Ребенок не должен плакать

В следующем диалоге Салли исследует некоторые мысли о воспитании детей, в которые мы верили столетиями. «Мои дети должны делать то, что им говорят»; «Дети не должны лгать»; «Родители знают, что лучше». Можете ли вы быть абсолютно уверены, что это правда? Когда вы читаете, подумайте о членах вашей семьи, которых вы пытались переделать или изменить. Вы можете верить, что это служит их собственному благу, но что вы чувствуете, когда пытаетесь манипулировать людьми, которых любите? Не учите ли вы их тому, что ваша любовь обусловлена? Может быть, с помощью исследования мы сможем найти другой путь.

Салли: Я ищу способ справиться с депрессией.

Кейти: Хорошо, давайте посмотрим, с чем мы имеем дело. Каким смущающим вас мыслям вы верите, которые, хотя и не являются для вас правдой, приводят вас в состояние депрессии?

Салли (читая по своему вопроснику): Мой сын раздражает меня, когда ведет себя безответственно. Он не делает домашних заданий. Он не выполняет своих обязанностей по дому, о нем я говорю ему каждый день в течение последних восьми лет. Я имею в виду, что это повторяется каждый день.

Кейти: Да, я хорошо вас слышу. А вы слышите себя? Вы оказываете определенное влияние на его жизнь. В течение восьми лет вы давали ему указания. В течение восьми лет это не работало.

Салли: Я понимаю это, но не в моем характере ничего не говорить. Просто я не могу позволить ему делать то, что он хочет. Как мать, я отвечаю за выбор, который делают мои дети, и за его последствия, а также за то, какими людьми они станут.

Кейти: Исследование предназначено для тех людей, которые действительно хотят знать правду. Вы действительно хотите знать правду?

Салли: Да.

Кейти: Особенно важным в Работе является то, что это ваша правда как родителя, а не всего окружающего мира, с которым нам приходится взаимодействовать. «Вы отвечаете за выбор своих детей» — это правда?

Салли (после паузы): Думаю, нет. Правда заключается в том, что я не могу контролировать то, что мой сын делает. Я не имею никакого контроля над этим. Но я чувствую, что я обязана это делать.

Кейти: Вы сказали: «У меня нет никакого контроля над этим», а также что это не в вашем характере — ничего не говорить. Даже если у вас нет контроля над чем-то, выдумаете, что он должен быть. Результатом этой мысли являются беспокойство, разочарование и депрессия.

Салли: Разве это не вызывает депрессию — думать, что у меня нет контроля над чем-то? Я хочу сказать, для чего вообще нужно пытаться что-то делать? Я так расстроена, что даже не хочу быть с ним и заботиться о нем. Временами мне даже не хочется быть матерью.

Кейти: Это правда, что вы должны заботиться о своем сыне? Кто заставляет вас делать это?

Салли: Ну, вообще говоря, никто. Я сама это делаю. Гм. Нет, вероятно, это неправда, что я должна заботиться о нем.

Кейти: Я бы опустила слово «вероятно».

Салли: Ближе к правде то, что я хочу заботиться о нем — даже когда мне не нравится то, что он делает.

Кейти: Вы только что открыли в себе замечательную истину. Эта истина дает большую свободу. Вы не обязаны заботиться о своем сыне. Вы никогда не были обязаны это делать и прежде. Это означает, что он вам ничего не должен. Вы делаете это не для него. Вы понимаете теперь, что делаете это для себя. С осознанием этого вы служите своим детям, зная, что находитесь с ними, потому что хотите быть с ними, хотите служить им и учить их на примере своего образа жизни. Вы делаете это просто потому, что любите их, и потому, что нравитесь себе, когда это делаете. Дело не в них. Это любовь без всяких условий, несмотря на абсолютно эгоистичные действия. Она является истиной сама по себе. Когда испытываешь эту истину однажды, любовь к самому себе становится такой ненасытной, что она готова служить безграничному числу людей. Вот почему безусловная любовь к одному человеку — это любовь ко всем людям. Хорошо, а теперь давайте отправимся в путешествие внутрь себя за ответами, которые еще могут не осознаваться вами. «Ваш сын должен делать домашние задания» — это правда?

Салли: Да.

Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда — то, что он должен делать домашние задания?

Салли: Я плачу за его учебу в частной школе. Я знаю, что это правда.

Кейти: Да, но можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда — то, что он должен делать домашние задания? Делает ли он домашние задания?

Салли: На восемьдесят процентов.

Кейти: Итак, предполагается, что «Он все время должен делать домашние задания на сто процентов» — это правда? Какова реальность? На сколько процентов он делал свои домашние задания на протяжении восьми лет?

Салли: На протяжении восьми лет? Он делал все только на восемьдесят процентов. Я что, должна быть довольна этим? Просто с этим согласиться?

Кейти: Дело не в том, согласны вы с этим или нет. Реальность такова, что он делает домашние задания на восемьдесят процентов. Я не говорю, что завтра он не сделает их на сто процентов, но на сегодняшний день реальность именно такая. Допускаете ли вы возможность просто принять это? Давайте посмотрим… В течение восьми лет… (аудитория смеется) вы спорили с реальностью и всегда проигрывали. Результатом были стресс, разочарование и депрессия. Давайте развернем все это.

Салли: Я раздражаю саму себя, когда не выполняю свою домашнюю работу и другие мои обязанности по дому. Да, это правда. Я так делаю. И тогда я действительно огорчаю саму себя. Итак. Я вижу, что ожидаю от него больше, чем сама реально делаю.

Кейти: Когда у вас появляется мысль, что он должен выполнять свои домашние задания и свои обязанности по дому, вспоминайте о развороте. Выполняйте вашу домашнюю работу и обязанности по дому на сто процентов. Возможно, именно ваш пример научил его делать свою работу на восемьдесят процентов? Или, может быть, вы выполняли работу на пятьдесят процентов, а он — на восемьдесят? Тогда он мог бы быть вашим учителем.

Салли: Это действительно так. Я поняла это. Я не дотягивала до ста процентов. Я также испытывала настоящую депрессию из-за своего сына в течение последнего года. Он не был таким ребенком, каким я хотела бы его видеть. Он все время болел и мало спал. Он не был счастлив. Он все еще недружелюбный ребенок. Он плачет, когда видит людей. Я испытывала от этого сильную депрессию.

Кейти: «Он недружелюбный ребенок» — это правда? Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда, что в глубине души он недружелюбный ребенок?

Салли: Нет.

Кейти: Как вы реагируете, когда появляется эта мысль о вашем ребенке?

Салли: Меня охватывает страх по поводу того, как люди будут к нему относиться в жизни. Мне представляется, что его жизнь будет тяжелой, потому что людям будет трудно любить его, и никто не захочет создать с ним семью из-за того, что он такой недружелюбный. У меня нет никакой надежды относительно него. «У него никогда не будет друзей» — вот что я чувствую. Вот почему у меня возникает депрессия, когда он при виде людей начинает плакать.

Кейти: Кем бы вы были без этой мысли?

Салли: Я была бы спокойной. Я любила бы его таким, какой он есть.

Кейти: С этой мыслью вы испытываете депрессию. Без этой мысли вы не испытываете депрессии. Итак, дорогая моя, понимаете ли вы, что это ваши неисследованные мысли, а не поведение вашего ребенка вызывают у вас депрессию? Понимаете ли вы, что он не имеет к этому никакого отношения? Предполагается, что «Он не должен плакать, когда видит людей» — это правда?

Салли: Нет.

Кейти: Какова реальность?

Салли: Он плачет.

Кейти: Как вы реагируете, когда верите в эту мысль, что он не должен плакать при виде людей, а он плачет?

Салли: Я испытываю депрессию. Я ощущаю грусть и замешательство. Моя мать говорит, что я порчу его. Люди говорят, что он странный. И тогда я думаю: «О нет! Он странный! Что-то с ним не так? Что-то со мной не так?» А когда он плачет, я обнаруживаю, что кричу на ребенка, чтобы он замолчал, отчего он плачет еще громче. Это совсем не действует. Он не перестает плакать.

Кейти: Итак, мы опять обнаруживаем, что депрессию у вас вызывает не его поведение. Это невозможно. То, что вызывает у вас депрессию, — это способ вашего мышления. Это естественно, если вы верите в мысль, что он не должен плакать, тогда как он плачет, и что его плач означает, что что-то не так с ним и что-то не так с вами. Вот что приводит к депрессии. Мы хотим, чтобы наши дети подтверждали, что они получают заботу — любовь, поддержку, одобрение, — которую мы им не даем. Другими словами, мы хотим, чтобы их поведение соответствовало нашему идеалу? Если вы в здравом уме, то плачущий ребенок — это просто плачущий ребенок. И вы остаетесь присутствующей в своих мыслях и действиях, которые проистекают из ясного, любящего ума. Так как же вы относитесь к своему ребенку, когда думаете, что он не должен плакать при виде людей?

Салли: Я прошу его быть счастливым. «Давай, будь счастливым, счастливым, счастливым!»

Кейти: Выходит, вы учите его тому, что он не такой, каким нужно быть. Если он плачет, а вы говорите ему: «Давай, будь счастливым», вы внушаете ему, что он не такой, каким он должен быть. Он думает, что в ваших глазах он неудачник. Но если вы благоразумны, спокойны и счастливы, то, даже если он плачет, вы показываете ему, как жить по- другому.

Салли: Я прошу его, чтобы он не был тем, кем он является.

Кейти: Да. Вы предлагаете ему быть иным, чем он есть. Это обусловленная любовь, дорогая моя. Закройте глаза и всего лишь на минуту представьте его плачущим без этой вашей истории.

Салли (после длительной паузы): Он действительно очень милый! Мне просто хочется прижать его к себе и сказать: «О, все хорошо».

Кейти: Вы становитесь ближе к сыну, хотя его даже нет в комнате. Теперь закройте глаза и посмотрите на свою мать, которая говорит вам: «Что происходит с этим ребенком? Ты опять портишь его?» Посмотрите на нее без вашей истории.

Салли (с закрытыми глазами, после длительной паузы): Это просто моя мать, рассказывающая свою историю, и это мой сын, который плачет. Они оба — просто те, кто они есть. В этом нет ничего, что могло бы вызвать депрессию.

Кейти: Я слышу, вы говорите, что ваш сын — недружелюбный ребенок. Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда, дорогая?

Салли: Нет.

Кейти: Как вы реагируете, когда появляется эта мысль?

Салли: Я испытываю грусть, депрессию, разочарование, желание защититься. Я хочу убежать и хочу остаться, я несчастна и чувствую, что как мать потерпела неудачу.

Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить эту мысль? Я не прошу вас избавиться от нее. Вы ее не порождали, поэтому как вы можете избавиться от того, причиной чего не являетесь. На своем опыте я знаю, что мы не заставляем мысли появляться, — они просто появляются. Однажды я заметила, что их появление не зависит от меня. Понимание этого делает исследование более легким. Я просто хочу знать, видите ли вы причину отбросить мысль, что он недружелюбный ребенок.

Салли: Да, я определенно вижу несколько причин.

Кейти: Видите ли вы разумную или свободную от стресса причину сохранять эту мысль? Причину, которая не вызывала бы у вас стресса?

Салли: Нет, я не могу найти такой причины.

Кейти: Кем бы вы были дома со своим ребенком без этой мысли?

Салли: Я понимаю. Без этой мысли я бы испытывала умиротворение и ясность. У меня не было бы депрессии.

Кейти: Итак, я узнаю от вас, что ребенок не может вызывать у вас депрессию. Только вы сами можете ее вызывать. Я слышу от вас, что с этой мыслью у вас возникает стресс, а без этой мысли вы испытываете спокойствие. Неудивительно, что, когда мы обвиняем других в нашем душевном расстройстве, мы чувствуем себя плохо. Мы ищем свое спокойствие вне себя. Мы смотрим не в том направлении.

Салли: Мне трудно поверить, что это так просто!

Кейти: Если бы это не было так просто, я никогда бы не смогла этого найти. Хорошо. Добро пожаловать в Работу.

Date: 2015-11-14; view: 336; Нарушение авторских прав