Глава 9. Подруги сидели в их излюбленном местечке в Лондоне – небольшом и уютном кафе-баре

– Ну и?.. – спрашивала Джемма. – Ты его любишь или нет?

Подруги сидели в их излюбленном местечке в Лондоне – небольшом и уютном кафе-баре. Шаан была одета в очень дорогой “простой” брючный костюм пшеничного цвета. Она молча смотрела в пустоту, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос.

Странно, но ей сейчас было очень неуютно. Она не могла объяснить, что произошло с прежней Шаан Сакета, настолько разительно та отличалась от сегодняшней Шаан Дэнверс.

Прошла всего неделя, как они вернулись в Лондон, но за две недели, проведенные в Гонконге, Рейф сумел вылепить из нее ту Шаан, которая годилась на роль жены такого преуспевающего бизнесмена, каким он был. Изменились ее внешний вид, манеры, ее взгляды на жизнь, даже то, как она сама воспринимала себя. Изменились до неузнаваемости. Теперь перед Джеммой сидела соблазнительная красивая женщина с чувственным взглядом, власть которого наверняка ощущали все мужчины, собравшиеся в этот час в баре.

Шаан, казалось, излучала удовлетворенность. Любой мужчина, увидев теперешнюю Шаан, подумал бы, что эта женщина знает, как сделать мужчину фантастически счастливым.

Да, она стала особенной, и она принадлежала особенному мужчине, так что ее прекрасные глаза едва ли замечали присутствие в баре других мужчин…

– Тебе так сложно ответить? – спросила Джемма, когда молчание затянулось.

– Да. Наверное, сложно, – пробормотала Шаан со столь загадочной улыбкой, что Джемма едва не охнула от изумления.

– Ты же говорила, что любишь его, – напомнила она. – Перед вашим бракосочетанием.

– Джемма, ты ведь тогда все равно не поверила мне… Мы с Рейфом… понимаем друг друга, – просто ответила Шаан. – И мы счастливы. “В своем собственном мире, пока туда еще никто не проник”, – добавила она уже про себя. – Но в чем дело, Джемма? Почему ты все время спрашиваешь об этом? Ты не веришь, что я могу быть счастлива?

– Как я могу поверить, если ты мне так ничего и не рассказала? – раздраженно вздохнула ее лучшая подруга.

“Я рассказала тебе больше, чем кому бы то ни было”, – подумала Шаан.

– Джемма, я просто не хочу искушать провидение, обсуждая подробности нашей с Рейфом жизни… Лучше расскажи, как идет подготовка к твоей свадьбе.

“Она не хочет говорить о себе”, – подумала Джемма, но все же решилась сказать подруге то, что намеревалась сказать.

– Осторожно, Шаан, как бы тебе не утонуть в своих счастливых иллюзиях. – Но, получив в ответ лишь очередную невинно-загадочную улыбку, Джемма все же заговорила о собственной свадьбе, которая должна была состояться через два месяца.

Возможно, Шаан и следовало прислушаться к совету подруги, но тогда она подумала, что не стоит забивать себе голову мрачными мыслями, если в данный момент ты счастлива.

И они с Рейфом продолжали наслаждаться тем, что, казалось, нашли друг в друге. И все шло прекрасно в течение еще нескольких недель.

Шаан не вернулась на работу. Она решила, что Рейфу будет неловко оттого, что его жена служит секретаршей на нижнем этаже его королевства.

Кроме того, она прекрасно понимала, что те люди, с которыми она раньше работала, почувствуют себя неуютно рядом с ней теперь, когда она стала женой их босса.

Ей и самой не хотелось возвращаться в фирму, где наверняка распространились слухи о странных подробностях их брака. Поэтому Шаан недолго раздумывала, а Рейф явно одобрил ее решение.

Сидеть дома, дожидаясь, когда вечером Рейф вернется из офиса, Шаан тоже не хотелось, поэтому она зарегистрировалась в агентстве по найму временных секретарей. Когда она привыкла к постоянной смене места работы, ей это даже понравилось: за короткое время знакомства удавалось избегать тесных контактов, любопытных взглядов и вопросов.

Работа пробуждала в Шаан интерес к жизни, давала ей чувство независимости… и хоть какую-то тему для разговоров с Рейфом по вечерам.

Постель и секс – вот все, что связывало ее и Рейфа. Если бы Шаан решилась наконец трезво взглянуть на свою жизнь, она была бы вынуждена это признать. Но она не спешила это делать, тем более что время пока проходило для нее в счастливом блаженстве… И если предупреждение Джеммы о том, что медовый месяц не может длиться вечно, порой и вспоминалось Шаан, она спешила выбросить его из головы.

Но злой рок, жестокий и коварный, в один прекрасный день разом сорвал пелену с ее ослепленных призрачным счастьем глаз. И произошло это в самом центре Лондона, где посреди оживленной толпы девушка даже не могла открыто выразить свое потрясение.

В этот момент Рейф должен был находиться далеко от Лондона. Он сказал Шаан, что уезжает на три дня в Штаты по делам фирмы. Впервые со дня свадьбы они оказались в разлуке, и Шаан страшно скучала, проводя бессонные ночи в одиночестве.

Но он звонил ей. Каждый вечер он звонил, чтобы пожелать Шаан спокойной ночи. Голос его казался теплым и нежным, когда он признавался, как сильно ему не хватает ее. Вообще отношение Рейфа к Шаан стало как-то мягче за последние недели, их страсть слегка умерилась и теперь граничила с чем-то похожим на… любовь.

И вот эту иллюзию судьба-злодейка решила разбить вдребезги.

К счастью, Шаан была вместе с Джеммой, которая не оставила подругу, когда перед той раскрылась вся глубина ее заблуждения.

Была среда, и подруги по традиции направлялись в их любимый бар. Рейф должен был вернуться к вечеру, поэтому Шаан заранее мечтала о его возвращении и о том, как она встретит его.

Миссис Клоу взяла выходной, поэтому Шаан собиралась сама приготовить на ужин что-нибудь особенное. И еще она купила новое платье – два тончайших лоскутка шоколадно-коричневого шелка, настолько нежного и льнущего к телу, что нижнее белье оказалось бы лишним…

Одним словом, Шаан намеревалась соблазнить Рейфа, как только он переступит порог дома. И пока она шла по шумной лондонской улице, в ее глазах светилось предвкушение. Она едва слушала то, что рассказывала ей Джемма о приготовлениях к свадебному торжеству, которые сейчас занимали все ее мысли.

Потом Шаан увидела, как они выходят из отеля на другой стороне улицы, и внутри у нее все помертвело.

Рейф и Мэдлин!..

Они остановились на ступенях около выхода из отеля. Он повернулся к ней лицом как раз в тот момент, когда и она посмотрела на него. Крошечное создание, которому пришлось запрокинуть свою золотистую головку, чтобы заглянуть ему в глаза.

Она теребила лацканы его пиджака, шепча, видимо, что-то очень важное, а он, прикрыв ее ладошки своими большими руками, отвечал ей.

Она покачала золотистой головкой, сказала еще что-то, и тогда он со вздохом, который, казалось, исходил из самых глубин его души, быстро произнес какие-то слова… и наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Нет, – прошептала Шаан, пытаясь стереть их из своего сознания, словно кошмарное видение.

Да, настаивал злой рок. Вот они. Пришло время все узнать. Посмотри же на них. Посмотри.

Посмотри и сорви, наконец, с глаз пелену обмана. Обмана Рейфа.

Рейф – тот, за кого она вышла замуж, которому отдавалась ночь за ночью и которому начала доверять.

Мужчина, в которого она слепо, безрассудно – до безумия – влюбилась. А он до сих пор любил Мэдлин. Да, он никогда не переставал любить ее!

Возможно, Шаан пошатнулась, хотя сама она этого не заметила. Но Джемма тем не менее встревожилась.

– Шаан? – окликнула она. – Какого черта?.. – Потом она хрипло выдохнула; – О, Боже… Неужели там Рейф с какой-то женщиной?..

Шаан уже не слышала ее вопроса, потому что вдруг бросилась бежать – ничего не видя, ничего не слыша, только бы подальше от этого места.

– Шаан!

Она не обратила внимания на громкий окрик Джеммы, не слышала ворчания людей, на которых натыкалась. Она просто бежала, огибая углы, пересекая оживленные улицы, бежала, ничего не видя перед собой, пытаясь убежать от Рейфа, от себя самой.

– Шаан! – Рука Джеммы вцепилась в ее запястье и резко дернула, не дав подруге ринуться через дорогу прямо под колеса машин. – Ради Бога! – выговорила она, вся дрожа от злости. – Что ты пытаешься сделать – убить себя?

– Я должна… скрыться… убежать, – задыхаясь, выкрикнула Шаан. Ее начала бить неистовая дрожь.

– Ты должна успокоиться, – сурово заметила Джемма. Она крепко сжимала руку подруги, озираясь по сторонам. – Пойдем, мы буквально в двух шагах от нашего бара. Пойдем, закажем тебе что-нибудь покрепче, и ты объяснишь мне, что, черт возьми, здесь происходит…

Джемма перевела Шаан через дорогу, и они вошли в бар.

– А сейчас, – сказала Джемма, как только усадила подругу за столик в самом углу зала и поставила перед ней порцию бренди, – скажи мне, кто была эта женщина? Ты ее знаешь?

– Это была Мэдлин, – прошептала Шаан дрожащим голосом.

– Та самая Мэдлин, на которой женился Пирс? – нахмурившись, спросила Джемма. – Но в таком случае что тебя так потрясло? Она же невестка Рейфа.

– Он любит ее. Всегда любил. – “И всегда будет любить”, – добавила про себя Шаан и закрыла глаза, потому что ее опять начала колотить дрожь.

Джемма, заметив это, поднесла бокал к губам подруги.

– Пей, – скомандовала она. – Тебе это сейчас необходимо. Пей.

Шаан в отчаянии глотнула раз, потом другой, ощущая, как огненная влага разливается по телу, и вскоре почувствовала, что понемногу начинает приходить в себя. Неистовая дрожь ослабела, щеки порозовели.

– А теперь попытайся объяснить мне, что означают твои слова, – настаивала Джемма, заметив, что подруге стало полегче.

Объяснить. Длинные ресницы Шаан взметнулись, темно-карие глаза, которые казались поистине бездонными после перенесенного шока, бессмысленно смотрели в пространство. Будь здесь Рейф, он моментально догадался бы, в каком она состоянии…

Но Рейф сейчас был с Мэдлин.

– Рейф влюблен в М-Мэдлин, – упавшим голосом пробормотала Шаан. – Я д-думаю, они раньше встречались какое-то время, – добавила она. – Пока М-Мэдлин не запуталась в том, кого же из двух братьев она любит, и не сбежала о-от них обоих в Америку, к своей матери.

– Интересно, ты сама это выдумала? Если нет, откуда тебе это известно?

– Рейф сам сказал мне. – Глаза Шаан, если это вообще было возможно, почернели еще больше. – Я… нечаянно подслушала разговор Рейфа по телефону… – Шаан с трудом сглотнула застрявший в горле комок. – Я потребовала объяснений. И он рассказал мне…

Джемма ошеломленно смотрела на подругу. Впрочем, она всегда подозревала, что существовала какая-то тайная причина, по которой Рейф Дэнверс решил жениться на покинутой невесте своего брата.

Жениться потому, что был влюблен в жену своего младшего брата?

– И ты осталась с ним, когда узнала это? – пробормотала Джемма, чувствуя, как поднимается в ней волна злобы. – Осталась после этого?

– Я тогда потеряла Пирса, – услышала она слабый голос Шаан. – А Рейф потерял М-Мэдлин. – Она не могла спокойно произнести имя этой женщины и всегда начинала заикаться на нем. – И он сказал, почему бы нам не помочь друг другу пережить…

– Бог ты мой, как мило, – гневно перебила ее Джемма. – Лживая дрянь! – Ее глаза метали молнии. – Неужели он не подумал о том, какие страдания может это принести тебе после того, что заставил пережить тебя Пирс?

– Мы оба пережили подобное, – поправила ее Шаан, – и о-он относился ко мне очень хорошо, – добавила она, словно защищаясь. Она сама не понимала, почему защищает Рейфа после того, что увидела сегодня. – Я не верю, что он сделал бы что-нибудь, чтобы умышленно п-причинить мне боль.

– Тогда почему же ты сейчас сидишь здесь, изнывая от боли, которую не в состоянии унять? – язвительно заметила Джемма.

– Не знаю… – прошептала Шаан и низко опустила свою темноволосую голову, избегая смотреть подруге в глаза.

– Не знаешь? – повторила Джемма. – Зато я знаю. И я хотела бы вытрясти из этого коварного ублюдка его лживую душонку, будь он проклят!

– Он не виноват в том, что не может перестать любить ее, Джемма, – пробормотала Шаан.

– Неужели? – не унималась Джемма. – Выходит, если Пирс сейчас войдет сюда, ты почувствуешь себя вправе броситься в его объятия, да?

Шаан покачала опущенной головой.

– Нет, к нему нет, – прошептала она. Но если бы Рейф оказался рядом…

– О, нет, – выдохнула Джемма, до которой, кажется, только сейчас все дошло. – Ты дура, Шаан, – выкрикнула она. – Чертова дура…

“Дура и потому, что признала свою слабость, – уныло подумала Шаан. – Непостоянная, слепая, доверчивая дура”.

– Вот. – Перед Шаан снова возник бокал с бренди. – Выпей еще.

Ее опять всю трясло, и Шаан заметила это по тому, как сильно стучали зубы о края бокала, когда она пыталась сделать глоток.

– И что ты собираешься теперь делать? – тихо спросила Джемма.

“Я не знаю, я ничего не знаю”, – подумала Шаан и закрыла глаза. Но вскоре пожалела об этом, потому что перед ней тут же предстал образ Рейфа. Его взгляд, когда он наклонился, чтобы поцеловать Мэдлин.

Это было больно. Боль, злость, абсолютная беспомощность и полнейшее разочарование – все это разрывало сердце Шаан, потому что взгляд Рейфа в тот момент был взглядом человека, который понял, что на его любовь не отвечают.

Шаан узнала этот взгляд, потому что сама испытывала сейчас то же чувство, и ей было больно, нестерпимо больно…

Но с какой стати она сидит здесь, обвиняя его в предательстве, если она и раньше знала, кого любит Рейф? Ведь он не виноват, что она дошла до такого безумия: позволила себе влюбиться в него.

Ведь он не ждал и не просил ее любви!

“Но это он настаивал на том, чтобы Пирс и Мэдлин – они оба – исчезли из нашей памяти”, – мрачно напомнила себе Шаан. И то, что он встречался с Мэдлин, было предательством по отношению к Шаан.

– Ты уйдешь от него?

Уйти?

При этой мысли Шаан мгновенно охватила паника. Страшная, непреодолимая, она наполнила ее душу ужасом и сковала тело ледяным холодом.

“О Господи, помоги мне!” – молилась Шаан, осознав всю глубину своей потери.

– Я не могу сейчас думать, – прошептала она, поднося дрожащие пальцы к глазам. – Мне нужно какое-то время… какое-то место, чтобы…

– Все, что тебе нужно, Шаан… – нетерпеливо перебила ее Джемма, – так это открыть наконец глаза! Неужели тебе мало, что тебя постоянно ослеплял Пирс? Зачем тебе нужно было повторять все это с его неблагодарным братцем?

Шаан подняла голову.

– Ч-что ты имеешь в виду? Джемма взглянула на нее, и в ее глазах Шаан прочла горькое презрение.

– Пирс разыгрывал представление из отношений с тобой фактически с самого первого дня, – произнесла наконец Джемма. – Все это замечали… Видели, что его чарующие улыбочки и обольстительные манеры всего лишь часть игры. Но ты, ты попалась на эту удочку, потому что ты доверчивая дура. За это и поплатилась! Но так ничему и не научилась! И стала заниматься абсолютно тем же самым с его братом! – раздраженно заявила Джемма. – Поэтому пожалей себя, Шаан, – закончила она, – и освободись от проклятых братьев Дэнверс навсегда, пока они не разорвали тебя на части!

“Слишком поздно, – подумала Шаан. – Они уже разорвали меня на части”.

– Как ты думаешь, что они делали в этой гостинице, раз выходили оттуда вместе? – внезапно спросила Джемма.

О Господи! Шаан вскочила со своего места, не в силах смириться с очевидным ответом на этот вопрос.

– Мне н-нужно уйти, – дрожащим голосом пробормотала она.

– Нет, Шаан! – Джемма быстро схватила ее за руку, не давая сдвинуться с места, а в ее глазах светилась неприкрытая боль от сознания того, что она так жестоко ранила сердце подруги. – Прости, что я сказала об этом. Пожалуйста! – умоляла она. – Сядь, и мы еще подумаем, что тебе теперь делать! Ты сейчас не в том состоянии, чтобы идти куда-то!

Не в том состоянии.

Шаан так и не пришла в “то” состояние, когда час спустя входила в дом Рейфа.

Нужно было возвращаться на работу, но она не могла. Да и какой был бы в этом смысл, если она едва могла думать, едва могла передвигать ноги, едва могла делать что-то осмысленное. Ей казалось, что все внутри нее заледенело.

Но и в этом доме она не могла находиться одна. Шаан поняла это, как только переступила порог. За последние несколько счастливых недель она уже начала считать его своим домом; сейчас же он казался ей чужим и враждебным.

И пока она стояла среди его отполированной деревянной роскоши, в ее сознании возник образ настоящего дома, а не созданного слепой иллюзией.

Единственного дома, в котором она смогла бы сейчас дышать…

Когда вечером, около восьми часов, раздался звонок в дверь, Шаан, хоть и ждала его, все-таки с трудом заставила себя подняться с кресла, в котором сидела, бездумно уставившись на мерцающий экран телевизора.

Ощущая болезненную сухость во рту, спокойная, но очень бледная, Шаан заставила себя выйти из гостиной и прошла через холл к двери. Она увидела высокую темную фигуру. Ощутила его раздражение, которое буквально проникло через преграду, когда он в очередной раз нетерпеливо нажал на кнопку звонка. Шаан зачем-то провела дрожащими пальцами по бокам своих поношенных джинсов.

Она не надевала их с тех пор, как покинула этот дом – дом ее дяди и тети – около двух месяцев назад. Не надевала и простенького вязаного свитерка, длиной до талии, который был на ней сейчас. Эти вещи принадлежали к тем, что она оставила здесь, да так и не забрала.

Другая ее одежда осталась висеть в шкафу в доме Рейфа. Она не взяла оттуда ничего. Ей просто невыносима была сама мысль о том, чтобы войти в их спальню и взять свои вещи.

Она только зашла в кабинет Рейфа и написала ему записку, которую вложила в конверт вместе с обручальным кольцом. Не с тем, что Рейф надел на ее палец в момент бракосочетания – Шаан считала, что как жена Рейфа она обязана носить его, – а с другим… Ключи и конверт она оставила на столике в холле, чтобы Рейф увидел их сразу, как войдет в дом.

Записка получилась очень короткой. Шаан хотела сохранить хоть какие-то остатки гордости и самоуважения, поэтому не могла написать, что уходит лишь из-за того, что обнаружила предательство Рейфа.

“Я больше не могу жить в этой лжи” – вот все, что значилось в ее немногословном послании.

И вот он пришел сюда, как она и ожидала, чтобы обрушить на нее свои “почему”, на которые Шаан, решившая утаить правду, не знала, что ответить.

“Ты дура, Шаан, – говорила она сама себе, пока ее трясущиеся пальцы пытались справиться с замком и медленно распахивали дверь. – Тупая, доверчивая дура”.

Потом ее сердце дрогнуло, что случалось с ней всякий раз, стоило ей взглянуть на этого мужчину.

Рейф стоял перед ней в той же самой одежде, в которой она видела его с Мэдлин. Тот же серо-стальной костюм, который прикасался к другой женщине, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Та же белая рубашка, тот же синий галстук в полосочку, только узел ослаблен на напряженной загорелой шее. Да три верхние пуговицы рубашки расстегнуты…

Его лицо казалось мрачной маской. Шаан не хотела думать о том моменте, когда оно приобрело такой вид. Серые глаза ничего не выражали, пока он какое-то мгновение смотрел ей в лицо, словно пытаясь найти в нем признаки того, что все случившееся – лишь неудачная шутка.

Но он не обнаружил таких признаков и, похоже, принял это.

– Можно мне войти? – тихо спросил он.

Шаан опустила ресницы, боясь, что глаза выдадут ее, и отступила на шаг назад, молча разрешая ему войти.

Он остановился прямо перед ней, отчего сердце Шаан едва не перестало биться. Ее побелевшие пальцы отчаянно сжимали дверную ручку. Какое-то время они так и стояли молча, ощущая лишь невероятное напряжение, возникшее между ними. А магнетическая сила его присутствия терроризировала сознание Шаан, пробуждая мысль о том, что она не должна была этого делать.

Потом он протянул руку, и Шаан вся напряглась. Ей показалось, будто он хочет прикоснуться к ней. А она знала, что не сможет вынести этого прикосновения, что все ее взбудораженные чувства сразу выйдут из-под контроля и она не сможет сдержаться…

Но он только осторожно снял ее онемевшую руку с дверной ручки и тихо закрыл дверь. Потом двинулся в направлении гостиной, а она осталась на месте, дрожащая от волнения, пытаясь выкроить несколько секунд, чтобы обрести прежнее “спокойствие” и найти в себе силы приблизиться к нему.

Date: 2015-11-14; view: 306; Нарушение авторских прав