Днепропетровская область

Из докладной записки начальника Днепропетровского облотдела ГПУ. 5 марта 1933 г.

«Рядом специальных сообщений мы сигнализировали об увеличивающихся случаях опухания и смерти на почве голода, проверенных и документально подтвержденных врачебными осмотрами, каковые были организованы райаппаратами ГПУ под видом выявления эпидемических заболеваний. В настоящее время нами проводится работа по определению точных размеров голода».

Сколько сведений всего в одной фразе! Оказывается, райотделы ГПУ не просто передавали сообщения информаторов, но и проверяли их. Причем имели весьма широкие полномочия – попробуйте‑ка на районном уровне оторвать предельно занятых медиков от их основной работы и заставить проводить осмотры с широким охватом населения, да еще негласно! Утонете в согласованиях. А они справлялись…

«По предварительным итогам этой работы выясняется нижеследующее: всего по данным 35 районов, где райаппаратами ГПУ проверка в основном проведена, поражено 336 сельсоветов; голодает 6436 семей, в них 16 211 чел. имеют на почве голода признаки опухания; 1,7 тыс. чел. умерло от голода, а по Ново‑Васильевскому району от болезней, вызванных голоданием. Смерть от голода подтверждается в отдельных случаях актами медицинского вскрытия трупов …»

Кто там говорил, что было запрещено упоминать голод в качестве причины смерти?

«Кроме приведенных выше сведений поступили еще непроверенные данные (проверка проведена лишь частично) по 5 районам, помимо указанных 35, о том, что там голодает 855 семей, в них 2494 чел. имеют признаки опухания и 144 чел. умерли от голода… Наконец, имеющиеся отдельные донесения, не поддающиеся суммированию, указывают на то, что факты голода и недоедания имеются и по остальным районам области, в частности по Поларовскому и Молочановскому.

В наиболее тяжелом положении находятся следующие районы области:

Необходимо отметить, что по Н.‑Васильевскому району высокая смертность относится в значительной степени к массовым заболеваниям тропической малярией, которая приняла характер массовой эпидемии с большим количеством смертельных исходов, вследствие крайней истощенности сельского населения от голодания. По сообщениям перечисленных выше районов, количество голодающих непрерывно увеличивается».

Уже сразу видно, что это очень странный голод. Обратите внимание: по 35 районам поражено 336 сельсоветов – то есть примерно по 10 на район. Это довольно много. Трудно сказать, сколько в районе сельсоветов – но не больше нескольких десятков. А вот в каждом из них голодает в среднем по 20 семей, в каждом из районов – по 200. Если прикинуть по Винницкой области, то получается, что население района – около 50 тысяч человек, или примерно 12 тысяч семей. Выходит, что к началу марта голодало 2 % населения – это даже не мало, а вообще ничто. 2 % голодало каждый год, без всякого «голодомора». Но при этом чрезвычайно большое число умерших – на начало марта около 10 % голодающих, а ведь голод еще только начался.

Сравнительно небольшое количество голодающих при высокой смертности – что бы это значило? Кто эти люди? Почему никто из соседей, сельсовет или колхоз не хочет им помочь? Власть запрещает? Много эту власть в 1933‑м слушали…

«Рассматривая сведения о голодающих по социальным признакам, отмечаем: колхозников голодает 5165 семей по 35 районам, опухло – 12 582 чел., умерло – 1246 чел.; единоличников голодает 1271 семья по 35 районам, опухло – 3629 чел., умерло – 454 чел.».

Это как раз понятно: колхозы лучше сдавали зерно по хлебозаготовкам, в них хуже работали и там гораздо легче украсть. А почему голодают единоличники, если будущее аграрного сектора – чаяновское «трудовое хозяйство»?

Ну почему‑почему… Хлебозаготовки! Какая удобная, право же, причина…

«Необходимо отметить, что среди колхозников весьма значительно количество семей, активно участвовавших в трудовых процессах колхоза и выработавших большое количество трудодней. Характерными в этом случае являются данные по Мелитопольскому району, где по с. Песчанке, например, из 107 семей выработало от 500 до 800 трудодней – 7 семей, от 400 до 500 – 8, от 300 до 400 – 28, менее 300 – 64».

И опять – сколько информации в одном абзаце! В Мелитопольском районе всего голодает 437 семей, и получается, что четвертая часть – из одного села. Судя по большому количеству хорошо работающих семей, колхоз не разваливающийся. Значит что? Остается одно: воры в правлении. Хлеб вырастили и разворовали.

«В связи с недостатком хлеба в качестве массового явления отмечается употребление в пище различных суррогатов, в том числе вредных и опасных для жизни… Наряду с суррогатами в массовом порядке отмечается употребление в пищу мяса кошек и собак, а также мяса павших лошадей, которое в одних случаях растаскивается сразу же после падежей, а в других – выкапывается из скотомогильников».

И даже тут находились люди, которые наживались на голоде.

«В Н.‑Васильевском районе отмечается торговля трупами кошек, собак и мясом павших лошадей со стороны спекулятивных элементов среди крестьян. Продажная цена собаки в среднем 12 руб., мясо павшей лошади – 6–8 руб. за 1 кг. Расплата в большинстве случаев производится вещами (коврами, одеждой и прочее)»[239].

Злополучный район! Сильнее всех голодает, самая высокая смертность, расцвет спекуляции, да еще тропическая малярия, которая вскоре распространится по республике, а в июле‑августе придет и на Северный Кавказ.

Date: 2015-11-13; view: 240; Нарушение авторских прав