Победа Чжоу и ее последствия

Княжество Чжоу было расположено на территории современной провинции Шэньси и имело среди своих подданных немало воинственных жунов и привыкших к пограничным схваткам китайцев. В то самое время, когда ахейцы разоряли Трою, а хунны пересекали Гоби, чжоуский царь Вэнь‑ван «силами белокурых [и черноволосых] варваров совершал завоевания между морем и тибетским нагорьем»[53]. Своему сыну он оставил множество воинов, которые «имели сердца тигров и волков», и завещал покорить державу Шан‑Инь[54].

Сын его У‑ван начал войну и дошел до реки Хуанхэ, но был отбит. Два года спустя, в 1027 г. до н.э.[55], он повторил поход и на этот раз удачно: держава Шан‑Инь пала. Много побежденных было обращено в рабство и пожаловано чжоуским военачальникам и чиновникам, причем жаловали целыми родами. Множество рабов было взято из числа восточных (и) и южных (мань) соседей державы Шан‑Инь. Чжоуский царь овладел всем междуречьем и обоими берегами великих рек Хуанхэ и Янцзы.

По поводу падения династии Шан существуют три абсолютно не совпадающих мнения. В европейской науке принято считать, что шанское царство было разрушено нашествием чжоуских племен, вторгшихся с запада в долину Хуанхэ. Феодальная китайская историография полагала, что Шан была выродившейся династией и переворот 1066 г. до н.э., приведший к власти династию Чжоу, был шагом по пути прогресса. Наконец Го Можо, считая эту точку зрения тенденциозной апологией насильственного захвата власти чжоусцами, подчеркивает, что переворот привел лишь к раздроблению и упадку Китая[56]. Чжоу состояло из 1855 самостоятельных княжеств‑уделов, признававших господство царя лишь номинально.

Эту эпоху некоторые историки считают началом китайского феодализма[57].

Раздел страны на множество княжеств не отвечал нуждам населения; разве могли мелкие князья организовывать работы по мелиорации и укреплению берегов рек? Хозяйство, естественно, пришло в упадок.

Изменилась и идеология: «чжоусцы, затемнив представление о Шан‑ди, высшем боге‑мироправителе, внесли в обновленную религию натурализм и культ героев»[58]и уничтожили существовавшие человеческие жертвоприношения[59]. Произошло этническое смешение, в результате которого у китайцев иногда стали встречаться высокие носы и пышные бороды[60].

Талантливый и трудолюбивый китайский народ упорно стремился к порядку и покою, а этого невозможно было достичь при политической раздробленности. Правительство царя было бессильно против нее. Но с течением времени отдельные княжества стали укрупняться за счет своих соседей. В период Чуньцю («Весны и Осени», 722‑480 гг.) осталось всего 124 больших княжества, а в следующий период Чжаньго («Брани царств», или «Воюющих царств», 403‑221 гг.) осталось только семь крупных и три маленьких княжества. Эта эпоха нашла отражение в географическом трактате «Юйгун», представляющем раздел классической книги «Шаншу». Написание его относится предположительно к периоду «Весны и Осени», когда уже существовали связи северокитайских государств с территорией современной провинции Сычуань; в последней велись разработки железных руд, о чем в «Юйгуне» есть упоминания[61].

В «Юйгуне» Китай подразделяется на девять районов, расположенных между средним течением Хуанхэ и Янцзы и на побережье к югу от устья Янцзы, включая Гуандун. На юге автор «Юйгуна» знает Аннам, но западные области: Тибет, Цинхай, Сиан, Ганьсу, Юньнань и Гуйчжоу – ему неизвестны. «Сильные и храбрые варвары, – как их называет автор „Юйгуна“, – укрытые горами, лесами и пустынями», отделили восточный центр культуры от западного средиземноморского и южного индийского надолго и прочно.

Но кто же были «варвары», отделявшие Восток от Запада? Ими не могли быть хунны, жившие в это время гораздо севернее, в стороне от караванных путей.

Некоторый свет на этот запутанный вопрос проливают западные античные источники, в частности Птолемей[62]. Птолемей на территории современного Китая помещает два разных народа: синов и серов. Сины помещены южнее серов и названа их столица – Тина, лежащая в глубине от порта Каттигары.

Карта Птолемея столь приблизительна, если не сказать фантастична, что идентификация географических названий крайне затруднительна. Однако для нас существенно другое: сины, несомненно, подлинные китайцы Цинь и не отождествляются с серами, поставлявшими шелк‑серикум в Парфию и Римскую империю. Серы упоминаются раньше, чем сины, и в другой связи. Так, греко‑бактрийский царь Эвтидем около 200 г. до н.э. расширил свои владения на востоке «до владений фаунов и серов»[63]. Впоследствии, когда установилась торговля шелком по великому караванному пути, название «серы» применялось к поставщикам шелка в бассейне Тарима, а не к самим китайцам[64].

Следующее, еще более важное сообщение о серах, которое Томсон расценивает как «нелепое»[65], основано на рассказе цейлонских послов. Согласно их словам, серы – рослые рыжеволосые и голубоглазые люди, живущие за «Эмодом», т.е. за Гималаями. Это сведение отвергает как невероятное Юль[66], но совершенно напрасно, ибо Псевдо‑Арриан (Перикл Эритрейского моря, $39, 49, 64) упоминает пути из страны серов в Бактрию и оттуда к индийским гаваням[67]. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что цейлонцы встречали серов. Территория «Серики», согласно сводке, сделанной Томсоном, простирается от Кашгарадо Северного Китая, к северу от «баутов», т.е. тибетцев‑богов[68]. Это территория, занятая племенами ди, которых мы имеем право отождествить с серами как по территориальному, так и по физическому признакам.

Date: 2015-11-13; view: 346; Нарушение авторских прав