Белые призраки в люнингзберге

У горы Люнингзберг, около Аерцена, среди зеленых рощ есть много красивых, ровных, покрытых травой полян. Много лет назад «белые призраки» часто играли на них ночью в кегли. При этом они использовали золотые кегли и золотые шары. По всей видимости, это было удивительно зрелище, когда в ночной тьме поблескивающие шары быстро неслись по ровной зеленой земле, кегли падали с чистым музыкальным звоном – а луна, яркая и полная, стояла над лесом в синих небесах и освещала дубы, песчаные берега и еловые деревья, окружавшие таинственную площадку для игр. Когда кегли с мелодичным звуком падали, просыпались маленькие пестрые птицы с ярким оперением и любопытными глазками поглядывали с деревьев; зайцы, косули, лисы и барсуки подходили поближе, чтобы взглянуть – и все вели себя при этом мирно. Призраки горы Люнингзберг долго играли в свои игры – и никто им при этом не мешал. Народ в Аерцене мог бы много рассказать о золотых шарах и кеглях, но ни одна живая душа не отваживалась отправиться ночью в лес – страх был слишком велик.

Однако в городе жил странствующий ткач, который много попутешествовал по другим странам. Когда он вернулся домой, дочь мельника Анна оказалась милей его сердцу, чем все, что ему довелось повидать в мире. Однако и ткач, и дочь мельника были очень бедны и потому не могли пожениться. Генрих, так звали ткача, был отважным молодым человеком, и скоро в его голове созрел смелый план. «Я отправлюсь в Люнингзберг, – сказал он, – и когда призраки ночью будут играть в свои золотые кегли, возьму одну из них». И вот одной тихой ясной ночью он незаметно прокрался через кустарники и поля к заветному лесу. И вдруг сердце его стремительно заколотилось. Оказавшись на заросшей травой поляне, он стал свидетелем всего, что происходило на ней. Ткач увидел, как маленькие белые привидения быстрыми, как молния, движениями бросали блестящие шары по зеленой земле, как с мелодичным звоном падали золотые кегли; увидел, как лисы, барсуки, косули и зайцы мирно сидели вместе, а веселые птицы радостно прыгали между ветвей. Ткач пригнулся в кустах поближе к земле, чтобы его не обнаружили привидения, – и в то же время приближаясь все ближе и ближе к блестящим кеглям, пока наконец одна из них едва не оказалась неподалеку. И в этот миг сильный удар шара послал кеглю прямо в куст, в котором прятался ткач. Он схватил кеглю, выкрикнув «Анна! Анна!», и со своей драгоценной ношей, задыхаясь, поспешил на опушку леса. Но привидения услышали его восклицание и поняли, что кегля украдена. Несколько секунд они оплакивали свою потерю, а затем, вне себя от ярости, бросились за дерзким смертным, чтобы отомстить ему. Однако Генрих достиг луга, который лежал ниже Люнингзберга, и поспешил по направлению к старому и гнилому древесному стволу, переброшенному через Хумме вместо моста. Призраки уже были совсем близко, он слышал их дыхание, по его коже бежал мороз, и он неправильно выбрал тропинку, но не пал духом и прыгнул в Хумме – на собственное счастье! «Тебе повезло! – крикнули ему вслед привидения. – В воде мы не имеем силы; а на древесном стволе схватили бы тебя и свернули шею».

Не смея вздохнуть, Генрих добрался до противоположного берега, с которого он увидел стайку похожих на сгустки тумана привидений, бегавших по берегу взад и вперед, не находя места для переправы.

Скоро Генрих и Анна сыграли веселую свадьбу. Генрих купил старый дом, снес его и построил новый на его месте. С этого времени призраки исчезли с горы Люнингзберг.

Однако то место на горе, где они играли с золотыми кеглями, показывают и по сей день. И когда мальчики и девочки из этих мест проходят мимо дома на горе Мюльбах, перед которым стоит большая сосна, они шепотом говорят друг другу: «Это дом, который был построен на золотую кеглю призраков горы Люнингзберг».