Хеллоуинские подарки. В замке шла бурная подготовка к Хеллоуину

В замке шла бурная подготовка к Хеллоуину. Тетя Лукреция без конца давала ценные указания Гингеме и Сьюлен, занимавшимся убранством внутренней части замка, а тетя Лавиния даже вставала раньше обычного, чтобы изображать видимость предпраздничной деятельности. По всем комнатам замка валялись блестящие тряпки, скатерти, мишура. На кухне возвышалась огромная куча тыкв, неподалеку от которой стояли плетеные корзины, наполненные яблоками.

Поначалу Пит недоумевал, зачем теткам такое количество хеллоуинской атрибутики, но потом тетя Лавиния сообщила ему, что намечается грандиозный праздник, на который они с Лукрецией планируют пригласить уважаемых жителей Блэклейка и его окрестностей.

– Надо умаслить соседей, – объяснила она. – Скоро замок станет местным туристическим центром. А наши дорогие блэклейкцы помогут нам с туристами!

– Сомневаюсь, что хоть один человек приедет сюда из Блэклейка, – скептически отнеслась к затее Триш. – Теток там на дух не переносят и, как я понимаю, не напрасно…

– Ты переоцениваешь людей, Триш, – возразил Пит. – Услышав про бесплатное угощение, многие забудут о своей враждебности.

После разговора в поместье Конноли оба они старались вести себя как ни в чем не бывало. Триш – по договоренности с Джеком и Питом – делала вид, что увлечена Джеком, Пит – что увлечен Сьюлен. Хотя последнему было проще всего играть роль влюбленного: стоило Питу увидеть “белокурого ангелочка”, как он напрочь забывал о жене. Только теперь он отдавал себе отчет, что вся эта якобы влюбленность – самый настоящий морок.

Чтобы рассеять чары Сьюлен, он убегал в часовню, ключи от которой спрятала Лукреция, не знавшая, что Пит не поленился добраться до города и сделать дубликат.

Нога Триш прошла довольно быстро, так что теперь девушка могла передвигаться уже без помощи тросточки, которой пользовалась поначалу.

То, что эксцентричные тетки – ведьмы, Пит и Триш поняли давно. Оставалось узнать причину, по которой теткам так не терпелось разбить крепкую супружескую пару. Было еще много вопросов, на которые ни Триш, ни Пит не находили ответа. Отчего умерла тетя Эльва? Зачем теткам понадобилось убивать своих мужей? Для чего на самом деле они, все это время прожившие в одиночестве, решили вдруг устроить роскошное празднество для соседей? Пит не сомневался: старые горгульи затеяли что-то покруче, чем обычная хеллоуинская вечеринка.

В обед, воспользовавшись предпраздничной суетой, Питу удалось улизнуть в город. По дороге он наткнулся на Джека. Бедняга выглядел понурым. Ежедневные визиты в замок, вся эта история с книгами, ведьмами, призраками и дарами… Поначалу Джек и слышать не хотел про “всю эту галиматью”, но, когда Триш перенесла по воздуху его любимый журнальный столик, он сдался. Пит искренне сочувствовал Джеку. Они вовсе не хотели втягивать его в эту историю, но благородный Джек Конноли сам предложил свою помощь.

– Ты куда? – поинтересовался Джек, выбравшись из машины.

– В Блэклейк, – ответил Пит. – Попытаюсь дозвониться до друга. Я тебе говорил о Руперте Крэйне. Он – шишка в дэкстерской полиции.

– Думаешь, полиция тут поможет? – покачал головой Джек. – Тебе нужно звонить самому Господу Богу.

– Шутник, – улыбнулся Пит. – Я рад, что ты не теряешь присутствия духа. И все-таки я рискну…

– Удачи!

– Она нам обоим пригодится…

Пит добрался до города и, заметив первый же автомат, устремился к нему. Набрав номер Рупа, Пит с волнением ждал ответа. Гудки, гудки, проклятые гудки! – ругался он про себя. Но его терпение было вознаграждено – Руперт все-таки поднял трубку.

– Ну здравствуй, дружище! – обрадовался Пит.

– Пит! – не своим голосом завопил в трубку Руп. – Какого дьявола?! Куда ты пропал?! Я пытаюсь дозвониться до вас целую вечность! Отправил тонну телеграмм! Неужели ты ничего не получил?!

– Ничегошеньки, – ответил Пит. – Здесь ужасная связь, Руп. С какого бы телефона я ни пробовал позвонить – дохлый номер. Догадываюсь почему, но объяснять долго…

– Слушай меня внимательно, Питер Макаути… – заговорщически зашептал в трубку Руперт. – С твоими тетками дело нечисто. Это я тебе точно говорю. Я откопал кое-что о них… Если ты не в курсе, их мужья подозрительно рано отбросили копыта. И смерть, знаешь ли, странная. Первый – совсем молодой – спился, а второй – как-то очень подозрительно свалился с крыши. Ну это ладно, здесь уже ничего не докажешь… Зато я ездил к Фредерику Коттону.

– Кролику?

– Ага, Кролику. В общем, прижал я Кролика к стенке его старыми делишками и вот что выяснил. Ваши милые тетушки заплатили твоему Кролику баснословную сумму за то, чтобы он вписал в завещание какой-то там старинный сундук. Вообще-то речь шла о книге, но на книгу Кролик не согласился, так как она была помечена особым значком и предназначалась для основной наследницы. А сундук этот в завещании даже не упоминался! Сечешь, Пит?

– Нет, не секу, – растерялся Пит.

– Пошевели мозгами, Пит. Зачем им платить кучу денег за какой-то старый сундук?

– Откуда я знаю, Руп?! Ты у нас в таких делах голова…

– А затем, чтобы доказать Триш свою близость к покойной тетушке Эльве. Раз включены в завещание – значит, были близки. А Колючка их даже не помнит. Выходит, у Эльвы они не бывали. Шевели мозгами, Пит! Думай, дружище!

– Да чтоб тебя, Руперт! – в сердцах воскликнул Пит. – Говори ты уже!

– Им просто-напросто нужен был повод, чтобы затащить к себе Триш. Чем не повод – родство и дружба между тремя сестрами, одна из которых упокоилась с миром? Почему-то я не сомневаюсь, что Триш захватила с собой эту самую книженцию, из-за которой уже не первый раз весь сыр-бор.

– Вот, черт… А может… – начал Пит, потрясенный неожиданной догадкой.

– Вот именно, что может, – подтвердил Руп. – Хотя доказательств – ноль. Тетушка умерла от сердечного приступа, хотя не имела никаких проблем с сердцем. Но все симптомы – налицо. Помнишь “Коттедж Соловей” Агаты Кристи?

– Черт, Руп, ты же знаешь, мне всегда больше нравился Конан Дойл, – ответил Пит и тут же застыл с трубкой в руках. К телефонному автомату направлялась… Лавиния Мэлвик.

– Неважно, что там тебе нравилось! – продолжал орать в трубку Руперт. – Дело-то совсем не в этом!

– Нет в этом! Конан Дойл гораздо более интеллектуальный писатель, чем твоя беллетристическая Агата Кристи! – пафосно воскликнул Пит, рассчитывая на то, что Лавиния расслышит его слова.

– Ты что несешь-то, старина?! У тебя башню снесло на почве писательства?! Я тебе дело говорю!

– Ладно, мне пора прощаться. Честно говоря, я согласен с тобой во многих вопросах, но в этом, увы, наши мнения расходятся, – многозначительно заявил Пит.

– Понял, старина… тебя накрыли, – сообразил Руп.

– Вот и славненько, – улыбнулся Пит. – Я рад, что мы достигли взаимопонимания.

– Будь начеку, дружище! – бросил на прощание Руп. – Я все сделаю, чтобы тебе помочь!

Пит повесил трубку и, изобразив приветливое выражение лица, помахал тете Лавинии рукой. Впрочем, в этом не было особой нужды. Тетушка подошла достаточно близко, чтобы прекрасно видеть и слышать Пита.

– Болтал с собратом по перу, – беззаботно сообщил Пит. – Понадобился творческий совет…

– Ну и как, успешно? – поинтересовалась Лавиния.

– Боюсь, у нас с ним слишком разные взгляды на форму и содержание, – невозмутимо ответил Пит. – Он – поклонник легкого стиля, а я придерживаюсь мнения, что легкость письма не должна вредить целостности произведения.

Лавиния расслабленно улыбнулась и замахала зонтиком. Ее легко было одурачить псевдотворческими разговорами, в которых она не понимала ровным счетом ничего.

– А вы какими судьбами в Блэклейке? – поинтересовался Пит.

– Сестра с племянницей решили положиться на мой вкус и отправили меня выбирать подарки.

– Подарки на Хеллоуин? – удивился Пит. – Это что-то новенькое. А вы, я смотрю, любите разнообразить традиции.

– Конечно, – расцвела Лавиния. – Иначе было бы скучно…

Интересно, с покойным Робертом Мэлвиком ей тоже было скучно? – подумал Пит. Наверное, распоряжаться одной деньгами мужа стало куда веселее…

– Могу я помочь вам в этом нелегком деле? – галантно поинтересовался Пит. – У меня, правда, нет никаких способностей к выбору подарков, но я с удовольствием составлю вам компанию… – (Эх, с каким удовольствием я убрался бы отсюда на все четыре стороны!).

– Конечно, Пит, – окончательно повеселела Лавиния.

Ее зонтик, как собачий хвост, великолепно отражал настроение владелицы. Сейчас он двигался то в одну, то в другую сторону, как маятник, – это означало, что тетя Лавиния весела и бодра. Когда он замирал в ее руках, это означало, что хозяйка насторожилась или чем-то недовольна. Так что Пит мог быть абсолютно спокоен: если у Лавинии и возникли какие-то подозрения, то теперь они окончательно рассеялись.

Как и было условлено, Пит и Триш встретились возле часовни ровно в половине седьмого вечера. Пит молча открыл замок, сунул в руки Триш свечку, пропустил жену вперед и, оглядевшись по сторонам, закрыл за собой дверь.

– Ф-фух… – выдохнул он, пытаясь разглядеть за огоньком свечки лицо Триш. – Как же меня достали все эти прятки!

– А Сьюлен? – ядовито поинтересовалась Триш.

– Умоляю, Триш. Ты же знаешь, она мне совершенно не интересна…

– Иногда мне кажется, ты играешь свою роль с удовольствием.

– Да я просто живу этой чертовой ролью, – невесело усмехнулся Пит. – Я дозвонился до Рупа.

– Что он сказал?

– Ты читала “Коттедж Соловей” Агаты Кристи?

– Читала. Но при чем тут он? – удивилась Триш.

– В таком случае, объясни мне, как связать эту вещь со смертью твоей тети? Руп сказал, что обстоятельства ее смерти очень похожи на то, что случилось в этом детективе. Но потом приперлась Лавиния, и мне пришлось валять дурака, изображая из себя эдакого литературного гурмана. Руп толком не успел со мной попрощаться.

– Дай-ка подумать… Вспомнить бы сюжет… Убийцей в этом детективе был маньяк. Его жена – потенциальная жертва – нашла дома вырезки из газет и выяснила, что убитые женщины, чьи фотографии он хранил у себя, его бывшие жены. Она поняла, что он собрался убить ее… И, чтобы оттянуть время, принялась рассказывать ему, как якобы убивала своих мужей. То есть ту же историю, только наоборот… А когда она сказала, что подсыпала ему в кофе яд, он умер от сердечного приступа.

– Умница! – воскликнул Пит и тут же, спохватившись, зашептал: – Кажется, я понял… Одна, а может, и обе твои тетки обладают даром внушения… То есть могут вбить человеку в голову неотвязную идею. Вспомни, что стало с их мужьями: один спился, другой с крыши упал. И обе они вроде как не виноваты, чисты перед законом… Твоя навязчивая идея стать “нормальной” – тоже их рук дело… Похоже, они побывали у твоей тетушки и просто-напросто вбили ей в голову, что она умрет от сердечного приступа…

– Все стройно, но только не с тетей Эльвой, – с сомнением покачала головой Триш. – Она всегда отличалась сильной волей и слабой внушаемостью. Если бы теткам удалось проделать это с ней, мы с тобой должны были бы вообще сойти с ума…

– Нас двое, Триш… Как видишь, пока мы вместе – мы сила, – ответил Пит. – Я думаю, здесь собака зарыта. Именно поэтому они так поощряют твое увлечение Джеком. Именно поэтому у меня возникло это странное чувство к Сьюлен… Возможно, они слышали наш разговор о твоем даре. И знают, что я – против того, чтобы ты отказалась от дара и от книги. Руп говорит, все дело именно в книге. Ее они так хотят заполучить… Одного я не могу понять, почему они до сих пор ее не украли? Проще простого было вытащить ее из твоей сумки – и дело с концом. А еще проще – забрать ее прямо из дома тети Эльвы.

– Как бы не так… – загадочно улыбнулась Триш с видом человека, который всегда знал больше, но до сих пор молчал. – Книгу нельзя украсть или отобрать. Помнишь, что случилось с тобой, когда ты украл у нас книгу?

– Еще бы, – кивнул Пит.

– Так вот. Если ты крадешь или отбираешь книгу, тебе не удастся воспользоваться ею по назначению. Она никогда не станет подчиняться тебе. Перепутанные заклинания – меньшее из зол. И тетки об этом знают. Книгу можно получить только в подарок, и только вместе с даром, который добровольно отдаст человек в определенный день в году. Догадываешься, какой это день?

– Черт, Хеллоуин…

– Они полностью уверены, что все идет по плану. Что на Хеллоуин я подарю им книгу и отдам свой дар. Потому что я хочу стать такой, как все. Ведь именно это они пытались мне внушить? Значит, весь этот грандиозный праздник не простой рекламный трюк, так ведь, Пит?

– Тшш… – Пит приложил палец. – Мне кажется, кто-то… Ты слышишь?..

Триш прислушалась, но не услышала ни малейшего шороха.

– Нет. Может быть, ветер?

– Наверное. Или у меня начинается паранойя, – усмехнулся Пит. – Что неудивительно… Вчера ко мне заглядывала Джен О’Шей и жаловалась на судьбу.

– Джен О’Шей?

– Ну да, самоубийца в алом платье. Рассказывала о своем муже и клялась, что до сих пор его любит.

– Сочувствую, Пит… – пробормотала Триш. – Тебе не позавидуешь.

– Теперь я понял, что дар – это совсем не так легко, как мне казалось… Прости, что не слушал тебя раньше.

– Все в прошлом, Пит… Знаешь, иногда я думаю: почему бы нам не сбежать отсюда, не убраться подобру-поздорову. Пусть тетки катятся ко всем чертям и творят тут, что хотят… Но потом я думаю о Джеке, о докторе Коллинзе, обо всех блэклейкцах и понимаю, что поступить так было бы неправильно. Если я сбегу, разочарую и тетю Эльву, и саму себя. И даже тебя, Пит…

– Да я сам себя разочарую, Триш… В конце концов, не зря же твоя тетушка передала мне этот дар. Значит, я должен помочь тебе и тем, кто живет в этом Богом проклятом месте.

Пламя свечи колыхнулось, и Пит увидел благодарную улыбку Триш. Как странно… В этой темной жутковатой часовне, при свете маленькой свечки Триш выглядит особенно красивой. Блестящие темные волосы, алый рот с полуоткрытыми губами, огромные глаза цвета ежевики. А она ничуть не изменилась за долгие годы их знакомства! Все тот же ясный и вместе с тем загадочный взгляд, та же дерзкая улыбка, та же решительность, сквозящая во всем облике. Говорят, что любовь, как и все в этом мире, не может длиться вечно. Но сейчас Пит смотрел на жену и понимал, что это – очередная глупая обывательская выдумка. Любовь – это навсегда. Это чувство, которое не измеряется ни временем, ни пространством. Оно неподвластно человеку, напротив, человек – всегда в его власти…

Ему захотелось поцеловать Триш сейчас, немедленно. Пит дунул на свечку, и та погасла, оставив легкий дымок, который быстро растворился в воздухе. В абсолютной темноте Пит нашел губы Триш и поцеловал ее, медленно, но страстно. Она ответила на поцелуй и прижалась к нему всем своим телом, теплым и податливым, как свечка, которую он только что задул. И в этот миг им обоим казалось, что ничто, кроме этого поцелуя и их любви, не имеет над ними силы. Что никто и никогда не сможет разлучить их, разбить эту прочную и крепкую цепь, которой они связаны друг с другом… Ведь самое важное, самое главное – что они понимают друг друга. Что она с полуслова поймет его, а он поймет ее по движениям, по взгляду, по улыбке. И поэтому им не нужно слов, чтобы говорить друг другу о любви, – достаточно этого поцелуя, украденного во мгле заброшенной часовни…

Такого сумасшедшего дня у Пита не было даже тогда, когда он обнаружил потерю обручальных колец за два часа до собственной свадьбы. В канун Хеллоуина обитатели замка – и без того сумасшедшие – точно окончательно сошли с ума. Тетя Лавиния забегала в каждую комнату и, размахивая зонтиком, во весь голос кричала, что ищет что-то очень важное. Тетя Лукреция тоном отставного капитана отдавала приказания племяннице и служанке, не обделив при этом и слугу – мрачного Циклопа.

Триш пыталась помочь, но ей любезно предложили не беспокоиться и хорошенько отдохнуть перед праздником. Пит даже не задавался вопросом, почему тетушки сегодня особенно любезны с его женой, – ведь они ожидали исполнения своей мечты, а Триш недвусмысленно намекнула, что она исполнится.

– У меня тоже есть подарок, которому вы очень обрадуетесь, – сообщила она тетушкам, когда узнала об их затее с хеллоуинскими подарками для всех гостей замка. – Я уверена, вы будете просто в восторге.

Пит заметил многозначительную улыбку Лавинии и блеск в глазах Лукреции. У них даже сомнения не возникло в том, что этот подарок – книга и дар Триш.

Рано радуетесь! – злился про себя Пит, стараясь не глядеть на Сьюлен, которая прямо-таки сверлила его глазами. В последнее время, поощренная взглядами Пита, она напоминала влюбленную кошку: ходила за ним по пятам, постоянно улыбалась и старалась любым способом привлечь его внимание.

Пит часто задавался вопросом: причастна ли эта, кажущаяся наивной, девочка к тому, что происходит в замке и за его пределами? Или она – всего лишь жертва обстоятельств, которой выпало на долю быть марионеткой в руках двух старых ведьм? Ответить на этот вопрос могла лишь сама Сьюлен, но Пит решил, что не будет будить лихо раньше времени, иначе это самое лихо вполне может сорвать их хорошо продуманный план.

А план был следующим. Поскольку худшие опасения Пита подтвердились и к бесплатным закускам обещало стянуться большое количество блэклейкцев, Пит и Триш решили все-таки подарить теткам книгу. Но подарить ее должна была не Триш, как того ждали тетки, а переодетый в женщину Пит с огромной золотой маской на лице. Такой подарок терял свою силу, о чем, естественно, не догадывались тетки. Прочитав какое-нибудь идиотское заклинание, они показали бы свое истинное лицо блэклейкцам, при этом никому особенно не навредив.

Чтобы ничто не помешало действу, Триш должна была запереть в одной из комнат свою дорогую кузину Сьюлен, которая вполне могла сбить с толку Пита.

Платье Триш – темно-фиолетовое, расшитое золотом, а также золотая маска – были продемонстрированы всем и каждому. Теперь тетушки, увидевшие Пита в этом наряде, без колебаний решат, что это Триш. Оставалась только Сьюлен, которая никак не хотела отвязаться от Пита и каждую минуту подбегала к нему с каким-нибудь вопросом.

Наконец Триш не выдержала и отозвала девушку “обсудить дамские проблемы”. Пит остался в одиночестве и мог с облегчением вздохнуть.

Через какое-то время Триш вернулась. Она заперла Сьюлен и даже успела переодеться. На ней, как и задумывалось, был черный плащ с красной подкладкой и стоячим воротником, черные брюки и красная бархатная маска. Решив, очевидно, обойтись без лишних слов, Триш взяла Пита за руку и повела за собой.

– Ты куда? Уже переодеваться? – удивился Пит.

Но Триш ничего не ответила. Видимо, соблюдала осторожность. Когда Триш открыла перед ним дверь, Пит, к своему огромному удивлению, увидел в комнате зареванную Сьюлен, которая только хлопала глазами и бормотала что-то невнятное насчет того, как ее обидела кузина.

– Триш? Ты зачем меня сюда притащила? – удивленно спросил Пит, оборачиваясь к жене.

Но дверь уже закрывали с другой стороны.

Пит изо всех сил вцепился в дверную ручку, но тот, кто хотел его запереть, оказался сильнее. И это была явно не Триш.

– Вот черт! – ругнулся он и покосился на ревущую в три ручья Сьюлен. – Ты-то хоть понимаешь, что происходит? – Сьюлен замотала головой. – Тебя заперла Триш?

– Да… – всхлипывая, пробормотала Сьюлен.

– А кто закрыл здесь меня?

– Не знаю…

– Может, ты хотя бы знаешь, что планируют твои тетушки? – смягчившись, спросил Пит.

– Что значит планируют? – вскинула свои ангельские глазки Сьюлен.

– Ты что, вообще ничего не знаешь?

– Пит, объясни мне, что я должна знать?

Пит понял, что объяснять ему придется долго. Да и нужно ли что-нибудь объяснять? Рядом с ним – прекрасное светлое существо, нуждающееся в защите и ласке. Они одни в этой комнате…

– Черт! Наваждение какое-то! – очнулся Пит и отбежал от Сьюлен так далеко, насколько мог. – Прекрати это делать!

– Что с тобой, Пит? – снова захныкала Сьюлен. – Вы что – с ума сошли?! Вначале Триш, теперь ты!

Судя по всему, Сьюлен ничего не знает. И действительно, разве это невинное существо может быть замешано в чем-то недостойном? Хватит, Пит, хватит! Ты что – не можешь с собой справиться?!

Пит отвернулся от Сьюлен и вперил взгляд в заставленный хрусталем сервант.

– Ф-фух… Вроде полегчало…

– Пит, объясни, что с тобой?

– Сьюлен, ради бога, помолчи! Хотя бы несколько минут… Господи, ну неужели мне никто не поможет?!

– Как это – никто? – услышал Пит знакомый голос. – Вы, я гляжу, совсем о нас забыли, Пит…

Оглянувшись, Пит увидел сидящего на кровати Джонатана Мэлвика. Что было бы со Сьюлен, если бы она подозревала о таком соседстве?! К черту Сьюлен!

– Джонатан! – обрадованно воскликнул Пит. – Вы поможете мне выбраться из этой чертовой комнаты?

– Конечно, – с готовностью кивнул Джонатан. – Откройте дверцу серванта. Только помните: что бы ни случилось, не оглядывайтесь назад…

Какое странное чувство… Как будто она – лодка, качается на волнах и плывет, плывет, плывет куда-то, увлекаемая ветром и течением… Откуда-то издалека доносятся голоса, но она их почти не слышит. Силуэты размыты, вокруг – какой-то огромный сверкающий фейерверк, в котором не разобрать, не угадать ни людей, ни их лиц, ни даже смутных силуэтов. Все слилось в одно огромное блестящее облако…

Господи, да она даже не помнит, как ее зовут. И в голове – совершенно никаких мыслей. Ее куда-то сажают, что-то говорят, но она слышит лишь обрывки фраз…

– …И мы решили ввести новую традицию… подарки на Хеллоуин… роскошный праздник… так замечательно… рады знакомству…

– Триш, кажется, ты что-то хотела сказать?

Триш с трудом открыла глаза, ослепленные светом. Место, где она оказалась, начало приобретать очертание. Огромный сверкающий фейерверк начал делиться на силуэты, на незнакомые лица, маски… и снова лица. Наконец она разглядела ту, что к ней обращалась. Это была тетушка Лавиния в огромном колпаке. Метла заменила в ее руке привычный зонтик. Это – костюм ведьмы, догадалась Триш и улыбнулась тете.

– Прекрасный костюм, тетя Лавиния…

– Спасибо, милая. Ты тоже выглядишь великолепно.

Триш опустила глаза и увидела, что на ней – бархатное платье цвета спелой ежевики, расшитое золотыми нитями. Господи, когда же она успела переодеться? Видно, ей стало плохо и она обо всем забыла…

Гости замолчали. Тетя Лавиния и тетя Лукреция, наряженная в пышное серебряное платье, смотрели на нее, словно ожидая, что она произнесет какую-то речь. Триш стушевалась. Что она должна говорить? Приветствовать гостей? Благодарить тетушек? Нет, что-то другое…

Взгляд Триш упал на коробку, обернутую золотистой бумагой. Подарок! Ах, да! Они же решили дарить всем подарки… Кажется, она еще о чем-то забыла. Что-то билось в памяти Триш, мешало ей думать, сосредоточиться на речи, которую нужно было сказать. Нет, не о чем-то. Она забыла о ком-то… Но о ком же? Воспоминание билось, как бабочка в паутине. Билось… и не могло вырваться.

– Триш?

– Простите, я так волнуюсь, – пробормотала Триш, пытаясь взять себя в руки. – Мои любимые тетушки Лукреция и Лавиния решили в этот праздник дарить всем подарки. Мне не хочется отставать от них, поэтому в знак благодарности и любви я хочу подарить им то, что обещала…

Триш протянула руки к золотой бумаге, но в этот момент кто-то громко закричал:

– Колючка! Не вздумай!

Какое удивительно знакомое прозвище… Господи, так ведь она и есть – Колючка! Триш подняла глаза и увидела Руперта. Он тяжело оперся на стол и, задыхаясь, прошептал:

– Слава богу, успел…

– Откуда ты здесь? – спросила Триш, но вместо ответа услышала настойчивый голос тети Лавинии:

– Может быть, продолжим?

– Ах да, Руп, извини, у нас тут праздник… – виновато улыбнулась Триш. – Садись за стол, а я сейчас вручу…

– Триш, ты спятила?! Ты что – под гипнозом?! – накинулся на нее Руп. – Твои тетки – две старые ведьмы! – В гостиной раздался гул недовольных голосов, как будто еще совсем недавно все эти люди придерживались не того же самого мнения. – Да-да, именно ведьмы! А ты хочешь отдать им книгу, чтобы они угробили весь город?! Да какой там город – все графство Голуэй!

– О чем ты, Руп? – растерялась Триш. – Мои тети – милые женщины. Они прекрасно приняли в замке меня и Пита… – Пит! Господи, Пит! Как она могла о нем забыть?! Триш обшарила взглядом зал, но лица Пита так и не увидела. Может, оно скрыто под маской? – Пит! – позвала она. – Тетя, где Пит?

Лукреция с Лавинией переглянулись и пожали плечами.

– Может быть, ты все-таки будешь вежливой и закончишь свою речь? – мягко, но настойчиво предложила Лукреция. – Уверяю тебя, с Питом ничего не случится. Наверное, он отлучился… по своим делам… и скоро вернется…

– Триш, не давай книгу! – крикнул Руперт и двинулся по направлению к теткам.

– Она делает это добровольно, – улыбнулась Лавиния. – Правда ведь, Триш?

– Конечно… – согласилась Триш. – Но я хочу увидеть Пита. Это ведь наш с ним подарок… Пит! – крикнуло что-то внутри нее. – Пит, где же ты?!

– Иду! – эхом разнеслось по залу. – Я уже рядом!

Пока Триш искала глазами Пита, Лукреция потянулась к блестящей коробке.

– Лукреция, что ты делаешь? – возмутилась Лавиния. – Так же нельзя!

– Плевать! – огрызнулась Лукреция и принялась рвать длинными ногтями золотистую обертку.

Лавиния присоединилась к ней. Тетки добрались до книги и принялись вырывать ее из рук друг у друга. Гости притихли, почуяв неладное. Руп рванулся к теткам, но Лавиния с такой силой ударила его своей метлой, что бедняга свалился рядом со столом.

В борьбе за книгу победила Лукреция. Она тут же распахнула огромный талмуд и принялась читать первое попавшееся заклинание:

– Брог тетсарыв янем у тсуп!

В тот же миг, прямо на глазах у собравшихся, спина тетушки Лукреции подозрительно округлилась, одеяние разорвалось, и все увидели совершенно отвратительный горб. Кто-то из гостей охнул, кто-то рассмеялся, а кто-то из особо чувствительных дамочек хлопнулся в обморок, составив компанию бедняге Руперту.

– Ты в порядке?! – услышала Триш голос позади себя.

Она оглянулась. Перед ней был запыхавшийся Пит. За его спиной стоял Джек, которому, судя по всему, тоже неплохо досталось, и утешал несчастную Сьюлен. Бедняжка все еще не могла поверить в то, что ее тетушки, в придачу к их прочим недостаткам, еще и ведьмы.

– Пит! – Триш бросилась к нему в объятия. – Пит, тут такое творится!

– Ты отдала книгу?! – испугался Пит, увидев разодранную в клочья обертку.

– Нет. Не успела. Руп вмешался.

– А где он?

– Под столом. Лавиния огрела его метлой, когда он пытался отобрать у них книгу. Они все-таки добрались до нее… Можешь посмотреть, что вышло, – сквозь слезы рассмеялась Триш. – Теперь у тети Лукреции огромный горб!

– Вот тебе и дар! – расхохотался Пит, глядя на то, как Лукреция вертит головой то влево, то вправо, пытаясь рассмотреть свое новое украшение. – Представляешь, эти старые перечницы заперли меня в комнате со Сьюлен. И ты не поверишь, кто помог мне выбраться… Джонатан Мэлвик собственной персоной! Он показал тайный ход в старом серванте. Кстати, в одном из закоулков я обнаружил связанного Джека – его наши милые тетушки тоже решили отстранить от дел…

Из-под стола выбрался очнувшийся Руп, который тоже не остался без подарка в чудесную хеллоуинскую ночь: на лбу у него сияло красное пятно – отпечаток метлы тетушки Лавинии. Сама Лавиния стояла бледная как смерть, с дрожащими губами и во все глаза смотрела на сестру.

Триш подошла к столу и спокойно взяла книгу.

– Я все-таки оставлю ее себе, – объяснила она гостям, у которых от увиденного и услышанного окончательно пропал дар речи. – Думаю, этим дамам для начала нужно научиться читать…

– Ага… – прижимая ладонь к ушибленному лбу, кивнул Руперт. – Только учиться они будут в тюрьме. Вы арестованы, леди. Подделка завещания, подкуп адвоката… Считайте это моим подарком на Хеллоуин!

– Триш!

– Ау?

– Твои чизбургеры!

– Двойные?

– Ну да! И мороженое! Я уже подогрел!

– Иду!

Триш вышла на кухню и уселась на стул в своей любимой позе лотоса. Пит залюбовался солнечным лучиком, скользнувшим по ее темным блестящим волосам. Но Триш не было дела до его взгляда. Ее руки заграбастали чизбургер, а жадный взгляд устремился в сторону мороженого, половину которого Пит уже успел съесть.

– Вкусно? – поинтересовалась она у Пита.

– Восторг… – удовлетворенно вздохнул он.

В спальне затрещал телефон. Пит терпеть не мог отвечать на звонки, тем более на те, что раздаются с утра, но лишать Триш долгожданного чизбургера не хотелось.

– Сиди, я отвечу…

Не без некоторого волнения сняв трубку, Пит услышал голос Джека Конноли:

– Привет, писатель!

– Джек! – обрадовался Пит. – Как дела?

– Да вот, купил на днях твою новую книгу “Мальчик Гугуций и его ирландские друзья”. Даже прочитал. И ты знаешь, нам со Сьюлен очень понравилось…

Через несколько минут Пит вернулся на кухню. Триш сидела все в той же позе, уплетая, кажется, третий по счету чизбургер. Услышав шаги Пита, она обернулась. На лице мужа была написана такая гамма эмоций, что Триш испуганно спросила:

– Что-то случилось?

– Триш… Ты не поверишь. Мы снова летим в Ирландию. Джек Конноли и Сьюлен Мэлвик решили пожениться!