Екатерининский дворец в Пушкине

Из Екатерининского дворца уцелело только то, что было из него вывезено 19 000 предметов из 100 000. Остальное было похищено, сожжено, разбито. Злодеяния фашистов подробно перечислены в актах специальных комиссий, отражены в кино– и фотодокументах, в воспоминаниях очевидцев. Советская поэтесса Ольга Берггольц, пережившая ленинградскую блокаду, писала впоследствии: «Здесь же, во дворце, куда мы раньше входили с таким благоговением и радостью, в комнатах нижнего этажа были устроены отхожие места для немецких солдат и стойла для лошадей Мы видели свежее сено и конский навоз.

Немцы, уходя из Пушкина, разбивали прикладами зеркала, растаптывали старинные статуэтки, изрубили все, что еще оставалось целым в церкви. Даже в уцелевшие стены дворца они затащили огромные авиационные бомбы замедленного действия».

Таких авиабомб было 11 – по тысяче тонн каждая. К счастью, благодаря самоотверженной работе саперов, бомбы удалось обезвредить.

От гибели дворец был спасен, но потребовались десятилетия, чтобы груду обломков вновь превратить в жемчужину пушкинского архитектурного ансамбля Постепенно в него возвращались и похищенные сокровища. Так, например, один мраморный камин нашли в блиндаже немецкого генерала. Видимо, ему хотелось стрелять по Ленинграду в окружении изящных произведений искусства.

Пять лет настилался паркет в Тронном зале, 13 лет «колдовали» советские реставраторы над деревянной резьбой Растрелли – 118 фигур насчитали они в золоченом кружеве. Из 30 рам целой не удалось собрать ни одну. А чтобы сделать новую, резчику необходимо полгода работы и до ста различных инструментов. Качество их работы оказалось таковым, что посетителю трудно догадаться, где подлинный шедевр, а где его современная копия.

В Картинной галерее Екатерининского дворца, например, стоят две изразцовые печи. Даже тщательно всматриваясь, туристы вряд ли догадаются, которая из них настоящая. Только после объяснений экскурсовода все становится относительно понятным на старой печи сохранились еле заметные черточки, потому что ее в свое время топили.

К сокровищам Екатерининского дворца относится и знаменитая Янтарная комната Украденный шедевр не найден и до сих пор, хотя где его только не искали в Кенигсберге и Германии, Польше и даже далекой Бразилии.

Поиски продолжаются до сих пор, но советские ученые и реставраторы решили воссоздать ее по архивным материалам. Первая попытка сделать новое панно успеха не принесла. Эпоксидный клей, который использовали реставраторы, явно не годился ни блеска в янтаре, ни сияния, ни оттенков. Янтарь на новом панно «умер» через несколько же дней.

Но исследуя уникальные янтарные изделия из дворцовой коллекции, реставраторам удалось раскрыть тайну одной шкатулки, которой почти 300 лет. Оказалось, что старые мастера пользовались клеем, приготовленным из осетровых рыб Новое панно, выполненное по этой технологии, заслужило признание всего мира.

И такие удачи во время работы бывали у реставраторов довольно часто. Так, в Китайской гостиной, за развалившейся рамой, каким‑то чудом уцелел кусочек шелка – всего‑то восемь сантиметров. Но по нему специалисты узнали, что такое настоящий голубой цвет. Проникли они и в тайну Зеленой столовой, для реставрации которой потребовалось 150 литров молока.

При Елизавете Петровне если цвет был не белый и не голубой – то обязательно позолота. Существует даже предание, как однажды, отъехав уже на довольно значительное расстояние, императрица оглянулась и страшно испугалась: дворец пылал в огне. Посланные гонцы, вернувшись, доложили «пожар» не что иное, как видение, а причина его – солнечные блики на золотых украшениях. И позолоту тогда велено было закрасить.

С Царским Селом связаны достойнейшие имена русской истории и литературы, и одно из них – имя Александра Сергеевича Пушкина. Он учился в Царскосельском лицее и впоследствии любил приезжать сюда. В 1828 году поэт писал:

…каждый шаг в душе рождает

Воспоминанья прежних лет.

А за восемьдесят лет до этого здесь было все иначе. Царскосельский холм возвышался тогда над унылой и болотистой равниной, с «чернеющими тут и там избами». Небольшая усадьба, окруженная лесами и пустошами, называлась Сарской мызой. Только в 1724 году архитектор Броунштейн выстроил здесь первый дворец – «каменные палаты о 16 светлицах».

Из всех комнат этого первого дворца наибольшей роскошью отличались зал и одна из спален. В спальне стояла кровать с балдахином и занавесками из малинового бархата. Перина была василькового цвета с красными травами. В спальне хранились пара туфель Петра I и два его шлафрока – штофные, разноцветные, подбитые тафтою. На стенах спальни висели зеркала, картины «старой польской работы» и подзорные шпалеры.

Царскосельский дворец был окружен садом, устроенным под наблюдением садовников Яна Розина и Ягана Каспара Фохта. Сад был устроен в голландском стиле – с многочисленными цветниками, прямолинейными дорожками и каналами.

Совершенно отдельно от сада был расположен Зверинец – необходимая принадлежность всякой роскошной усадьбы того времени. Первоначально он был задуман как место для содержания диковинных зверей. В нем содержались лоси, маралы, олени и кабаны, для охоты туда пускали и зайцев – «на употребление при столе».

Страстная любительница охоты, Елизавета Петровна еще царевной приезжала сюда поохотиться на лосей, оленей, лисиц. А ночью, из специально приспособленных шалашей, она била тетеревов и глухарей. После воцарения Елизаветы Петровны от нее последовало распоряжение: «…в углу Зверинца, который к Пулкову, построить церковь каменную». Но церковь эта так никогда и не была построена.

В середине Зверинца, по проектам сначала Чевакинского, а потом В. Растрелли, началась постройка «Монбеж» – затейливого двухэтажного здания с четырьмя боковыми корпусами и куполом посреди. Вокруг «Монбеж» вырыли канал, через который было переброшено четыре моста без перил. Внутри павильон был богато украшен живописными картинами художника Гроота.

Но в 1830 году на его месте был построен «Арсенал» – подобие замка в англоготическом стиле, в котором была собрана богатейшая коллекция оружия. Изменился и парк, окружавший «Монбеж»: мост был засыпан, мосты разобраны, и деревья получили возможность свободно расти. Фигурная стрижка прекратилась, и вскоре прямые, ровные аллеи‑просеки, однообразно отходившие от рва, заменились густо разросшимся парком.

В начале XIX века, чтобы увеличить территорию парка, начали разбирать каменные стены Зверинца, и часть кирпича от этой стены пошла на постройку Белой башни – дома рыцаря. Это пятиэтажное четырехугольное готическое здание с зубчатой вершиной опоясано тремя рядами балконов с чугунными решетками.

Вокруг башни был разбит садик, тоже обнесенный чугунной решеткой. С середины XIX века в нем была устроена высокая мачта с веревочными лестницами и растянутой внизу сеткой для прыжков. Во время отсутствия царской семьи парк этот был открыт для публики, и сетка была излюбленным место отдыха детей и взрослых.

Чтобы войти в Белую башню, надо было сначала подняться по лестнице, на выступах которой расположились чугунные львы, а в нишах стен разместились чугунные рыцари и витязи.

Белая башня была сооружением чисто декоративным, она никогда не служила ни для личной, ни для парадной жизни императоров и окружавших их лиц, но строительство ее обошлось очень дорого – около 88 000 рублей серебром. И в дальнейшем для ремонта и поддержания ее в порядке требовались огромные суммы. Правда, в 1836 году четвертый и пятый этажи башни были приспособлены для устройства в ней семафорного телеграфа, а в ее подвальном помещении расположились сигнальщики.

Царское Село с Петербургом было соединено «перспективной дорогой». Первоначально эта дорога была обсажена по обеим сторонам елями в два ряда, а потом ивами вперемежку с черемухой. По ней запрещено было ездить без особой нужды, а разрешение можно было получить от Сарскомызского начальства, причем на каждый проезд требовался отдельный билет.

Знаменитый дворец, названный по имени Екатерины І – жены Петра Великого, при Елизавете Петровне непрерывно расширялся и перестраивался, сады были увеличены, построено много новых великолепных павильонов и беседок. Например, «Грот» и «Эрмитаж» до сих пор являются одними из главных достопримечательностей Пушкина.

Много архитекторов трудилось над созданием этого великолепного архитектурного ансамбля. Последнее его завершение и художественное оформление принадлежит В. Растрелли, гений которого сделал дворец украшением всего Царского Села.

В 1755 году в Екатерининском дворце по проекту К. Растрелли был оформлен Картинный зал. Для его украшения было куплено 130 картин известных в то время западных художников – Яна Бота, Давида Тенирса, Н. Пуссена и других живописцев. Стены зала были сплошь покрыты живописными полотнами, асимметрично расположенными по сторонам изразцовых печей. В отдельных случаях картины подрезали или, наоборот, надставляли, добиваясь нужного размера. Использованные как декоративный материал, картины составляли красочную поверхность зала.

Особенно поражала гостей так называемая Светлая галерея, расположенная во втором этаже дворца. Она ошеломляла, прежде всего, своими размерами: площадь ее была 850 (некоторые искусствоведы называют цифру 1000) квадратных метров, а высота равнялась всего восьми метрам. При такой небольшой высоте и при длине в 47 метров зал должен был казаться приземистым. Однако Светлая галерея производила совершенно противоположное впечатление. Ритмичное чередование огромных окон, расположенных в два яруса, и высоких зеркал между ними как бы раздвинуло пространство. Узкие простенки между ними были сплошь заполнены узорной золоченой деревянной резьбой. Благодаря такому декору зал был всегда наполнен светом, и его стены казались прозрачными. А иллюзия головокружительной высоты возникла благодаря искусству итальянского декоратора и живописца Дж. Валериани.

Светлая галерея видела в своих стенах бесчисленные торжества, начиная с обеда в честь освящения придворной церкви и кончая грандиозным обедом в честь французского президента Эмиля Лубе. В Светлой галерее происходили и маскарады – в честь принца Генриха Прусского, в день тезоименитства великой княгини Марии Федоровны и другие.

Китайский зал дворца по существу являлся музеем китайского искусства. При Елизавете Петровне в него вступали из столовой. Стены его были отделаны в китайском стиле: частью покрыты черными лакированными панно с живописными рисунками, а частью украшены золоченой резьбой. Резьба эта изображала китайцев под парасолями, а также пагоды, корзиночки, пальмы и другие экзотические для России растения. На столах и этажерках в Китайском зале размещалась огромная коллекция китайских изделий – резные фигурки из кости, дерева и цветного камня, красные лаковые шкатулки, великолепные фарфоровые вазы и расписные эмалевые чаши.

Все китайское тогда было в моде, и увлечение им насчитывало уже не один десяток лет. Чудесные, фантастические формы, утонченная манерность китайцев, искрящийся блеск их красок, поразительная тщательность отделки изделий – все это пришлось по вкусу обществу XVIII века. Двор русских царей был в особо счастливом положении для потворства этой моде. Многочисленные торговые караваны ежегодно привозили множество всяких драгоценностей, при Елизавете Петровне этот товар распродавался при дворце, и на такие аукционы съезжалась вся знать.

Освещалась Китайская комната шестью двойными окнами – по три двойных окна в сад и во двор. Нижние окна служили и дверьми, выходившими на балконы двух парадных крылец.

В Китайском зале тоже происходили всевозможные придворные торжества. Во время пребывания в Царском Селе Петр III, например, из этого зала любовался на грандиозный фейерверк, зажженный во дворе, а потом ужинал в этом зале в обществе 86 персон. Екатерина II в июле 1764 года играла здесь в карты, хотя обычно это происходило в Янтарной комнате, но тогда она была на реставрации. В августе 1772 года в этом зале представлялись старшины запорожского войска.

Date: 2015-11-15; view: 345; Нарушение авторских прав