Влияние идей «Просвещения» на церковно-общественную мысль России

Реформа Петра I неблагоприятно сказалась на общественном положении Русской Православной Церкви. Боязнь, что сопротивление его преобразованиям может приобрести религиозную окраску, побудила императора не только упразднить патриаршество, заменив его находящимся в безусловном подчинении самодержавной власти коллегиальным Высшим Церковным Управлением, но и ввести строгую регламентацию различных сторон внутрицерковной жизни.

Показательным в этом отношении является, например, содержащийся в «Духовном регламенте» (1721—1722) запрет монахам держать в келлиях чернила и бумагу без особого на то разрешения настоятеля монастыря. Созданная тогда же система духовного образования, предполагавшая формирование контингента учащихся открывавшихся училищ, семинарий и академий почти исключительно из детей духовенства, привела к тому, что в течение столетия фактически были сведены на нет выборы приходского духовенства (когда прихожане сами избирали членов причта, представляя епископу прошение) и последнее превратилось в замкнутое сословие.

Все это вместе с приниженным положением клириков (когда, например, священник мог быть подвергнут телесному наказанию, как и любой другой представитель «неблагородного» (недворянского) сословия) заметно снижало общественное значение Церкви. К этому необходимо добавить, что вторая половина XVIII столетия отмечена увлечением значительной части русской аристократии идеями новой французской философии с ее антиклерикальными, а порой и откровенно атеистическими воззрениями. Идеи «борьбы с клерикализмом» нашли отражение в секуляризационной политике Екатерины II, хотя, конечно, никакого клерикализма в смысле господства Церкви в государственной политике и общественной жизни в России не было.

Нельзя сказать, что в XVIII в. со стороны русских иерархов не предпринималось попыток как-то исправить неблагоприятное положение, в котором оказалась Русская Православная Церковь. Другое дело, что оканчивались они безрезультатно. Так, видя благосклонное отношение императрицы Елизаветы Петровны к духовенству, два члена Святейшего Синода, митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) и архиепископ Новгородский Амвросий (Юшкевич), обратились к ней в 1743 г. с просьбой о восстановлении патриаршества или хотя бы о введении в Синод должности Президента с правами Предстоятеля Церкви. Но, провозгласившая все законы Петра I своими законами, императрица ответила на эти просьбы решительным отказом. Когда же два десятилетия спустя Екатерина II провела секуляризацию церковных вотчин, что значительно подрывало материальное положение Русской Церкви, то вызванный этим протест митрополита Арсения закончился для него трагически.

Важным фактором церковного воздействия на общественное сознание в то время был личный авторитет архипастырей и пастырей. Примером тому может служить деятельность на Воронежской кафедре святителя Тихона Задонского (1724—1782), немало способствовавшего исправлению народных нравов в своей епархии и имевшего сильное духовное влияние на различные слои местного общества.

Большое значение поднятию общественного авторитета духовенства уделял в своей архипастырской деятельности митрополит Московский Платон (Левшин; 1737—1812). Важное место в этом деле, по его мысли, имело поднятие воспитательного и образовательного уровня духовенства, что делало бы священников подлинными духовными руководителями как простого народа, так и образованной части общества. Достижению этой цели он поставил на службу свое любимое детище — преобразованную им Троицкую Семинарию (в Троице-Сергиевой Лавре).

Но с особой силой значение православной веры как важнейшего фактора национального самосознания русского народа и роль Православной Церкви в жизни русского общества проявились во время Отечественной войны 1812 г. Вместе со всем народом русское духовенство несло все тяготы борьбы с неприятелем. Оно всячески возгревало народное воодушевление, охватившее все слои русского общества, ведшего войну за веру и Отечество.

Пример такого патриотического служения показал престарелый митрополит Платон, специально приехавший в Москву, чтобы в день Бородинского сражения быть со своей паствой. Его викарию буквально силой удалось увезти его обратно в Троице-Сергиеву Лавру уже перед самым вступлением неприятеля в город. На дело спасения Отечества он, как священноархимандрит Лавры, не только пожертвовал свои личные сбережения (342 империала ^[868]), но и передал для этого из лаврской казны 70 тыс. руб. ассигнациями, 2,5 тыс. руб. серебром и еще около шести пудов серебра посудой и в слитках. После Бородинского сражения и сдачи Москвы неприятелю обитель Преподобного Сергия и прилегающий к ней посад превратились в большой госпиталь для раненых воинов и место убежища для москвичей. Такое же преданное служение своему народу русские епископы и духовенство совершали на всей территории, где шли военные действия.

Святейший Синод пожертвовал на нужды защиты Отечества и его послевоенного восстановления значительные суммы, составлявшие училищный капитал, собранный для проведения реформы духовного образования и улучшения материального обеспечения духовенства.

События Отечественной войны 1812 г. пробудили общественное самосознание в русском образованном обществе. Мысль о будущих судьбах русского народа, избавившего Европу от наполеоновской тирании, волновала в то время многие умы русской дворянской интеллигенции. Одним из течений русской философской и общественной мысли, зародившейся в конце 20-х годов XIX в. и получившей развитие в последующие десятилетия, было так называемое славянофильство. Его родоначальник Алексей Степанович Хомяков (1804—1860) видел в Православной Церкви идеал общества, где господствует «согласие всех в любви». Основным началом, на котором, по мнению славянофилов, должна строиться жизнь государства и общества в России, является церковное начало соборности.

Идея Церкви как преобразующего начала жизни общества была близка целому ряду русских мыслителей, среди которых особо выделяются Ю. Ф. Самарин (1819—1876), Ф. М. Достоевский (1821—1881), К. Н. Леонтьев (1831— 1891) и В. С. Соловьев (1853—1900).

Время либеральных реформ 60-х годов XIX в. пробудило и церковно-общественную мысль. Идея соборности как начала, на котором должна быть преобразована система церковного управления, стала в то время выдвигаться некоторыми иерархами и церковно-общественными деятелями. Однако кардинальных преобразований в сфере церковной жизни предпринято не было.

Общественное значение Русской Церкви проявилось и во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг.: Церковь благословила и поддержала дело освобождения единоверного болгарского народа от пятивекового османского ига.

Во второй половине XIX — начале XX в. Русская Православная Церковь проявляла заметную социальную активность в сфере милосердия (создание богаделен, приютов, больниц, домов трудолюбия, организация помощи жертвам неурожая, забота о заключенных и т. д.) и в сфере народного просвещения (создание широкой сети церковноприходских школ, устройство духовных чтений и бесед для народа и др.). Однако эта деятельность в определенной мере сдерживалась государственной опекой церковной жизни.

Примером этого служит судьба религиозно-философских собраний, которые проводились в 1901—1903 гг. в Петербурге под председательством ректора Духовной Академии епископа Сергия (Страгородского) (впоследствии Патриарх Московский и всея Руси). Это был важный опыт встреч видных богословов Русской Церкви с представителями интеллигенции для обсуждения вопросов церковной и общественной жизни. Обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев решил, что собрания приняли «опасный характер», и они были прекращены.

В конце 1904 г. Первенствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) писал: «Голоса Церкви ныне не слышло ни в частной, ни в общественной жизни». Выход из создавшегося положения русские иерархи и церковные деятели видели в коренном преобразовании всего строя церковной жизни, начало чему должно было быть положено созывом Поместного Собора.

Однако, помимо церковно-общественной активности, связанной с ожиданием Собора, в период, последовавший начиная с 1905 г., пробудилась в церковной среде и общественно-политическая активность. В созданную тогда Государственную Думу стали избираться и представители Русской Церкви — епископы и клирики. Правда, связанные официальной церковной политикой, они могли баллотироваться на выборах в Думу лишь по спискам правых партий. Надзор синодального начальства осуществлялся и за их депутатской деятельностью.

В то время имели место случаи лишения сана священнослужителей в связи с их отступлением от навязанной государством официальной церковной политики в общественной деятельности. Так, в 1906 г. был лишен сана петербургский священник Григорий Петров, известный публицист, стоявший на позициях, близких к христианскому социализму (посмертно сан восстановлен на Поместном Соборе 1917—1918 гг.).

Необходимо сказать еще об одном народном движении, в котором русскому духовенству принадлежала ведущая роль.

Еще во второй половине XIX в. тревогу начал вызывать рост народного пьянства, имевший исторические и социально-экономические причины. Борьбу с этим злом начало православное духовенство. Масштабы ее поначалу были довольно скромные, и все сводилось к созданию небольших братств и обществ трезвости при приходских храмах. Однако движение в начале XX в. приобрело всероссийский масштаб. Местные отделения Общества трезвости, работавшие обычно под руководством епархиальных архиереев, занимались утверждением трезвого образа жизни, организацией досуга и духовного просвещения населения. Благодатное воздействие Церкви при пастырском руководстве позволило десяткам тысяч людей избавиться от пагубного недуга. Об этом говорил на Противоалкогольном съезде в Москве в 1912 г. его председатель архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий).

Деятельность Русской Православной Церкви в Синодальный период показала, что, несмотря на известные трудности, она сохранила способность быть созидательной общественной силой.

Date: 2015-11-13; view: 831; Нарушение авторских прав