Междоусобная война

Гибель Уянь‑Гюйди означала конец прокитайской придворной партии, поддерживать которую отказались даже те роды, к которым она благоволила. Создалась ситуация, благоприятная для консолидации всех сил народа, но разгоревшиеся страсти помешали этому. Борьба антикитайской «военной» и прокитайской «мирной» партии не затихала.

Вступив на престол, Хуханье отдал приказ убить западного чжуки‑князя, которому, собственно говоря, был обязан победой. Чжуки‑князь, узнав об этом, объединился с братом Чжуанькюй‑Дулунки и с новым жичжо‑князем Босюйтаном. Князья нашли опору в западных хуннских кочевьях, собрали несколько десятков тысяч войска и, объявив Босюйтана чжуки‑шаньюем, двинулись на Хуханье и восточных хуннов. Хуханье был разбит и бежал на восток.

Осенью чжуки‑шаньюй Босюйтан отправил против Хуханье 40 тыс. воинов, половина которых была из рода Югянь, а другую половину составляли вернувшиеся из Китая противники Уянь‑Гюйди. В это время к шаньюю приехал князь рода Хуге, жившего на северо‑западе по соседству с хагасами. Он затеял интриги и совместно с советником шаньюя, Вэйли‑данху, оклеветал западного чжуки‑князя. Шаньюй поверил клевете и казнил чжуки‑князя с сыном, но клевета каким‑то образом обнаружилась, и разгневанный шаньюй казнил Вэйли‑данху. Хуге‑князь успел бежать к себе и отложился. Он объявил себя Хуге‑шаньюем. Весть об этом быстро распространилась по степи, и пример оказался заразительным: князь рода Юйди объявил себя Чели‑шаньюем, а один дуюй (офицерский чин) – Уцзи‑шаньюем. Все они не принадлежали к шаньюеву роду, и все нашли сторонников, очевидно, в тех родах, которые они возглавляли. Родовые старейшины боролись за власть. Рассматривать эти распри как разложение родового строя было бы нелогично, так как именно в них и проявилась родовая сущность хуннского общества, что особенно ясно покажут дальнейшие события. Существенно, что мятежные шаньюи базировались не на хуннской территории, а заграницей, в северной части Джунгарии, в предгорьях Саура и Тарбагатая. Их сторонники группировались в малонаселенной стране; это дает основание предполагать, что не все их родовичи оказывали им поддержку.

Чжуки‑шаньюй пошел на мятежников и тем самым принудил их перед лицом смертельной опасности объединиться. Уцзи и Хуге сложили с себя титулы и подчинились Чели‑шаньюю. В общей сложности мятежники имели 40 тыс. человек. Положение осложнялось еще и тем, что на востоке оправился Хуханье, который мог в любую минуту перейти в контрнаступление. Чжуки‑шаньюй, выставив против Хуханье заслон, напал на мятежников, разбил их и загнал на северо‑запад к хагасам.

Тем временем собрались с силами восточные хунны. В 56 г. младший брат Хуханье совершил удачный набег на кочевья западных хуннов. Чжуки‑шаньюй, собрав 60 тыс. войска, пошел на восток, ему навстречу вышел Хуханье с 40 тыс. всадников. Западные хунны были разбиты. Чжуки‑шаньюй покончил с собой, а его сторонник Дулунки бежал в Китай.

Чели‑шаньюй подчинился Хуханье, но хагасский князь, сын Ли Лина, выдвинул Уцзи претендентом на престол. Усталые от междоусобицы хунны не стали поддерживать хагасского ставленника: Уцзи был пойман и обезглавлен. Хуханье стал полновластным шаньюем, но на востоке тоже оказались недовольные им. Восточный великий предводитель, собрав несколько десятков тысяч человек «своего народа»[397], передался Китаю, чтобы не участвовать в бесплодной братоубийственной войне. Это была большая потеря.

Однако далеко не все хунны потеряли вкус к продолжению междоусобной войны. Трудно объяснить почему, но Хуханье были чрезвычайно непопулярен в стране, и западные хунны в конце 56 или начале 55 г. отделились от него. Началось с того, что один из родственников погибшего чжуки‑шаньюя, князь рода Сюсюнь, имея всего 600 всадников, напал на ставку великого восточного цзюйкюя. Цзюйкюй пал, а войско его присоединилось к победителю. Усилившись таким образом, Сюсюнь‑князь перекочевал на запад, объявил себя Жуньчень‑шаньюем западной границы и объединил вокруг себя западные роды хуннов.

Вслед за Жуньченем восстал родной брат Хуханье – Хутуус. Он объявил себя Чжичжи‑гудуху‑шаньюем восточной границы. Целых два года у хуннов было три шаньюя, но так не могло тянуться долго. В конце 54 г. Жуньчень‑шаньюй счел себя достаточно сильным для похода на восток. Он напал на Чжичжи, но погиб в битве, а войско его перешло к победителю. Усилившись, Чжичжи напал на Хуханье, обратил его войско в бегство и захватил ставку шаньюев в Хангае[398].

В 56‑54 гг. обращает на себя внимание легкость перехода хуннских воинов от одного претендента к другому. Все хунны были воинами; война была их стихией, однако цели и задачи войны занимали их мало, и они доверяли шаньюям, водившим их на внешнего врага. Но в этот период внешняя война стала невозможна, более того – губительна. Поэтому князья использовали воинский пыл хуннов в междоусобной борьбе.

Положение Хуханье‑шаньюя было весьма тяжелым, и один из соратников его, восточный ичжицзы‑князь, дал ему совет подчиниться Китаю. Трудно было решиться на этот шаг сыну вождя старохуннской партии, привыкшей видеть в императоре заклятого врага. Весьма любопытны прения на совете старейшин и аргументация сторонников Хуханье.

«Это невозможно, – говорили старейшины. – Сражаться на коне есть наше господство и потому мы страшны всем народам. Мы еще не оскудели в отважных воинах. Теперь два родные брата спорят о престоле, и если не старший, то младший получит его. В сих обстоятельствах и умереть составляет славу. Наши потомки всегда будут царствовать над народами. Китай, как ни могуществен, не в состоянии поглотить все владения хуннов, для чего же нарушать уложения предков? Сделаться вассалами Дома Хань – значит унизить и постыдить покойных шаньюев... Правда, что подобный совет доставит спокойствие, но мы более не будем владычествовать над народами»[399].

В приведенных словах проявилась идеология старо‑хуннской партии; властолюбие, тщеславие, гордость и алчность перевешивали в сознании хуннов трезвый расчет и реальные выгоды; с исключительным упрямством они цеплялись за прошлое, закрывая глаза на то, что они стоят на краю гибели и что держава их фактически уже развалилась. Как ушат холодной воды, вылилась на их горячие головы ответная речь ичжицзы‑князя: «Могущество и слабость имеют свое время. Ныне Дом Хань в цветущем состоянии. Усунь и оседлые владения в подданстве его. Дом Хуннов со времен Цзюйдихэу‑шаньюя день ото дня умаляется и не может возвратить прежнего величия. Сколько он не силится, но ни одного спокойного дня не видит. Ныне его спокойствие и существование зависят исключительно от подданства Китаю; без сего... он погибнет»[400].

Всем было ясно, что ичжицзы‑князь прав, и никакие громкие слова не могли поколебать его программы. Это была откровенная капитуляция старо‑хуннской идеологии перед реально сложившимися обстоятельствами. Хуханье‑шаньюй согласился с князем, и старо‑хуннская партия перестала существовать, отказавшись от своего принципа «господства над народами».

В 53 г. Хуханье отправил своего сына в Китай, официально – на службу, а на самом деле – в заложники. Так же поступил и Чжичжи. Абсолютная необходимость перемены курса ощущалась всеми. В 52 г. шаньюй сам приехал в Китай и с почетной стражей был препровожден в столицу. Там его принял император Сюань‑ди. Прием был обставлен торжественно, но шаньюю объявили, что он стал вассалом императора. Через месяц он был отпущен обратно и поселен около крепости Шеусянчен. Кроме подарков шаньюю, ханьские власти направили покорившимся хуннам изрядное количество проса и риса.

В 50 г. в Китай приехал посол от Чжичжи. Он был поставлен ниже посла Хуханье, а в 49 г. окончательно выяснилось, что китайское правительство будет оказывать поддержку только Хуханье. Чем было вызвано такое решение – неясно. Скорее всего тут сыграли решающую роль не дипломатические расчеты, а второй приезд Хуханье ко двору. Вполне возможно, что он подкупил кое‑кого из придворных и тем самым перетянул их на свою сторону. После этого он начал преуспевать. Поскольку вокруг границы хунны перебили всех диких животных и птиц, китайцы постоянно посылали им просо и рис. От спокойной жизни «народ Хуханье‑шаньюев умножился»[401], очевидно, за счет хуннов, перебегавших к нему от других князей, и в 47 г. Хуханье уже перестал опасаться Чжичжи, которого история повела по иному пути.

Date: 2015-11-13; view: 366; Нарушение авторских прав