Византия и славяне

В Константинополе правили Палеологи, унаследовавшие от Латинской империи (1204—1261) феодализм и обнищание страны, лишенной большей части исконного населения. Малая Азия — родина православия — была захвачена турками, Греция — французскими и каталонскими авантюристами. Внутри самой столицы располагалась генуэзская колония Галата. Фессалоники были опустошены зверствами секты зилотов, а Албания и Македония — воинственными сербами, господствовавшими на Балканском полуострове.

В этом безнадежном положении Палеологи искали помощи на Западе, но католики греков не любили, а использовали. Последней цитаделью православия оставалась не Константинопольская патриархия, а Афонский монастырь.

Казалось бы, православную империю должны были спасти южные славяне, но ведь они были в той же фазе этногенеза, что и греки. Усобицы дробили сербские племена, и даже попытка объединения, предпринятая сербским королем Стефаном Душаном около 1350 г., не спасла народ. После его смерти усобицы возобновились, и в 1389 г. сербское войско стало жертвой османов. Князья-туркофилы некоторое время сохраняли видимость самостоятельности, но в 1459 г. остатки Сербии были превращены в Турецкий пашалык. Закономерности этногенеза, как и всякого природного явления, неумолимы.

Историки, придерживающиеся эволюционной теории, или так называемой «религии прогресса», полагают, что сербы проиграли войну с турками вследствие своей отсталости. Сильные жупаны и властители проводили время в усобицах, что якобы являлось пережитком родового быта, а нравы отличались первобытной (?!) грубостью. На этом фоне царствование Стефана Душана было исключением, наподобие империи Карла Великого.[1037]

Так ли? В VII в. сербы-ободриты из гор современной Саксонии «передвинули» избыток своего населения в Иллирию и завоевали ее северную часть, оставив иллирийцам только неприступные горы современной Албании. В IX в., одновременно с болгарами, сербы приняли христианство, причем северная часть их — хорваты — попала в подчинение Риму, а большая часть была связана с Константинополем, не только в религиозном отношении. Политическую независимость сербы хранили и от Византии, и от Венгрии. «Первобытная грубость» им нисколько не мешала. Только в конце XII в. Мануил Комнин включил Сербию в состав Византийской империи, и то ненадолго. В XIII в. сербы освободились и начали борьбу за гегемонию на Балканском полуострове, закончившуюся в 1389 г. на Косовом поле.

Итак, сербы прожили все фазы этногенеза в составе славяно-византийского суперэтноса: надлом — завоевание Иллирии, инерционную фазу — приобщение к христианской культуре, обскурацию и попытку регенерации в XIII—XIV вв., оборванную внешним вторжением, и мемориальную фазу в Черногории (ибо все остальные сербские субэтносы были подчинены турками или австрийцами), просуществовавшую до XX в. Какая уж тут «отсталость»! И от кого?

Хуже было чехам. Тесное соседство с Германией, находившейся в конце XIII в. в политическом распаде, соблазнило последнего Премысловича — Оттокара II — на захват Австрии, которую он сразу же потерял в 1272 г. вместе с жизнью и славянской традицией своего народа. Уже при нем королевство Богемия стало провинцией Германской империи. Немецкий язык стал господствовать не только в казенных бумагах, но и в литературе и в частной жизни. Престол перешел к фамилии Люксембургов, и Карл IV в 1348 г. основал в Праге университет, в ученом совете которого 3/4 мест принадлежало немцам. Православное причастие из чаши было категорически запрещено.[1038]

Такое же проникновение немецкой культуры наблюдается в Польше при последнем Пясте — Казимире III Великом. Он охотно привлекал в Польшу немцев, оседавших при дворе и в городах (они получили выгодное «магдебургское право»), и евреев, захвативших в свои руки экономику страны. Оппозиционную аристократию он подавил, покровительствуя хлопам и ученикам Краковского университета, основанного в 1364 г. Польша онемечилась подобно Чехии.

После его смерти в 1370 г. престол Польши перешел к Анжуйской династии, правившей в Венгрии, но уже в 1371 г. Людовик Анжуйский умер, и на польский престол взошла его дочь Ядвига, избранная «королем Польши». Запад втянул Польшу в свой суперэтнос, и ее ожидала судьба Чехии, если бы не неожиданное вмешательство природы: пассионарный толчок поднял Литву и османскую Турцию, и соотношение сил изменилось. До Москвы и остатков Киевской Руси немецкие «цивилизаторы» не успели добраться.

Литва

Последним мирным завоеванием западного мира было Великое княжество Литовское. Талантливые и волевые князья Гедимин, Ольгерд и Кейстут остановили агрессию Тевтонского ордена, чем оказали большую услугу папскому престолу. Тевтонский орден был переведен из Палестины в Пруссию Фридрихом II Гогенштауфеном и последовательно поддерживал гибеллинов, не стесняясь ссориться с Рижским епископатом. Поэтому папы никак не симпатизировали «божьим рыцарям».

Но и литовцы вели себя крайне независимо. В середине XIII в., когда на территории Восточной Европы обозначился подъем пассионарного напряжения, литовцы перешли от обороны к попыткам наступления на немцев. В 1250 г. Миндовг принял католическую религию, но «крещение его льстиво бысть», и к 1263 г. Александр Невский и Миндовг планировали совместный поход на орден. В том же году они оба умерли молодыми.

Полвека Литовскую землю раздирали смуты и братоубийства, что характерно для инкубационного периода этногенеза. Пассионарность растет, не находя выхода, потому что нет новой культуры, т. е. действенной системы запретов и целей, подсказываемых новым или обновленным мироощущением, ибо старое уже никого не вдохновляет, как любой культ без творческой догматики. Надо было принимать чужую культуру, а выбор был прост: православие или католичество.

Орден и Польша были готовы к сопротивлению литовским язычникам, тогда как русские князья предпочитали капитуляцию.

Гедимин, наследник князя Витеня, был типичный пассионарий фазы подъема. Еще при жизни Витеня он подчинил Берестейскую землю и начал наступление на Волынь и Галицию, где правили схизматики — князья Лев и Андрей Юрьевичи. К 1323 г. Волынь была завоевана литовцами, князья исчезли со страниц истории.

В 1321 г. Гедимин разбил коалицию русских князей у р. Ирпень и взял Киев, оставив там вассального князя. Но так как русские князья в случае необходимости обращались за помощью в Золотую Орду, то Гедимин решил уравновесить силы. Он дал согласие на крещение Литвы в католичество и заключил мир с Ливонией, Ригой и Данией, а через год, под давлением папы, и с Тевтонским орденом.[1039]Этим он развязал руки Западу для наступления на Русь.

Тверь была соперницей Москвы и, значит, союзницей Литвы, но митрополит Феогност стал на сторону московско-татарского союза против Литвы. Около 1327 г. тверской князь Александр бежал в Литву.

Сын Гедимина Ольгерд (1341—1377) достиг больших успехов. Он подчинил Литве Киев, Брянск, Ржев, Северскую Русь, в то время как его брат Кейстут защищал от немецких рыцарей Жмудь и Литву. Так образовалась могучая держава с литовской династией, с преимущественно русским населением и причудливой смесью западной и древнерусской культур. Великороссы держались только при татарской поддержке.[1040]Но Ольгерд в 1358 г. сформулировал свою программу, заявив послам императора Карла IV Люксембурга: «Вся Русь должна принадлежать Литве», и сделал им неприемлемые предложения: возвращение Литве захваченных орденом земель, перемещение крестоносцев в степь для борьбы с Ордой и отказ ордена от «права на русских».[1041]

В ответ на это наглое заявление крестоносцы в 1362 г. осадили Ковно. Ведь орден был, по существу, плацдармом всего европейского рыцарства и мог найти пополнение во всех странах Европы. На Литву обрушились закованные в кольчугу немцы, французы, англичане и итальянцы.[1042]Ольгерд и Кейстут с литовско-русскими войсками пришли на выручку осажденной крепости, но не решились вступить в бой. Замок Ковно пал.

Этот эпизод показал, что даже такой воинственный этнос не может жить без друзей. В Литве были сторонники православной Руси и ее противники. Эти силы разорвали Литву, как две большие планеты разрывают комету, летящую между ними. Положение усложнялось еще активной политикой Орды. Там, где князь и город вступали в союз с татарами, литовцы не имели успеха, и наоборот, русские земли, объединившиеся с Литвой, по своей воле отвергли союз с Ордой. До тех пор пока в Орде был порядок, который умел поддерживать «добрый царь Джанибек», положение казалось прочным. Но социально-этническая система Золотой Орды была крайне неустойчива, и вот почему.

Date: 2015-11-15; view: 355; Нарушение авторских прав