Порт Тампико, Мексика. День обещал был жарким. Дети под руководством Евы погрузились в такси

День обещал был жарким. Дети под руководством Евы погрузились в такси. Сама полька села на переднее сиденье и посмотрела на таксиста ледяным взглядом:

– В гавань! К пятьдесят второму причалу! Ясно?

– Си, сеньора! – кивнул таксист, по‑прежнему глядя на женщину восторженными глазами.

Мексиканцы непосредственны, как дети. И понравившуюся женщину рассматривают, ничуть этого не скрывая, поскольку накипь цивилизации в виде правил хорошего тона еще не пристала к ним окончательно.

– Так поехали! – привела в чувство мексиканца Ева.

Простота местных нравов ее несколько утомляла. Но финансовый выигрыш с лихвой компенсировал мелкие неудобства. А уж в открытом море о мексиканских нравах можно будет забыть.

Такси наконец тронулось с места. Вскоре порядком потрепанная желтая машина въехала в гавань.

– Вон туда!.. Теперь налево! – по привычке командовала Ева, хотя таксист и сам отлично ориентировался в порту.

Наконец впереди показалась арендованная Ольшански яхта «Синтия». Не «Титаник», конечно, но вполне приличная посудина, выбранная Евой из множества других за надежность и добротность. Женщина прекрасно уяснила на курсах, что именно эти качества главные для морского судна.

Несмотря на ранний час, гавань была оживленной. Яхты одна за другой снимались со стоянки и направлялись к выходу в море. Тут и там из машин выгружались американские туристы с рыбацкими причиндалами. Только вот хозяина «Синтии» Хуареса видно не было.

Ева вздохнула и скомандовала:

– Стоп! Дети, выгружаемся!

Таксист открыл багажник и помог сложить на причале чемоданы. Ева расплатилась с ним. Мексиканец напоследок окинул польку плотоядным взглядом и нехотя побрел в кабину. Хуарес появился минут через двадцать после его отъезда. Это был пятидесятилетний мексиканец с седой бородкой и повязанным на шее вылинявшим платком. Судя по его виду, он всю ночь провел в портовом кабаке, обмывая удачную сделку.

– Вы опоздали, сеньор Хуарес! – демонстративно посмотрела на часы Ева.

– Си, сеньора, си! – не стал спорить мексиканец. – Прошу!

Хуарес открыл ключом каюту и помог Ольшански погрузить на борт чемоданы. После бурной ночи эти физические упражнения порядком утомили его. Хуарес отер взмокшее лицо платком, поднял в руке ключи и посмотрел на Еву:

– Ну что, сеньора? «Синтия» в вашем распоряжении… После того, как я получу оставшиеся деньги!

– Вы их получите, сеньор Хуарес, – в тон мексиканцу ответила Ева. – После того, как я еще раз осмотрю яхту…

Мексиканец вздохнул, но спорить не стал. Ева же взяла у него ключи и прошлась по яхте, как учили на курсах, – с носа в корму и сверху вниз. Все оказалось в порядке. Никто за ночь не умыкнул навигационное оборудование, не слил топливо и не наделал в днище дырок. Напоследок Ева проверила работу рации и запустила на холостых оборотах двигатель. Судя по приборам, работал он нормально.

– Ну что же, – повернулась к Хуаресу Ева. – Все в порядке, кэп. Вот ваши деньги…

Хуарес с похвальной быстротой сграбастал доллары и пересчитал их.

– Счастливого плавания! – уже почти весело сказал он, пряча деньги поглубже в карман. – Берегите «Синтию», через две недели жду вас! Помочь отдать концы?

– Мы снимемся завтра, когда к нам присоединится мой муж, а сегодня обживемся… – уточнила Ева, но Хуаресу это было уже все равно.

Мексиканец получил деньги сполна и поспешил на берег, чтобы быстрее добраться до стойки ближайшего бара и глотнуть живительной текилы. Напоследок он торопливо попрощался и пожелал Ольшански семь футов под килем.

Сразу после его ухода Ева развила на яхте бурную деятельность. Она была женщиной не только властной, но и обстоятельной. Поэтому и приехала в Мексику с детьми на три дня раньше мужа. Яхту после долгих поисков Ева нашла самую лучшую, теперь следовало навести на ней образцовый порядок.

– Роман, Настасья, ко мне! – разнесся над причалом голос польки. – Приступаем к генеральной уборке…

Вскоре зевающий Роман уже возил по палубе нитяной морской шваброй, а бедная Настасья драила медные поручни. День для младших Ольшански обещал выдаться хлопотным и утомительным. И ни они, ни Ева даже не догадывались, что за яхтой следят три человека.

Эти трое дождались, когда Хуарес окончательно скроется из вида. После чего к «Синтии» подкатил видавший виды «Форд». Из него выбрались два человека и с решительным видом ступили на борт яхты.

Ева услышала шаги на палубе и удивленно выглянула из каюты:

– В чем дело, сеньоры?

Двое мужчин, взошедших на борт «Синтии», были черноволосы и носаты. Ева никогда не была на Кавказе, поэтому приняла их за мексиканцев.

– Морская инспекция, мэм! – сказал один из них по‑английски с заметным акцентом и, отстранив Еву, нырнул в каюту. – У вас есть удостоверение на право управления этим судном?

– Да, конечно! – пожала плечами Ева и шагнула к сумочке.

Открыв ее, полька извлекла новенький сертификат. Но продемонстрировать его так и не успела. Черноволосый шагнул к ней сзади и неожиданно обхватил левой рукой за голову, зажав ладонью рот. В его правой руке тускло блеснул пистолет. С силой прижав дуло к виску женщины, черноволосый прошипел:

– Пискнешь, сука, убью! Сейчас позовешь в каюту своих щенков, ясно? И не вздумай дергаться, мы шутить не будем!

Через полминуты, когда Роман и Настасья исчезли в каюте яхты, оставшийся на палубе человек подал знак своему сообщнику в «Форде». Тот вытащил мобильный телефон, позвонил и сказал всего несколько слов:

– У нас все в порядке! Можешь приступать…