Панцирь: 7 сегментов

Вдетстве я была очень экспрессивным ребенком и, как и большинство других маленьких девочек, которые росли в так называемых «нормальных» семьях, любила своего папу. В те ранние, формирующие характер годы, папа был главным человеком в моей жизни. Иногда мне очень хотелось, чтобы он обнял меня, иногда я тянулась или прикасалась к нему в простом детском стремлении ощутить тепло, близость и уверенность, которые может дать отец. Но бóльшую часть времени – а точнее, почти всегда – он держал меня на некотором расстоянии. Это ощущалось мной как отвержение.

Я не знаю, почему он так делал. Я знаю, что он заботился обо мне и старался быть хорошим отцом. Может быть, он боялся, что моя мать или сестры будут ревновать. Либо боялся собственных эмоций, стеснялся показывать свою любовь, опасаясь того, что об этом могут подумать другие. Возможно, он боялся почувствовать себя сексуальным, катая меня верхом.

Трудно узнать, что было у него в голове. Однако позднее, после той первой сессии с Эрикой Келли, по мере того как я глубже погружалась в свою собственную терапию и исследовала скрытые части моей психики, я начала вспоминать многие моменты тоски, разочарования и ощущения отвергнутости, связанные с отцом и моим стремлением к близости с ним. Я вспомнила также и то, как намеренно запрещала себе испытывать такого рода чувства, чтобы не ощущать боли, чтобы не показываться. Я нашла способ справляться с ними и защититься от боли.

Физически это проявлялось как сжатие в горле, будто бы я проглатывала свой собственный голос, а также как попытки сдержать себя, напрягая определенные группы мышц в теле, особенно в области диафрагмы и солнечного сплетения. В этом случае все становилось более контролируемым и управляемым; я словно придавала выражению своих чувств ту форму, которая была приемлема и для меня, и для моих родителей.

Конечно, в то время я не имела представления о том, что делала. Я не знала, что для удушения нежелательных чувств могут быть использованы определенные группы мышц. Я просто делала все, что могла, чтобы защитить себя, и в результате стала менее выражающей, менее непосредственной – менее живой.

Это та цена, которую мы все платим за то, чтобы защитить себя.

Когда наши мышцы привычно напряжены и сжаты, объем энергии уменьшается, потому что теперь она не может свободно течь через тело. Так на всю последующую жизнь создается стереотип пониженной жизненной энергии.

Например, я в детстве привыкла запрещать себе хотеть от отца чего бы то ни было. Став взрослой, я перенесла эту привычку в мои любовные взаимоотношения с мужчинами. Мне было трудно спонтанно себя выражать, свободно и эмоционально реагировать, показывать свою любовь или просить ее. И мой ум, и мое тело были натренированы препятствовать этому.

Взаимосвязь между эмоциональным контролем и напряжением мышц была впервые обнаружена Райхом в ходе его работы сначала в венской клинике Фрейда, а затем в его собственных клиниках, которые он открывал всюду, куда приезжал. Райх заметил, что у многих его пациентов отмечалось некоторое омертвение или жесткость в физических проявлениях. Он наблюдал за их манерами: за тем, как, разговаривая, они не смотрели на него прямо, за тем, как они говорили совсем тихо, или, казалось, почти не дышали, или сутулились, или плотно скрещивали на груди руки.

Постепенно Райх понял, что у людей, страдающих неврозами, в теле существуют различные виды сжатий, и начал экспериментировать. Когда пациент разговаривал, лежа на кушетке, Райх прикасался к его животу и, обнаружив, что от напряжения тот тверд, как камень, предлагал пациенту: «Теперь дышите немного глубже сюда, в живот».

Естественно, он столкнулся с сопротивлением со стороны пациентов, потому что люди создают в своем теле напряжение для того, чтобы прекратить чувствовать. Когда пациент начинал дышать, одновременно с дыханием в нем поднималось беспокойство, а заодно появлялась и злость на Райха, заставлявшего дышать и чувствовать.

Но вместо того, чтобы попытаться остановить эти эмоции или как-нибудь перенаправить их, Райх еще больше провоцировал пациента. Поддерживая расширение этой энергии выражения, он приглашал клиентов сообщать о любых физических напряжениях в теле и о любых эмоциях, всплывающих на поверхность. Он просил пациентов, чтобы те замечали в себе определенные вещи: как они не могут произнести те слова, которые хотят произнести, как их горло сжимается, а дыхание останавливается – возможно, для того, чтобы помешать запрещенным словам быть сказанными. И если все-таки слова вырывались наружу, и пациент взрывался, Райх предлагал ему наносить удары по кушетке, либо двигаться всем телом, либо кричать и вопить, чтобы высвобождать энергию.

После высвобождения он замечал, что дыхание пациента становилось более расслабленным и естественным, напряжение в некоторых группах мышц ослабевало, и энергия с большей легкостью протекала через все тело – и особенно через те области, которые ранее были сжаты. Это было частью революции Райха: он разработал «ручной» подход к терапии, работая одновременно с телом, дыханием, эмоциями и психологическими проблемами.

Такой подход очень сильно отличался от хладнокровного аналитического стиля его наставника Зигмунда Фрейда. Лишь представьте: ваш терапевт больше не сидит позади кушетки, не видимый для вас, не задает беспристрастным тоном вопросы и не записывает то, что вы говорите. Вместо этого он находится прямо перед вами. Он нажимает на ваше тело, помогая вам дышать глубже, приглашает вас больше чувствовать, массирует ваши напряженные мышцы и готовит вас к эмоциональному взрыву. Представить себе такую форму терапии Фрейд никогда бы не мог. Но для Райха она была существенной частью лечения невроза и восстановления психического здоровья. По его мнению, невозможно на глубоком уровне изменить процесс мышления, не затрагивая тело.

Таким образом, Райх стал первым, кто вывел психологию за пределы ума и привел ее к телу.

Одним из его главных открытий было то, что группы мышц работают совместно, поддерживая выражение энергии. Например, высовывание языка – это выражение гнева, в которое вовлечены мышцы рта и верхней части горла. Когда человек в испуге отшатывается, его грудная клетка сжимается, а плечи направляются вперед и внутрь, защищая область сердца. Неожиданный шок заставляет глаза расшириться, потому что мышцы вокруг них оттягиваются назад и сокращаются.

Райх обнаружил семь сегментов, или групп мышц, которые кольцами окружают тело, подобно кольцам червя. Фактически, он предполагал, что это сегментарное расположение мышц в человеческом теле является эволюционным наследием, доставшимся нам от наших древних предков-червей.

Я опишу эти семь сегментов, начиная с верхней части тела, последовательно опускаясь вниз.

1. Глазной (окулярный) сегмент

Располагается в верхней части головы. Включает в себя глаза, мышцы внутри и вокруг глазниц, лоб, макушку, боковые части головы, а также мышцы под затылочным краем скальпа в задней части головы – там, где череп соединяется с шеей.

2. Ротовой (оральный) сегмент

Включает в себя всю область рта: губы, зубы, язык, челюсть и группу мышц, соединяющую нижнюю челюсть с задней частью шеи.

3. Шейный сегмент

В состав третьего сегмента входят все мышцы шеи и горла. В райхианской терапии этот сегмент весьма важен, потому что через него проходит очень много энергии.

В передней части горла располагаются мышцы, связанные с плачем, с выражением печали и боли; боковые мышцы связаны с удерживанием или выражением гнева; мышцы в задней части шеи имеют отношение к страху.

4. Грудной сегмент

Грудной сегмент включает в себя грудную клетку, начиная от грудины до места соединения ребер с позвоночником в задней части тела. В него также входят все мышцы плеч, рук и кистей.

Очевидно, что этот сегмент глубоко связан с нашим дыханием, а также с чувствами сердца.

5. Диафрагмальный сегмент

Пятый сегмент включает в себя все мышцы диафрагмы, расположенной под легкими. Это куполообразная группа мышц, которая при вдохе опускается в брюшную полость, а при выдохе поднимается, помогая легким выпустить воздух.

Этот сегмент также глубоко связан с дыханием и контролем над эмоциями.

6. Брюшной (абдоминальный) сегмент

Брюшной сегмент включает в себя все мышцы брюшной полости и поясницы. В его состав также входит наш кишечник – место зарождения многих глубоких чувств.

7. Тазовый сегмент

Этот последний сегмент включает в себя мышцы тазового дна, гениталии, анус, ягодицы, ноги и стопы. Это место связи нашего тела с землей.

Итак, эти семь мышечных сегментов кольцами окружают тело, образуя подобие трубки, и помогают проходить энергии, что напоминает нам червя в движении. Точно так же, как волна движения передается по сегментам червя и обеспечивает его продвижение в почве, волна энергии проводится через тело благодаря открытию и закрытию мышечных сегментов, сжимающихся в своем собственном ритме. Каждый сегмент, или кольцо мышц, действует подобно сфинктеру, например тому, что располагается вокруг ануса. Или подобно другим сфинктерам внутри пищеварительного тракта, которые открываются и закрываются, позволяя пище и продуктам выделения проходить в определенные моменты времени. Энергия – особенно эмоциональная энергия – проталкивается через все тело с помощью пульсации семи мышечных сегментов, и ощущения одной области становятся общим выражением всего организма.

В теле маленького ребенка пока еще не сформировались хронические защитные шаблоны, и общее выражение происходит легко и естественно. Предположим, что ребенок сердится. Это чувство может зародиться у него в животе. Затем, благодаря пульсации мышечных сегментов, оно передается через грудную клетку к горлу, где находит звуковое выражение, и вырывается изо рта в виде яростного крика или плача. При этом ребенок может еще и наносить удары руками, лягаться, вовлечь в тотальную вспышку гнева все тело. Все сегменты мышц в теле ребенка сотрудничают с этой вспышкой гнева, помогая энергии двигаться, позволяя ей выражаться, способствуя высвобождению.

Но если в этот момент ребенок слышит от одного из родителей угрожающее «замолчи!», возникает блок: горло, издававшее звуки, немедленно закрывается. Группа мышц в этом сегменте сжимается и входит в некий паралич, препятствуя голосовому выражению. Дыхание также либо прекращается, либо его глубина и частота значительно уменьшаются, чтобы остановить движения грудной клетки, благодаря которым энергия проталкивалась в горло. Одновременно создается напряжение в диафрагме и других мышцах, регулирующих дыхание ребенка.

Практикующему райхианскому терапевту очень важно понимать, что эта сдержанная остановленная энергия не растворяется в воздухе. Она может частично разрядиться в виде эмоции другого типа, например, слез, которые оказываются более приемлемыми для родителей. Но основной энергетический заряд застывает в самих мышцах в форме напряжения, и если такие ситуации повторяются, это напряжение затвердевает и становится хроническим – превращается в часть мускулатуры.

Вот почему, прикасаясь к животу, диафрагме или груди клиента, я ощущаю – так же, как до меня это ощущал Райх, – что некоторые мышцы кажутся почти железными. Они стали твердыми, как сталь, именно для того, чтобы защитить человека от его окружения. Райх назвал это отвердение мышц «панцирем». По своей сути, это – сохраненное напряжение, заблокированная энергия, подавленные эмоции.

Не все напряжения в теле являются панцирем. Некоторые связаны с чисто механическими факторами, например, с неудобной рабочей позой. Если человек целый день сидит за компьютером, согнувшись и ссутулив плечи, то в его шее, плечах, спине и верхней части торса появляется напряжение.

Но многие, многие напряжения внутри нас связаны с эмоциями, и мы можем проследить историю этих напряжений до вызвавшей их детской травмы. Они составляют «панцирь», который мы несем.

Мне нравится этот термин, потому что он очень точно отображает то состояние, в котором пребывает большинство приходящих ко мне людей. Подобно старинным рыцарям из средневековых историй, они надели доспехи для битвы и теперь не могут от них избавиться. Конечно, с помощью хорошего набора инструментов: гаечных ключей, пил и отверток – доспехи могут быть сняты, а находящийся в них человек – освобожден из своей тюрьмы. Но ситуация с мышечным панцирем гораздо сложнее. Он находится внутри нас, внутри самих мышц; он стал частью всей нашей энергетической системы и ее привычных шаблонов.

И, в отличие от доспехов, мышцы не мертвы. Они все еще живы. Сегменты все еще выполняют свою работу, пропуская энергию, только поток ее очень сильно уменьшен. Импульсы к выражению эмоций все еще присутствуют, но сдерживающее их напряжение обычно оказывается сильнее. Это приводит нас к пониманию одного важного момента: семь сегментов не просто блокируют поток энергии. При некоторых обстоятельствах они активно толкают ее в противоположном направлении. Такое противоположное движение называется «контрпульсацией».

Чтобы понять, как она работает, давайте на мгновение вернемся к образу трубки, образованной кольцевыми сегментами. Представьте, что энергия в этой трубке нарастает и ищет возможности для экспрессивного высвобождения. Это могут быть слезы, это может быть гнев, это может быть также и выражение любви – но в любом случае энергия растет и движется. В естественном, здоровом организме все семь сегментов поддержат этот поток энергии и помогут ему высвободиться. Но в теле, заключенном в панцирь, энергия, нарастая, встретится со стеной напряжения. Так, в моем собственном случае, желание тянуться за любовью в детстве было остановлено, поэтому сейчас диафрагма и мышцы грудной клетки натренированы его сдерживать.

О контрпульсации можно говорить, когда хотя бы одно из мышечных колец, окружающих нашу внутреннюю трубку, вместо ритмических сокращений, помогающих выражению, начинает двигать энергию в противоположном направлении, заталкивая ее обратно. Другими словами, это пульсация некой части, работающей против пульсации всего организма. Не удивительно, что при этом нарушается гармоничное течение энергии через тело. Вместо естественного, целостного выражения возникает разрыв.

На биологическом и энергетическом уровнях контрпульсация отражает человеческую личность, разделившуюся против себя самой – некое шизофреническое расщепление между естественным импульсом к выражению и заученной реакцией его блокирования. В результате кольца в верхней части тела могут выражать одно чувство, в то время как нижние сегменты заявляют нечто совершенно противоположное. На уровне личности или мышления мы ощущаем смешанные чувства.

«Я хочу этого, боюсь последствий».

«Я чувствую, что для меня это было бы прекрасно, но мне не следует этого делать».

Такие двусмысленные послания создают двойные зажимы в течении нашей энергии. Мы легко можем почувствовать, что пойманы, что застряли между двумя противоположными импульсами, что мы не способны двигаться или выразить что-либо тотально.

На первый взгляд, контрпульсация выглядит как что-то «плохое», потому что действует против естественного потока энергии. Но терапевту важно помнить, что контрпульсация – это тоже выражение способности к жизни. У нее есть позитивная цель. Первоначально она возникла из нашей детской инстинктивной разумности, из стремления лучшим из доступных способов защитить себя в критических ситуациях – например, не плакать, если за это наказывают. Практически, контрпульсация – это жизненная энергия, обернувшаяся против себя самой.

«Решение» сдерживать энергию и эмоции возникает из умения оценивать, какое поведение является приемлемым, а какое – нет. Мы учимся этому на собственном опыте в детстве и юности, затем сдерживание становится привычным, а со временем и настолько автоматическим, что мы даже не замечаем, что делаем это.

Очевиден тот факт, что у людей панцирь есть, а у животных – нет. Животные не умеют оценивать свое поведение. Они не сдерживают энергию или чувства. С точки зрения течения энергии, они живут простой, открытой жизнью, действуя, например, в соответствии с самым главным инстинктом – «бей или беги». Люди же, запутавшись в сложной паутине представлений о том, какие виды выражения эмоций социально приемлемы, постепенно наращивают бронированную систему защиты.

В теле, защищенном панцирем, происходят два взаимосвязанных, но различных процесса. Во-первых, в повседневной жизни панцирь уменьшает поток энергии, и это очень характерное явление для современного общества – все находятся в более или менее одинаковом состоянии. Вы можете жить и функционировать, скажем, на уровне двадцати процентов от своих возможностей. И, занимаясь работой и повседневными делами, вы ничего не знаете о живущем в вас хроническом калечащем эффекте. Для вас двадцать процентов – «нормально». Это то, как было всегда, по крайней мере, во взрослой жизни.

Во-вторых, панцирю в любой момент может потребоваться «перескочить на другую передачу» и создать контрпульсацию. Например, сегодня на работе ваш начальник начинает вести себя как последний идиот, и неожиданно вы чувствуете в солнечном сплетении жгучий гнев и импульс заорать: «Да пошел ты!..» Однако ваш проницательный ум немедленно информирует вас о последствиях, к которым приведет следование этому побуждению. Вероятнее всего, вы будете уволены, а прямо сейчас это плохой вариант. Лимит на ваших кредитных картах превышен, вы до сих пор не заплатили за квартиру, день рождения вашей подруги уже послезавтра, и вы нуждаетесь в каждом центе, который сможете заработать.

И когда поднимающаяся энергия гнева пробивает себе путь через вашу диафрагму и грудную клетку, стремясь быть выраженной, вашу финансовую ситуацию спасает шейный сегмент. Мышцы горла, как тиски, сжимают ваши голосовые связки, удушая брань, которой вы готовы были разразиться. Энергию затолкали обратно в трубку. Вы сохранили работу. Но вы заплатили суровую цену: ваша жизненная сила в очередной раз задушена.

Возможно, здесь мне следует заметить, что, по мнению Чарльза Келли, панцирь не всегда представляет собой негативное явление. Келли утверждает, что панцирь может быть творчески использован для достижения долгосрочных целей за счет отказа от быстро достигаемого удовольствия.

Работая с клиентом, я часто наблюдаю контрпульсацию в действии: волна выражения энергии начинает двигаться из нижних сегментов, наталкивается на стену панциря и, будучи не в состоянии двигаться вверх, разворачивается обратно.

Существуют специальные упражнения, которые я использую для обучения студентов и которые помогают им увидеть, как происходит контрпульсация.

Одно из упражнений выполняется в парах. Партнер, играющий роль клиента, ложится на матрас, сгибает колени и целиком ставит стопы на пол, принимая основную дыхательную позицию. Другой партнер, играя роль наблюдающего терапевта, садится рядом.

Я приглашаю тех, кто лежит, мягко начать глубокую дыхательную пульсацию, наполняя легкие, расширяя грудную клетку и вдыхая воздух полностью до самого живота, а затем полностью его выдыхая.

Через некоторое время я прошу их добавить движения телом в том же самом ритме, что и дыхание.

При вдохе спина прогибается, а таз поворачивается назад, вдавливая копчик в матрас. Разворот таза назад создает пространство для энергии, поступающей со вдохом, и позволяет ей заполнять живот.

При выдохе таз поворачивается вперед и вверх, делая движение, похожее на сексуальный толчок, так что копчик отрывается от матраса. Совершая поворот вперед, таз толкает волну энергии и дыхания обратно вдоль тела вверх и наружу через рот.

Если тело разрешает прохождение такого пульсирующего потока, энергетическая волна движется и даже усиливается с увеличением интенсивности дыхания и движения. Но в теле, заключенном в панцирь, мы обнаружим следующее: по мере накопления заряда энергии некоторые группы мышц напрягаются и начинают активно сдерживать слишком большой заряд. Например, в тот момент, когда таз поворачивается вперед и энергия перемещается по телу вверх, мы можем заметить, что диафрагма начинает сжиматься, чтобы помешать энергии выйти через рот. С увеличением заряда энергии мышцы диафрагмы реагируют, становясь все более и более жесткими, и скоро вы видите контрпульсацию в действии, работающую в направлении, обратном естественному потоку. Диафрагма пытается затолкать волну обратно в живот.

Контрпульсация напоминает рябь на тихой поверхности озера. Вы бросаете один камешек, и по озерной глади начинают разбегаться круги. Вы бросаете другой камень на некотором расстоянии от первого, и появляются новые круги. В некоторой точке две группы волн встречаются, ударяются друг о друга и посылают контрволну назад. Часть волны при этом продолжает двигаться в первоначальном направлении.

То же самое происходит в организме человека. Например, диафрагма может пропустить некоторую часть энергии, и тогда, чтобы обеспечить блокирование и препятствовать выражению, начнет сжиматься горло. Часто диафрагма и горло работают в своих шаблонах сдерживания вместе, словно одна команда. Иногда для терапевта это выглядит так, как если бы вы схватили змею за середину ее туловища. Оба конца, голова и хвост, извиваются, но в том месте, где вы ее держите, змея неподвижна. Можно видеть, как похожим образом в организме человека энергия движется ниже и выше места, заключенного в панцирь, но в самом месте блока все застыло, как будто схваченное невидимой рукой.

Я несколько раз упоминала о панцире на диафрагме и горле, потому что именно эти сегменты наиболее сильно контролируют выражение. Но это не единственные места, где возникает контрпульсация. Она может происходить где угодно, в любом из сегментов.

Иногда во время описанного способа дыхания таз автоматически начинает направлять энергию в обратную сторону, двигаясь против естественной пульсации. Сам того не замечая, человек меняет порядок движения: теперь таз толкает вперед на вдохе и поворачивается назад на выдохе. Это явная контрпульсация в тазовом сегменте, который подсознательно говорит «нет» энергии и ее выражению.

Это упражнение помогает людям, проходящим обучение, научиться распознавать контрпульсации – увидеть их в действии и понять их принцип еще до начала процесса снятия панциря. Это также хороший способ определить, где находится основная часть панциря, как тело удерживает и блокирует энергию.

Однако, как и в большинстве научных дисциплин, практика сильно отличается от теории, и я не хочу создавать у вас впечатления, что работа с пульсацией дыхания, формулой оргазма и семью сегментами панциря представляет собой точную науку.

Райхианская терапия не настолько очевидна и проста, как она представляется благодаря изложенным концепциям. Она в большей степени является искусством. Работая с клиентом, я использую базовые принципы, вынесенные мною из обучения и практики, но вместе с тем я действую спонтанно и интуитивно. У клиента могут наблюдаться несколько различных пульсаций и контрпульсаций, перемещающихся по телу, – я могу заметить сразу несколько разрывов в потоке энергии – и тогда вопрос заключается в том, чтобы понять, с чего начать, как решить эту головоломку, как снять напряжение, объединить энергию, исцелить организм.

Это индивидуальный процесс, а не математическое уравнение. Что-то общее для всех, что не зависит ни от национальности, ни от культурных, этнических или религиозных предпосылок, существует, но все же каждый человек уникален.

У каждого человеческого организма своя конфигурация панциря, у каждого клиента своя психология, своя жизненная история.

Я надеюсь, что сейчас уже стало понятно, почему в конце предыдущей главы я заявила, что для возвращения человеческого организма в его естественное состояние целостности, здоровья и счастья требуется определенное количество интенсивных усилий.

Нам нужно исправить нанесенные повреждения.

Нам нужно избавиться от панциря, чтобы наша энергия могла течь свободно, чтобы можно было ощущать эмоции, чтобы можно было принимать свою сексуальность и наслаждаться ею.

И, между прочим, мой тип панциря, который я до сих пор описывала – тот, что образовался как моя реакция на эмоциональную и физическую дистанцию с моим отцом, – это ничто по сравнению с тем, что испытывают многие люди в своем детстве. Физическое или сексуальное насилие, осуждение сексуальности, отрицание эмоций, жестокость, запугивание, манипуляция, издевательства, нехватка любви, пренебрежение, изоляция, брошенность… Все это оказывает влияние на мышечные сегменты и сохраняется в них как напряжение, заблокированная энергия и затвердевший панцирь, окружающий тело.

Снятие этого панциря – многообещающий путь к личному освобождению, но, насколько я знаю, короткой дороги здесь не существует.

Date: 2015-11-13; view: 314; Нарушение авторских прав