Глава 1. Голос в дар. Я не приношу извинений за то, что эта книга – книга личная

ОТ АВТОРА

Я не приношу извинений за то, что эта книга – книга личная. Я пишу на основании своего собственного опыта о том, что составляет мой «мир итальянской оперы». Например, для меня «Вильгельм Телль» и «Дон Карлос» – итальянские оперы, в мое время к ним обычно так и относились. Естественно, за долгую историю, прожитую ими в разных странах, их иногда исполняли и по оригинальному французскому либретто. Тем не менее для меня они – оперы итальянские, и у меня есть приятное подозрение, что в споре этом Россини и Верди, пожалуй, были бы на моей стороне.

Моим друзьям Иде Кук и Джон-Карло Бартолини Салимбени – моя признательность.

ПредисловиеОКНА В МИР ИТАЛЬЯНСКОЙ ОПЕРЫ

Много лет тому назад мне случилось побывать в Сан-Джиминьяно – этой знаменитой тосканской крепости на холмах, где тринадцать средневековых башен (а во времена междоусобиц средневековья их – этих предков небоскребов Манхэттена – было больше семидесяти) все еще гордо вздымают свои зубцы. Настроение у меня было вполне туристское, и потому я сыскал себе проводника и попросил, чтобы он поднялся вместе со мной на одну из самых высоких башен.

Тот согласился, выказав энтузиазм человека, чрезвычайно гордого красою своих родных мест, и мы вместе принялись лезть вверх по внутренней лестнице, которая вилась все выше и выше, – почти в абсолютной темноте.

Но вот, когда мы уже почти добрались до самого верха, мой гид вдруг остановился и распахнул деревянные ставни одного из окон. «Взгляните-ка!» – сказал он, и моим глазам открылась залитая солнцем картина такой неописуемой красоты, что, кажется, я даже вскрикнул.

Передо мной на огромном пространстве расстилалась тосканская земля во всем ее чудном великолепии: пестрая неразбериха полей с пятнами поросших лесом холмов и долин, с хуторами и деревеньками, казавшимися на расстоянии красивыми игрушками.

Картина эта вовсе не была для меня непривычной, но из-за причудливой игры цвета и форм выглядело все в тот раз совершенно по-особому: такой Тоскану я еще никогда не видел!

Потом мой проводник сказал: «Иногда можно даже море увидать». И в ту минуту я действительно видел море: в порыве откровения мое разыгравшееся воображение раздвинуло границы простого человеческого зрения. Тело мое, ум, душа – все подсказывало: «Вот оно!», и пусть это было только видение, но помнить его я буду до конца своих дней.

Перед тем как начать писать эту книгу, я много раз вспоминал тот случай, потому и дал название предисловию «Окна в мир итальянской оперы». Я вовсе не собираюсь строить из себя выcокоученого музыковеда, хотя музыка – вся моя жизнь. Но мне повезло: моими спутниками в этой жизни были многие величайшие мастера и знатоки музыки нашего столетия. Я знал также многих композиторов и либреттистов и могу считать, что имею какое-то представление о том, к чему они стремились; и в этом нет никакой самонадеянности.

На протяжении всех сорока семи лет жизни в опере я исполнял роль верного посредника: мне, как и многим другим, выпала эта честь – донести до публики хотя бы частицу величайшего, гораздо большего таланта, чем мой собственный, – таланта создателя музыки, слугами которой мы и являемся. Это не повод для тщеславия, но нельзя не преклониться пред той великой ответственностью, которая лежит на всяком, кто стремится к истине в своем толковании оригинала. Мы не претендуем на многое, но поразмыслите, прошу вас: ведь самый замечательный музыкальный шедевр без сценического воплощения – это всего лишь рукопись, пылящаяся среди прочих в каком-нибудь богом забытом архиве. Мы, исполнители, – те счастливцы, которым позволено пролить свет на смысл великого творения, а наша слава – всего лишь отблеск этого света.

Цель моя проста: рассказать об опере и мире оперы – его проблемах и надеждах, его красоте и безобразии, его традициях и том новом, что набирает силу внутри его. Это потрясающий, чарующий мир, мир, полный мечтаний и надежд, мир, к которому многие хотели бы приобщиться, но который многие все еще не научились ценить.

У каждого человека, а значит, и у меня, существуют свои собственные взгляды, свой собственный подход – согласно уму, нравственному чутью, естеству, – свой собственный образ мыслей и чувств. Поэтому бесчисленными могут быть различные интерпретации одного и того же образа (при этом все они, конечно, должны быть верны музыке и тексту оригинала). Так что я пишу, основываясь лишь на собственном восприятии, а оно, естественно, и менялось, и совершенствовалось с годами моей жизни в опере. Я никого не желаю уязвить, еще менее стремлюсь к тому, чтобы заметки эти стали предметом ожесточенных споров. Я хочу просто отворить несколько окон – может быть, и певцы, и публика найдут за ними что-нибудь для себя, а мое дело – сказать им, подобно моему проводнику в Сан-Джиминьяно: «Взгляните!»

ГЛАВА 1. ГОЛОС В ДАР

Что такое голос?

Сам по себе это лишь воздух, колеблющий голосовые связки. Но разум и сердце наделяют его красотой, превращают его в искусство, где заключены все чувства человеческие; тогда это уже поистине дар божий, который, как все божьи дары, обременяет владеющего им великой ответственностью.

Какова ваша собственная заслуга в том, что у вас миловидное лицо или могучие мускулы, острый ум или прекрасный голос? Вопрос в том, как вы будете обращаться с этим даром. Растратите его? Будете нещадно эксплуатировать в угоду собственным амбициям? Оставите втуне, дадите увянуть? Или, быть может, смиренно, ревностно, с любовью и знанием дела попробуете достичь в нем совершенства на радость другим, да и себе тоже?

Итак, предположим, у вас незаурядный голос; и это не просто ваши иллюзии: так же считает человек знающий и авторитетный. Последнее, кстати, необходимо: пусть все ваше семейство вместе с вами убеждено, что вы ничуть не хуже тех, кто появлялся когда-нибудь на театральных подмостках, – сие еще ничего не значит. Может статься, это и так, но просто теория вероятности против.

Прежде чем на вас и ваших родных обрушатся расходы, волнения, разочарования, осознайте ясно следующее: сам по себе голос – это еще не все. К тому же – быть может, вам будет не по душе столь циничная практичность – разумный человек всегда должен оставлять для себя возможность отступить с почетом на заранее подготовленные позиции в том случае, если все выйдет отнюдь не так, как рассчитывал вначале.

Поэтому необходимо оценить со всею строгостью свои способности. Без чего певец не может обойтись? Ему необходимо могучее здоровье, крепкие нервы, природное музыкальное чутье, гибкий голос, первоклассное чувство ритма, умение держаться на сцене, но прежде всего – скромность, ведь только по-настоящему скромный человек сможет учиться на собственных ошибках, а их будет у вас предостаточно.

Опасайтесь никому не известных учителей с их набором хитроумных приемов. Поверьте, что, если бы секрет be1 сапtо состоял только в том, чтобы пролежать на спине столько-то часов, зажав в зубах зубочистку, кто-нибудь уже давным-давно разгадал бы его. Положитесь на свою наблюдательность, свой ум, свое упорство и запомните, что любое важное решение вы должны всегда принимать сами.

Берегите силы, как это делают спортсмены. Пусть каждая минута вашей жизни послужит достижению заветной цели: проникнуть в мир оперы. Но не сосредоточивайтесь только на этом, не становитесь фанатиком. И ни в коем случае не зазнавайтесь. Вам просто повезло от рождения, а везение надо еще оправдать.

Но вот вам удалось попасть наконец в этот мир: вы на первой ступеньке длинной лестницы. Никогда не пренебрегайте той первой, маленькой ролью, которая вам досталась. Пусть это всего строчка или полстрочки, тем не менее прочтите либретто целиком. Хорошенько поразмыслите над судьбой вашего маленького персонажа, ведь он или она жили и до того, как появиться на сцене, и (если только на сцене не убьют – в опере всегда этим рискуешь) будут жить после того, как уйдут с нее.

Не старайтесь придать своему герою большую значимость вопреки замыслу композитора или либреттиста: не в этом состоит ваша задача. А состоит она в том, чтобы до конца разобраться в характере вашего героя: так, что, встреться он вам на улице, вы сразу узнаете его. Для этого вначале мысленно нарисуйте для себя точный, правдоподобный его портрет. Это вам очень поможет в дальнейшем. Люди не бывают просто смешными или трогательными, благородными или подлыми. Ризничий в «Тоске» забавен по-своему, а Мелитон в «Силе судьбы» – по-своему. Что значит «по-своему»? Разберитесь в этом сами – вот вам и упражнение для начала.

Если какая-то отдельная фраза кажется вам особенно трудной, непременно постарайтесь отыскать причину этого. Чаще всего дело в том, что вы полностью сосредоточиваетесь именно на этом трудном месте, а потому небрежно берете предыдущие ноты. Вот, например, ария Рудольфа в первом действии «Богемы»; там жуткое верхнее до кажется совсем уж высоким, выше, чем на самом деле, а потому очень хочется ужесточить, форсировать звук. Но тогда происходит вот что: вы открываете рот слишком широко, челюсть идет вниз, а горло при этом зажато, звук оборван.

Чтобы «златой наде-е-ежде» вышло у вас кругло, спокойно, в начале фразы расслабьтесь и начните потихоньку подымать звук вверх от «но их я не желаю», легко возьмите «и вновь отдаюсь, как прежде» – теперь вы уже готовы к тому самому верхнему до.

Есть еще одна ловушка, в которую попадаются неопытные певцы: для них кажется естественным начинать pianissimо (например, в арии Неморино из «Любовного напитка») на очень слабом звучании. Тут же возникает неуверенность: нельзя ни приглушить звук еще больше, ни тем более усилить его – для этого у голоса просто-напросто нет возможностей. Потому голос начинает дрожать. Избежать этого очень легко: вначале надо как раз выдать настоящий, хороший, наполненный звук, а уж потом при первой возможности ослабить его, но только количественно, а качество его и полноту сохранить, добавив дыхания.

В этой главе я вовсе не хочу преподать урок пения per se (в чистом виде - лат.). Мы просто начали подниматься по нашей лестнице и открываем одно за другим небольшие оконца. Это только подсказки – ни в коем случае не раз навсегда установленные правила. Недаром ведь я сорок семь лет пел, а еще больше думал.

Всегда мысленно разберите свою роль заранее и только тогда ищите ответы на все возникшие вопросы. Правду говорят, что оперный певец всегда ходит по туго натянутой проволоке: стоит раз оступиться – кувырк! – и ты уже смешон и жалок. Однако постарайтесь во время представления не быть напряженным, как канатоходец. Надо просто хорошо, спокойно подготовиться к спектаклю – это поможет вам расслабиться и показать себя с наилучшей стороны. Продумайте все заранее, и многие, если не все, проблемы разрешатся сами собой. Когда будете петь, не прислушивайтесь к себе слишком внимательно: станете понижать тон и не сможете как следует держать звук. Так неопытный велосипедист, уставившись взглядом в дорогу перед своим носом, не замечает надвигающуюся издали опасность.

Теперь о том, что вам делать со своим телом. От талии до пяток вы обязаны быть недвижны, как скала. А вот шея должна остаться гибкой, расслабленной.

Дышите через нос.

Обязательно держите звук в фокусе вплоть до последней согласной.

Пусть во время пения в душе вашей пылает огонь! У артиста все чувства обострены вдесятеро больше, чем у обычного человека; надо только знать, когда призвать их на помощь, и они откликнутся и будут вам верными помощниками.

Стоит вам улыбнуться (если, конечно, улыбка к месту) – и голос ваш начнет излучать радость. Пойте с удовольствием и помните, что подлинная красота – внутри вас. Даже уродливый человек может быть прекрасен на сцене.

Переходя от фразы к фразе, внимательно следите за ритмом и темпом. Не забывайте, что пауза – это тоже музыка, а потому должна быть четко выверенной.

Беготня по сцене вредит мелодии. (Режиссеры, заставляющие певцов скакать вверх-вниз по лестнице, это сказано для вас.) Публика хочет видеть выражение лица артиста. Все ваши мускулы должны быть расслаблены – иначе исказится звук. По сцене двигайтесь величаво, будто вы великан ростом до потолка.

Если в тексте одно и то же слово, одна и та же фраза повторяются несколько раз, старайтесь произносить их всякий раз по-новому: с иным оттенком, иной интонацией. Публика – это чудовище, которое поминутно надо чем-то занимать, а то оно заснет. Если вы почувствуете, что хоть чуть-чуть надоели зрителю, немедленно что-то предпринимайте.

Не давайте слишком большой воли чувствам, это и вас утомит, и голос ослабит – не будет уже того огня. Расплачьтесь лучше на репетиции, тогда будете знать, где пролегает граница, за которой вы уже не в силах держать себя в руках.

Всегда играйте для публики. Тогда она вас запомнит.

Во всякой профессии, какой бы жизненный путь вы ни избрали, необходимо четко отделять важное от неважного. Конечно, совершенно незначительных ролей не бывает; но вы-то пока еще новичок, потому не придавайте своему персонажу слишком большой вес, немного скромности вам не помешает. Талант важен уже сам по себе, если это действительно талант, а я надеюсь, у вас он есть. Но, как я уже заметил в начале главы, главное – это то, чего вы с его помощью добьетесь.

Голос, если уметь им пользоваться, – величайшая сила. Поверьте, это мое утверждение не следствие самоупоения или чрезмерной гордыни. В конце первой мировой войны я часто пел для раненых в госпиталях, там собрались несчастные со всего света. И вот однажды какой-то парень – он был очень плох – шепотом попросил меня спеть ему «Аvе Маriа».

Этот бедняга был так молод, так пал духом, так одинок – ведь он был далеко от дома. Я присел у его постели, взял за руку и запел «Аvе Маriа». Пока я пел, он умер – с улыбкой.

Date: 2015-11-13; view: 307; Нарушение авторских прав