Четыре дня спустя

Аукционный дом братьев Борсодов находился на площади возле улицы Главной — фактически главной магистрали Новиграда, соединяющей рынок с Храмом Вечного Огня. Братья в начале своей карьеры торговали лошадьми и овцами, тогда у них был только сарай в предместье. После сорока двух лет с момента основания аукционный дом занимал впечатляющее трехэтажное здание в самом престижном районе города. Дело по-прежнему оставалось в руках семьи, но предметами аукциона стали уже драгоценные камни, в основном бриллианты, а также произведения искусства, антиквариат и предметы коллекционирования. Аукционы проводились один раз в квартал, непременно по пятницам.

Нынче зал аукциона был заполнен почти до отказа. Присутствовала, по оценке Антеи Деррис, добрая сотня людей.

Шум и говор утихли. Место за столом занял аукционист Абнер де Наваретт.

Абнер де Наваретт, как обычно, выглядел прекрасно в черном бархатном кафтане и золотом парчовом жилете. Благородству его внешности и физиономии могли позавидовать принцы, а осанке и манерам — аристократы. Ни для кого не было секретом, что Абнер де Наваретт действительно был аристократом, изгнанным из семьи за пьянство, распутство и разврат. Если бы не семья Борсодов, Абнер де Наваретт был бы вынужден просить милостыню. Но Борсодам был нужен аукционист с внешностью аристократа. И ни один из кандидатов не мог в этом отношении сравниться с Абнером де Навареттом.

— Добрый вечер, дамы, добрый вечер, господа, — произнес аукционист голосом, таким же бархатным, как его кафтан. — Приветствуем вас в Доме Борсодов на ежеквартальном аукционе произведений искусства и антиквариата. Предметом торгов является коллекция, с который вы изволили познакомиться в нашей галерее, и которая представляет собой собрание уникальных предметов, исключительно от частных владельцев.

— Подавляющее большинство присутствующих, смею утверждать, это наши постоянные гости и клиенты, которые знакомы с правилами нашего Дома и действующими во время аукциона условиями. Всем присутствующим при входе были вручены буклеты с правилами. Поэтому я считаю, что все проинформированы о наших порядках и о последствиях их нарушения. Итак, давайте начнем без промедления.

— Лот номер один: статуэтка нефритовая, групповая, изображающая нимфу… хм… с тремя фавнами. Сделана, по данным наших экспертов, гномами, возраст около ста лет. Начальная цена двести крон. Я вижу двести пятьдесят. Это все? Кто предложит больше? Нет? Продано господину с номером тридцать шесть.

Работавшие за соседним столом два клерка тщательно записывали результаты продажи.

— Лот номер два: «Aen Nog Mab Taedh’morc», сборник эльфьих сказок и поэтических притч. Богато иллюстрирован. Состояние идеальное. Начальная цена пятьсот крон. Пятьсот пятьдесят, господин купец Гофмайер. Господин советник Дрофусс, шестьсот. Господин Гофмайер, шестьсот пятьдесят. И это все? Продан за шестьсот пятьдесят крон господину Гофмайеру из Хирунда.

— Лот номер три: инструмент из слоновой кости, в форме… хм… округлой и протяженной, служащий… хм… вероятно, для массажа. Происхождение заморское, возраст неизвестен. Стартовая цена сто крон. Я вижу сто пятьдесят. Двести, дама в маске, с номером сорок три. Двести пятьдесят, дама в вуали, с номером восемь. Никто не даст больше? Триста, госпожа аптекарша Форштеркранц. Триста пятьдесят! Никто из дам не даст больше? Продано за триста пятьдесят крон даме с номером сорок три.

— Лот номер четыре: «Antidotarius magnus», уникальный медицинский трактат, опубликованный университетом в Кастель Граупиане в начале основания академии. Начальная цена восемьсот крон. Я вижу восемьсот пятьдесят. Девятьсот, доктор Онезорг. Тысяча, уважаемая Марти Содергрен. И это все? Продано за тысячу крон почтенной госпоже Содергрен.

— Лот номер пять: «Liber de naturis bestiarum», белый ворон, переплет из буковых дощечек, богато иллюстрирована…

— Лот номер шесть: «Девочка с котенком», портрет en trois quarts, холст, масло, цинтрийская школа. Стартовая цена…

— Лот номер семь: колокольчик с ручкой, латунь, краснолюдская работа, возраст находки трудно оценить, но вещь, безусловно, древняя. На окаймлении надпись краснолюдскими рунами, провозглашающая: «Ты чего, придурок, звонишь». Запрашиваемая цена…

— Лот номер восемь: холст, масло и темпера, художник неизвестен. Шедевр. Пожалуйста, прошу обратить внимание на необычную цветовую гамму, игру оттенков и динамику светотени. Атмосфера полумрака и благородный колорит величественно переданной лесной природы. А в центральной части, в таинственных световых бликах, обратите внимание, главная фигура произведения: олень во время гона. Начальная цена…

— Лот номер девять: «Ymago mundi», также известная под названием «Mundus nouus». Книга необычайно редкая, в собрании оксенфуртского университета всего один экземпляр, несколько экземпляров имеются в частных руках. Переплет из золоченной козлиной кожи. Идеальное состояние. Начальная цена тысяча пятьсот крон. Уважаемый Вимме Вивальди, тысяча шестьсот. Преподобный священник Прохазкa, тысяча шестьсот пятьдесят. Тысяча семьсот, дама в конце зала. Тысяча восемьсот, господин Вивальди. Тысяча восемьсот пятьдесят, преподобный Прохазкa. Тысяча девятьсот пятьдесят, господин Вивальди. Две тысячи крон, браво, преподобный Прохазкa. Две тысячи сто, господин Вивальди. Кто даст больше?

— Это безбожная книга, содержит еретические измышления! Она должна быть сожжена! Я хочу купить ее, чтобы сжечь! Две тысячи двести крон!

— Две тысячи пятьсот! — гаркнул Вимме Вивальди, поглаживая белую ухоженную бороду. — Дашь больше, благочестивый палач?

— Возмутительно! Денежный мешок здесь торжествует над праведностью! Язычников краснолюдов здесь ставят выше, чем людей! Я буду жаловаться властям!

— Книга продана за две тысячи пятьсот крон господину Вивальди, — спокойно объявил Абнер де Наваретт. — А преподобному Прохазке напоминаю о действующих в Доме Борсодов правилах и порядках.

— Я ухожу!

— Прощайте. Приношу свои извинения. Уникальность и богатство предложений Дома Борсодов вызывает иногда эмоции. Продолжаем. Лот номер десять: абсолютно уникальная, невероятная находка, два ведьмачьих меча. Дом решил предложить их не по отдельности, а в комплекте, как дань уважения ведьмаку, которому они некогда служили. Первый меч из стали, полученной из метеорита. Клинок выкован и заточен в Махакаме, подлинность краснолюдского клейма подтверждена нашими специалистами.

— Второй меч, серебряный. На рукояти и по всей длине лезвия руны и символы, доказывающие оригинальность. Начальная цена тысяча крон за комплект. Тысяча пятьдесят, господин с номером семнадцать. И это все? Никто не даст больше? За такие раритеты?

— Это говно, а не деньги, — пробормотал сидящий в последнем ряду Никефор Муус, магистратский чиновник, то нервно сжимая в кулаки пальцы с пятнами от чернил, то оглаживая ими поредевшие волосы, — Я знал, что не стоило…

Антея Деррис шипением заставила его умолкнуть.

— Тысяча сто, господин граф Хорват. Тысяча двести, господин с номером семнадцать. Тысяча пятьсот, уважаемый Нино Чианфанелли. Тысяча шестьсот, господин в маске. Тысяча семьсот, господин с номером семнадцать. Тысяча восемьсот, господин граф Хорват. Две тысячи, господин в маске. Две тысячи сто, уважаемый Чианфанелли. Две тысячи двести, господин в маске. Это все? Две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли… Господин с номером семнадцать…

Господина с номером семнадцать внезапно схватили под руки два здоровяка, которые незаметно вошли в зал.

— Хероза Фуэрте, по прозвищу Шампур, — протянул третий здоровяк, ткнув схваченного палкой в грудь. — Преследуемый законом наемный убийца. Ты арестован. Увести.

— Три тысячи! — заорал Херозa Фуэрте, по прозвищу Шампур, размахивая табличкой с номером семнадцать, которую по-прежнему держал в руке. — Три… тысячи…

— Мне очень жаль, — холодно сообщил Абнер де Наваретт. — Правила. Арест участника аукциона отменяет его предложение. Вы предложили две тысячи пятьсот, уважаемый Чианфанелли. Кто больше? Две тысячи шестьсот, граф Хорват. И это все? Две тысячи семьсот, господин в маске. Три тысячи, уважаемый Чианфанелли. Я не вижу никаких других предложений…

— Четыре тысячи.

— А, уважаемый Мольнар Джианкарди. Браво, браво. Четыре тысячи крон. Может, кто-нибудь даст больше?

— Я хотел купить для сына, — рявкнул Нино Чианфанелли. — А у тебя одни только дочери, Мольнар. Зачем тебе эти мечи? Эх, ладно уж. Уступаю.

— Мечи проданы, — сообщил де Наваретт, — уважаемому господину Мольнару Джианкарди за четыре тысячи крон. Мы продолжаем, уважаемые дамы, уважаемые господа. Лот номер одиннадцать: плащ из обезьяньего меха…

Никефор Муус, радостный и скалящийся, как бобер, хлопнул Антею Деррис по плечу. Сильно. Антея огромным усилием воли воздержалась от того, чтобы дать ему в морду.

— Уходим, — прошипела она.

— А деньги?

— После окончания аукциона и завершения формальностей. Это займет время.

Игнорируя ворчание Мууса, Антея направилась к двери. Она ощутила чей-то взгляд, посланный украдкой. Женщина. Черноволосая. Одетая в черное и белое. С обсидиановой звездой на декольте.

Почувствовала дрожь.

*

Антея был права. Формальности потребовали времени. Только через два дня можно было отправиться в банк. В филиал одного из краснолюдских банков, пахнущий, как и все банки, деньгами, воском и резными панелями из красного дерева.

— Сумма выплаты три тысячи триста тридцать шесть крон, — сказал клерк. — После взимания комиссии банка в размере одного процента.

— Борсодам пятнадцать, банку один, — проворчал Никефор Муус. — За все проценты! Вор на воре! Гони деньги!

— Одну минуту, — остановила его Антея. — Сначала урегулируем наши дела, твое и мое. Комиссионные положены и мне. Четыреста крон.

— Но, но! — зарычал Муус, привлекая внимание других клерков и клиентов банка. — Какие четыреста? От Борсодов я получил только три тысячи с мелочью…

— Согласно договору мне полагаются десять процентов от итога аукциона. Расходы — это твое дело. И только твои проблемы.

— Что ты мне тут…

Антея Деррис глянула на него. Этого было достаточно. Между Антеей и ее отцом не было большого сходства. Но посмотреть Антея умела в точности так же, как ее отец. Как Пирал Пратт. Муус сжался под ее взглядом.

— Из суммы, подлежащей выплате, — дала она клерку указание, — прошу выдать банковский чек на четыреста крон. Я знаю, что банк взимает комиссионные, я с ними согласна.

— А мои деньги наличными! — чиновник магистрата указал на большой кожаный ранец, который притащил с собой. — Я возьму их домой и хорошо спрячу! Ни один воровской банк не сдерет с меня никакой комиссии!

— Это значительная сумма, — клерк встал. — Пожалуйста, подождите.

Выходя из конторки, клерк только на мгновение приоткрыл дверь в заднюю комнату, но Антея готова была поклясться, что в это мгновение она увидела черноволосую женщину, одетую в черное и белое. Она почувствовала дрожь.

*

— Спасибо, Мольнар — сказал Йеннифэр. — Я не забуду эту услугу.

— За что спасибо? — Мольнар Джианкарди улыбнулся. — Что я такого сделал, какая там услуга? То, что купил на аукционе указанный мне лот? Заплатив деньгами с твоего личного счета? Или, может быть, что отвернулся, когда ты минуту назад произносила заклинание? Я отвернулся, чтобы посмотреть через окно на ту посредницу, когда она уходила, изящно покачивая тем и этим. Дамочка в моем вкусе, не скрою, хотя человеческими женщинами не увлекаюсь. Твое заклинание ей тоже… умножит проблемы?

— Нет, — ответила чародейка. — С ней ничего не случится. Она взяла чек, а не золото.

— Понятно. Мечи ведьмака, я полагаю, заберешь сразу? Они ведь для него…

— Все, — закончила Йеннифэр. — Он связан с ними предназначением. Я это знаю, знаю, конечно. Он говорил мне. И я даже начинала верить. Нет, Мольнар, я сегодня не заберу мечи. Пусть они остаются в кладовой. Вскоре я пришлю за ними кого-нибудь от моего имени. Я уезжаю из Новиграда прямо сегодня.

— Я тоже. Еду в Третогор, проверю заодно там местный филиал. Потом вернусь к себе, в Горс Велен.

— Ну, еще раз спасибо. Прощай, краснолюд.

— Прощай, чародейка.