Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
В которой позитивно решается вопрос о морском транспорте
Октябрь девятьсот восемьдесят шестого года от основания Рима. Крым. Черноморское побережье
– Они ушли! – Во взгляде Скубы сквозило нечто вроде мистического ужаса. – Наши рыбаки видели, как они шли мимо берегов. Десятки кораблей! – Конечно, ушли, – спокойно произнес Алексей, хотя внутри у него все ликовало: «Сработало!» И как быстро сработало! Впрочем, не так уж быстро. Месяц прошел с тех пор, как было отправлено Коршуновское письмо. Сейчас почти середина осени. Три недели они добирались от аланских земель сюда, к морю. К Черному морю. Сушей, вплавь, опять сушей, снова – вплавь и опять – пешочком. Каждая перемена вида транспорта – изрядные хлопоты. Разобрать фургоны, погрузить на корабли. Отдельно – перевозка лошадей, если нельзя провести их берегом. Отдельно – тащить волоком сами корабли, если нельзя плыть… короче, суровые будни древних путешественников. В череде этих будней Коршунов совершенно потерял ориентацию. В физической географии он был не очень силен, несмотря на предполетную подготовку. Вот Черепанов – другое дело. Нет, кое‑какие вещи в памяти Коршунова тоже отложились. Например, он мог бы определиться сверху: по особенностям ландшафта или по абрису крупных городов, но где они, эти города? И ландшафты тоже. Остались единичные ориентиры вроде крымской горы Айю‑Даг – и то хорошо. А вот с географией политической – полный завал. Где‑то рядом было Боспорское царство, сателлит Римской империи, насколько понял Алексей; мелькали знакомые названия приморских городов, вроде Херсонеса (но это – дальше к востоку), помнились какие‑то исторические эпизоды и названия Тьмутаракань, князь Мстислав… Но до этих времен – еще века и века. Короче, то, что во времена, когда родился Коршунов, называлось Крымом, – где‑то справа. А слева – то, что называлось Кавказом. Вернее, черноморским побережьем Кавказа. Примерно в этом направлении и планировалось действовать. Потому что там уже натуральная римская провинция Понт. Богатые места. По правую руку, впрочем, тоже места не бедные, но там живут почти свои. Те же сарматы, и кореша бораны, и греки, и даже какие‑то дальние родичи гревтунгов. Понятное дело: место хорошее, богатое. Особенно удобно с торговой точки зрения. Забавно, что весь этот странный конгломерат древних «крымчан», если верить Скубе, жил довольно мирно. Хотя не так уж это и удивительно. Богатые воевать не любят. Разве что – чужими руками. Или – дистанционно: «томагавками» и ковровыми бомбардировками. Но это – в будущем. А нынче так: хочешь воевать – бери копье и двигай на такого же, с копьем. Максимальная дальность здешней «артиллерии» – полкилометра. Точность и эффективность весьма умеренны. Десяток лучников стоит любой здешней боевой машины. В поле разумеется, а не против крепостей. За время путешествия Коршунов несколько поиздержался. Популярность его в сводном войске росла, посему как‑то так вышло, что у его «очага» постоянно отирались «гости», которых Коршунов по врожденному русскому хлебосольству приглашал «к котлу»… не то чтобы это были «халявщики», но… в общем, зерно пришлось прикупать и масло тоже. И коней, коих у Коршунова теперь был, почитай, целый табун, тоже полагалось кормить. Причем компетентные люди объяснили, что если обычных, то бишь готских, лошадок можно было из экономии держать и на подножном корму, то сарматских красавцев следовало кормить зерном регулярно. Тоже – расход. А недавно еще и в «общак» вложиться пришлось, потому что общественные припасы, несмотря на подспорье в виде охоты и рыболовства, тоже расходовались. Хорошо хоть зерно в здешних местах стоило очень дешево. Но вот – прибыли. Разгрузились, расположились в уединенной бухте, месте, заранее отведенном здешним хозяином, Крикшей. На некотором отдалении от ближайшего боранского городка. Разумная, впрочем, мера. Не пускать же «в дом» несколько тысяч вояк‑чужаков? Мало ли чем это может кончиться… Коршунова, впрочем, в тот же день пригласил к себе Скуба. «По‑домашнему», вместе с Анастасией, но и не просто так. Потому что еще одним гостем Скубы в этот день стал сам боранский вождь Крикша. И говорил с Коршуновым «главный боран» с уважением. Еще бы! Сказал Аласейа: уйдут римские корабли – и корабли ушли. Так что над Коршуновым теперь мерцал ореол не просто любимца богов, а чуть ли не чародея. Даже такая мелочь в строку пошла, что Алексей сына Ачкама (сарматского вождя, как выяснилось, здесь знали и даже слегка побаивались) излечил. Тоже, естественно, приукрасили. Мол, не просто излечил, а чуть ли не с того света вернул. В свете новых Коршуновских свершений и легенда о его «небесном происхождении» теперь воспринималась с большой благосклонностью… Короче, после традиционного обмена любезностями боранский вожак перешел к делу. Да, теперь, когда римская эскадра ушла, он готов предоставить союзникам корабли. Без гарантий и предоплаты. Более того, несколько сотен его соплеменников также выразили желание поучаствовать в походе. Но есть одно условие. Известно Крикше, что Аласейа участвует в походе как дружинник рикса Одохара. То есть – человек формально подчиненный. Одохар, конечно, рикс авторитетный, но… гот. Аналогично и Комозик. Тот вообще герул. Так что к Комозику у Крикши совсем мало доверия. Уж герулов‑то они, бораны, знают хорошо. Не первый год торгуют. Жуки еще те. Даже чужих купцов через свои земли пропускать не желают. А у Комозика вообще неважная репутация. Всем известно, что он убил своего соправителя. Так что не хочется Крикше с Комозиком дела вести. И с Одохаром тоже не хочется. А желает он, Крикша, чтобы от имени сводного войска выступал уважаемый Аласейа. И всем будет удобно. Боранам – потому что не совсем чужак им Аласейа. Хоть и из дальних мест, а на одном языке говорят. А прочим риксам тоже неплохо, потому что ни один из них не выделен особо, следовательно, и ни один не ущемлен. Но для этого надо решить небольшую проблемку. Надобно Коршунову официально выйти из‑под протектората рикса гревтунгов Одохара и самому стать риксом. Вот только этот личный вопрос Коршунов должен урегулировать самостоятельно. Причем не откладывая – времени до холодов осталось не так уж много. Со своей же стороны, он, Крикша, обещает Аласейе свою поддержку и завтра же объявит о своем решении лидерам союзников.
– А с чего ты решил, Одохар‑рикс, что удача Аласейи – это твоя удача? – прогудел Травстила. – Удача героя – это удача героя. Это его конь, уносящий его по пути славы. Вот скачет всадник, чей конь знает верную дорогу. Ты можешь взобраться на коня позади всадника, если он позволит. Ты можешь повернуть своего коня следом за ним. Но если ты обгонишь его и начнешь указывать всаднику, куда ехать, что толку в его коне, ведающем путь. – Я могу отнять этого коня, – заметил Одохар. – Попробуй, – пожал плечами кузнец. – Победитель может взять удачу побежденного. Попробуй. Но и в этом случае тебе придется освободить его от клятвы верности. Пока он – в твоей дружине, ты должен заботиться о нем как о своем сыне. Он ведь не бросил тебе вызов. Он лишь попросил. Только ты решаешь, как поступить. Одохар отхлебнул пива, взял жесткую, круто посоленную лепешку, сломал, протянул половину Травстиле. – Я пришел к тебе за советом, – напомнил рикс. – Ты знаешь Аласейю. Ты знаешь его дольше и лучше меня. Ты говорил о нем с Овидой. Овида чует людей, как ты чуешь железо, а я – свой меч. Мне Овида сказал: «Аласейа – твоя удача». Что будет, если я освобожу его от клятвы? Не поймут ли сие как мою слабость? Не уйдет ли от меня моя удача вместе с Аласейей? Травстила тоже отхлебнул пива, звучно разгрыз лепешку. – Если тебе сделан дар, как надо отдариться, чтобы приобрести честь? – спросил он. – Более щедрым даром, – не раздумывая ответил Одохар. – Но это – если между друзьями. – Ты сам ответил, – кивнул Травстила. – Ты освобождаешь Аласейю от клятвы, но это не дар. Это – необходимость. Без этого бораны не дадут корабли. А без кораблей тебе не приобрести ни славы, ни добычи. Одари Аласейю сверх того, что он просит. Порази его своей щедростью! Ты теряешь дружинника, но взамен приобретаешь друга. Сделай Аласейю своим другом – и ты не останешься в убытке. Аласейа никогда не забывает друзей. Ты знаешь: обычно в нем нет настоящей храбрости. Он не из тех, кто бросится на копье, чтобы достать горло врага. Настоящая храбрость просыпается в Аласейе только тогда, когда в опасности его друг. Вспомни, как он собирался в одиночку биться с квеманами за своего друга Гееннаха! Вспомни, как он защищал Книву! Как он готов был схватиться даже с тобой за Стайсу. А ведь Стайса тогда не была его тиви. – Женщина… – поморщился Одохар. – Женщина – не друг. – Не для Аласейи! А когда он пошел к сарматам, чтобы освободить Красного! А потом – Агилмунда и Ахвизру! И заметь: у него все получилось так, как он хотел. И даже больше. Ты слышал, что рассказывал Скуба: сарматский рикс стал другом Аласейе и готов был встать рядом с ним против аланов. С простым дружинником Аласейей, а не с тобой или с Комозиком, а ведь гордость сарматов непомерна, это каждому известно. Аласейа приносит удачу всем, кто рядом. Вот хотя бы возьми его родичей. Вспомни: во время квеманского набега из рода Фретилы не погиб никто. А род Хундилы‑старосты вырезали весь, одна лишь Алафрида осталась. А почему? Потому что делила ложе с Гееннахом, а Гееннах – друг Аласейи. Вспомни еще о том, что мирным вождем у нас теперь тесть Аласейи Фретила. А ведь еще весной никто не сомневался, что много лет мирным вождем гревтунгов будет Стайна. Так же, как ты, Одохар, – вождем военным. – Понимать ли твои слова так, что вскоре Аласейа сделается военным вождем вместо меня? – прищурился рикс. Травстила покачал головой. – Стайна пошел против Аласейи, – сказал он. – Против его удачи. Но ведь ты так не поступишь? – А если поступлю? Не думаю, что гревтунги захотят риксом Аласейю. Он ведь даже не гот по крови. – Это верно. Но разве родич Аласейи Агилмунд – не истинный гревтунг? Одохар надолго задумался. Травстила смотрел на него, пряча в бороде улыбку. Он знал, какое решение примет рикс. Но рикс не знал, что сказал Травстиле напоследок верховный жрец гревтунгов Овида. А сказал Овида так: «Связав Аласейю клятвой верности Одохару, мы поймали его удачу в сети. Одохар – наш, и все, что его, – наше. Но может статься, что удача Аласейи слишком велика для гревтунгов. Может статься, что она – как слишком крупный зверь. Из тех, что рвет ловчие сети. Посему, если увидишь, что удача Аласейи слишком велика, сделай так, чтобы часть ее ушла вовне. Пусть удача Аласейи не разметает наш народ, а проложит ему путь. К новым землям. В Ойум[6]».
Глава пятнадцатая, Date: 2015-11-13; view: 281; Нарушение авторских прав |