В неслыханную простоту

Если постоянно наблюдать за языковыми изменениями, то можно заметить, что явления, на первый взгляд разрозненные и случайные, как‑то друг с другом перекликаются. Вот например, многие новшества последнего времени концентрируются вокруг идеи простоты.

Простота вообще‑то, как известно, вещь сложная, и языковые процессы это подтверждают.

Вот уже несколько лет, как многие люди замечают, что в русском языке утрачивается смысловое различие между словами трудно и сложно: Вам не сложно закрыть дверь? Передайте, пожалуйста, соль, если Вам не сложно. Вообще‑то слово трудно указывает на усилие, которое требуется для выполнения действия, а слово сложно – на то, что имеется много компонентов ситуации, которые надо согласовать, много факторов, которые надо учесть. Скажем, человек не хочет ехать с двумя пересадками: хоть это и быстрее, но очень сложно. Или не может настроить Bluetooth в телефоне – сложно. Одна моя знакомая втолковывала своей (очень интеллигентной, даже рафинированной) дочке: «Почему ты говоришь сложно дозвониться? Что, номер какой‑то очень длинный? Например, по некоторым карточкам звонить сложно – нужно вводить кучу кодов». – «Нет, просто номер все время занят». – «Значит, надо говорить трудно дозвониться!» Да и меня сын недавно спросил: «Мам, я забыл, какая, ты говоришь, разница между трудно и сложно?» Видимо, с этим уже ничего не поделаешь.

По‑моему, сейчас сложно используется как легкий эвфемизм, для вежливости: людям кажется, что трудно грубоватое слово – как‑то бесцеремонно указывает на усилие. Хотя с другой стороны, вместо трудно часто говорят тяжело (тяжело сказать), а там ведь тоже усилие. Ну не знаю.

Любопытным образом слова простой, сложный, трудный сейчас используются для характеристики выражения лица. Говорят: Лицо сделай попроще! В смысле «Твоя недовольная физиономия тут неуместна». А вы знаете, что такое на сложных щах? Вот небось не знаете. Это значит «с высокомерным, презрительным, мрачным и т. п. лицом». В этом выражении замечательно использованы все три слова. Во‑первых, предлог на в моем любимом употреблении (пришел на костюме, весь на кажуале). Во‑вторых, слово щи в значении «лицо». Оно, кстати, обсуждается на форуме Lingvo «Городские диалекты» в качестве довольно распространенного среди московской молодежи. Там, правда, не отражена не лишенная фонетической изысканности угрозительная формула Ща по щам. И наконец, революционно употреблено и слово сложный. Мне понравилось, как кто‑то на своей страничке описывает путешествие в затерянный город инков в Перу: «Идет дождь, и по ступенькам вверх и вверх – я так не могу, и сердце стучит, и в куртке жарко, а без куртки холодно… вопщем, поэтому на всех фотографиях у меня сложные щи». Я поинтересовалась у сына: «А трудные щи бывают?» – «Не встречал, – говорит. – Да ты ж сама любишь объяснять про разницу между словами трудный и сложный!» Конечно, люблю. Но факты прежде всего. В Интернете встречаются и трудные щи – вот, например, человек рассказывает о проникновении на закрытую территорию: сделали, мол, трудные щи, и борсетка придавала солидности. Если я правильно понимаю, это то же, что раньше назвали бы сделав морду лопатой.

Но это еще не всё.

Я много раз задумывалась, почему людей… даже не раздражает, а как‑то беспокоит современное словечко легко. – Ты сможешь это сделать? – Легко! Меня часто спрашивают: что это вообще такое, почему, откуда? А ведь слово‑то даже не иностранное и вполне прозрачное по смыслу. Мне кажется, дело здесь в том, что такой способ отвечать совершенно противоположен обычной русской стратегии, наиболее ярко воплощенной в слове постараюсь, о котором мы в свое время писали с Анной Зализняк.

– Ты сделаешь? – Постараюсь. Говоря так, человек вроде бы и не отказывается и даже намекает на готовность приложить усилия, но в то же время не берет на себя ответственности и вообще не гарантирует, что хотя бы приступит к выполнению просьбы.

Для ответственного человека такой ответ – средство избежать пустого обещания, для легкомысленного – способ отмахнуться. Поэтому собеседник часто не принимает этого ответа. Мы когда‑то приводили замечательный пример:

– Папа, ты меня извини, но надо как‑то с Валентином Осиповичем… Ты уж соберись, хотя я знаю, удовольствие не большое…

– Я поговорю, – сказал Павел Евграфович. – П о с т а р а ю с ь.

– Нет, уж ты не тяни. На следующей неделе будет правление, а в конце месяца общее собрание

(Ю. Трифонов).

За ответом постараюсь стоит много характерных свойств русской языковой картины мира: и представление о том, что уверенно говорить о будущем вообще трудно, и идея, что результат действий человека не вполне предсказуем – может, получится, а может нет, да и вечная надежда, что все как‑то само рассосется – образуется – и делать вообще ничего не придется.

И вот сейчас в ответ на просьбу мы часто слышим от молодежи: Легко! Конечно, это не мешает молодым людям порой манкировать своими обещаниями. Просто изменились речевые обыкновения: по‑русски становится можно уверенно высказаться о будущем и о планируемом результате собственных действий.