Артур Конан Дойл. Врач, главный хирург в полевом госпитале во время англобурской войны, пэр Англии, знаменитый оккультист

(1859–1930)

«Собака Баскервилей»

(1902)

Врач, главный хирург в полевом госпитале во время англобурской войны, пэр Англии, знаменитый оккультист, автор лучшего после «Айвенго» В. Скотта английского исторического романа – «Белый отряд», писатель Артур Конан Дойл (1859–1930) известен прежде всего своими циклами рассказов и романов о Шерлоке Холмсе, бригадире Жераре и докторе Челленджере. Лучшим стал, безусловно, «Шерлокхолмсовский» цикл, над которым писатель работал 40 лет и для которого сочинил 9 книг – 4 романа («Этюд в багровых тонах», «Знак четырех», «Собака Баскервилей», «Долина Ужаса») и 5 сборников, объединивших 56 рассказов («Приключения Шерлока Холмса», «Воспоминания Шерлока Холмса», «Возвращение Шерлока Холмса», «Его прощальный поклон», «Архив Шерлока Холмса»). Ну а лучшим произведением не только этого цикла, но и всего огромного творческого наследия писателя считается роман «The Hound of the Baskervilles» – «Собака Баскервилей» (1902). Помимо медицины и литературы, Конан Дойл занимался спортом и политикой, вождением автомобилей и полетами на воздушных шарах и самолетах, судебными разбирательствами и спиритическими сеансами. В истории же мировой культуры он остался как один из ярчайших и талантливых создателей детективного жанра – основы масскульта.

Конан Дойла, как и его предшественника Э.А. По, называют «отцом современного детективного романа». Однако тут надо оговориться: писатель скорее пошел все же не по стопам знаменитого американского поэта, а вслед за романтиком‑сказочником А. Дюма‑отцом, породившим всю современную кичевую культуру. Конан Дойл обогатил жанр не только научным подходом к толкованию улик, мастерским развитием интриги и нагнетанием страха, но и созданием великолепной «парочки» героев – своеобразного драматически‑комического дуэта сыщика Шерлока Холмса и его помощника доктора Ватсона. Как известно, прототипом сыщика стал преподаватель Эдинбургского университета доктор Дж. Белл, а имя он получил в честь известного американского писателя и медика О.У Холмса. Имя же заглавного героя романа Конан Дойл, не смущаясь сословными предрассудками, взял у конюха своего друга и соавтора Б.Ф. Робинсона – Гарри Баскервиля. Робинсон рассказал Дойлу легенду о жившем в XVII в. в Девоншире сэре Ричарде Кейбелле, который продал душу дьяволу, за что был разорван дикими псами. Это предание наряду с другими подтолкнули писателя к написанию романа. К тому же Дойл решил «воскресить» Холмса, с которым он покончил еще 10 лет назад в одном из рассказов. Роман был опубликован в журнале «Strand» 1901–1902 гг. Тогда же он вышел и отдельной книгой. Изначально Дойл и Робинсон договорились о соавторстве, но книгу издатели согласились принять лишь за авторством «раскрученного» Конан Дойла. Писатель поблагодарил друга в посвящении к роману, поделился частью гонорара, и все было бы забыто, но через несколько лет Робинсон скончался при невыясненных обстоятельствах, и Конан Дойла тут же обвинили в плагиате, убийстве соавтора и даже совращении его жены. Ничего не поделаешь – издержки жанра. И хотя нет ни одного факта, подтверждающего эти обвинения, и биографы писателя давно опровергли высосанные из пальца нападки борзописцев, эти измышления и по сей день не сходят со страниц желтой прессы.

Первое издание романа «Собака Баскервилей»

О чем же эта знаменитая история, как всегда поведанная alter ego писателя – доктором Ватсоном? К Шерлоку Холмсу обратился за помощью сельский врач Мортимер из графства Девоншир, пациент которого, баронет Чарльз Баскервиль, умер при загадочных обстоятельствах. Мортимер представил сыщикам манускрипт – легенду о страшном проклятии Баскервилей, живших в родовом поместье Баскервиль‑Холл вблизи Гримпенской трясины, согласно которой всех мужских представителей рода по ночам на болотах преследует собака‑призрак. Первой жертвой призрачного пса стал злодей‑распутник Хьюго Баскервиль, живший в XVII в. По легенде, призрак был огромной собакой черной масти, со светящимися глазами и пастью. Манускрипт предупреждал потомков Хьюго остерегаться «выходить на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно».

Со слов Мортимера сыщики узнали, что его пациент, веривший в эту легенду, был найден мертвым в собственном поместье, когда вечеромпо обыкновению вышелпрогулятьсяпотисовойаллее. Признаков насилия на трупе не было – баронет скончался из‑за болезни сердца, но неподалеку от трупа были собачьи следы. Кроме того, незадолго до смерти сэра Чарльза на ночных болотах видели светящееся чудовище. Доктор попросил сыщиков защитить приезжающего из Канады наследника поместья, сэра Генри Баскервиля.

У приезжего в гостинице пропал ботинок, а сам он получил анонимное послание с предупреждением «держаться подальше от торфяных болот». Это, однако, не остановило Баскервиля, и Холмс, оставшись по делам в Лондоне, отправил с ним Ватсона, дабы тот опекал сэра. На новом месте сэр Генри быстренько влюбился в мисс Стэплтон, жившую в доме на болотах с братом‑энтомологом, рьяно оберегавшим ее от ухажеров.

Застав ночью дворецкого Бэрримора, подающим свечой знаки в окно, Ватсон и сэр Генри узнали от него, что на болотах прячется его шурин – беглый каторжник, на днях уезжающий в Южную Америку. Сердобольный сэр Генри от своих щедрот пожаловал каторжнику кое‑что из одежды. Дворецкий рассказал еще и о письме, найденном им в камине. Там некто «Л.Л.» просил баронета быть «у калитки в десять часов вечера». Выяснилось, что письмо написала живущая по соседству Лаура Лайонс, отрицавшая свою причастность к смерти баронета, с которым она не успела увидеться.

Ватсон встретился с Холмсом, скрывавшимся на болотах, и от него узнал, что сестра Стэплтона, оказывается, его жена. (Позднее Холмс рассказал, что Стэплтон – племянник Чарльза Баскервиля – подтверждением этому было его поразительное сходство с портретом Хьюго Баскервиля, и имел виды на поместье баронета; и что именно он принудил Лауру Лайонс сначала написать письмо сэру Чарльзу, а затем отказаться от свидания.) В это время сыщики услышали со стороны болот крик; прибежав на него, они застали мертвого беглого каторжника, одетого в костюм сэра Генри. Тут же появился и энтомолог, «случайно» оказавшийся рядом.

На следующий день сэр Генри отважно отправился в гости к Стэплтонам, а Холмс, Ватсон и прибывший из Лондона сыщик Лестрейд спрятались в засаде на болотах. После визита сэр Генри пошел домой, а Стэплтон пустил по его следам огромную черную собаку‑«призрак». Холмс и K° застрелили пса, а затем нашли связанную жену энтомолога – она отказалась помогать мужу в его коварном замысле. Преступник, убежав от преследователей в болота, похоже, там и нашел свой конец.

После нешуточного стресса сэр Генри с доктором Мортимером отправились развеяться в кругосветное путешествие, а Холмс (очевидно, не снимая твидовую кепку) с Ватсоном поехали в оперу – на «Гугенотов».

Этот достаточно прозрачный, хотя местами и не идеально стыкующийся сюжетпородил массуинтерпретаций. Мало того, что роман стал жить собственной, независящей от автора жизнью и даже стал основанием для обвинения Конан Дойла, он еще и по‑разному трактуется любителями детективов. Так, например, в одной из версий убийцей Баскервиля является не Стэплтон, а Бэрримор, в другой (не без изящества доказанной писателем В. Щепетневым) – Мортимер. Нудадетектив он для того исоздан, чтобы будить воображение читателей и литераторов. Аужпоклонников, объединенных в полусотню ассоциаций, занимающихся изучением и популяризацией наследия Конан Дойла, и не перечесть. Они, например, «вычислили» годы жизнидоктора Ватсона (1852–1929) и Шерлока Холмса (1854–1930), а в 2002 г. на торфяных болотах графства Девон на плато Дартмур в столетнюю годовщину «Собаки Баскервилей» провели костюмированный фестиваль, длившийся неделю, на котором выясняли, каких бабочек ловил Стэплтон и какие блюда носила на болота своему брату‑каторжнику мисс Бэрримор.

Роман – памятник детской мировой литературы, но не только. Он еще памятник писателю, не сумевшему перебороть в себе тягу к более простому изложению жизни и лишившему себя, таким образом, быть может, несравненно более высокого места среди классиков великой литературы.

На русский язык роман переводили Н. Волжина и Е. Ломиковская.

О приключениях Шерлока Холмса не снимал фильм только ленивый кинорежиссер. Число картин давно уже перевалило за две сотни; из них о псе‑призраке – 19. Лучшей экранизацией, по мнению даже английских критиков, стал советский телефильм режиссера И. Масленникова (1978–1986 гг.), снятый в т. ч. и по «Собаке Баскервилей».

Федор Кузьмич Сологуб (Тетерников)

(1863–1927)

«Мелкий бес»

(1892–1902, напечатан 1905–1907)

Русский поэт и прозаик, драматург, театральный критик, переводчик, представитель старшего поколения русских символистов, прозванный «русским Бодлером», автор многих поэтических сборников («Змий», «Пламенный круг» и др.), романов («Тяжелые сны», «Слащеяда» и др.), мистико‑эротической трилогии «Творимая легенда», Федор Кузьмич Сологуб (настоящая фамилия Тетерников) (1863–1927) создавал свои произведения под девизом: «Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из него сладостную легенду, ибо я поэт». Лучшим в творческом наследии писателя стал его гениальный роман «Мелкий бес» (1892–1902, напечатан 1905–1907).

Книга писалась десять лет (1892–1902), хотя работа над собственно «Мелким бесом» началась с 1897 г. – до этого было множество набросков, планов, предназначавшихся для первого романа писателя «Тяжелые сны», но не вошедших в него. Первоначальный вариант заглавия был «Женитьба Пугаева» – на мотив гоголевской «Женитьбы».

Образ города в романе восходит к Вытегре, где Сологуб жил в 1889–1892 гг. Персонажей писатель наделил чертами реальных людей. Прототипом главного героя стал некий Страхов, сошедший с ума в 1898 г.

Сологуб долго не мог опубликовать роман – редакциям журналов он казался «слишком рискованным и странным». Лишь в 1905 г. его стали печатать в «Вопросах жизни», но началась революция, стало не до литературы, журнал был закрыт, а роман незамечен. Только через два года, когда он вышел отдельным изданием и был прочитан «всей образованной Россией» (А. Блок), одно за другим вышло еще 10 изданий книги. Ко второму изданию автор написал предисловие: «Этот роман – зеркало, сделанное искусно… Уродливое и прекрасное отражаются в нем одинаково точно». Что же предстало в том зеркале?

Ф.К. Сологуб (Тетерников)

Глухая российская провинция. Герой – дворянин, статский советник, мало чем отличающийся от слесаря или городового. Без царя в голове, пьяница и богохульник, словом – оскотинившийся и оттого сходящий с ума тип. Ардальон Борисович Передонов, учитель словесности в местной гимназии, не мучился проблемами воспитания подрастающего поколения. «Быть счастливым для него значило ничего не делать и, замкнувшись от мира, ублажать свою утробу». Он, правда, был сильно озабочен карьерным ростом – стать инспектором. Подумывал и о женитьбе. В провинциальной глуши, не балующей местных барышень кавалерами, Передонов был завидным женихом. Приятель Рутилов предлагал ему на выбор любую из своих сестер – Дарью, Людмилу и Валерию. Не оставляли учителя в покое и другие свахи. Он же, заявив, что «всякой мне не надо», высматривал кандидатуры С nP™M и пожирнее, и проживал с Варварой, которую выдавал за свою троюродную сестру. «Сестра», не желая терять потенциального супруга, организовала подложные письма от княгини, у которой она когда‑то была домашней портнихой. Получив от «княгини» заверения, что ему будет место инспектора после того как он женится на Варваре, Передонов решил осчастливить свою сожительницу, но в состоянии перманентного пьянства заподозрил собутыльника Володина, преподавателя ремесла в городском училище, всговорес Варварой. Емувдруг втемяшилось, что Володинхочет его отравить, а сам стать инспектором. Дабы обезопасить себя от конкурента, Передонов предпринял безуспешную попытку женить того на богатой. А чтобы его не подменили Володиным, Передонов у себя на груди, животе и локтях поставил чернилами букву П. Как всякого алкоголика, его терзала тревога. То его пугали в руках сожительницы ножи и вилки, которыми она могла его зарезать, то вдруг испугавшись, что его примут за неблагонадежного и это помешает ему стать инспектором, он стал доказывать свою лояльность собутыльникам, а затемигородскомуголове, предводителю дворянства, прокурору, председателю уездной земской управы, полицейскому исправнику, жандарму. Помимо несуразных мыслей, ему стала являться всякая дичь. Кот стал меняться в размерах и испускать искры, за что Передонов отвел его на поводке к парикмахеру, чтобы тот обрил скотину. Карточным дамам и валетам, которые вздумали кривляться и подмигивать ему, учитель шилом проткнул глаза, а потом и вовсе сжег колоду. Авот с серой недотыкомкой, катавшейся у него в ногах и всячески издевавшейся над ним, он ничего не мог поделать. Разве что писал на нее доносы, как и на карты и барана, выдававшего себя за Володина.

Свадьба с Варварой состоялась, перепились все. Чета сделала визиты, горожане ответили на них. Передонов в ожидании назначения рьяно блюл порядок в гимназии, посещал родителей своих учеников, жаловался на них, возводил поклеп и получал наслаждение, когда тех секли за провинности. Подхватив слушок, что новый гимназист смазливый Саша Пыльников не мальчик, а переодетая девочка, учитель тут же поспешил доложить директору об этом безобразии. Гимназический врач деликатно установил, что Саша все же мальчик, но сплетни по городку поползли и заинтересовали одну из сестер Рутиловых, Людмилу. Гимназист и девица подружились, их обоих пьянили первые чувства, не вышедшие за грань «приличий». Однако в городке уже знали об их прогулках и встречах и поглядывали на парочку «с поганым любопытством».

Вскоре в городе состоялся маскарад, на котором были разыграны первые места за маскарадный костюм. Людмила с сестрой нарядили Сашу гейшей, и подростку вручили первый дамский приз. От пьяной толпы горожан, хотевшей узнать, кто скрывается под маской гейши, Сашу спас актер Бенгальский. В это время Передонову явилась недотыкомка, и он, решив избавиться от нее, поджег занавес. Дом сгорел, хорошо, не погибли люди.

Передонов начал понимать, что со свадьбой и местом инспектора его одурачили. В беспробудном пьянстве ужас и страх перед внешним миром не оставляли его ни на минуту, ему казалось, что кругом враги, готовые доносить на него и даже убить. Одного из них, прятавшегося за обоями, он проткнул шилом. Затем купил шведский нож, вокруг дома расставил капканы… Уже и в церкви не оставляла его недотыкомка. Авсе потому, что «церковные обряды и таинства представлялись ему злым колдовством… Таинство вечного претворения бессильного вещества в расторгающую узы смерти силу было перед ним навек занавешено. Ходячий труп! Нелепое совмещение неверия в живого бога и Христа его с верою в колдовство!»

Как‑то вечером к учителю зашел Володин, началась пьянка. Гость блеял, дурачился: «Околпачили тебя, Ардаша». Передонову он показался угрожающим, выхватив нож, учитель резанул приятеля по горлу. Когда вошли, чтобы взять убийцу, он сидел понуро и бормотал что‑то бессмысленное.

«Мелкий бес» имел необыкновенный успех и принес Сологубу всероссийскую славу. Критики назвали его «романом‑шоком» и причислили к «лучшим русским романам после Достоевского», а Передонова назвали «знаменитым персонажем, самым запоминающимся со времен "Братьев Карамазовых"». В литературоведении прописался термин «передоновщина». Недотыкомку сопоставляли с гоголевскими чертями, с чертом Ф. Достоевского, с черным монахом А. Чехова, с красным маком В. Гаршина, со славянским фольклором, где так называли «обидчивого, чрезмерно щепетильного человека, не терпящего шуток по отношению к себе, недотрогу». Специалисты утверждали, что она – порождение воспаленного сознания учителя либо олицетворение его злой души, но, в конце концов, остановились на том, что это «символ гадкого и скользкого начала, мирового абсурда, проявление хаотичного вещного мира».

О «Мелком бесе» написан легион многоумных критических статей. Многие из них являются продолжением текста романа – не по стилистике, а по сути. Ближе к концу у Сологуба проскользнула знаменательная фраза, вполне подходящая для эпиграфа: «Вся горница была как овеществленный бред». В романе все – овеществленный бред: и городок, представляющий собой не только Россию, но и все овеществленное человечество, и персонажи с их делишками, мечтами и галлюцинациями, та же недотыкомка. Да разве не бред – ужин Перед онова на снимаемой им квартире. «За ужином все напились допьяна, даже и женщины. Володин предложил еще попачкать стены. Все обрадовались: немедленно, еще не кончив есть, принялись задело и неистово забавлялись. Плевали на обои, обливали их пивом, пускали в стены и в потолок бумажные стрелы, запачканные на концах маслом, лепили на потолок чертей из жеваного хлеба. Потом придумали рвать полоски из обоев на азарт, – кто длиннее вытянет». Вот разве что сны влюбленной Людмилы выбиваются из бредового контекста да еще ее отношения с Сашей. Ведь это и о них в т. ч. так пронзительно поведал автор при описании тоскливого захолустья: «Только дети, вечные, неустанные сосуды божьей радости над землею, были живы и бежали, и играли, – но уже и на них налегла косность, и какое‑то безликое и незримое чудище, угнездясь за их плечами, заглядывало порою глазами, полными угроз, на их внезапно тупеющие лица». Можно добавить: напоминающие лицо Передонова.

При всем уважении к критикам, надо признать, что книга проще многих их домыслов – это банальная история деградации человека, у которого нет в души любви, т. е. Бога, история человека с мертвой душой. Что же касается символов, можно предложить один: Володин, так похожий на барана, – и пошел как баран на заклание под нож безумца, воспитывавшего детей – будущих Володиных и Передоновых.

В 1909 г. Сологуб по мотивам романа написал одноименную пьесу.

В 1995 г. режиссер Н. Досталь поставил фильм «Мелкий бес».

Date: 2015-11-15; view: 582; Нарушение авторских прав