Дополнительное чтение. Мифология и героические легенды

Мифология и героические легенды

Davidson, Н. R. Е., Scandinavian Mythology, 1982.

Davidson, H. R. E., Viking and Norse Mythology, 1996.

Faulkes, A., Snorri Sturluson: Edda, London, 1987.

Finch, R. G., The Saga of the Volsungs, Edinburgh and London, 1965.

Page, R. L, Norse Myths, London, 1990.

Saxo Grammaticus, Danorum, transl. Peter Fisher and H. R. E. Davidson, London, 1979.

Stallybrass, J. S., Teutonic Mythology (4 vols.), London, 1880–1900: репринт New York, Dover eds. 1966. Перевод четвертого издания Deutsche Mythologie Якоба Гримма. Turville‑Petre, Е. О. G., Myth and Religion of the North, London, 1964.

Народные легенды

Christiansen, R. Th., Folktales of Norway, London, 1964.

Kvideland, R., and Sehmsdorf, H. K., Scandinavian Folk Belief and Legend, Minneapolis and Oxford, 1988.

Lindow, J., Swedish Legends and Folktales, Berkeley and London, 1978.

Simpson, J., Icelandic Folktales and Legends, London, 1972.

Simpson, J., Scandinavian Folktales, London, 1980.

Simpson, J., The Danish Legends of E. T. Kristensen (в печати).

Ward, D., ред. и перевод, The German Legends of the Brothers Grimm (2 vols.), London, 1981. Перевод Deutsche Sagen братьев Гримм с полным комментарием.

West. J., Faroese Folktales and Legends, Lerwick, 1980.

ПРЕДИСЛОВИЕ

ИСТИННО ДОСТОЧТИМОМУ ФРЭНСИСУ, ГРАФУ ЭЛЛЕСМИРУ,

ВИКОНТУ БРЕКЛИ, ДАНЬ УВАЖЕНИЯ ОТ ИЗДАТЕЛЯ

Северная литература и, в частности, та часть ее, которая связана с ранними временами и древностями Скандинавии и севера Германии, недавно сделались предметом растущего интереса во многих частях Европы, и мне пришло в голову, что доступная и не слишком объемистая работа, касающаяся древней мифологии и основных мифологических преданий этих стран, может показаться полезной и занимательной не только знатокам северной культуры и англичанам, путешествующим по этим интересным краям, но и английскому антиквару, – учитывая неразрывную связь между язычеством германских народов континента и наших собственных саксонских предков, явные следы которой обнаруживаются в работах наших ранних хронистов и поэтов. Указанное побуждение и заставило меня предпринять настоящую работу.

Первая, чисто мифологическая, часть первоначально должна была состоять из перевода Asalaere копенгагенского профессора Н. М. Петерсена, однако после сравнения нескольких мифов[58]в изложении этой работы с текстами обеих Эдд, кажется, что краткость, достигнутая профессором Петерсеном, которую он, вне сомнения, находил необходимой для своего предмета[59], достаточно часто наносила ущерб целям повествования, и я решил, следуя плану Asalaere, обратиться к самим Эддам, и представить несколько сказок или мифов без сокращений, во всей полноте, какими они появляются в этих авторитетных источниках.

Интерпретация этих мифов, образующая вторую часть первого тома, за малыми исключениями заимствована из труда профессора Петерсена, хотя и существенно сокращена, в особенности в своей этимологической части, которая, будучи приведенной целиком, безусловно, показалась бы нудной большинству читателей в этой стране, и тем более потому, что внушительная доля его по необходимости основана на догадках; от коего недостатка, по моим опасениям, не свободна и настоящая работа. Учитывая это, мною было отдано предпочтение толкованиям профессора Петерсена в том виде, в котором они содержатся в Asalaere и в его последующих ценных работах на ту же самую тему[60], поскольку они, по крайней мере с моей точки зрения, ближе всего соответствуют наиболее вероятной картине, чем все прочие, с которыми я знаком; хотя и выражают, быть может, слишком точное следование мифологической теории, с которой я уже выразил свое несогласие. Полезные справки неоднократно удавалось мне почерпнуть и из небольшой, но ценной работы профессора Кейзера из Христиании[61].

Загадочная природа многих нордических мифов является прискорбным фактом; вполне вероятно, что не менее темными были они и для самих северных язычников, чьи предки, как можно вполне разумно предположить, принесли свой не слишком объемистый багаж тайного знания с гор Центральной Азии в поселения нынешней Скандинавии. Отчасти эта невразумительность может быть объяснена той формой, в которой они сохранялись; поскольку даже в Сэмундовой Эдде, их древнейшем источнике, они появляются в одеянии, заставляющем предполагать, что целостность мифа временами приносилась в жертву последовательности и законченности поэмы; в то время как в более поздней Эдде Снорри их искажение становится по крайней мере в нескольких местах очевидным, и некоторые из них приобретают облик вопиющей нелепицы[62]; причем обстоятельство это, быть может, хотя бы отчасти можно приписать ревности и сообразительности христианских миссионеров и первых среди неофитов, которые вполне разумным образом видели в осмеивании один из самых эффективных методов борьбы с язычеством, еще владевшим народными массами.

Однако мифам Одиновой веры было суждено подвергнуться еще большему ниспровержению – их следующему и окончательному падению в разряд средневековых россказней и детских сказок, сделавшему их едва узнаваемыми в новой одежде. Несколько примеров подобной метаморфозы можно обнаружить и в настоящей работе, еще большее количество их присутствует в народных сказках Скандинавии, Германии, Нидерландов и Италии[63].

Однако, кроме упомянутых преданий и суеверий, обладая равной, если не большей древностью, существуют многие, которые не могут быть связаны с тем, что нам известно об Одинической вере. И их вполне разумным образом можно соотнести с остатками мифологии финнов и других примитивных обитателей Скандинавии, загнанных на Крайний Север или в горы Одином и его последователями, в ком и в потомках их мы видим великанов (jotnar, jaetter, jutuler и др.), а также гномов и эльфов, которыми суеверия более поздних времен населили леса, холмы, реки и горные пещеры Севера.

До сих пор я говорил только о мифологии и ранних преданиях трех северных королевств, которыми первоначально и намеревался ограничиться, однако по предложению весьма уважаемого мной человека мне пришлось продолжить свой труд, добавив к нему подборку основных более поздних преданий и суеверий Скандинавии, Северной Германии и Нидерландов, таким образом представив читателю обзор германской мифологии и народных верований от севера Норвегии до Бельгии и от самых ранних времен до настоящего времени. Для многих – если моя книга, в отличие от предшествовавших ей, попадет во многие руки, – эта часть, быть Может, сделается наиболее интересной, поскольку она предоставляет материал для сравнения с народными суевериями и традициями нашей родной страны, среди которых будет обнаружено существенное количество близких параллелей. Тема эта не оставит равнодушным этнографа, и даже средний читатель ощутит удивление, осознав существенное сходство, а часто и полную идентичность преданий и суеверий столь удаленных друг от друга стран, казалось бы, лишенных тесной связи между собой. То, что многие предания и суеверия Англии и Шотландии имеют свои соответствия в Скандинавии и на севере Германии, можно без особого труда связать с постоянным взаимодействием нескольких стран в качестве друзей или врагов; однако, когда предание обнаруживается на Крайнем Севере континента и аналогичное ему присутствует не только на юге Германии, но и на юге Франции, и отмечено даже в Неаполе, какая теория миграций народов может объяснить этот феномен? Тем не менее с определенной уверенностью можно сделать только один вывод – о великой древности многих из этих легенд, причем некоторые из них восходят к еврейским и индийским источникам[64].

В порядке введения к материалам, содержащимся в третьем томе, я дал в находящемся в конце этого тома Приложении краткий очерк старинной германской мифологии, воспользовавшись в основном работой Вильяма Мюллера[65]по старой германской мифологии, с учетом ее отличия от скандинавской.

Из огромного числа преданий, упоминаемых в отмеченных мною работах, я выбрал в основном те, которые проистекают из старой северной мифологии или по меньшей мере из старинной мифологии как таковой, поскольку многие из сверхъестественных созданий, о которых мы читаем в преданиях трех северных королевств, не присутствуют в Одинической системе и по всей видимости никогда не были связаны с ней; однако, как мы уже говорили, представляли собой божества тех ранних народов, которые, как нетрудно предположить, путем браков со своими готскими завоевателями и постепенным возвращением в свой древний дом оказали не меньшее воздействие на народные массы. Этим и объясняется последующее признание этих фигур поздним населением как объектов поклонения или суеверного ужаса.

Чтобы по возможности облегчить среднему читателю восприятие Нордической мифологии, тексты из Эдд и саг обыкновенно приводятся далее в буквальном английском переводе. Поэтические отрывки приводятся в аллитерации, смиренно пытающейся сымитировать оригиналы.

По отношению к орфографии, принятой в Мифологии, можно отметить, что в наиболее часто встречающихся именах присущее старонорвежскому окончание г (п) именительного падежа мужского (иногда женского) рода в соответствии с принятым обычаем опускается; а старые dr (tb, dh) обыкновенно заменяются d: так вместо Freyr пишется Frey, вместо Odinn – Odin, вместо Brynhildr – Brynhild. Шведское (а в древности также датское) а и его датский эквивалент аа произносятся как а в слове wann, или оа в слове broad. Произношение достаточно напоминает германское, i произносится как английское у, a g перед г и е всегда твердое, как в give, get и других английских словах англо‑саксонского происхождения.

Бенджамин Торп

Том I