Тер‑Погосян — Керенскому. 22 декабря 1962 [124]

…Я показал Ваше письмо Я.Л. (Рубинштейну) и мы с ним дважды виделись и обсудили положение. Мы согласны с Вами, оно теперь представляется иным, чем три года тому назад.

Теперь покров прорван. Существование Организации[125]удостоверено Ек. Дм. (Кусковой), которую никто не заподозрит во лжи. Фактические данные имеются в руках лиц, правдивость которых не вызывает сомнений. Если некоторые из этих лиц пока молчат, то молчанию этому наступит конец, и если не при жизни, то в посмертных записках они поведают то, что им было известно. Все они знают мало. В сущности, и материала много меньше, чем того хотелось бы любителям сенсационных разоблачений. В Февральской революции Организация не играла руководящей роли. Если она облегчала сотрудничество некоторых членов Врем(енного) прав(ительства) и, в частности, Вам служила подсобным орудием в Вашей работе, то не она поставила Вас на то место, которое Вы заняли в 17 году, и не она определяла Ваши действия. Между тем: на узкой базе разглашенного заслуживающими доверия лицами, пользуясь именно тем, что эта база бедна и узка, безответственные писаки в угоду охочей до сенсаций публики будут сочинять всяческие небылицы. Доброе имя О. от этого пострадает. Тем, кто добросовестно будет стараться выяснить эту главу истории обществ(енных) движений, разобраться во всем этом вранье будет нелегко.

В этом вся суть дела.

Что касается личного выпада Г. А(ронсона) на стр. 120 его книжки, то он не заслуживает внимания, и просто не умен.

По нашему мнению — а Вы просите нас откровенно Вам его высказать, задача Ваша заключается единственно в том, чтобы Ваше свидетельское показание в будущем защитило доброе имя О. и поведало о ней правду.

Мы убеждены, что опубликование Вами в настоящее время подробной Записки этому не послужит, а лишь даст повод нагреть руки разным борзописцам, а иным лишний раз охаять ненавистные им наши убеждения. Вас будут упрекать в утайке существенных данных, Вам будут ставить самые нелепые вопросы, Ваши слова будут извращать и из написанного Вами будут делать самые нелепые выводы. В результате Ваша правда будет погребена под кучей мусора. Мы думаем поэтому, что в настоящее время Вам следовало бы ограничиться самым кратким заявлением, предупредив, что ни в какую полемику Вы вступать не станете и что к сказанному Вы ничего не прибавите. Что более детальное изображение истинного лица О. Вы дадите в особой Записке, которую доверяете на хранение…[126]. Университету с тем, чтобы через 25 лет после Вашей смерти записка стала доступна лицам, изучающим историю Росс(ийских) Общ(ественных) Движений. В настоящее время, ввиду того, что в печати появились сообщения об О., и что некоторые из них исходят от Е.Д. К(усковой), Вы сочли необходимым в интересах истины заявить примерно:

Что среди различных конспиративных объединений предреволюционного времени существовала О., о которой говорит Е.Д. К.

Что О. эта не была политической партией, не имела определенной социально‑политической программы.

Что ее задачей было установить личные отношения дружбы и доверия между людьми, одинаково чаявшими превращения России в свободное, правовое государство.

Что от своих членов О. не требовала подчинения, что она не давала им политических приказов и миссий.

Что ее члены сохраняли полную свободу действий, и могли поэтому оставаться лояльными членами различных политических партий.

Что О. к захвату власти не стремилась и такое стремление было бы чуждо ее духу и строению.

Что будучи преемственно связана духовно с одноименными О. прежних времен, она была совершенно независима от каких бы то ни было иностранных организаций.

Что по своему строению и духу О. активной роли, как таковая, в Февральской революции играть не могла, никаких директив своим членам, некоторые из которых оказались членами Вр. прав., она не давала.

Что О. была крайне малочисленна.

К этому полезно было бы прибавить, что оглашать имена известных Вам членов О. Вы не считаете ни возможным, ни нужным, но что во всяком случае список лиц, прямо или косвенно названных членами О., страдает неточностями.

Что касается Записки, доверяемой хранению…. университету, то по нашему мнению она должна была бы подробнее развить 9 пунктов Вашего Заявления. На истории О., на судьбе ее последнего состава, нам казалось бы, не следовало останавливаться.

Вот кажется все. Я.Л. (Рубинштейн) и я шлем Вам братские новогодние пожелания.

Пост‑скриптум. (На отдельном листке.) Я бы считал особенно важным (как и Як. Л. — в значительной степени) дать исчерпывающий материал в большой записке, предназначенной для хранения в У‑те. Тебе (!) сердечный привет от В. В‑ча, А.Л.К., (инициалы неразбор.).