Слово о Ломоносове

Приятность вечера после жаркого летнего дня выгнала меня из моей кельи. Стопы мои направил я за Невский монастырь и долго гулял в роще, позади его лежащей[233]. Солнце лицо свое уже сокрыло, но легкая завеса ночи едва‑едва ли на синем своде была чувствительна[234]. Возвращался домой, я шел мимо Невского кладбища. Ворота были отверсты. Я вошел… На сем месте вечного молчания, где наитвердейшее чело поморщится несомненно, помыслив, что тут долженствует быть конец всех блестящих подвигов; на месте незыблемого спокойствия и равнодушия непоколебимого могло ли бы, казалося, совместно быть кичение, тщеславие и надменность? Но гробницы великолепные?

Суть знаки несомненные человеческия гордыни, но знаки желания его жити вечно. Но се ли вечность, которыя человек толико жаждущ?.. Не столп, воздвигнутый над тлением твоим, сохранит память твою в дальнейшее потомство. Не камень со иссечением имени твоего пронесет славу твою в будущие столетия. Слово твое, живущее присно[235]и вовеки в творениях твоих, слово российского племени, тобою в языке нашем обновленное, пролетит в устах народных за необозримый горизонт столетий. Пускай стихии, свирепствуя сложенно, разверзнут земную хлябь и поглотят великолепный сей град, откуда громкое твое пение раздавалося во все концы обширныя России; пускай яростный некий завоеватель истребит даже имя любезного твоего отечества: но доколе слово российское ударять будет слух, ты жив будешь и не умрешь. Если умолкнет оно, то и слава твоя угаснет. Лестно, лестно так умрети. Но если кто умеет исчислить меру сего продолжения, если перст гадания назначит предел твоему имени, то не се ли вечность?.. Сие изрек я в восторге, остановясь пред столпом, над тлением Ломоносова воздвигнутым. – Нет, не хладный камень сей повествует, что ты жил на славу имени российского, не может он сказать, что ты был. Творения твои да повествуют нам о том, житие твое да скажет, почто ты славен.

Где ты, о! возлюбленный мой! где ты? Прииди беседовати со мною о великом муже. Прииди, да соплетем венец насадителю российского слова. Пускай другие, раболепствуя власти, превозносят хвалою силу и могущество. Мы воспоем песнь заслуге к обществу.

Михайло Васильевич Ломоносов родился в Холмогорах… Рожденный от человека, который не мог дать ему воспитания, дабы посредством оного понятие его изострилося и украсилося полезными и приятными знаниями; определенный по состоянию своему препровождать дни свои между людей, коих окружность мысленныя области не далее их ремесла простирается; сужденный делить время свое между рыбным промыслом и старанием получить мзду своего труда, – разум молодого Ломоносова не мог бы достигнуть той обширности, которую он приобрел, трудясь в испытании природы, ни глас его той сладости, которую он имел от обхождения чистых мусс. От воспитания в родительском доме он приял маловажное, но ключ учения: знание читать и писать, а от природы – любопытство. И се, природа, твое торжество. Алчное любопытство, вселенное тобою в души наши, стремится к познанию вещей; а кипящее сердце славолюбием не может терпеть пут, его стесняющих. Ревет оно, клокочет, стонет и, махом прерывая узы, летит стремглав (нет преткновения) к предлогу своему. Забыто все, один предлог в уме; им дышим, им живем.

Не выпуская из очей своих вожделенного предмета, юноша собирает познание вещей в слабейших ручьях протекшего наук источника до нижайших степеней общества. Чуждый руководства, столь нужного для ускорения в познаниях, он первую силу разума своего, память, острит и украшает тем, что бы рассудок его острить долженствовало. Сия тесная округа сведений, кои он мог приобресть на месте рождения своего, не могла усладить жаждущего духа, но паче возжгла в юноше непреодолимое к учению стремление. Блажен! что в возрасте, когда волнение страстей изводит нас впервые из нечувствительности, когда приближаемся степени возмужалости, стремление его обратилося к познанию вещей.

Подстрекаем науки алчбою, Ломоносов оставляет родительский дом; течет в престольный град, приходит в обитель иноческих мусс[236]и вмещается в число юношей, посвятивших себя учению свободных наук и слову Божию.

Преддверие учености есть познание языков; но представляется яко поле, тернием насажденное, и яко гора, строгим каменем усеянная. Глаз не находит тут приятности расположения, стопы путешественника – покойный гладости на отдохновение, ни зеленеющегося убежища утомленному тут нет. Тако учащийся, приступив к неизвестному языку, поражается разными звуками. Гортань его необыкновенным журчанием исходящего из нее воздуха утомляется, и язык, новообразно извиваться принужденный, изнемогает. Разум тут цепенеет, рассудок без действия ослабевает, воображение теряет свое крылие; единая память бдит и острится и все излучины и отверстия свои наполняет образами неизвестных доселе звуков. При учении языков все отвратительно и тягостно. Если бы не подкрепляла надежда, что, приучив слух свой к необыкновенности звуков и усвоив чуждые произношения, не откроются потом приятнейшие предметы, то неуповательно, восхотел ли бы кто вступить в столь строгий путь. Но, превзошед сии трудности, коликократно награждается постоянство в понесенных трудах. Новые представляются тогда естества виды, новая цепь воображений. Познанием чуждого языка становимся мы гражданами тоя области, где он употребляется, собеседуем с жившими за многие тысячи веков, усвояем их понятия; и всех народов и всех веков изобретения и мысли сочетаваем и приводим в единую связь.

Упорное прилежание в учении языков сделало Ломоносова согражданином Афин и Рима. И се наградилося его постоянство. Яко слепец, от чрева материя света не зревший, когда искусною глазоврачевателя рукою воссияет для него величество дневного светила, – быстрым взором протекает он все красоты природы, дивится ее разновидности и простоте. Все его пленяет, все поражает. Он живее обыкших всегда во зрении очей чувствует ее изящности, восхищается и приходит в восторг. Тако Ломоносов, получивши сведение латинского и греческого языков, пожирал красоты древних витий и стихотворцев. С ними научался он чувствовать изящности природы; с ними научался познавать все уловки искусства, крыющегося всегда в одушевленных стихотворством видах, с ними научался изъявлять чувствия свои, давать тело мысли и душу бездыханному.

Если бы силы мои достаточны были, представил бы я, как постепенно великий муж водворял в понятие свое понятия чуждые, кои, преобразовавшись в душе его и разуме, в новом виде яви лися в его творениях или родили совсем другие, уму человеческому доселе неведомые. Представил бы его, ищущего знания в древних рукописях своего училища и гоняющегося за видом учения везде, где казалося быть его хранилище. Часто обманут бывал в ожидании своем, но частым чтением церковных книг он основание положил к изящности своего слога, какое чтение он предлагает всем желающим приобрести искусство российского слова.

Скоро любопытство его щедрое получило удовлетворение. Он ученик стал славного Вольфа[237]. Отрясая правила схоластики или паче заблуждения, преподанные ему в монашеских училищах, он твердые и ясные полагал степени к восхождению во храм любомудрия. Логика научила его рассуждать; математика верные делать заключения и убеждаться единою очевидностию; метафизика преподала ему гадательные истины, ведущие часто к заблуждению; физика и химия, к коим, может быть, ради изящности силы воображения прилежал отлично, ввели его в жертвенник природы и открыли ему ее таинства; металлургия и минералогия, яко последственницы предыдущих, привлекли на себя его внимание; и деятельно хотел Ломоносов познать правила, в оных науках руководствующие.

Изобилие плодов и произведений понудило людей менять их на таковые, в коих был недостаток. Сие произвело торговлю. Великие в меновном торгу затруднения побудили мыслить о знаках, всякое богатство и всякое имущество представляющих. Изобретены деньги. Злато и сребро, яко драгоценнейшие по совершенству своему металлы и доселе украшением служившие, преображены стали в знаки, всякое стяжание представляющие. И тогда только, поистине тогда возгорелась в сердце человеческом ненасытная сия и мерзительная страсть к богатствам, которая, яко пламень, вся пожирающий, усиливается, получая пищу. Тогда, оставив первобытную свою простоту и природное свое упражнение, земледелие, человек предал живот свой свирепым волнам или, презрев глад и зной пустынный, протекал чрез оные в недоведомые страны для снискания богатств и сокровищ. Тогда, презрев свет солнечный, живый нисходил в могилу и, расторгнув недра земная, прорывал себе нору, подобен земному гаду, ищущему в нощи свою пищу. Тако человек, сокрываясь в пропастях земных, искал блестящих металлов и сокращал пределы своея жизни наполовину, питаяся ядовитым дыханием паров, из земли исходящих. Но как и самая отрава, став иногда привычкою, бывает необходимою человеку в употреблении, так и добывание металлов, сокращая дни ископателей, не отвергнуто ради своея смертоносности; а паче изысканы способы добывать легчайшим образом большее число металлов по возможности.

Сего‑то хотел познать Ломоносов деятельно и для исполнения своего намерения отправился в Фрейберх. Мне мнится, зрю его пришедшего к отверстию, чрез которое истекает исторгнутый из недр земных металл. Приемлет томное светило, определенное освещать его в ущелинах, куда солнечные лучи досязать не могут николи. Исполнил первый шаг; – что делаешь? – вопиет ему рассудок. – Неужели отличила тебя природа своими дарованиями для того только, чтобы ты употреблял их на пагубу своея собратий? Что мыслишь, нисходя в сию пропасть? Желаешь ли снискать вящее искусство извлекати сребро и злато? Или не ведаешь, какое в мире сотворили они зло? Или забыл завоевание Америки?.. Нонет, нисходи, познай подземные ухищрения человека и, возвратясь в отечество, имей довольно крепости духа подать совет зарыть и заровнять сии могилы, где тысящи в животе сущие погребаются.

Трепещущ нисходит в отверстие и скоро теряет из виду живоносное светило. Желал бы я последовать ему в подземном его путешествии, собрать его размышления и представить их в той связи и тем порядком, какими они в разуме его возрождалися. Картина его мыслей была бы для нас увеселительною и учебною. Проходя первый слой земли, источник всякого прозябения, подземный путешественник обрел его несходственным с последующими, отличающимся от других паче всего своею плодоносною силою. Заключал, может быть, из того, что поверхность сия земная не из чего иного составлена, как из тления животных и прозябений, что плодородие ее, сила питательная и возобновительная, начало свое имеет в неразрушимых и первенственных частях всяческого бытия, которые, не переменяя своего существа, переменяют вид только свой, из сложения случайного рождающийся. Проходя далее, подземный путешественник зрел землю, всегда расположенную слоями. В слоях находил иногда остатки животных, в морях живущих, находил остатки растений и заключать мог, что слоистое расположение земли начало свое имеет в наплавном положении вод и что воды, переселяяся из одного края земного шара к другому, давали земле тот вид, какой она в недрах своих представляет. Сие единовидное слоев расположение, теряяся из его зрака, представляло иногда ему смешение многих разнородных слоев. Заключал из того, что свирепая стихия, огнь, проникнув в недра земные и встретив противуборствующую себе влагу, ярясь, мутила, трясла, валила и метала все, что ей упорствовать тщилося своим противодействием. Смутив и смешав разнородные, знойным своим дохновением возбудила в первобытностях металлов силу притяжательную и их соединила. Там узрел Ломоносов сии мертвые по себе сокровища в природном их виде, воспомянул алчбу и бедствие человеков и с сокрушенным сердцем оставил сие мрачное обиталище людской ненасытности.

Упражнялся в познании природы, он не оставил возлюбленного своего учения стихотворства. Еще в отечестве своем случай показал ему, что природа назначила его к величию, что в обыкновенной стезе шествия человеческого он скитаться не будет. Псалтирь, Симеоном Полоцким[238]в стихи преложенная, ему открыла о нем таинство природы, показала, что и он стихотворец. Беседуя с Горацием, Виргилием и другими древними писателями, он давно уже удостоверился, что стихотворение российское весьма было несродно благогласию и важности языка нашего. Читая немецких стихотворцев, он находил, что слог их был плавнее российского, что стопы в стихах были расположены по свойству языка их. И так он вознамерился сделать опыт сочинения новообразными стихами, поставив сперва российскому стихотворению правила, на благогласии нашего языка основанные. Сие исполнил он, написав оду на победу, одержанную российскими войсками над турками и татарами, и на взятие Хотина, которую из Марбурга он прислал в Академию наук[239]. Необыкновенность слога, сила выражения, изображения, едва не дышащие, изумили читающих сие новое произведение. И сие первородное чадо стремящегося воображения по непроложенному пути в доказательство с другими купно послужило, что когда народ направлен единожды к усовершенствованию, он ко славе идет не одной тропинкою, но многими стезями вдруг.

Сила воображения и живое чувствование не отвергают разыскания подробностей. Ломоносов, давая примеры благогласия, знал, что изящность слога основана на правилах, языку свойственных. Восхотел их извлечь из самого слова, не забывая, однако же, что обычай первый всегда подает в сочетании слов пример, и речения, из правила исходящие, обычаем становятся правильными. Раздробляя все части речи и сообразуя их с употреблением их, Ломоносов составил свою грамматику[240]. Но не довольствуяся преподавать правила российского слова, он дает понятие о человеческом слове вообще яко благороднейшем по разуме даровании, данном человеку для сообщения своих мыслей. Се сокращение общей его грамматики: Слово представляет мысли; орудие слова есть голос; голос изменяется образованием или выговором; различное изменение голоса изображает различие мыслей; итак, слово есть изображение наших мыслей посредством образования голоса чрез органы, на то устроенные. Поступая далее от сего основания, Ломоносов определяет неразделимые части слова, коих изображения называют буквами. Сложение нераздельных частей слова производит склады[241], кои опричь образовательного различия голоса различаются еще так называемыми ударениями, на чем основывается стихосложение. Сопряжение складов производит речения, или знаменательные части слова. Сии изображают или вещь, или ее деяние. Изображение словесное вещи называется имя; изображение деяния – глагол. Для изображения же сношения вещей между собою и для сокращения их в речи служат другие части слова. Но первые суть необходимы и называться могут главными частями слова, а прочие служебными. Говоря о разных частях слова, Ломоносов находит, что некоторые из них имеют в себе отмены. Вещь может находиться в разных в рассуждении других вещей положениях. Изображение таковых положений и отношений именуется падежами. Деяние всякое располагается по времени; оттуда и глаголы расположены по временам, для изображения деяния, в какое время оное происходит. Наконец, Ломоносов говорит о сложении знаменательных частей слова, что производит речи.

Предпослав таковое философическое рассуждение о слове вообще, на самом естестве телесного нашего сложения основанном, Ломоносов преподает правила российского слова. И могут ли быть они посредственны, когда начертавший их разум водим был в грамматических терниях светильником остроумия? Не гнушайся, великий муж, сея хвалы. Между согражданами твоими не грамматика твоя одна соорудила тебе славу. Заслуги твои о российском слове суть многообразны; и ты почитаешися в малопритяжательном сем своем труде яко первым основателем истинных правил языка нашего и яко разыскателем естественного расположения всяческого слова. Твоя грамматика есть преддверие чтения твоея риторики[242], а та и другая – руководительницы для осязания красот изречения творений твоих. Поступая в преподавании правил, Ломоносов вознамерился руководствовать согражданам своим в стезях тернистых Гелликона, показав им путь к красноречию, начертавая правила риторики и поэзии. Но краткость его жизни допустила его из подъятого труда совершить одну только половину.

Человек, рожденный с нежными чувствами, одаренный сильным воображением, побуждаемый любочестием, исторгается из среды народныя. Восходит на лобное место. Все взоры на него стремятся, все ожидают с нетерпением его произречения. Его же ожидает плескание рук или посмеяние, горшее самыя смерти. Как можно быть ему посредственным? Таков был Демосфен, таков был Цицерон; таков был Пит; таковы ныне Бурк, Фокс, Мирабо и другие[243]. Правила их речи почерпаемы в обстоятельствах, сладость изречения – в их чувствах, сила доводов – в их остроумии. Удивлялся толико отменным в слове мужам и раздробляя их речи, хладнокровные критики думали, что можно начертать правила остроумию и воображению, думали, что путь к прелестям проложить можно томными предписаниями. Сие есть начало риторики. Ломоносов, следуя, не замечая того, своему воображению, исправившемуся беседою с древними писателями, думал также, что может сообщить согражданам своим жар, душу его исполнявший. И хотя он тщетный в сем предприял труд, но примеры, приводимые им для подкрепления и объяснения его правил, могут несомненно руководствовать пускающемуся вслед славы, словесными науками стяжаемой.

Но если тщетный его был труд в преподавании правил тому, что более чувствовать должно, нежели твердить, – Ломоносов надежнейшие любящим российское слово оставил примеры в своих творениях. В них сосавшие уста сладости Цицероновы и Демосфеновы растворяются на велеречие. В них на каждой строке, на каждом препинании, на каждом слоге, почто не могу сказать при каждой букве, слышен стройный и согласный звон столь редкого, столь мало подражаемого, столь свойственного ему благогласия речи.

Прияв от природы право неоцененное действовать на своих современников, прияв от нее силу творения, поверженный в среду народный толщи, великий муж действует на оную, но и не в одинаком всегда направлении. Подобен силам естественным, действующим от средоточия, которые, простирая действие свое во все точки окружности, деятельность свою присну везде соделовают, – тако и Ломоносов, действуя на сограждан своих разнообразно, разнообразные отверзал общему уму стези на познания. Повлекши его за собою вослед, расплетая запутанный язык на велеречие и благогласие, не оставил его при тощем без мыслей источнике словесности. Воображению вещал: лети в беспредельность мечтаний и возможности, собери яркие цветы одушевленного и, вождаяся вкусом, украшай оными самую неосязательность. И се паки гремевшая на Олимпических играх Пиндарова труба возгласила хвалу всевышнего вослед псальмопевца[244]. На ней возвестил Ломоносов величие предвечного, восседающего на крыле ветренней, предшествуемого громом и молниею и в солнце являя смертным свою существенность, жизнь. Умеряя глас трубы Пиндаровой, на ней же он воспел бренность человека и близкий предел его понятий. В бездне миров беспредельной, как в морских волнах малейшая песчинка, как во льде, не тающем николи, искра едва блестящая, в свирепейшем вихре как прах тончайший, что есть разум человеческий? – Се ты, о Ломоносов, одежда моя тебя не сокроет.

Не завидую тебе, что, следуя общему обычаю ласкати царям, нередко недостойным не токмо похвалы, стройным гласом воспетой, но ниже гудочного бряцания, ты льстил похвалою в стихах Елисавете. И если бы можно было без уязвления истины и потомства, простил бы я то тебе ради признательныя твоея души ко благодеяниям. Но позавидует не могущий вослед тебе итти писатель оды, позавидует прелестной картине народного спокойствия и тишины, сей сильной ограды градов и сел, царств и царей утешения; позавидует бесчисленным красотам твоего слова; и если удастся когда‑либо достигнуть непрерывного твоего в стихах благогласия, но доселе не удалося еще никому. И пускай удастся всякому превзойти тебя своим сладкопением, пускай потомкам нашим покажешься ты нестроен в мыслях, неизбыточен в существенности твоих стихов!.. Но воззри: в пространном ристалище, коего конца око не досязает, среди толпящейся многочисленности, на возглавии, впереди всех, се врата отверзающ к ристалищу, се ты. Прославиться всяк может подвигами, но ты был первый. Самому всесильному нельзя отъять у тебя того, что дал. Родил он тебя прежде других, родил тебя в вожди, и слава твоя есть слава вождя. О! вы, доселе бесплодно трудившиеся над познанием существенности души и как сия действует на телесность нашу, се трудная вам предлежит задача на испытание. Вещайте, как душа действует на душу, какая есть связь между умами? Если знаем, как тело действует на тело прикосновением, поведайте, как неосязаемое действует на неосязаемое, производя вещественность; или какое между безвещественностей есть прикосновение. Что оно существует, то знаете. Но если ведаете, какое действие разум великого мужа имеет над общим разумом, то ведайте еще, что великий муж может родить великого мужа; и се венец твой победоносный. О! Ломоносов, ты произвел Сумарокова.

Но если действие стихов Ломоносова могло размашистый сделать шаг в образовании стихотворческого понятия его современников, красноречие его чувствительного или явного ударения не сделало. Цветы, собранные им в Афинах и в Риме и столь удачно в словах его пресажденные, сила выражения Демосфенова, сладкоречив Цицероново, бесплодно употребленные, повержены еще во мраке будущего[245]. И кто? он же, пресытившися обильным велеречием похвальных твоих слов, возгремит не твоим хотя слогом, но будет твой воспитанник. Далеко ли время сие или близко, блудящий взор, скитаяся в неизвестности грядущего, не находит подножия остановиться. Но если мы непосредственного от витийства Ломоносова не находим отродия, действие его благогласия и звонкого препинания бесстопной речи было, однако же, всеобщее. Если не было ему последователя в витийстве гражданском, но на общий образ письма оно распространилося. Сравни то, что писано до Ломоносова, и то, что писано после его, – действие его прозы будет всем внятно.

Но не заблуждаем ли мы в нашем заключении? Задолго до Ломоносова находим в России красноречивых пастырей Церкви, которые, возвещая слово Божие пастве своей, ее учили и сами словом своим славилися. Правда, они были; но слог их не был слог российский. Они писали, как можно было писать до нашествия татар, до сообщения россиян с народами европейскими. Они писали языком славенским. Но ты, зревший самого Ломоносова и в творениях его поучаяся, может быть, велеречию, забвен мною не будешь. Когда российское воинство, поражая гордых оттоманов, превысило чаяние всех, на подвиги его взирающих оком равнодушным или завистливым, ты, призванный на торжественное благодарение богу браней, богу сил, о! ты, в восторге души твоей к Петру взывавший над гробницею его, да приидет зрети плода своего насаждения: «Восстани, Петр, восстани», когда очарованное тобою ухо очаровало по чреде око, когда казалося всем, что, приспевый ко гробу Петрову, воздвигнути его желаешь, силою высшею одаренный, тогда бы и я вещал к Ломоносову: зри, зри и здесь твое насаждение. Но если он слову мог тебя научить… В Платоне душа Платона, и да восхитит и увидит нас, тому учило его сердце[246].

Чуждый раболепствования не токмо в том, что благоговение наше возбуждать может, но даже и в люблении нашем, мы, отдавая справедливость великому мужу, не возмним быти ему Богом всезиждущим, не посвятим его истуканом на поклонение обществу и не будем пособниками в укоренении какого‑либо предрассуждения или ложного заключения. Истина есть высшее для нас божество, и если бы Всесильный восхотел изменить ее образ, являлся не в ней, лицо наше будет от Него отвращенно.

Следуя истине, не будем в Ломоносове искать великого дееписателя, не сравним его с Тацитом, Реналем или Робертсоном; не поставим его на степени Маркграфа или Ридигера, зане упражнялся в химии[247]. Если сия наука была ему любезна, если многие дни жития своего провел он в исследовании истин естественности, но шествие его было шествие последователя. Он скитался путями проложенными[248], и в нечисленном богатстве природы не нашел он ни малейшия былинки, которой бы не зрели лучшие его очи, не соглядал он ниже грубейшия пружины в вещественности, которую бы не обнаружили его предшественники.

Ужели поставим его близ удостоившегося наилестнейшия надписи, которую человек низ изображения своего зреть может? Надпись, начертанная не ласкательством, но истиною, дерзающею насилу: «Се исторгнувший гром с небеси и скиптр из руки царей» [249]. За то ли Ломоносова близ его поставим, что преследовал электрической силе в ее действиях; что не отвращен был от исследования о ней, видя силою ее учителя своего пораженного смертно[250]. Ломоносов умел производить электрическую силу, умел отвращать удары грома, но Франклин в сей науке есть зодчий, а Ломоносов рукодел.

Но если Ломоносов не достиг великости в испытаниях природы, он действия ее великолепные описал нам слогом чистым и внятным. И хотя мы не находим в творениях его, до естественныя науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем, однако же, учителя в слове и всегда достойный пример на последование.

Итак, отдавая справедливость великому мужу, поставляя имя Ломоносова в достойную его лучезарность, мы не ищем здесь вменить ему и то в достоинство, чего он не сделал или на что не действовал; или только, распложая неистовое слово, вождаемся исступлением и пристрастием. Цель наша не сия. Мы желаем показать, что в отношении российской словесности тот, кто путь ко храму славы проложил, есть первый виновник в приобретении славы, хотя бы он войти во храм не мог. Бакон Веруламский[251]не достоин разве напоминовения, что мог токмо сказать, как можно размножать науки? Не достойны разве признательности мужественные писатели, восстающие на губительство и всесилие, для того, что не могли избавить человечества из оков и пленения? И мы не почтем Ломоносова для того, что не разумел правил позорищного стихотворения и томился в эпопеи, что чужд был в стихах чувствительности, что не всегда проницателен в суждениях и что в самых одах своих вмещал иногда более слов, нежели мыслей? Но внемли: прежде начатия времен, когда не было бытию опоры и вся терялося в вечности и неизмеримости, все источнику сил возможно было, вся красота вселенныя существовала в его мысли, но действия не было, не было начала. И се рука всемощная, толкнув вещественность в пространство, дала ей движение. Солнце воссияло, луна прияла свет, и телеса, крутящиеся горе, образовалися. Первый мах в творении всесилен был; вся чудесность мира, вся его красота суть только следствия. Вот как понимаю я действие великия души над душами современников или потомков; вот как понимаю действие разума над разумом. В стезе российской словесности Ломоносов есть первый. Беги, толпа завистливая, се потомство о нем судит, оно нелицемерно.

Но, любезный читатель, я с тобою закалякался… Вот уже Всесвятское… Если я тебе не наскучил, то подожди меня у околицы, мы повидаемся на возвратном пути[252]. Теперь прости. – Ямщик, погоняй.

Москва! Москва!!!..

[1]Обло – тучно; озорно́ – нагло, пакостливо; лая́й – лающее. Эпиграф – слегка измененный стих поэмы В. К. Тредиаковского «Тилемахида» (1766). Приводя слова, которыми поэт описывал одного из царей, злоупотреблявших властью, Радищев бросает вызов деспотичному русскому самодержавию.

[2]А. М. К. – инициалы Алексея Михайловича Кутузова, товарища Радищева по Лейпцигскому университету, писателя, масона. Посвящение Кутузову – не только дань дружбе, но и акт полемики.

[3]Морфе́й – сон (по имени бога сновидений в греческой мифологии).

[4]Подоро́жная – документ на получение почтовых лошадей.

[5]Па́ки – опять, снова.

[6]Прилича́лись – уличались.

[7]Разрядный архив – хранилище родословных документов боярства и дворянства.

[8]С уничтожением местничества при царе Федоре Алексеевиче (1661–1682) началось назначение на государственные должности в зависимости от личных заслуг и достоинств, а не от древности и заслуг фамилии, рода.

[9]Новгородское дворянство вело свою родословную с момента разгрома Новгорода Иваном Грозным (1570) и было бедно.

[10]Табель о рангах – система чинов, утвержденная Петром 1(1722). Согласно ей, дворянское звание давалось за выслугу.

[11]Часть родовитых дворян не была удовлетворена екатерининской «Жалованной грамотой дворянству» (1785), которая в целом расширяла привилегии помещиков.

[12]Поду́шные – подушный государственный налог, которым облагалось мужское население, кроме дворян, духовенства и чиновников.

[13]Наемник – помещик‑арендатор, приобретавший заплату во временное владение имение с крепостными крестьянами.

[14]По указу Екатерины II (1769) крестьяне не имели даже права жаловаться на помещиков под угрозой ссылки на каторгу.

[15]Радищев, как и другие философы XVIII века, считал, что государство возникло путем добровольного соглашения людей.

[16]М р а з – мороз, холод.

[17]Кубарь – подобие волчка, юлы.

[18]Ч. – Петр Иванович Челищев (1745–1811), товарищ Радищева по Лейпцигскому университету.

[19]Систербек – Сестрорецк.

[20]Па́фос и Амафонт (Амат) – древние города на Кипре, где находились храмы Афродиты (Киприды), богини красоты.

[21]Верне́т (Верне) Клод Жозеф (1714–1789) – известный французский пейзажист‑маринист.

[22]Состояния – сословия.

[23]Моисей – в библейской мифологии пророк, который вывел евреев из Египта по дну расступившегося Красного моря.

[24]Агличане приняли в свое покровительство ушедшего к ним в Калкуту чиновника бенгальского, подвергшего себя казни своим мздоимством. Справедливо раздраженный субаб[24][24]Субаб – правитель провинции в Индии.

, собрав войско, приступил к городу и оный взял. Аглинских военнопленных велел ввергнуть в тесную темницу, в коей они в полсутки издохли. Осталося от них только двадцать три человека. Несчастные сии сулили страже великие деньги, да возвестить владельцу о их положении. Вопль их и стенание возвещало о том народу, о них соболезнующему; но никто не хотел возвестить о том властителю. Почивает он – ответствовано умирающим агличанам; и ни един человек в Бенгале не мнил, что для спасения жизни ста пятидесяти несчастных должно отъяти сон мучителя на мгновение.

Но что ж такое мучитель? Или паче, что ж такое народ, обыкший к игу мучительства? Благоговение ль или боязнь тягчит его согбенна? Если боязнь, то мучитель ужаснее богов, к коим человек воссылает или молитву, или жалобу во время нощи или в часы денные. Если благоговение, то возможно человека возбудить на почитание соделателей его бедствий; чудо, возможное единому суеверию. Чему более удивляться, зверству ли спящего набаба или подлости не смеющего его разбудить? – Реналь. История о Индиях, том II[24][24]«История обеих Индий» Гийома Реналя(1713–1796), французского историка, близкого энциклопедистам, была сожжена в 1781 году за ее антиправительственный характер.

. (Примеч. автора.)

[25]Устерсы – устрицы. Вся нижеследующая история весьма напоминает причуды вельможи Г. А. Потемкина, фаворита Екатерины II.

[26]Чикчеры – обтягивающие гусарские брюки.

[27]Крючок – чарка.

[28]Отсылать в уголовную палату – отдавать под суд за уголовное преступление.

[29]Промен – плата, взимавшаяся при обмене одних денег на другие, например – ассигнаций на серебро.

[30]Япанча (епанча) – широкий долгополый плащ.

[31]Частный откуп – право монопольного ведения торговли частным лицом по уплате денежного взноса.

[32]Конди́ции – условия.

[33]Томный – приносящий муку, страдание.

[34]Ве́рющее письмо – доверенность.

[35]Еже – что, которое.

[36]Кла́сы – колосья.

[37]Весы – символ правосудия.

[38]Держава – драгоценный шар с крестом наверху, эмблема власти монарха.

[39]Рамена́ – плечи.

[40]Воскра́ие – край.

[41]Седа́лище – трон.

[42]Лани́ты – щеки.

[43]Светозарный шар – солнце.

[44]Ниже́ – даже.

[45]Помава́ющий – колеблющий.

[46]Тимпа́н – древний музыкальный инструмент типа литавр.

[47]Му́ссы – музы, девять богинь греческой мифологии, покровительницы искусств.

[48]Егда́ – когда.

[49]Во сре́тение – навстречу.

[50]Отже́ну – отгоню.

[51]Намек на жизнь Потемкина в ставке во время русско‑турецкой войны (1787–1791).

[52]Дски – доски.

[53]Кук Джемс (1728–1779) – знаменитый английский мореплаватель; был убит туземцами на Сандвичевых островах.

[54]Соплоща́ть – отождествлять, приравнивать.

[55]Готфы (готы) и вандалы – восточногерманские племена, разграбившие в V веке Рим.

[56]Касталия и Ипокрена – родники поэтического вдохновения; в греческой мифологии – источники у подножия Парнаса и Геликона.

[57]Ласкательство – угодничество, подхалимство, лесть.

[58]Вирги́лий (Вергилий), Гора́ций – римские поэты I века до нашей эры. Тит Ли́вий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.), Та́цит (55–120 гг. н. э.) – римские историки.

[59]Ифика – этика.

[60]Семинарист Кутейкин – учитель Митрофанушки – говорит в «Недоросле» Д. И. Фонвизина: «Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился».

[61]Гро́ций Гуго де Гроот (1583–1645) – знаменитый голландский юрист, социолог. Монтескью́ (Монтескье) Шарль Луи (1689–1755) – выдающийся французский просветитель. Бле́кстон (Блэкстон) Уильям (1723–1780) – известный английский юрист. Радищев далее имеет в виду его четырехтомный труд «Комментарии к английским законам».

[62]Широковещательный план открытия университетов в Пскове, Чернигове и Пензе (1787) к 1790 году был похоронен. Напоминая о нем, Радищев подчеркивает рекламно‑демагогический характер просветительских программ Екатерины II.

[63]Мартини́ст – последователь философского учения мистика Сен‑Мартена (1743–1803). Шведенборг (Сведенборг) Эммануил (1688–1772) – шведский писатель‑мистик, «духовидец», сочинения которого были популярны в кругах мартинистов.

[64]Фридрих II (1712–1786) – прусский король, афишировавший «просвещенный абсолютизм» и проводивший реакционнейшую политику.

[65]Лу́тер (Лютер) Мартин (1483–1546) – реформатор Церкви, основатель так называемого лютеранства, направленного против догматов католичества и злоупотреблений римских пап.

[66]Магоме́т (Мухаммед) (570–632) – религиозный проповедник, считающийся основателем ислама (мусульманства).

[67]Фермента́ция – брожение.

[68]Десни́ца – правая рука. Шуйца – левая.

[69]Обесстудить – опозорить.

[70]Цитируя толкователя Талмуда раввина Акибу по Белеву словарю (то есть «Историческому и критическому словарю» Пьера Бейля (1647–1706), французского атеиста и материалиста), Радищев издевается над мнимоглубокомысленными «умствованиями» масонов.

[71]Соло́н (638–559 гг. до н. э.) – реформатор древних Афин. Лику́рг – легендарный основоположник законодательства в древней Спарте (IX в. до н. э.). Троя (Илион) – древний город в Малой Азии, достигший особого могущества во 2‑м тысячелетии до нашей эры. Карфа́га (Карфаген) (IX–II вв. до н. э.) – рабовладельческий североафриканский город‑государство.

[72]Ганзейский союз – союз богатых (главным образом северонемецких) городов XIV–XVII веков, развивавший торговлю на Северном и Балтийском морях

[73]Речь идет о кровавой расправе Ивана IV с Новгородом в 1570 году.

[74]Долбня – деревянная палица, молот.

[75]Ярослав Ярославич (1230–1272) – великий князь Тверской, брат Александра Невского, воевал с новгородцами в 1270–1271 годах.

[76]Купечество делилось на три гильдии (сословия). Третья гильдия – низшая.

[77]Именитые граждане, по «Жалованной грамоте городам» (1785), – городская привилегированная верхушка.

[78]Искусство портретных силуэтов было особенно популярно в XVIII веке. Лаватер (Лафатер) Иоганн Каспар (1741–1801) – пастор, выдвинувший в книге «Физиогномические фрагменты» теорию распознавания внутреннего облика человека по его физиономии.

[79]Ре́нское (рейнское) – белое, кислое виноградное вино.

[80]Русские щеголихи XVII–XVIII веков чернили зубы.

[81]Предве́чная – не имеющая начала (здесь: божественная).

[82]Его́ва (Иегова), Юпитер, Брама – имена божеств в иудейской, древнеримской, индийской религиях. Авраам, Моисей – библейские персонажи. Конфу́ций (551–479 гг. до н. э.) – древнекитайский философ. Зороа́стра (Заратуштра) – мифический пророк древних народов Средней Азии, Персии, Азербайджана. Сок р ат (469–399 до н. э.) – древнегреческий философ. Марк Аврели й (121–180) – римский император.

[83]Отринове́н – отрешен.

[84]Смерть Катонова, трагедия Еддесонова, дейс. V, явл. I[84][84]Радищев цитирует популярную в России трагедию английского писателя Аддисона (1672–1719) из истории борьбы римлян‑республиканцев против диктатуры Юлия Цезаря.

. (Примеч. автора.)

[85]Поноро́вка – потворство.

[86]Камер‑лакей – старший придворный лакей. Мундшёнк – придворный служитель, ведающий напитками (виночерпий).

[87]Герольдия – учреждение, ведавшее делами о дворянах, чиновниках, титулах, гербах.

[88]Гогард (Хогарт) Уильям (1697–1764) – английский живописец и гравер, сатирик.

[89]Месячи́на – ежемесячная выдача продуктов натурой безземельным крестьянам.

[90]Кошка – многохвостая плеть из смоленой пеньки или сыромятных ремней.

[91]Древний Лакедемон (Спарта) – греческий рабовладельческий город‑государство. Общественной моралью Спарты особенно ценились личная инициатива, предприимчивость.

[92]Повенечное – оброк, уплачиваемый помещику за разрешение вступить в брак.

[93]Торговая казнь – телесные наказания (чаще – кнутом) на городских торговых площадях.

[94]Идущу мне – когда я иду.

[95]Скосырь – наглец, щеголь.

[96]Однодворцы – владельцы небольшого земельного участка, одного двора, частью – дворяне, потомки служилых, частью – государственные крестьяне.

[97]Превратив – повернув, изменив, переломив.

[98]Си́це – так.

[99]Баба́ – английский парк вельможи Нарышкина близ Финского залива, по дороге из Петербурга в Петергоф; место воскресных гуляний.

[100]Перси – грудь.

[101]Даждь – дай.

[102]Рачи́тель – воспитатель, наставник.

[103]Донде́же – пока.

[104]Рачил – заботился.

[105]Дебелы – здесь: изнежены.

[106]Восшествие – походка.

[107]Егид (эгида) – щит верховного бога Зевса в греческой мифологии, символ защиты.

[108]Бра́шно – хлеб‑соль, еда.

[109]Долу– вниз.

[110]Сократ умер, выпив по приговору афинян чашу яда (цикуты).

[111]Ку́рций Марк, согласно преданию, спас Рим. Когда в 362 году до нашей веры в римском форуме разверзлась бездонная пропасть, оракул предсказал гибель городу, если пропасть не поглотит лучшее его благо. Со словами: «Нет лучшего блага в Риме, чем оружие и храбрость», – юный Курций в доспехах, на коне кинулся в бездну, и она сомкнулась.

[112]Ирой – герой.

[113]Юлий Кесарь (Цезарь) – римский диктатор (100– 44 гг. до н. э.).

[114]Чувственница – мимоза.

[115]Като́н Младший (95–46 гг. до н. э.) – римлянин, сторонник аристократической республики. Выступал против режима личной диктатуры. Когда узнал о военной победе Цезаря над силами республиканцев, закололся мечом.

[116]При царе Алексее Михайловиче была война с Польшей (1654–1667).

[117]Ла́да – славянская богиня любви, супружества, веселья.

[118]Леа́ндр – в древнегреческой поэзии любовник Геро – жрицы Афродиты, каждую ночь переплывавший пролив Геллеспонт (Дарданеллы) для свиданий с возлюбленной, которая зажигала на своей башне фонарь. Однажды буря погасила фонарь. Увидев утром прибитое волнами тело утонувшего Леандра, Геро бросилась в море.

[119]Незаконнорожденных детей обычно отдавали в воспитательные дома.

[120]То есть добьется звания фрейлины, придворной дамы.

[121]«Проекты в будущем» в главах «Хотилов», «Выдропуск» и картина торга крепостными в главе «Медное» написаны от лица друга путешественника, мысль которого наглядно эволюционирует от либерализма к революционности.

[122]А с с и я (Азия) в XVIII веке считалась родиной варварства, рабства и деспотизма.

[123]То есть славны, известны именем. В екатерининский век была популярна ложная версия о происхождении имени славян от слова «слава».

[124]Колена земнородные – земные поколения.

[125]Утщетилися – сделались тщетными, напрасными.

[126]Класы – колосья.

[127]Жертвы… берегов Нигера и Сенагала(Сенегала) – африканские невольники.

[128]Вздирать – вспахивать.

[129]Эфир – воздушное пространство, атмосфера.

[130]Горе́ – вверх.

[131]Нудятся – вынуждены.

[132]Отстаивая право народа на восстание, Радищев не считал движение пугачевцев под царистскими лозунгами надежным путем к свержению абсолютистско‑помещичьего гнета.

[133]Выводные деньги – плата жениха за невесту, если она крепостная другого помещика.

[134]Расправа – суд для государственных крестьян и однодворцев.

[135]Преще́ние – запрет.

[136]Ро́зговины (разговенье) – первое употребление мясной и молочной пищи после поста.

[137]Таковым урядникам – то есть жившим согласно такому порядку.

[138]Тать – преступник.

[139]Крайчий (кравчий) – лицо, прислуживавшее за столом.

[140]Председать – сидеть за столом государя ближе к нему, на более почетном месте.

[141]Тук – жир, сало.

[142]Нума Помпилий – легендарный римский царь. Манко Капак – легендарный основоположник перуанского государства.

[143]Согласно библейской легенде, вождь евреев Моисей получил на горе Синай каменные скрижали (доски) с заповедями (законами) от самого Бога.

[144]Арима́н – властитель тьмы и смерти в древнеперсидской религии.

[145]Указом 1783 года типографии приравнивались к фабрикам, что позволило частным лицам завести книгопечатни.

[146]Клобу́к – головной убор священнослужителей.

[147]Темля́к – петля из ремня или ленты с кистью на конце, носимая на рукоятке шпаги.

[148]Из диссертации немецкого философа и поэта Иоганна Готфрида Гердера (1744–1803) «О влиянии правительства на науки и наук на правительство» (1778) Радищев цитирует только то, что служило защите свободы слова.

[149]Такого же роду ценсор не дозволял, сказывают, печатать те сочинения, где упоминалосяоБоге, говоря: я с Ним дела никакого не имею. Если в каком‑либо сочинении порочили народные нравы того или другого государства, он недозволенным сие почитал, говоря: Россия имеет тракт дружбы с ним. Если упоминалося где о князе или графе, того не дозволял он печатать, говоря: сие есть личность, ибо у нас есть князья и графы между знатными особами. (Примеч. автора.)

[150]Радищев ссылается на «Наказ» (1767) Екатерины, давно запрещенный самой императрицей, притом обращает свое толкование на пользу свободе слова.

[151]Разрешение на печатание книг давала полиция (управа благочиния).

[152]Г. Дикинсон[152][152]Джон Дикинсон (1732–1808) боролся против зависимости английских колоний в Америке от метрополии.

, имевший участие в бывшей в Америке перемене и тем прославившийся, будучи после в Пенсильвании президентом, не возгнушался сражаться с наступавшими на него. Изданы были против него наижесточайшие листы. Первейший градоначальник области нисшел в ристалище[152][152]Ристалище – поле для состязаний. Нисшел в ристалище – то есть снизошел до борьбы.

, издал в печать свое защищение, оправдался, опроверг доводы своих противников и их устыдил… Се пример для последования, как мстить должно, когда кто кого обвиняет пред светом печатным сочинением. Если кто свирепствует против печатный строки, тот заставляет мыслить, что печатанное истинно, а мстящий таков, как о нем напечатано. (Примеч. автора.)

[153]Протагор (480–411 гг. до н. э.) – афинский философ‑софист, изгнанный за атеизм.

[154]Претор – один из высших судей в Древнем Риме.

[155]Светоний Транквилл Гай (70–160 гг. н. э.) – биограф римских императоров. Кесарь (Цезарь) Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) – римский император.

[156]Тит Лабиений (ум. в 123 г. н. э.) – римский историк и оратор, защитник республики.

[157]Сенека Луций Анней (6 г. до н. э. – 65 г. н. э.) – римский философ, драматург.

[158]Троеначальники – члены триумвирата, наделенные неограниченной властью.

[159]Сочинения Ария Монтаны[159][159]Арий Монтана (XVI в.) – испанский богослов и востоковед.

, издавшего в Нидерландах первый реестр запрещенным книгам, вмещены были в тот же реестр. (Примеч. автора.)

[160]Кассий Север, друг Лабиения, видя его писания в огне, сказал: «Теперь меня сжечь надлежит: ибо я их наизусть знаю». Сие подало случай при Августе к законоположению о поносительных сочинениях, которое по природному человечеству обезьянству принято в Англии и в других государствах. (Примеч. автора.)

[161]Кремуций Корд – римский историк, жил при императоре Тиберии (43 г. дон. э. – 37 г. н. э.). Радищев ошибается: Кремуций Корд назвал последним римлянином не писателя Кассия Севера(ум. в 32 г. н. э.), а Гая Кассия Лонгина (I в. дон. э.), одного из организаторов убийства Цезаря.

[162]Арно́бий – христианский писатель (конец III – начало IV в. н. э.).

[163]Константин (274–337 гг. н. э.) – римский император. Феодосий II (401–450 гг. н. э.) – византийский император. Речь идет о борьбе римских и византийских императоров IV–V веков с различными ересями.

[164]Пандекты Юстиниановы – книги извлечений из трудов крупнейших римских юристов, составленные при византийском императоре Юстиниане (527–565 гг. н. э.).

[165]Декарт Рене (1596–1650) – великий французский философ и математик.

[166]Апокалипсис – раннехристианская книга религиозных представлений.

[167]Абелард (Абеляр Пьер) (1079–1142) – французский философ, профессор богословия.

[168]Иллуминаты (иллюминаты) – одно из тайных обществ XVIII века. Во Франции среди иллюминатов было немало будущих деятелей революции 1789 года. Радищев не имел точного представления об иллюминатах.

[169]Морфей Жирардо (Матвей Герардо) – кардинал (ум. 1492).

[170]Основатель книгопечатания Иоганн Гутенберг (конец XIV в. – 1468 г.) выпустил первую печатную книгу в Майнце (1445).

[171]Кодекс дипломатический, изданный Гуденом. Том IV. (Примеч. автора.)

[172]Понеже – поскольку.

[173]Сравнить с ним можно дозволение иметь книги иностранные всякого рода и запрещение таковых же на языке народном. (Примеч. автора.)

[174]Александр VI Борджиа (Борджа) – Папа Римский (1492–1503), известный вероломством и развратом.

[175]Булла – папское послание.

[176]Тридесятилетняя (Тридцатилетняя) война – война в Германии между протестантами и католиками (1618–1648).

[177]Виллиам Какстон, лондонский купец, завел в Англии книгопечатницу при Эдуарде IV в 1474 году. Первая книга, печатанная на английском языке, была «Рассуждение о шашечной игре», переведенное с французского языка. Вторая – «Собрание речений и слов философов», переведенное лордом Риверсом. (Примеч. автора.)

[178]Звездная палата (название получила от потолка, украшенного звездами) – высшее судебно‑административное учреждение Англии XV–XVII вв. Тайная канцелярия (1718–1762) занималась политическим сыском.

[179]Граф Страффорд был в 1641 году приговорен к смерти Долгим парламентом (1640–1653), который временно отменил, но в 1643 году вновь ввел цензуру. Карл I (1600–1649) был казнен в 1649 году по приговору трибунала, созданного парламентом.

[180]Карл II, затем Яков I (король Англии – Яков II). были на английском престоле с 1660 по 1688 год. Премена – вступление на престол Вильгельма III (1688–1702).

[181]В Дании вольное книгопечатание было мгновенно. Стихи Вольтеровы на сей случай к датскому королю во свидетельство осталися, что похвалою даже мудрому законоположению спешить не надлежит5. (Примеч. автора.)

[182]Свобода печати, объявленная в 1770 году от имени датского короля Христиана VII (1749–1808), уже через год была ограничена. Указ о свободе печати приветствовал Вольтер (1771).

[183]Пенсильвания, Делавар, Мариланд (Мериленд), Виргиния – штаты США.

[184]Перемена 1789 года – начало Французской буржуазной революции 1789 года.

[185]Арг (Аргус) и Бриарей – гиганты греческой мифологии; Аргус – неусыпный страж, Бриарей – защитник верховного бога Зевса.

[186]Речь идет о гонениях на французскую революционную печать. Тайное издание вождем демократии Маратом (1743–1793) памфлета на министра финансов (1790) повлекло осаду дома Марата национальной гвардией, которой руководил автор проекта «Декларации прав человека и гражданина» Лафайет (1757–1834). Радищев, следивший заходом событий во Франции, проницательно увидел в действиях Учредительного собрания угрозу революции.

[187]Векерлин Вильгельм Людвиг (1739–1792) – один из немецких просветителей, издатель журнала «Седое чудовище».

[188]Иосиф II (1741–1790) – австрийский император, наследник М арии Терезии (1717–1780), ввел свободу печати, но затем вновь ограничил ее.

[189]В новейших известиях читаем, что наследник Иосифа II намерен возобновить ценсурную комиссию, предместником его уничтоженную. (Примеч. автора.)

[190]А. М. Кутузов, к которому обращается Радищев, находился с 1789 года в Берлине. Далее следуют записки, принадлежавшие автору «Проектов в будущем» («Хотилов», «Выдропуск»).

[191]Единственные русские газеты «Санкт‑Петербургские ведомости» и «Московские ведомости» выходили дважды в неделю.

[192]Имеются в виду поход фельдмаршала Миниха(1683–1767) в Крым (1736) и победа русских при Кунерсдорфе (1759), открывшая путь к Франкфурту‑на‑Одере в Семилетнюю войну (1756–1763).

[193]Воспитанницы – здесь: воспитательницы.

[194]Наперсник – любимец.

[195]Ужасоносный молот – молоток аукционера.

[196]Ква́керы – религиозная секта в Англии и США. Их лозунги: любовь к ближним и самоусовершенствование. Выступали за свободу негров.

[197]Великие отчинники – владельцы громадных имений (отчин, вотчин).

[198]Польское одеяние стихов – силлабическое стихосложение (основано на равенстве слогов в строках) – влияние западной, в частности польской, поэзии. Ломоносов и Тредиаковский писали тоническим стихом, соблюдающим равенство ударений в строке. Радищев выступает против канонизации ямба, за разнообразие размеров русского стиха.

[199]Имеются в виду произведения Ломоносова «Ода, выбранная из Иова» (вольное переложение отрывков из Библии) и «Преложения псалмов» (переложение религиозных морально‑поучительных песнопений, составляющих Псалтырь).

[200]«Семира» (1768) и «Дмитрий Самозванец» (1771) – трагедии А. И. Сумарокова (1718–1777).

[201]Осмилетний труд поэта М.М.Хераскова) 1733–1807) – поэма «Россияда» (1771–1779), для которой образцами служили «Энеида» Вергилия, а также «Илиада» и «Одиссея» Омира (Гомера).

[202]Ексаметры – гекзаметры.

[203]Костров Ермил Иванович (ок. 1750–1796) – переводчик «Илиады».

[204]«Телемахида» написана русским гекзаметром (шестистопным стихом без рифмы с пятью дактилями и одним хореем).

[205]Краесловие – рифма.

[206]Ми́льтон Джон (1608–1674) – английский поэт; Раси́н Жан Бати́ст(1639–1699) – французский драматург; Та́ссо Торква́то (1544–1595) – итальянский поэт.

[207]Брут Марк Юний (I в. до н. э.) – глава заговора против Цезаря, участвовал в его убийстве. В XVIII веке этот представитель реакционной знати казался идеальным республиканцем.

[208]Телль Вильгельм – легендарный стрелок, борец за освобождение Швейцарии от австрийского ига.

[209]Соборный – общий.

[210]Крины – лилии.

[211]Остров Парос славился своим мрамором.

[212]Оливная (оливковая) ветвь – символ мира.

[213]Гнушаясь жертвенныя тли – гнушаясь даров, взяток.

[214]Ползкий яд – яд пресмыкательства.

[215]Союзно – совместно.

[216]Порфи́ра – длинная пурпурная мантия, символ власти монарха.

[217]Медны громады – орудия.

[218]В отличность знак – орден.

[219]Изощренный – здесь: изостренный, отточенный.

[220]Кро́мвель Оливер (1599–1658) – диктатор эпохи Английской буржуазной революции, во время которой по приговору парламента был обезглавлен король Карл I (1600–1649).

[221]Самсон – библейский богатырь, обрушивший на своих врагов своды храма.

[222]Ма́рий Гай (157–86 гг. до н. э.) – римский полководец, стремившийся стать диктатором, боровшийся с Суллой за власть. Су́лла Луций Корне́лий (138–78 гг. дон. э.) – римский диктатор.

[223]Пега́с – символ поэтического вдохновения, в греческой мифологии – крылатый конь. От его удара копытом из скалы Геликон забил источник Ипокрена.

[224]Русская армия до военной реформы 1870 года пополнялась путем рекрутских наборов из крестьян, обязанных поставлять одного рекрута от определенного числа мужчин (в 1789 г. – одного от сотни). Государственные и экономические (перешедшие от монастырей к экономической коллегии крепостные) крестьяне вместо себя выставляли специально купленных у помещиков крепостных. Помещичья спекуляция крепостными во время рекрутских наборов неоднократно запрещалась (1766, 1769, 1770), но не была приостановлена. Новый запрет последовал, когда Радищев начинал печатать «Путешествие…» (1789).

[225]По мне – здесь: после меня.

[226]Во время рекрутского набора запрещается в продаже крестьян совершать купчие. (Примеч. автора.)

[227]Ли́ньки – веревочные плети для наказания матросов.

[228]Ванты – канаты, крепящие мачты и паруса.

[229]См. рукописную «Придворную грамматику» Фон‑Визина[229][229]В «Придворной грамматике» Д. И. Фонвизин писал: «Чрез гласных разумею тех сильных вельмож, кои по большей части самым простым звуком, чрез одно отверстие рта, производят уже в безгласных то действие, какое им угодно. Например, если большой барин при докладе ему… нахмурясь скажет: о! – того дела вечно сделать не посмеют, разве как‑нибудь перетолкуют ему об оном другим образом, и он, получа о деле другие мысли, скажет тоном, изъявляющим свою ошибку: а! – тогда дело обыкновенно в тот же час и решено». Эта сатира на двор Екатерины была опубликована лишь в 1829 г.

. (Примеч. автора.)

[230]Габрие́лли Катарина (1730–1796), Марке́зи Луиджи (1755–1829), Точди Мария Франциска Лючия (1748–1793) – итальянские певцы.

[231]Ве́ртер – герой романа Гете «Страдания молодого Вертера» (1774).

[232]Парнасский судья – то есть встреченный путешественником стихотворец, автор оды «Вольность».

[233]Озерки. (Примеч. автора.)

[234]Июнь. (Примеч. автора.)

[235]При́сно – всегда.

[236]Обитель иноческих мусс – Славяне‑греко‑латинская академия в Москве.

[237]Вольф Христиан (1679–1754) – марбургский профессор, знаток естествознания и философии.

[238]Симеон Полоцкий (1629–1680) – русский поэт, драматург, церковный деятель.

[239]«Ода на взятие Хотина» (1739) была написана Ломоносовым во Фрейберге (Саксония).

[240]Ломоносов составил первую научную «Российскую грамматику» (1757).

[241]Склады – слоги.

[242]Риторика – «Краткое руководство к красноречию» (1748).

[243]Питт Старший Уильям (1708–1778), Бурк (Берк) Эдмунд (1730–1797), Фокс Чарлз Джемс (1749–1806) – известные английские политические деятели и ораторы; Мирабо Оноре Габриель Рикетти (1749–1791) – французский политический деятель, оратор.

[244]Пиндар (522–447 гг. до н. э.) – греческий поэт, автород в честь победителей наолимпийских играх. Радищев называет его последователем «псальмопевца», то есть библейского царя Давида.

[245]Радищев хочет сказать, что в екатерининской России не может быть ораторов, не может развиться искусство красноречия, так как нет свободы слова.

[246]Здесь Радищев обращается к московскому митрополиту Платону (Левшину), сравнивает его с греческим философом Платоном и упоминает речь митрополита над гробницей Петра I, произнесенную в 1770 году, по случаю победы русского флота над турками под Чесмой.

[247]Робертсон Уильям (1721–1793) – английский историк; Маркграф Андрей Сигизмунд (1709–1782) – немецкий химик; Ридигер (Рюдигер) Андрей (1673–1731) – немецкий философ‑идеалист; возможно, Радищев имел в виду естествоиспытателя Рюдигера Христиана Фридриха (1760–1808). 3ане́ – поскольку.

[248]Радищев ошибочно недооценивал заслуги Ломоносова в области химии.

[249]Надпись на портрете В. Франклина (1706–1790).

[250]Радищев говорит о гибели друга Ломоносова, физика Георга Вильгельма Рихмана (1711–1753), погибшего при проведении опытов с электричеством во время грозы.

[251]Бакон (Бэкон) Веруламский (1561–1626) – английский философ‑материалист, положивший начало экспериментальному методу в науке.

[252]Трудно сказать, хотел ли Радищев в действительности продолжить книгу: заключительные строки главы «Клин» упоминают о состоявшемся возвращении путешественника.