Рассказ о мухе

Саади описывает один довольно характерный пример поведения-обучения из жизни Хатима аль-Асамма – 'Diyxoco'. Некоторые дидактики, рассказывает он, считают, что Хатим из Балха был глухим: не верьте этому. Однажды он увидел муху, попавшую в паутину, и обратился к ней в назидание присутствующим, сказав, что она была обманута чем-то привлекательным и со­блазнительным, но сумела лишь попасться.

Однако эта аналогия с состоянием человека приобрела осо­бую остроту, когда аудитория осознала, что внимание Хатима привлекло жужжание мухи, которое другие люди едва могли услышать: и все же именно его считали глухим.

Хатим объяснил, что он вовсе не глух. Он делал вид, что не может слышать, потому что, в таком случае, от него не ждут, что он будет выслушивать похвалу или порицание, предназна­ченные повлиять на него. Посчитав его глухим, окружающие могли бы высказать, что они о нем думают на самом деле.

Интересное различие между суфиями и остальными состоит в том, что подобно социологам и другим ученым, проводящим испытания, суфии могут притворяться – обманывать, как всегда утверждают некоторые, – хотя принято, что человеку никогда не следует притворяться тем, кем он не является, в данном случае, конечно, глухим. Но суфии всегда подчеркивает, что в то время, как он может притворяться с целью указать на некоторый акт, обычный человек притворяется потому, что хочет призна­ния и уважения людей. Поэтому его притворство гораздо хуже, гораздо менее продуктивно, и ничего не дает кроме обмана и самообмана.

Курс занятий, составленный в суфизме учителем для своего ученика, может выродиться в конформизм и автоматизм в раз­личных подражательных сообществах и мнимых 'школах', но их легко распознать. Метод учебы у суфия – это руководство, осу­ществляемое учителем, какую бы форму оно ни принимало и как бы ни противоречило предположениям других людей о том, чем оно является или чем ему следует быть.

Роль учителя в том, чтобы сделать себя лишним для ученика, помогая ему избегать тенет низших идей и поверхностного ума. Но пока не наступит этот момент, за учителем, как за проводником на пути, невидимом для учащегося, следуют с абсолютным доверием.

Великий суфий Абдул-Кадир из Гилана подчеркивает в сем­надцатом обращении в Futuh al-Ghaib, что это подобно роли кормилицы, которой надо прекратить кормить грудью ребенка, когда тот сможет есть твердую пищу. Когда вторичные и низшие привязанности исчезают, искатель устанавливает связь с объек­тивной Реальностью. Вот тогда, продолжает шейх, нет больше необходимости в ученичестве.