Заговор Кинадона

Спарта. 398 год до Р.Х.

Заговор Кинадона, о котором нам известно главным образом из сочинения Ксенофонта, – трагический эпизод в истории Спарты.

У Ксенофонта история заговора начинается с краткого, но весьма драматического введения. В то время как царь Агесилай, ставший царем Спарты, по мнению большинства историков, летом 399 г. до Р.Х. совершал обычные жертвоприношения от имени государства, прорицатель сообщил ему, «что боги указывают на какой‑то ужаснейший заговор». Все дальнейшие попытки царя получить благоприятные знамения ни к чему не привели.

Далее события приобретают стремительный характер. Через несколько дней к эфорам – выборным должностным лицам государства, поступил донос о заговоре, причем в нем был указан и руководитель заговора – Кинадон. Имя доносчика Ксенофонт не называет, скорее всего он его и не знал, ведь дело было очень темное и деликатное. В заговоре могли быть замешаны представители многих спартанских семей, и потому эфоры предпочитали действовать быстро и тайно.

Ксенофонт в форме диалога между эфорами и доносчиком рисует зловещую картину состояния спартанского общества. На смену «узкой олигархии спартиатов» к началу IV века пришла «еще более узкая олигархия гомеев». Последние находились «в пугающем меньшинстве по сравнению с униженной и враждебно к ним относящейся массой». Судя по рассказу Ксенофонта, Кинадон считал своими естественными союзниками все категории спартанского населения, за исключением лишь тех, кто входил в состав общины «равных» – правящего сословия Спарты. Далее в тексте Ксенофонта дается список всех неполноправных групп спартанского общества. Доносчик рисует перед эфорами страшную картину: по его словам, замыслы заговорщиков полностью совпадают «со стремлениями всех илотов, неодамодов, гипомейонов, периеков» и эти люди испытывают такую ненависть к спартиатам, что «никто не может скрыть, что он с удовольствием съел бы их живьем».

Однако руководители заговора были явно не из народа, хотя и пытались сблизиться с ним. У Ксенофонта есть следующие сведения относительно истинного числа заговорщиков. «На вопрос эфоров, сколько было… соучастников в заговоре, тот [доносчик] ответил, что… руководители заговора посвятили в свои планы лишь немногих и притом лишь самых надежных людей».

Сам Кинадон, по словам Ксенофонта, неоднократно исполнял поручения эфоров и при этом пользовался услугами корпуса «всадников». Руководитель заговора, по рассказу Ксенофонта, «был юноша, сильный телом и духом, но не принадлежавший к сословию гомеев». Кинадону было никак не меньше 30 лет.

Труднее определить социальный статус Кинадона. По утверждению Ксенофонта, руководитель заговора не принадлежал к сословию «равных» – к политической элите спартанского общества, бесспорно одно – он был спартанским гражданином. По неизвестным нам причинам его социальный статус был понижен, и он попал скорее всего в разряд гипомейонов (так в Спарте называли спартиатов, которые потеряли часть своих гражданских прав).

Среди видных участников заговора Ксенофонт также называет прорицателя Тисамена (по всей видимости, он был представителем знаменитого жреческого рода Иамидов из Элиды). Его дед, также Тисамен, в 480 году был принят в спартанскую общину и на протяжении многих лет занимал пост главного жреца‑прорицателя в Спарте. По словам Геродота, Тисамен и «его брат были единственными иностранцами, которые сделались спартанскими гражданами». Тисамен, как и Кинадон, был спартиатом, причем достаточно видным, а участие такого человека в заговоре свидетельствует о глубоком расколе спартанской общины. Еще одним доказательством тому, что тайное общество Кинадона состояло по преимуществу из спартиатов, служит замечание Ксенофонта о вооружении заговорщиков. Они имели собственное оружие. А в Спарте только граждане имели право в мирное время носить оружие.

Ксенофонт усматривал цель заговора в удовлетворении социального честолюбия той части спартиатов, которые не имели права входить в состав общины «равных». Аристотель главную причину заговора видел в эгоистических интересах Кинадона, которым двигало исключительно личное честолюбие. По его словам, Кинадон устроил вооруженный заговор против спартиатов из‑за того, что, «будучи человеком мужественным, не занимал в государстве надлежащего почетного положения».

Для уяснения всей совокупности причин, приведших к заговору Кинадона, надо иметь в виду следующие факторы. Во‑первых, возникновение в период Пелопоннесской войны «новой аристократии», которая по своему социальному составу была далеко не однородна. Однако в экстремальных условиях войны эти люди ничем не отличались по своему статусу от представителей общины «равных». Вместе с Лисандром, знаменитым спартанским полководцем, героем Пелопоннесской войны, они участвовали в далеких походах, занимали самые видные посты в армии, назначались правителями (гармостами) покоренных городов. Там, за пределами Спарты, об их происхождении никто и не вспоминал. Но кончилась война, и все изменилось.

Во‑вторых, не исключено, что ядро заговора состояло в основном из бывших сподвижников Лисандра, которые и после войны не потеряли контактов со своим полководцем. Впрочем, нет никаких данных об участии Лисандра в заговоре. Однако Лисандр с его опытом организации всякого рода гетерий – дружеских обществ – вполне мог стоять за кулисами событий. Тут можно учесть и его собственное не совсем чистое происхождение, и предыдущий опыт обращения к низам общества отдельных политических деятелей Спарты. Во всяком случае, в этом обвиняли таких из них, как Клеомен и Павсаний. Не объясняется ли столь скорая и решительная расправа эфоров над заговорщиками их желанием замять политический скандал, коль скоро в нем был замешан Лисандр?

Следующая причина – это наличие в стране политического кризиса. Об ожесточенной борьбе в Спарте после окончания Пелопоннесской войны свидетельствуют многие факты: споры и разногласия по поводу денег, присланных Лисандром из Малой Азии, противоречивое поведение Спарты по отношению к Афинам в 403 году, борьба за престолонаследие и узурпация власти Агесилаем, опала Лисандра, изгнание царя Павсания и т. д.

Если первую часть рассказа Ксенофонта можно назвать историей заговора Кинадона, то вторая часть представляет собой историю «контрзаговора» эфоров. С большим знанием дела Ксенофонт перечисляет те меры, которые были предприняты эфорами. Так, Ксенофонт говорит, что «они не созвали даже так называемой малой экклесии», но совместно со старейшинами‑геронтами вынесли общее решение выслать Кинадона из города и арестовать его в Авлоне. Эфоры, над которыми нависла опасность, степень которой они не знали, добивались поддержки герусии (совета старейшин) на тот случай, если в дальнейшем их действия показались бы спорными.

Для того чтобы изолировать Кинадона и тайно обезглавить заговор, эфоры выдумали правдоподобный предлог – Кинадона послали в Авлон (Северная Мессения) и приказали «ему привести… несколько авлонитов и илотов, имена которых были написаны на скитале». Ксенофонт, желая пояснить причину такого решения властей, добавляет, что «Кинадон уже не раз исполнял такого рода поручения эфоров». По‑видимому, он был постоянным участником подобных карательных отрядов, которые время от времени прочесывали спартанскую территорию. Так что выдумка, к которой прибегли эфоры, чтобы удалить Кинадона из города, бесспорно, была правдоподобна.

Узнав о заговоре, эфоры решили вовлечь в свой «контрзаговор» старшего гиппагрета, одного из трех руководителей спартанского корпуса «всадников» (именно эфоры назначали их на должность). Согласно тайной инструкции, полученной от эфоров, гиппагрет послал вместе с Кинадоном в Авлон несколько подчиненных ему «юношей», которые были поставлены в известность о предстоящей им тайной миссии. Для страховки эфоры послали в Авлон также конный отряд, о чем Кинадон, естественно, не знал.

В Авлоне все произошло по разработанному эфорами сценарию. Кинадон был арестован, «сознался во всем и назвал имена соучастников», после этого он был поспешно препровожден в Спарту, но еще раньше «конный гонец принес протокол допроса с именами выданных Кинадоном соучастников». Ксенофонт нигде не говорит, каким способом удалось вытянуть из Кинадона все необходимые сведения. Очевидно, «юношам», сопровождавшим Кинадона, разрешено было действовать как угодно, вплоть до применения пыток. Полиен прямо говорит о том, что Кинадона пытали; да и как иначе можно было так быстро узнать от него имена заговорщиков! По словам Ксенофонта, эфорам удалось арестовать всех видных участников заговора еще до прибытия Кинадона в Спарту. На процессе, происходившем в самой Спарте, Кинадон подтвердил все свои прежние показания, а на вопрос о мотивах заговора заявил, что «затеял заговор из желания быть не ниже всякого другого в Лакедемоне».

О казни заговорщиков Ксенофонт не сообщает. Полиен же прямо говорит о том, что эфоры «без всякого смущения приказали убить всех, на кого был донос, за исключением самого доносчика».

После подавления заговора спартанское правительство прибегло к наиболее радикальному средству для быстрой, хотя и временной консолидации всех сословий, – оно объявило войну. С Агесилаем в Малую Азию было отправлено две тысячи неодамонов – таким образом Спарта одним ударом избавилась от наиболее взрывоопасной части своего населения. Непосредственным результатом подавления заговора Кинадона можно считать, по‑видимому, временное укрепление политической организации Спарты, что нашло свое выражение прежде всего в отсутствии разногласий между царями и эфорами.

Date: 2015-11-15; view: 278; Нарушение авторских прав