О десятой заповеди

598. ЧТО ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
Десятой заповедью запрещаются желания и связанные с ними помышления, противоречащие любви к ближнему.
599. ПОЧЕМУ ЗАПРЕЩАЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО ДЕЛА, НО И ЖЕЛАНИЯ?
Запрещаются не только злые дела, но и недобрые желания и помышления, во-первых, потому что, когда в душе есть недобрые желания и помышления, то душа уже становится нечистой перед Богом и недостойна Его, как говорит Соломон: Мерзость пред Господом — помышления злых (Притч 15:26). И поэтому нужно очищать себя и от этих внутренних нечистот, как учит апостол: Очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием (2 Кор 7:1). Во-вторых, потому, что для предотвращения злых дел нужно подавлять в себе греховные желания и помышления, из которых, как из семян, произрастают злые дела, как сказано: Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф 15:19). Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью. Похоть же, зачавши, рождает грех; а сделанный грех рождает смерть (Иак 1:14-15).
600. КАКАЯ СТРАСТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
Когда запрещается желать чего бы то ни было, принадлежащего ближнему, то запрещается зависть.

Прекрасно о зависти сказал святитель Василий Великий: Зависть есть скорбь о благополучии ближнего. Поэтому у завистливого никогда нет недостатка в печалях и огорчениях. Урожай ли на поле у ближнего? дом ли изобилует всеми житейскими потребностями? или нет у него недостатка в радостях? - все это - пища болезни и приращение скорби для завистливого. Поэтому нимало не различается он от человеком, который ничем не покрыт, и в которого все мечут стрелы. Крепок ли кто или здоров? - это поражает завистливого. Красив ли другой лицом это - новый удар завистнику. Такой-то превосходит многих душевными преимуществами, обращает на себя взоры и возбуждает соревнование своим благоразумием и силою слова; другой богат, славится щедростью подаяний и общительностью с нуждающимися и получает много похвал от облагодетельствованных. Все это - удары и раны, наносимые в самое сердце завистника.

И тяжко в этой болезни то, что завистливый не может сказать об ней. Хотя потупляет он глаза, ходит унылый, смущенный, печальный и погибает от недуга; однако же, когда спросят о страдании, стыдится сделать гласным свое несчастие и сказать: "Я человек завистливый и злой; меня сокрушают совершенства друга; сетую о благодушии брата; не могу видеть чужих совершенств; напротив того, благоденствие ближнего считаю для себя несчастием". Так надлежало бы сказать ему, если бы захотел говорить правду. Но поскольку не решается высказать сего, то в глубине удерживает болезнь, которая гложет и снедает его внутренности.

Поэтому не принимает он врачующего болезнь, не может найти никакого лекарства, избавляющего от страданий, хотя Писания полны таких целительных средств. Напротив, он ждет одного утешения в бедствии - видеть падение кого-либо из возбуждающих его зависть. Один предел ненависти - увидеть, что внушавший зависть из счастливого стал несчастным, и возбуждавший соревнование сделался жалким. Тогда примиряется и делается другом, когда видит плачущим, встречает печальным. С веселящимся не веселится вместе, но с сетующим проливает слезы. И если оплакивает переворот жизни, по которому человек из такого счастья впал в такое несчастие, то не из человеколюбия, не из сострадательности хвалит прежнее его состояние, но чтобы более тягостным сделать для него бедствие. По смерти сына, хвалит его, превозносит тысячами похвал, что он был и прекрасен, и понятен к учению, и способен ко всему; а если бы младенец был жив, язык не вымолвил бы доброго о нем слова. Как скоро видит, что многие с ним вместе начинают хвалить, опять переменяется, опять начинает завидовать умершему. Дивится богатству по разорении. Телесную красоту или силу и здоровье хвалит и превозносит уже по наступлении болезней. И вообще, он враг того, что есть, и друг того, что погибло.

Что же может быть пагубнее этой болезни? Это - порча жизни, поругание природы, вражда против того, что дано нам от Бога, противление Богу. Что виновника зла - демона - вооружило на брань против человека? Не зависть ли? В зависти явно изобличил себя богоборец, когда вознегодовал на Бога за щедрые дары Его человеку, но отмстил человеку, потому что не мог мстить Богу... Будем, братия, избегать сего недуга, который делается учителем богоборчества, матерью человекоубийства, извращением природы, забвением родства, бедствием самым неописанным…

Зависть есть самый непреодолимый род вражды. Других недоброжелателей делают более кроткими благотворения. Завистливого же и злонравного еще более раздражает сделанное ему добро. Чем больше видит он себе благодеяний, тем сильнее негодует, печалится и огорчается. Он более оскорбляется силою благодетеля, нежели чувствует благодарность за сделанное для него…

Премудр был тот, кто запрещал и ужинать с мужем завистливым (Прит.23,6), под сближением на вечери разумея и всякое также общение в жизни. Как легко загорающееся вещество заботимся мы класть подальше от огня, так, по мере возможности, не надобно сводить дружеских бесед с завистливыми, поставляя себя вдали от стрел зависти. Ибо не иначе можно предаться зависти, как сближаясь с нею в тесном общении; потому что, по слову Соломонову, ревность мужа от друга своего (Еккл.4,4). Действительно, так и бывает: не скиф завидует египтянину, но всякий своему соплеменнику; и из соплеменников завидуют не тому, кто неизвестен, но коротко знакомым; и из знакомых - соседям, людям того же ремесла и по чему-нибудь иному близким; и из них опять - сверстникам, сродникам, братьям. Вообще, как ржа есть болезнь хлебного зерна, так и зависть есть недуг дружбы…

Страждущих завистью почитают еще более вредоносными, нежели ядовитых зверей. Те впускают яд чрез рану, и угрызенное место предается гниению постепенно; о завистливых же иные думают, что они наносят вред одним взором, так что от их завистливого взгляда начинают чахнуть тела крепкого сложения, по юности возраста цветущие всею красотою. Вся полнота их вдруг исчезает, как будто из завистливых глаз льется какой-то губительный, вредоносный и истребительный поток. Я отвергаю такое поверье, потому что оно простонародно и старыми женщинами занесено в женские терема; но утверждаю, что ненавистники добра - демоны, когда находят в людях демонам свойственные произволения, употребляют все меры воспользоваться ими для собственного своего намерения; почему и глаза завистливых употребляют на служение собственной своей воле.

Поэтому ужели не придешь в ужас, делая себя служителем губительного демона, и допустишь в себя зло, от которого сделаешься врагом людей, ничем тебя не обидевших, и, кроме того, врагом благого и независтливого Бога? Убежим от нестерпимого зла. Оно - внушение змия, изобретение демонов, посев врага, залог мучения, препятствие благочестию, путь в геенну, лишение Царствия.

Завистливых можно узнать несколько и по самому лицу. Глаза у них сухи и тусклы, щеки впалые, брови навислые, душа возмущена страстью, не имеет верного суждения о предметах. У них не похвальны ни добродетельный поступок, ни сила слова, украшенная важностью и приятностью, ни все прочее, достойное соревнования и внимания. Как коршуны, пролетая мимо многих лугов, многих мест приятных и благоухающих, стремятся к чему-либо зловонному, и как мухи, минуя здоровое, поспешают на гной, так завистливые не смотрят на светлость жизни, на величие заслуг, нападают же на одно гнилое. И если случится в чем оступиться (как часто бывает с людьми), они разглашают это, хотят, чтобы по одному этому узнавали человека, как и недобрые живописцы лицо изображаемого ими на картине отличают искривленным носом, или каким-нибудь рубцом, или другим недостатком природным либо происшедшим вследствие болезни. Они искусны сделать презренным и похвальное, перетолковав в худую сторону, и оклеветать добродетель, представив ее в виде порока с ней смежного: мужественного называют дерзким, целомудренного - нечувствительным, справедливого - жестоким, благоразумного - коварным. Кто любит великолепие, на того клевещут, что у него грубый вкус; о щедром говорят, что расточителен, и о бережливом опять, что он скуп. И вообще всякий вид добродетели не остается у них без такого имени, которое заимствовано от противоположного порока» (Слово 11. О зависти).

601. КАКИЕ МЫСЛИ И ЖЕЛАНИЯ ЗАПРЕЩАЮТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
Словами: Не желай себе жены ближнего твоего — запрещаются мысли и желания сладострастные, или внутреннее прелюбодеяние.
602. Словами:
Не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего того, что есть ближнего твоего — запрещаются корыстолюбивые и властолюбивые мысли и желания.
603. КАКИЕ ОБЯЗАННОСТИ СЛЕДУЕТ ИСПОЛНЯТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
Соответственно этим запрещениям десятая заповедь накладывает на нас следующие обязанности: хранить чистоту сердца; довольствоваться тем, что Бог нам посылает.
604. ЧТО ОСОБЕННО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ОЧИЩЕНИЯ СЕРДЦА?
Для очищения сердца особенно необходимо частое и усердное призывание имени Господа нашего Иисуса Христа.

Вопросы к занятию:

ЧТО ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
ПОЧЕМУ ЗАПРЕЩАЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО ДЕЛА, НО И ЖЕЛАНИЯ?
КАКАЯ СТРАСТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
КАКИЕ МЫСЛИ И ЖЕЛАНИЯ ЗАПРЕЩАЮТСЯ ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
КАКИЕ ОБЯЗАННОСТИ СЛЕДУЕТ ИСПОЛНЯТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ДЕСЯТОЙ ЗАПОВЕДЬЮ?
ЧТО ОСОБЕННО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ОЧИЩЕНИЯ СЕРДЦА?