Вервольф. Так назывались люди, которые умели принимать вид волка или медведя (хусебьорн), а потом снова восстанавливать свой прежний вид

Так назывались люди, которые умели принимать вид волка или медведя (хусебьорн), а потом снова восстанавливать свой прежний вид. Этим свойством также обладают тролли; если такое превращение совершает человек, значит, он является троллем. В Волсунга‑Саге встречаются самые ранние следы этого предрассудка.

Мара (Кваелдриттеринде)

Мара (английская таге, от слова nightmare, ночной кошмар) принадлежит к тому же семейству, что и вардогл, драуг и т. д. Внешне она напоминает очень красивую женщину, но ведет себя как самый вредоносный тролль. Она проходит сквозь запертые двери, нападает на спящих людей, садясь на них и подвергая пыткам. Люди, которых называют одержимыми марой, почти всегда погибают от удушья. Маре недостаточно человеческих мук, она часто скачет верхом на овцах и лошадях. В Теллемарке ее называют муро, и здесь известно несколько способов избавления от нее. В качестве одного из самым эффективных предлагается обмотать определенным образом нож какой‑нибудь тканью, после чего следует три раза обвести этим ножом вокруг тела. При этом произносятся определенные заклинания.

Как и другие сверхъестественные существа, мара может пройти сквозь совсем маленькое отверстие. Но, как и они, она должна выйти тем же путем, которым и вошла, даже в случае, если все двери и окна открыты[562]. Потому Мефистофель следующим образом отвечает на вопрос Фауста, спросившего, почему бес не уходит в окно:

’s ist ein Gesetz der Teufel und Gespenster, Чертям и призракам запрещено

wo sie hereinge sc hüpft, da müssen sie hinaus. Наружу выходитьинойдорогой,

Чем внутрь вошли; закон на это строгий[563].

См. также в Holberg, «Uden Hoved og Hale», акт 1, действие 4.

Инглингасага, cxvi., содержит легенду о короле Ванланди из У псалы, который был насмерть затоптан марой. Когда люди взяли короля за голову, мара явилась снова и принялась топтать его ноги. Когда они взяли его за ноги, она с такой силой сжала голову короля, словно хотела убить его еще раз.