Маннейское царство

Пока продолжалась борьба ассирийцев и урартов в VIII в.. Манна оставалась младшим партнером Ассирии. Из войн с Урарту Маннейское царство вышло значительно усилившимся и при царе Иранзу (до 737- 718/17) включало ряд "стран", еще выступавших в конце IX - начале VIII в. как отдельные самостоятельные географические и политические единицы. В некоторых из них сохранялись, однако, наследственные правители; они иногда именовались "великими наместниками" Манны. Так назывались правители Андии, Миси, Уишдиша и Зикирту - значительных областей, которые сами подразделялись на округи с многими поселениями (так, в Зикирту их было около ста, включая 13 крепостей и столицу). Население Маннейского царства было этнически разнородным. Помимо самих маннеев и, видимо, еще некоторых старых местных этноязыковых групп в пределах царства обитало ираноязычное население, в том числе в Миси на юге, Уишдише на северо-западе и Зикирту - на северо-востоке от центров Манны.

Тенденция к упрочению центральной власти встречала противодействие со стороны правителей зависимых областей и части самой маннейской знати. Эти круги и противники ассирийцев в еще уцелевших владениях между Манной и Ассирией (Аллабрия и др.) поддерживались Русой I Урартским, а Саргон II с 719 г. не раз вмешивался в дела Манны, карая мятежников, восстававших против ее царей. Ожесточенная борьба завершилась в 714 г. решающей битвой у горы Уауш (вероятно, Сехенд): Руса и его главный союзник Митатти Зикиртский были разбиты наголову, а войска Саргона, еще до битвы разорившие Зикирту, совершили глубокий рейд по территории Урарту. К Манне отошли некоторые урартские владения и бывшие маннейские районы у Урмии. События этих лет в конечном счете привели к укреплению власти царей Манны, а в зависимых областях местные правители были уничтожены или ослаблены.

Хозяйство основных областей Маннейского царства, уровень развития земледелия с высокопродуктивными отраслями, садоводством и виноградарством, и скотоводства с большой ролью коневодства в отдельных районах был примерно таким же, как и в соседних областях Урарту. О специализированном ремесле приблизительно того же характера, что в других государствах на севере Передней Азии, говорят, в частности, предметы VIII- VII вв. из "Саккызского клада" (вероятно, инвентаря богатого погребения), случайно раскрытого у сел. Зивие (в 42 км к востоку от Секкеза), а также находки на холме Зивие на месте крепости того же времени - очевидно, известной по ассирийским текстам VIII-VII вв. маннейской крепости Зибии.

Характер экономики подразумевает соответствующие черты социального строя, в частности наличие значительных групп зависимых и рабов. Но как и в ряде других государств древнего Востока, в Манне большую роль играло рядовое свободное население. Вместе с тем для маннейского общества уже были характерны глубокие социальные противоречия и далеко зашедшая дифференциация среди свободных. Существовал слой знати - родовой (с особым значением членов царского рода), военной и служилой (военачальники, правители наместничеств и крепостей и проч.). При царе имелся совет из ближайшего окружения и родственников царя, вельмож и старейшин знатных родов. Царская власть была наследственной, и старший сын царя при жизни отца назначался его преемником.

В 713 г. в анналах Саргона II в последний раз упоминается о дани маннейского царя (причем и он получил ответные дары от Саргона, чем демонстрировались скорее союзнические, а не даннические отношения). К началу VII в. Манна уже не признавала главенства Ассирии и вскоре повела против нее наступательную войну. Между 680-677 гг. Асархаддону удалось временно отбить натиск "неусмиренных маннеев" и разбить их союзника скифа Ишпакая. Это наиболее раннее свидетельство о скифах в Передней Азии. Они вторгались туда с севера, через Кавказ, как несколько ранее и киммерийцы, упоминаемые с конца VIII в., когда они воевали с Урарту на его северных границах. Позже, в конце 670-х годов, при описании событий в Иране ассирийские тексты упоминают и киммерийцев и скифов; иногда полагают, что при этом под "киммерийцами" подразумеваются собственно скифы, но это маловероятно (тем более что те и другие называются вместе и в одном и том же тексте).

В первые века I тысячелетия до х.э. в евразийских степях на базе развития скотоводческо-земледельческого и пастушеского хозяйства сформировалось кочевое скотоводство и распространились кочевые племена, в большинстве говорившие на языках "иранской" группы, ее "восточной", или северной, ветви. Из них племена киммерийцев и скифов проникали и в Переднюю Азию (а часть вторгавшихся туда скифов позже вернулась - или не раз возвращалась - обратно в степи Европы). Обе группы племен были близки по бытовому и социальному облику, применяли неизвестные ранее в Передней Азии методы конно-стрелкового боя, "скифские" (или, как их называли в Месопотамии, "киммерийские") стрелы и луки. Киммерийцы и скифы сыграли большую роль в истории Ближнего Востока конца VIII - начала VI в. до х.э., воевали или входили в союз с Урарту, Ассирией, Лидией и другими странами, а также друг с другом (видимо, именно скифы между серединой 630-х и 620-х годов положили конец преобладанию на севере Передней Азии киммерийцев, в конце VII или начале VI в. окончательно разбитых лидянами). Они совершали дальние грабительские походы по территории многих стран Передней Азии - вплоть до Эгейского побережья (киммерийцы) и границ Египта (скифы), но имели и более постоянные места обитания, где закреплялись прочнее, в том числе в Центральном Закавказье и в Северо-Восточной Малой Азии (часть ее и позже у некоторых восточных народов называлась по имени киммерийцев; а племена скифского происхождения сохранялись в обеих названных областях до ахеменидской эпохи либо даже позже; в Малой Азии, очевидно, находилось и Скифское царство, известное по библейским данным начала VI в. до х.э.). Вместе с тем их группы или отряды часто находились также в союзных странах; известно о длительном пребывании скифов в Манне (а затем и в Мидии); очевидно, проникали туда и киммерийцы.

Во второй половине правления Асархаддона войска маннейского царя Ахшери вновь угрожали ассирийским пределам и затем вместе с мидянами, "киммерийцами" и "скифами" воевали против Ассирии в ее восточных провинциях. В результате Манна захватила некоторые пограничные ассирийские округа и еще сохранявшиеся буферные владения (Аллабрию и др.) и теперь граничила с Ассирией на всем протяжении от Мидии до Урарту (видимо, потеснив и его в районах к югу от Урмии).

При Ашшурбанапале ассирийцам в начале 650-х годов удалось взять частичный реванш: их войска дошли до маннейской столицы Изирту, взять ее не смогли и, ограничившись полоном и добычей, повернули назад, но возвратили захваченные ранее маннеями ассирийские крепости. В Манне после поражения "люди страны" (судя по ассирийскому термину, рядовые свободные) восстали против царя Ахшери, убили его, "выбросили его труп на улицу и волочили по ней тело; его братьев, его семью, его род они побили оружием". Редкий для древнего Востока факт восстания народа против царя оценивается обычно как свидетельство активной роли масс свободных и остроты социальных противоречий в маннейском обществе.

После этих событий царем стал уцелевший сын Ахшери Уалли, обратившийся за помощью к Ашшурбанапалу и вновь признавший верховенство Ассирии. Союз Манны и Ассирии упрочился еще более, видимо, после усиления Мидии и во время войн Ассирии с Мидией и Вавилонией. В 616 г. ассирийские и маннейские войска были разбиты вавилонянами у Каблина (на Евфрате), и Манна, очевидно, вскоре была подчинена мидянами. В последний раз она упоминается окало 593 г. в библейской книге Иеремии как одна из стран, зависимых от Мидии, вместе с Урартским и Скифским царствами.

Манна сыграла большую роль в развитии государственности на северо-западе Ирана и на территории Азербайджана, в истории культуры и искусства этих областей. По ассирийским текстам известно, что в Манне существовали письменность и профессиональные писцы. Находки у Зивие свидетельствуют о самобытности маннейского искусства и одновременно о его связях с искусством Ассирии, Урарту и ряда других стран на севере Передней Азии и в Иране; оно оказало сильное влияние на формирование искусства мидян и персов, а также искусства скифов евразийских степей.