою долю ответственности и ученые, которые в недостаточной мере используют "набатные" возможности для предупреждения об опасности насилия над ментальностью, а когда такое насилие все же имеет место, не используют свое влияние для активизации ментального сопротивления народа.

Что и говорить, претензии и задачи неожиданные и, безусловно, сверхсложные. Но ведь мы обсуждаем глобальные проблемы образования будущего, проблемы XXI века, который к тому же начинает отсчет нового тысячелетия. Если не видеть, а значит, и не ставить вовсе перед образованием задач, достойных его общественного статуса, то они так никогда и не будут решаться...

При любых обстоятельствах обращение к проблемам человека и его индивидуально-общественной сущности не допускает революционного рвения. Лишь терпеливый, эволюционный процесс работы над инерционными в принципе ментальными характеристиками и личности, и социума на основе мобилизации мощнейших, но пока еще фактически повсеместно дремлющих в анабиозе средств культуры и образования, может привести к успеху в столь тонком и чувствительном деле, как формирование или реанимация общечеловеческих нравственных ценностей, которые являются, по существу, единственным гарантом не только прогрессивного развития, но и самой выживаемости рода человеческого.

Если считать, что менталитет - это производное от религии, философии, культуры, образа жизни людей, то, по-видимому, именно эти факторы и должны быть положены в основу таких влияний. Но такое влияние в "чистом" виде, без искусственных "допинговых" ускорителей, - процесс исторический, крайне медленный и практически неуправляемый. А ведь известны примеры куда более быстрых и энергичных влияний. И не только с трагически негативным результатом (Сталин, Гитлер), но и с результатами положительными: еще недавно побежденные и униженные, а ныне преуспевающие нации и страны - Германия, Япония, Италия; успешный и быстрый при определенных условиях процесс адаптации эмигрантов к принципиально иной среде и условиям жизни; наконец, библейский Моисей, который не зря терпеливо водил свой народ по пустыне, добиваясь ненасильственным путем смены его жизненных ценностей и приоритетов...

Значит, возможны такие относительно быстрые и энергичные воздействия на менталитет. И не только на его поверхностные слои, характеризующие более легко поддающиеся влияниям индивидуальное и общественное сознание. Но и на слои глубинные, связанные с социальной памятью и архетипами поведения людей, социальной генотипологией, индивидуальным и коллективным бессознательным и т.п. И совсем не обязательно при этом должен быть включен механизм принуждения и репрессий. Что же тогда? Идеология? Пропаганда? Средства массовой информации? Социально-экономическое, культурное и экологическое пространство (среда обитания), вынуждающее человека и общество жить именно так, а не иначе? Время, все более уплотняемое в интенсивных информационных полях?

Наверное, да. Но насколько глубоки и продолжительны преобразования ментальности, порождаемые только этими

сильнодействующими средствами социальной профилактики, терапии, а, возможно, и хирургии? Не притупляется ли со временем их действие? Могут ли они рассчитывать на пролонгированный эффект в процессе социального наследования, преемственности поколений, когда поверхностные слои ментальности в виде индивидуального и общественного сознания именно данного поколения естественно стираются со временем?

Революционные насилия над социумом преступны, они несут народам неисчислимые страдания, гибель миллионов, хаос, противостояние, разрушение, распад. Целесообразны и гуманны лишь эволюционные, медленные изменения среды, которые предполагают включение механизмов общественной адаптации в значительных по протяженности временных интервалах, постепенно закрепляющейся (в случае действительной целесообразности соответствующих социальных сдвигов) в грядущих поколениях людей, составляющих данный социум.

Но как перейти от этих благих пожеланий и, скажем прямо, теоретических абстракций к целенаправленным практико-ориентированным социальным технологиям? Возможны ли такие технологии, хотя бы в принципе? Есть ли хоть какие-то шансы познать и использовать эти технологии, если не у нынешнего поколения, то хотя бы у наших детей и внуков?

В поисках технологии ментальных преобразований...

Поиск "технологии" ментальных преобразований в социуме - наиболее существенная проблема человеческой цивилизации, напрямую связанная с ее выживаемостью. Основания такой "технологии" уже сейчас просматриваются достаточно определенно. Они лежат в сфере духовной жизни общества, в сфере широко понимаемой культуры и вполне конкретно понимаемого образования и воспитания, которые являются подлинным духовным базисом социума, предопределяющим действенность всех остальных, в том числе и экономических, составляющих общественного прогресса.

Очевидно, однако, что недостаточно лишь провозглашать лозунги и призывы. Нужны система аргументации и поиск работоспособной технологии формирования у будущих поколений понимания целостности и единства мира, необходимости взаимопонимания и дружественного совместного жизнетворчества. Иными словами, нужны всесторонние междисциплинарные исследования в этой сфере.

Остро чувствующая важность таких исследований Россия могла бы помочь всем странам мира в осознании их необходимости, инициируя проведение столь сложных исследований не только в рамках локальных социумов, но и на международном уровне. Что для этого нужно? Только и исключительно взаимная заинтересованность. Но, увы, как раз такой заинтересованности пока нет, а невнимание, чтобы не сказать безразличие к определению приоритетности научных

исследований, особенно исследований глобального прогностического характера, во многих, даже самых развитых странах мира, просто поражает...

Автор данной публикации - педагог. Но именно педагог (и прежде всего, педагог), конечно же, не мог не прийти к выводу, пусть гипотетическому, но вселяющему надежду: универсальным социальным институтом многоаспектного и концентрированного влияния на менталитет и, тем более, на "стартовые"идеалы и ценности личности может и должна быть сфера образования. Та специально организованная и тщательно продуманная среда жизнедеятельности детей, молодежи и взрослых, которая из поколения в поколение передавала бы, закрепляла и обогащала личностно и общественно ценные глубинные ментальные качества. И, напротив, корректировала бы нежелательные, с точки зрения соответствующей системы критериев, ментальные характеристики как личности, так и общества в целом.

Разумеется, весь вопрос в этих критериях, в извечной мировой проблеме борьбы Добра и Зла. Ибо критерии "хорошей" и "плохой" ментальности самым тесным образом связаны с изначальной точкой отсчета - что есть Добро и что есть Зло? Как расчленить эти предельно общие, поистине вселенские категории на образующие их составляющие, как найти, при всей естественной вариативности представлений о сущности этих составляющих, те наиболее стабильные и общепринятые инварианты, которые позволяют отличить Добро от Зла, даже с учетом особых мимикрирующих "способностей" последнего...?

Ясно одно: в добрых руках - управление ментальностью обещает надежду на общественное благо и прогресс. В злых - ведет к разрушению и краху человеческой цивилизации. Круг замкнулся - проблема управления и общественной, и естественной энергетикой та же: у кого в руках "кнопка управления" ядерной мощью или мощью когерентного, согласованного во времени и в пространстве энергетического поля человеческой ментальности, тот властелин... При этом речь идет не о неких экзотических, бездоказательных и чудодейственных методах типа небезызвестного "зомбирования", парапсихологического прессинга или массового гипноза, а о вполне естественных и, в принципе, технологически реальных, хотя и крайне сложных и длительных процессах культурно-образовательного характера, ориентированных на целенаправленную и последовательную трансформацию индивидуальной и общественной ментальности.

Но, может быть, вообще быть подальше от всего этого - запретить, наложить табу на чреватые апокалипсисом исследования не только в области ядерной энергетики, но и энергетики ментальной?

Запретить процесс познания, однако, невозможно... Значит, остается единственный выход - направить его в русло Добра, самосохранения, выживания, процветания.

Как? Вопрос вопросов...

Было бы крайне желательно и полезно уже сейчас попытаться перекинуть своеобразный "мост" между проблематикой изучения ментальностей и новой философией образования. Такой философией, которая рассматривала бы формирование общечеловеческих ментальных ценностей в качестве иерархически высшего приоритета в структуре целей образования и всей последующей технологии обучения, воспитания и развития людей.

Взаимосвязь общечеловеческих инвариантов образовательных ценностей и вариативной конкретики целей и технологий образования должна, по-видимому, рассматриваться в качестве одного из основных принципов создания интегративной (международной) философии образования. Целесообразно также исследовать конкретные возможности создания интегративных международных учебных курсов по различным дисциплинам, прежде всего, гуманитарного цикла (истории, философии, религиоведения, обществоведения, социально-образовательной прогностики, литературы, искусства, педагогики, психологии, политологии, права, социологии, этики, эстетики, экологии и т.п.), отражающих инвариантные и специфические образовательные ценности в существующих парадигмах образования и учитывающих общемировые тенденции образовательного процесса в его взаимосвязях с экономическими, научно-техническими, технологическими и социокультурными прогнозами.

Но для того, чтобы образование могло реализовать органически присущие ему менталеобразующие функции, необходимо выполнить ряд условий:

• - во-первых, надо признать, что именно формирование, коррекция или преобразование не только индивидуального менталитета, но и менталитета социума, является иерархически высшей ценностью и целью образовательной деятельности во всем ее многообразии;
• - во-вторых, необходимо существенно обновить существующую парадигму философии образования, политики и стратегии в этой сфере;
• - в-третьих, должны быть найдены технологически работоспособные механизмы трансформации обновленных философских, политических и стратегических доктрин образования в план повседневной практической деятельности педагогов на всех преемственно связанных ступенях образования;
• - в-четвертых, должны быть предприняты целенаправленные, систематические и скоординированные усилия для интеграции различных философских, политических и стратегических образовательных доктрин и концепций, так же, как и инновационного практического опыта образования, создания единого международного, в перспективе - мирового культурно-образовательного пространства, создающего необходимые и надежные предпосылки для все более полной духовной конвергенции и интеграции социумов, их взаимопонимания и всестороннего сотрудничества.

Исследование менталеобразующих функций образования является принципиально новым направлением даже в самой своей постановке. И хотя было бы наивно сводить сложнейший, исторический по своим масштабам процесс становления или преобразования ментальности того или иного социума лишь к усилиям и возможностям сферы образования, уже само по себе признание высшей приоритетности этих функций существенно расширяет и углубляет понимание сущности проблем социально-педагогического целеполагания, аксиологических проблем образования в целом.

Становится достаточно очевидным, что от образования будущего потребуется отнюдь не только традиционно понимаемое участие в воспроизводстве и возвышении экономического потенциала общества через формирование, в конечном счете, прагматично сориентированных знаний, умений и навыков, позволяющих молодежи и взрослым, по возможности, оптимально вписаться в структуру развивающегося общественного производства, найти свою личную комфортную по сугубо материальным критериям нишу в жизни.

Функции образования не могут быть сведены и к примитивно понимаемому воспитанию, направленному, по существу, на встраивание в некую умозрительную модель идеализированной личности конъюнктурно модного для данного этапа и данной политической ситуации стандартного набора личностно-общественных добродетелей.

Не исчерпывают функций образования и "вечные" для него задачи развития умственных способностей и физических кондиций учащихся, хотя сами по себе технологии развития личности, основанные на использовании психологически обоснованных диагностических процедур, позволяют с большей определенностью судить о степени совпадения целей образования и его результатов, чем преимущественно описательные и трудно проверяемые педагогические стандарты уровня и качества обучения.

В своем высшем проявлении усилия сферы образования, независимо от уровня и профиля того или иного учебного заведения, должны быть сфокусированы на выполнении следующих главных задач:

• - трансляции из поколения в поколение и закрепление в каждом последующем из них исторически сложившихся, наиболее стабильных духовных, мировоззренческих и культурных ценностей соответствующего социума, предопределяющих глубинные, "корневые" основания его специфического менталитета; при этом речь идет отнюдь не только о сугубо национальных и этнических особенностях той или иной, пусть даже превалирующей по своему численному составу группе населения, а, прежде всего, о воспроизведении духовного наследия всего социума как гражданского общества, в основе идентификации которого лежат не столько национально-этнические признаки (хотя и они, конечно же, должны учитываться), сколько признаки принадлежности народа, образующего данный социум, к единому гражданству соответствующей страны;

• - обогащения индивидуальных и общественных ментальных качеств данного социума общечеловеческими нравственными ценностями, отражающими объективную целостность и всеединство человеческой цивилизации и естественные тенденции к духовной конвергенции и постепенной интеграции различных социумов, все более активному диалогу культур; конвергенция и интеграция при этом вовсе не связаны с подавлением самобытности того или иного социума, его "растворении" в неких безликих общечеловеческих ценностях - напротив, речь идет о естественной гармонии дифференциации и интеграции, о безусловном сохранении самобытности любого социума и создании наиболее благоприятных условий для его развития, но также и об устранении иллюзий самодостаточности этой самобытности, чреватых недопустимым в будущем националистическим сепаратизмом и самоизоляцией; важно подчеркнуть, что при этом речь должны идти не о том, в какой последовательности формируются те или иные ментальные ценности (раньше национальные, потом общечеловеческие или наоборот), а о синхронном, одновременном, гармоничном включении в образовательно-воспитательный процесс менталеобразования наиболее менталеемких культурно-мировоззренческих ценностей и данного социума, и мировой цивилизации в целом; вполне понятная сложность подобной задачи, ее необычность и новизна, естественно, потребует пересмотра сложившихся концепций образовательно-педагогического целеполагания, поиска принципиально новых технологий реализации менталеобразующих функций образовательно-воспитательной деятельности;
• - коррекции и преобразовании в необходимых случаях тех ценностных жизненных ориентиров, которые как на личностном уровне, так и на уровне социума в целом, определяют наиболее вероятное поведение и поступки людей, направляют и концентрируют их "ментальную энергию" на достижение поставленных целей, имея в виду, что и цели, и средства их достижения должны утверждать высшие нравственные ценности развивающейся человеческой цивилизации.

Чрезвычайно важно еще и еще раз акцентировать внимание на самой сущности интегративных процессов и в менталеобразовании, и в образовательной деятельности.

Здесь весьма уместна аналогия с мозаикой. Да, конечно, менталитет социума - понятие интегративное, но эта интеграция - отнюдь не результат жесткой целевой ориентации менталеобразующих

возможностей образования, унификации и стандартизации неких, пусть даже объективно чрезвычайно полезных, ментальных качеств. Напротив, только в многообразии и неповторимости дифференцированных индивидуально-личностных ментальных приобретений следует искать подлинные предпосылки их постепенной интеграции, рассматриваемой в качестве высшего приоритета всего процесса менталеобразования.

Можно утверждать, что в ряду наиболее важных инвариантных качеств любой образовательной системы должно быть и качество, связанное с принципиальной ориентацией системы на решение задач формирования ментальности, разумеется, с учетом возрастных особенностей учащихся и их индивидуальными возможностями. При этом необходимо подчеркнуть, что в логике менталеобразования системные качества образовательной деятельности и, прежде всего, преемственность образовательных подсистем (как по уровню - по "вертикали", так и по профилю - по "горизонтали") имеют особое значение. Без целенаправленных, последовательных во времени, преемственно связанных и по целям, и по содержанию, и по собственно педагогическим технологиям менталеобразующих усилий, без должной координации и многопланового (кадрового, правового, материально-технического, информационного, научно-методического) обеспечения этих усилий рассчитывать на успех в столь сложном деле не приходится.

Можно предположить, что совокупность обозначенных выше идей, подходов и условий создает предпосылки для разработки целостной технологии менталеобразования. Но любые технологии всегда неразрывно связаны с целями и содержанием технологизируемых процессов. Поэтому необходимо обозначить хотя бы в общих чертах собственно содержательные аспекты менталитета того или иного социума, определить возможные и желательные тенденции и перспективы его развития и на этой основе вести целенаправленный поиск конкретных образовательных технологий формирования и преобразования соответствующих ментальных характеристик.

Содержательные аспекты менталеобразования.
Каким быть менталитету российского социума в XXI веке?

При всей важности обсуждения процессуальных аспектов менталеобразования решающее значение для судеб российского социума в XXI веке имеет содержание тех ментальных характеристик, которые предопределяют развитие любого социума в близкой и более отдаленной перспективе. Иными словами, содержательные и процессуальные проблемы менталеобразования необходимо решать, по возможности, синхронно, в едином исследовательском и конструктивно-технологическом цикле.

Следует подчеркнуть, что именно на основе инвариантных общечеловеческих ценностей и через них могут и должны быть поддержаны и ценности, специфические для данного социума, ценности национальные и межнациональные, а по мере формирования и укрепления гражданского общества - ценности, непосредственно связанные с наиболее полной реализацией прав человека и гражданина, независимо от его национально-этнической принадлежности. Такой подход, апеллирующий, прежде всего, к общечеловеческим ценностям и их дедуктивному распространению в пространство ценностей национальных, представляется в наше время, и, тем более, в будущем, по существу, единственно возможным. Другой подход, акцентирующий внимание на первородности ценностей национальных, всячески подчеркивающий самобытность и самодостаточность национально-этнических ценностных предпочтений в угоду ложно понимаемой исключительности или мессионерского предназначения того или иного социума, чреват усилением и лавинообразным развитием разрушительных националистических и шовинистических тенденций, которые ни человечество в целом, ни какой-либо социум в отдельности уже не могут себе позволить.

Не могут позволить потому, что мир существенно изменился и продолжает быстро меняться в сторону все большей взаимозависимости стран и народов перед лицом общецивилизационных, глобальных проблем планетарного масштаба и значимости. Именно поэтому возможная еще в совсем недалеком прошлом парадигма приоритета национальных ценностей перед ценностями общечеловеческими в наши дни все чаще демонстрирует свою полную несостоятельность, являясь причиной многочисленных межнациональных конфликтов и войн, эскалации нетерпимости и ненависти, которые в сочетании со все более разрушительными средствами массового уничтожения ставят под угрозу само существование человеческой цивилизации.

Нет сомнения, что и в будущем любым псевдопатриотическим, националистическим концепциям самоценности, исключительности и самодостаточности того или иного социума должны быть противопоставлены концепции, доктрины и парадигмы конвергенции и интеграции духовных ценностей, их соответствия реалиям изменяющегося мира. Роль образования в решении этих актуальнейших задач, несомненно, будет возрастать, а его менталеобразующий потенциал, можно не сомневаться, окажется все более востребованным.

Важнейшая задача философии образования, ее иерархически высшая цель - выявить и обосновать собственно образовательные возможности влияния на ментальные характеристики личности и социума. Без этого трудно рассчитывать на эффективность каких бы то ни было прогрессивных реформаторских преобразований в обществе, на их достаточно массовую человеческую поддержку. Альтернативой этому может быть только и исключительно насилие... Но может ли двадцать первый век принять столь зловещую эстафету века двадцатого?

Исследование содержательных проблем ментальности любого социума, и российского социума, в частности, в естественном для подобного исследования прогностическом аспекте, - задача чрезвычайной сложности. Помимо уже упоминавшейся выше междисциплинарности этой проблемы, ее сложность определяется также многообразием направлений исследовательского поиска, его многоаспектностью, а главное, отсутствием критериально-оценочной основы для отнесения тех или иных качеств социума к разряду именно качеств ментальных. Так, например, проводя исследование содержания менталитета российского социума, нам пришлось решать следующие задачи (укажем лишь основные разделы проспекта будущей книги "Российский менталитет на пороге XXI века: От русской идеи - к российской мечте...", без детализации их содержания):

1. Природно-географические факторы формирования
российской ментальности

Среда обитания и ее влияние на российскую ментальность в исторической ретроспективе. Российские просторы: благо или зло? Климат и его влияние на характер россиян. Колонизация по-российски. Природные факторы и проблемы экстенсивности и интенсивности в поведенческих установках на разных уровнях решения жизненных проблем. Объективные основания "широты" российского характера, российского гостеприимства, бесшабашности и беззаботности (русский "авось"), терпения, мужества, нерасчетливости, прямоты, импульсивности и т.п. Истоки архетипов имперского мышления, великодержавной амбициозности, мессианства.

2. Национально-этнические основания
российского менталитета

Народ, нация, национальность, этнос, суперэтнос - понятийно-терминологические и смысловые основания российской ментальности. Россия как многонациональное государство. Этногенез российского социума (во всем ли прав Л.Н.Гумилев?). Традиционная русская толерантность в межнациональных отношениях и искусственное стимулирование национальных конфликтов на бытовом и государственном уровнях. Интуитивизм и произвол в решении национально-этнических проблем России. Нация как архаизм. Национальность: принудительная идентификация или личное дело гражданина? Нация и гражданство в российской интерпретации. "Дружба народов" в коммунистической моноидеологии и в реальной практике. Теория и практика русского национализма и шовинизма. Истоки и ментальные основания фашизма в России. Ментальное отношение к национал-патриотической демагогии. Русская интеллигенция как носитель идей и

традиций межнационального согласия, ментальной терпимости и благородства в национальных отношениях. Пути решения национально-этнических проблем в будущей России.

3. Традиции российской государственности. Народ и власть

Монархия, автократия, демократия, диктатура в российской истории. Традиции сильной власти в России в исторической ретроспективе. Царь и народ. Феномен сталинизма в ментальном измерении. Демократический опыт России. Идеи соборности. Земства. Причины подавления демократичских форм народовластия в истории России. Коммунистические утопии народовластия и самоуправления и их влияние на российскую метальность. Противоречия российского менталитета: естественное стремление народа к свободе и демократии и сила традиций абсолютистско-монархического и тоталитарного прошлого России. Конформизм и политическая апатия как результат насилия над ментальностью. Проблемы взаимоотношений народа и власти в новейшей истории России. Причины нестабильности государственной власти в России на разных этапах ее исторического опыта. Проблемы разделения власти. Особенности смены конституционно-правовых норм в российском социуме. Возможна ли демократия, правовое государство и гражданское общество в России? Отношение к зарубежному опыту. Будущее российской государственности.

4. Религиозные основания российской духовности:
ментальные реликты или актуальные ориентиры?

Роль русской православной религии и церкви в становлении нравственных ценностей и приоритетов российского социума. Возможен ли плюрализм религий в многонациоальнои, полиэтнической и поликонфессионной России? Религиозные догматы и стереотипы индивидуальной и коллективной ментальности. Может ли религия заполнить идеологический вакуум в современной и будущей России? Профанация религиозности. Ритуал и истинная вера. Религиозно-атеистическая мимикрия как фактор политической популярности. Будущее религии в России. Религия и ментальность будущего российского социума.

5. Русская идея: парадоксы философских парадигм
и российская ментальность

Исторические предпосылки формирования и развития русской идеи. Русская идея в трудах российских и зарубежных философов. Русская идея в борьбе "западников" и "славянофилов". Современные

трактовки содержания русской идеи. Экстремизм в толковании русской идеи. Русская идея в интерпретации современных национал-патриотов и коммунистов. Русская идея и российская мечта: преемственность или отрицание духовного опыта? Диалектическое единство или непримиримый антагонизм? Официальные государственные версии новой национальной идеи для будущей России.