Такое печальное изобретение. Когда «пегас» подлетал к планете Шешинеру, посылок и грузов в нём заметно поубавилось

Когда «Пегас» подлетал к планете Шешинеру, посылок и грузов в нём заметно поубавилось. Можно было ходить по коридорам и не натыкаться на мешки, ящики и контейнеры.

Мы миновали уже треть Галактики и оказались в таких местах, куда не заходят рейсовые лайнеры с Земли.

Планета Шешинеру лежит в стороне от больших путей. Её животный мир небогат — ещё триста лет назад она была голой и необитаемой, но потом сюда прилетели колонисты с Розодора и сделали на ней искусственную атмосферу, посадили сады и соорудили газоны.

Мы бы не стали тратить время на посадку, но доктор Верховцев ещё на планете Трех Капитанов сказал нам, что слышал о том, что на планете Шешинеру живёт зверь по имени склисс.

«Пегас» опустился на планету глубокой ночью, в стороне от тусклых огоньков небольшого города. Садились мы тихо, чтобы не разбудить горожан и не испугать их: на Шешинеру редко прилетают корабли, и некоторые шешинерийцы их вообще не видели.

Двигатели смолкли, механик Зелёный расчесал бороду и лёг спать, капитан Полосков остался на мостике, чтобы внести поправки в устаревшую навигационную карту, Алиса писала письмо бабушке, надеясь отправить его с Шешинеру, а я спустился в первый трюм, чтобы выбрать пустую клетку для склисса и накормить зверей.

На корабле было тихо и тепло. Я почти беззвучно шёл по мягкому ковру и думал о том, что надо будет запастись на Шешинеру водой и достать шерсти для паука‑ткача‑троглодита. Ветвистый кустик поджидал меня за углом, и я сказал ему:

— Спать сейчас же! А то завтра не полью.

Кустик в ужасе взмахнул листочками и зашуршал, втискиваясь в свой отсек.

Вдруг я услышал негромкое чавканье. Кто‑то залез на склад, где хранились оставшиеся посылки. Я остановился и прислушался. Неизвестно, кто из зверей вылез из клетки, — ведь не всякого возьмёшь голыми руками.

Я осторожно заглянул в приоткрытую дверь склада. Пусто. Но чавканье стало слышней. Я вошёл в отсек. Чавканье доносилось из‑за двери запертого шкафа‑холодильника. Там хранились ананасы.

Меня удивило, что ключ торчит снаружи — никто не мог забраться в холодильник и запереть себя без ключа.

Я медленно протянул руку к ключу, повернул его и распахнул дверь.

В шкафу, дрожа от холода, сидел небольшой зелёный человек и грыз остренькими зубками ананас.

Человек в ужасе поднял глаза и прижал ананас к груди.

— Вы не смеете, — сказал он.

— Хоть бы очистили ананас, — ответил я. — И вообще, как вы сюда забрались?

— Поужинать не дадут спокойно! — сказал человек и исчез вместе с ананасом.

Я протёр глаза. Холодильник был пуст. Трех ананасов на полках не хватало. Кто‑то дотронулся до моей ноги, и я от неожиданности подпрыгнул.

Оказалось, это все тот же беспокойный кустик бродит по трюму.

— Немедленно спать! — крикнул я на него, хотя никогда не кричу на животных и растения.

Кустик подобрал ветки и бросился наутёк.

Я снова взглянул на холодильник. Спиной ко мне стоял зелёный человек и пытался, поднявшись на цыпочки, стащить с полки большой ананас.

— Стой! — крикнул я.

Человечек оглянулся, и я понял, что это вовсе не тот же самый похититель, который три минуты назад жевал ананас.

— Не волнуйтесь, — сказал человечек, — я имею разрешение.

И он тут же исчез, унося ананас.

Таких чудес я никогда ещё не видел. У меня даже голова закружилась. Я глупейшим образом заглянул в холодильник, будто кто‑то мог скрываться там, в глубине.

В тот же момент меня толкнули, на полке стоял третий зелёный человек.

— Не мешайте, — сказал он, — зашибу. — и тут же потянулся за ананасом.

— Ну, уж это чёрт знает что такое! — возмутился я. — Вы откуда?

— Я здесь живу, — ответил человечек, взял ананас и растворился в воздухе.

Это было выше моих сил. Я нажал на кнопку телефона и вызвал Полоскова.

— Гена, — сказал я, — ты не спишь?

— Нет, — ответил капитан. — Работаю. А что у тебя с голосом?

— С голосом? Ничего.

— Он дрожит, как заячий хвост. Что‑нибудь случилось?

— Скажи, Гена, люк в корабль задраен?

— Конечно, задраен. Ведь никто не выходил.

— А Зелёный спит?

— Спит. И Алиса спит. Я только что проверял. Алиса писала письмо, писала и заснула на половине. А что произошло?

— Скажи, в каких случаях людям мерещатся зелёные человечки?

— Маленькие? — спросил деловито Полосков. — На плече сидят? С хвостиками? Где‑то я об этом читал. В старой книге.

— Нет, — ответил я, — довольно большие, без хвостов, едят ананасы. Вот! Вот он! Четвёртый!

И в самом деле, ещё один похититель возник в холодильнике, подмигнул мне и исчез.

— Иду! — сказал Полосков обеспокоенно. — Ничего не предпринимай. Держи себя в руках.

К тому времени, когда Полосков прибежал в трюм, на полках оставалось меньше половины ананасов, и сразу два зелёных человечка подсаживали друг друга, чтобы забраться на верхнюю полку холодильника.

— Нет, — сказал Полосков, — ты их не пугай. Это, наверно, не галлюцинация.

— Какая ещё галлюцинация! — обиделся человек. — Можете потрогать.

— Некогда, — прервал его второй.

— Привет Алисе, — сказал первый.

И они исчезли, чтобы уступить место ещё одному.

— Алиса на самом деле спит? — спросил я у Полоскова.

— Спит.

— А откуда они могут о ней знать?

— Ума не приложу. Сумасшедший дом какой‑то!

В холодильнике было пусто. Никто больше не появлялся.

— Давай закроем туда дверь, — сказал Полосков. — Так спокойнее.

Я захлопнул дверь в холодильник.

— Откуда они могут знать об Алисе? — повторил я. — Опустились мы сюда час назад, никто из нас наружу не выходил…

Мы долго не спали с Полосковым, старались придумать объяснение странному явлению. Но так ничего и не придумали. Проверили ещё раз запоры на люках, обошли корабль. Пусто, тихо, мирно.

На всякий случай я лёг спать в каюте Алисы. Спать было неудобно, потому что коврик на полу был жёсткий, а под голову пришлось подложить Алисины резиновые ласты.

К счастью, я успел встать раньше, чем проснулась Алиса, и потому, когда она открыла глаза, я уже как ни в чём не бывало сидел в кресле и листал «Справочник по определению обитателей Галактики».

— Ты что здесь делаешь? — спросила Алиса.

— Да так, зашёл поглядеть в твоей библиотеке, как выглядят местные жители.

— А почему ты непричёсанный?

Я захлопнул книжку — потом погляжу — и поспешил в каюту привести себя в порядок.

Там, моясь, я чуть было не убедил себя, что никаких зелёных человечков и не было, все это мираж, сон и наваждение.

С такой мыслью я и спустился в трюм заглянуть в холодильник.

Холодильник был раскрыт, абсолютно пуст — ни одного ананаса, — и перед ним стоял задумчиво Полосков.

— В общем, я полагаю, — сказал он, — что местные жители научились проходить сквозь стены, хоть это и противоречит всем законам природы.

— Нет, наверно, это не местные жители, — сказал я. — Наверно, мы подцепили в космосе какую‑то паразитическую цивилизацию.

Тут в трюм вошла Алиса.

— Доброе утро, Полосков, — сказала она. — Куда вы дели ананасы?

— Их украли, — сказал Полосков. — И мы думаем, как наказать вора.

— Кого? — удивилась Алиса.

— Чертей зелёных, — ответил Полосков. — Вот бы мне до них добраться! Ведь подумать только, с какими глазами я появлюсь на Редвайте! Там ждут эти ананасы!.. Вот он, смотрите, ловите!

И в самом деле, в холодильнике вдруг обнаружился зелёный человечек; он окинул взглядом пустые полки и сказал, не глядя на нас: «Опоздал я», — и тут же растворился.

— Вот он, — повторил Полосков. — И даже не поймаешь.

— Так это местный житель, — сказала Алиса. — Я смотрела в книге, которую папа оставил на кресле.

— Ты уверена?

— Совершенно уверена.

— Тогда тем хуже для них. Немедленно посылаю жалобу в их правительство. Разве так встречают гостей? — Полосков сильно рассердился.

— Прости их, капитан.

— Нет, и не подумаю их прощать. Где телефон?

— Полосков, подумай, — взмолилась Алиса. — Это такие милые и добрые люди! Они не хотели красть ананасы. Так уж получилось. Нечаянно.

— Ты слишком добрая, Алиса, — возразил Полосков. — Сегодня ночью, не успели мы приземлиться, они уже забрались на склад и тащат ананасы, а через полчаса они возьмутся за остальные грузы.

— Полосков, — сказала Алиса твёрдо, — ты забыл, что проиграл мне спор? Желание?

— Помню, — сказал Полосков.

— Так вот, моё желание — прости им ананасы.

И в этот момент за стенами корабля раздался страшный шум. Настолько страшный, что он проник сквозь обшивку. Мы забыли обо всех зелёных человечках и со всех ног бросились к трапу. На ходу Полосков успел нажать кнопку тревоги, и в коридорах замигали красные лампочки.

Полоскав распахнул верхний люк, и с высоты третьего этажа мы выглянули наружу.

Вставало тусклое, огромное, красное солнце. По небу быстро неслись длинные сизые облака. Вся поляна перед «Пегасом» была заполнена зелёными человечками. Они размахивали флагами, платками, раскачивали транспаранты со словами «Добро пожаловать» и кричали хором и вразнобой:

— С при‑ез‑дом!.. Здрав‑ствуй, Али‑са!.. Спа‑сибо!.. Ур‑р‑ра‑а‑а‑а!.. — и другие приветствия на своём непонятном для нас языке.

При виде Алисы радости их не было предела. Казалось, что небо обрушится на землю.

Несколько зелёных человечков в мгновение ока оказались у люка, подхватили Алису, и не успел я ахнуть, как они исчезли вместе с ней, чтобы появиться в самой гуще толпы. И Алису на высоко поднятых руках понесли к городу, белеющему на горизонте.

Отставший от остальных пожилой зелёный человечек подождал, пока мы спустимся по трапу вниз, и тогда поздоровался и сказал:

— Очевидно, вам не все понятно, дорогие гости.

— Не все понятно, — сказал Полосков.

— С Алисой ничего не случится? — спросил я.

— Ровным счётом ничего. Разрешите объясниться?

— Конечно.

— Вы присаживайтесь на траву, земля тёплая, не простудитесь.

Мы послушались пожилого зелёного человечка, и он рассказал вот что:

Ещё довольно недавно планета Шешинеру ничем не отличалась от прочих захудалых провинциальных планет Галактики. Но лет десять назад один шешинериец изобрёл средство — таблетки, которые позволяли путешествовать во времени на год‑два в любую сторону. Сначала всю планету охватила великая радость, все бросились глотать таблетки и путешествовать туда‑сюда. Но через несколько недель наступило горькое похмелье.

Один отправлялся в будущее и там узнавал, что от него уйдёт жена или что его дом обкрадут. Другой отправлялся в прошлое, чтобы исправить совершенную там грустную ошибку, но исправить её не мог, а мог её лишь повторить. Если ты подозревал кого‑то в обмане, ничего не стоило вернуться в тот день и проследить за своим недоброжелателем. Если ты боялся, что умрёшь от какой‑нибудь болезни, ничего не стоило съездить в будущее и посмотреть, не обманули ли тебя врачи. И постепенно люди стали бояться будущего — туда никто уже не ездил. Зато все зачастили в прошлое. У каждого человека есть какие‑то приятные воспоминания. И вот он отправляется в прошлое, чтобы ещё раз пережить приятный момент. Потом снова едет туда же, снова и снова… До бесконечности.

— Пойдёмте в город, — сказал пожилой зелёный человечек, — и вы увидите, к чему все это привело.

Мы последовали за ним в город. Город был запущен, замусорен. Торжественная процессия с Алисой ушла куда‑то вперёд, и на улицах лишь изредка встречались прохожие. На нас они не обращали внимания, но время от времени кто‑нибудь из прохожих исчезал. Другой мог возникнуть посреди улицы, подумать о чём‑то и вновь исчезнуть.

— Это они путешествуют во времени, — сказал наш спутник. — Настоящее их не интересует. Будущего они боятся. Никто не работает. Правительство пыталось запретить таблетки, но их так просто изготовлять, что каждый стал их делать у себя дома.

— Теперь мне понятно, — сказал я, — почему уже вчера ваши соотечественники знали и об Алисе, и о прилёте нашего корабля.

— Конечно. Они же попадали в ваш холодильник из будущего.

— И всё‑таки, почему такая радость по поводу приезда Алисы? — спросил Полосков. — Почему не по поводу моего, например, приезда?

— А очень просто, — сказал пожилой шешинериец. — Мы ведь очень незлобивые, мирные люди. И мы ценим доброе к нам отношение.

— Ну и что? Алиса же не знала о том, что вы залезете к нам в холодильник.

— Ах, какая наивность! — сказал укоризненно зелёный человечек.

Он растворился в воздухе и через три секунды появился снова с большим ананасом в руках.

— Я только что побывал в вашем холодильнике, — сказал он.

— Но там уже нет ананасов.

— Но я побывал там вчера ночью. Разве непонятно? Проще простого. Я сейчас улетал в прошлое и вчера ночью взял из холодильника ананас. Но я не украл ананас, а взял его, потому что Алиса сегодня утром напомнила Полоскову, что она ещё раньше выиграла у него желание и её желание — отдать нам ананасы. Поэтому сегодня утром мы встречали Алису с благодарностью за то, что она разрешила нам брать ананасы вчера ночью…

— Я сойду с ума! — сказал Полосков. — Сначала было сегодня утро, потом была вчера ночь, и вы брали ананасы, которые ещё нельзя было брать, потому что их потом можно будет брать…

— А у нас осталось в жизни так мало радостей, — сказал зелёный человечек, не слушая Полоскова. — И мы никогда раньше не пробовали ананасов. Я, например, теперь буду каждый день отправляться во вчерашний день, чтобы съесть ананас, который я съел вчера…

Мы некоторое время молчали, переваривали новости. Потом шешинериец вздохнул и сказал:

— Не могу больше. Я пошёл в прошлое доедать ваш ананас.

— Стойте, — остановил я его, — у меня к вам деловой вопрос.

— Лучше и не спрашивайте, — сказал зелёный человечек. — Я же знаю, о чём вы спросите.

— Ах, да, — сказал я.

— Вы спросите о звере по имени склисс, из‑за которого вы сюда прилетели.

— Конечно.

— Мы можем вам привести сто склиссов, но ведь вы откажетесь от них. Вот смотрите, один лежит за углом. Вы сейчас разведёте руками и скажете: «Это же самая обыкновенная корова!»

Мы заглянули за угол. Там лежала корова.

Я развёл руками и сказал:

— Это же самая обыкновенная корова!

— Вот видите.

Тут зелёный человечек попрощался с нами и ушёл, вернее, исчез, потому что все жители этой планеты имели странное обыкновение растворяться в воздухе. И он не видел того, что случилось потом, и все его умение глядеть в будущее и прошлое не помогло. Потому что мы взяли эту корову, привезли её в Московский зоопарк, и она до сих пор там — один из самых популярных экспонатов.

Как только наш зелёный проводник исчез, корова потянулась, медленно поднялась на ноги и развернула длинные перепончатые крылья, которые до того были обмотаны вокруг её живота. Корова вздохнула, поглядела на нас большими печальными глазами, потрясла крыльями, смахивая с них пыль, оттолкнулась стоптанными копытами и перелетела через улицу.

Летела она как корова — плохо и неумело, но ведь всё‑таки летела!

И тогда я спросил неожиданно появившегося рядом зелёного мальчишку:

— Это чья корова?

— Склисс? — спросил мальчишка.

— Ну да, чей это склисс?

— Да ничей, — сказал мальчишка. — Кому склиссы нужны? Их пасти совершенно невозможно — разлетаются. Так что вы берите, не жалко.

И мы отправились к «Пегасу», гоня перед собой склисса хворостиной. Склисс иногда взлетал в воздух, но быстро уставал и переходил на ленивую трусцу.

Потом к нам привязался ещё один склисс, но мы его с собой брать не стали — и одного прокормить не так легко. Склисс долго, обиженно мычал и махал хвостом.

Алиса вернулась вскоре после нас, ей стало скучно с шешинерийцами. Да и они о ней быстро забыли — разлетелись кто в прошлое, а кто и в недалёкое будущее.

Date: 2015-11-13; view: 411; Нарушение авторских прав