В которой Алексей Коршунов занимается вопросами варварской политики и воинской тактики самостоятельно

И все‑таки Коршунов предпочел бы воевать с римлянами. Хотелось ему не с дикарями‑аланами рубиться, а приобщаться к местной цивилизации. Есть такая русская традиция: приобщаться к цивилизации с помощью танков или, на худой конец, боевых фургонов. А что делать, если иначе – никак?

У аланов тоже танков нет. У них, как Коршунову удалось установить, ударная сила – конница. Ну и на том спасибо. Ладно. Будет день, будет пища, как говорится. Не в аланах дело. И не ради того, чтобы подраться с аланами, затевался большой поход. Рим – вот настоящая цель. Коршунов еще со школы помнил, что Рим завоевали варвары. Вот эти самые готы. Значит, и здесь этот вариант можно прокрутить. Захватить какую‑нибудь провинцию типа современной Коршунову Болгарии и организовать независимое королевство, вернее, риксовство… Мечты, конечно, но почему бы не попробовать их реализовать?

Источников информации о Риме у Коршунова было два: скулди и Анастасия. Оба источника сходились на том, что оторвать у империи кусок – невозможно. Куснуть пару раз, оттяпать клок шерсти или кусок хвоста – и смыться. Не более того. Однако ж со слов скулди можно было сделать вывод, что:

Римская армия изрядно коррумпирована – увольнительную в город, освобождение от работ или тренировок можно запросто купить у непосредственного начальника;

Римская система гражданского управления также изрядно прогнила: все продается и покупается, от налогов можно уклониться, дав взятку чиновнику, воруют всё и все, а знать погрязла в роскоши и наслаждениях.

Куршунов был ученым, а следовательно, умел осмысливать информацию. И на основании полученной информации вполне мог допустить, что прочность империи изрядно преувеличена. Один хороший удар – и орех треснет. Если знать, куда ударить. А для этого сначала надо попробовать. Поглядеть собственными глазами на страшных римских легионеров, проанализировать их тактику, оценить возможности… Одним словом, надо было провести разведку боем. И, по прикидкам Коршунова, именно внезапный морской набег был бы идеальным вариантом такой операции. Даже не будучи профессиональным военным (военная кафедра плюс предполетная подготовка – не в счет), Алексей примерно представлял, как ведутся войны. Благо родился он в век информации и кинематографии. И то, как вели войну Одохар с Комозиком, Алексею казалось довольно примитивным. Они даже не потрудились выслать разведку, выставить охранение. Правда, по ночам общий лагерь охраняли, но и только. Оставалось надеяться, что эти самые аланы – не лучшие вояки. И не сумеют разгромить славное воинство. В общем, Коршунов решил рассматривать «аланский» поход как местную тактическую операцию и значения ей не придавать. А всю мощь интеллекта бросить на поиск решения «римского вопроса».

Главным препятствием к проведению «морской» операции был отказ боранов предоставить плавсредства. Главной причиной их отказа было присутствие римского военного флота в территориальных водах намеченного к набегу района. Значит, задача номер один – римский флот от данных берегов удалить. И единственный способ это сделать – слить противнику грамотно составленную дезинформацию. Коршунов уже продумал, как это можно сделать. Дело было за малым: уговорить Анастасию. Но это оказалось не так легко…

Если пользоваться терминологией времени Коршунова, Анастасия до встречи с ним была агентом Рима. Хотя нет, агентом Рима был Стайна. Настя была доверенным лицом некоего Марка Аврелия, легата, занимавшего должность «начальника разведки» при наместнике Нижней Мезии. Анастасия была шпионом, «шифровальщиком» и контролером отправляемой информации – в одном лице. Механизм передачи сообщений был прост: либо через доверенных лиц Стайны, либо через контактирующих (не бесплатно, разумеется) с римлянами герулов. На герульские земли римляне захаживали регулярно, а с племенами, проживавшими на «варварском» берегу Дуная‑Данубия, у имперских торговцев был налажен чуть ли не постоянный товарообмен. Исходя из того, что говорила Настя, а также в результате простого логического анализа можно было предположить, что римский купец и римский шпион – синонимы. Впрочем, варвары об этом тоже догадывались, но в большинстве своем не понимали настоящей цены информации. Отчасти потому, что информация в здешних условиях передвигалась медленно и частенько запаздывала, отчасти потому, что большинство варварских племен жило сегодняшним днем. В крайнем случае – завтрашним. Решения о набегах принимались спонтанно, время и цель также выбирались скорее по наитию, чем по расчету. В походы ходили обычно осенью, когда урожай собран (и у противника в том числе). Или зимой, когда все равно делать нечего, а реки легко форсируются по льду. Решение о походе принимал обычно рикс, и подходил он к этому делу не стратегически, а оперативно‑тактически. Стратегическими вопросами (например, переселением всего племени в более уютные места) занимались старейшины. Используя, впрочем, и разведданные, полученные во время тактических набегов.

Были, разумеется, и исключения. К ним относился «римский опыт» «начальника герульской разведки» скулди или «большой поход», затеянный Одохаром не только ради добычи, но и ради повышения собственного авторитета. Как и следовало ожидать, римский «агент влияния» «мирный» вождь Стайна не только вовремя проинформировал империю об опасности, но и приложил все силы, чтобы «экономическими методами» свести эту опасность к минимуму. Если бы Коршунов (при деятельной поддержке «фракции войны», разумеется) не вывел «мирного» вождя на чистую воду, вместо «большого похода» получился бы пшик. Или кровавая подстава.

Теперь же у гревтунгов (к коим нынче относился и Аласейа большая вода) появилась возможность дезинформировать противника.

Сделать «двойного» агента из Стайны было невозможно. Да это и не требовалось. Донесения для неграмотного гота составляла Анастасия. С тем же успехом она могла писать и под диктовку Коршунова. То, что тот посчитал бы нужным надиктовать.

Но Алексей проявил осторожность. И донесений типа «похода не будет, спите спокойно, дорогие римляне» засылать не стал. Слишком резкое изменение «курса» выглядело бы подозрительно. Наверняка у римлян имелись и другие шпионы, а скрыть передвижение войска в несколько тысяч человек по открытой местности невозможно. Поэтому Коршунов, не желая подрывать доверие к «двойному агенту», продолжал сливать противнику достоверную (ну, может, чуть‑чуть подправленную) информацию и ждал ситуации, когда запущенная деза сможет радикально изменить расклад сил. Ждал – и дождался. И столкнулся с тем, что его подруга и наложница, безропотно составлявшая правдивые донесения, вовсе не хочет подставлять свою родину под удар.

Они сидели внутри шатра. Кожаный полог был откинут, и ночной воздух втекал внутрь, принося запах дыма и тины от заросшей ряской речки.

– Мне нужно, чтобы ты это сделала, – сказал Коршунов. – Мы должны их напугать. Чтобы триремы ушли от этих берегов к устью Данубия. Напиши им, что мы разбили аланов, что наше войско еще более увеличилось, потому что к нему присоединились гепиды. Они должны испугаться и увести флот. Вот тогда мы проскользнем вдоль берегов и ударим – внезапно, стремительно…

– Алексий… – В черных глазах женщины посверкивало пламя лампадки. Смуглое прекрасное лицо. Только губы искривлены… словно от боли. – Алексий, зачем это тебе?

– Что именно?

– Этот набег. Варвары хотят воевать с варварами – и пусть. Зачем тебе вести их на землю Рима?

– Надо! – Алексей взял ее руку в свои жесткие ладони, после нескольких месяцев непрерывных упражнений с оружием покрытые твердыми валиками мозолей. – Мне это очень нужно, радость моя! Потому что я не собираюсь вечно скитаться по этим степям и драться из‑за дюжины мешков с зерном. Я хочу туда! – Он махнул рукой в сторону юга. – Я хочу добраться до твоей империи и обосноваться в ней.

– С помощью варваров?

– Почему бы и нет? Они – мои друзья. Учти, я ведь тоже варвар – совсем не знаю латыни! – Алексей засмеялся, но Анастасия даже не улыбнулась.

– Если ты хочешь жить на земле Рима, совсем не обязательно врываться туда силой. Я могу тебе помочь…

Коршунов покачал головой.

– Я не хочу быть просителем, – произнес он с легкой надменностью. – Тем более я не хочу, чтобы ты просила за меня.

– Почему? – В голосе женщины прозвучала обида. – Из‑за того, что я делила ложе с…

– Молчи! – Алексей коснулся пальцами ее губ. – Мне плевать, с кем ты была до меня! Но я хочу сам добиться того, что мне надо. И я хочу увидеть собственными глазами, что есть ваша Римская империя.

– Приезжай мирно. Приезжай торговцем. Со мной тебя пропустят через границу. Я…

– Настя! Думай, что говоришь! Да, через границу меня, может, и пропустят. А как я доберусь до этой самой границы? Через земли всех этих аланов и гепидов? Да еще с товарами! Да еще с такой красавицей, как ты! Ты что, не понимаешь, что первый же занюханный рикс с дюжиной дружинников прикончит меня? Эти варвары, о которых ты говоришь так пренебрежительно, моя настоящая сила! Вдобавок это мои друзья! Ты не должна относиться к ним с презрением! Хотя бы ради меня… – В голосе Коршунова прозвучали просительные нотки: он ведь действительно любил эту женщину.

– Я не презираю их, – негромко проговорила Анастасия. – Я их боюсь. Алексий, ты не знаешь варваров, то есть ты знаешь их такими, какие они у себя дома.

– Да, – согласился Коршунов. – Они довольно жестоки… – начал Алексей, не понимая, к чему она клонит.

– Нет! – перебила его женщина. – Ты ошибаешься!

– Разумеется, – желчно произнес Коршунов. – Они очень добрые. Мне, конечно, пригрезилось, как добряки Стайна с Одохаром решили тебя убить!

– Нет, не пригрезилось. Но, Алексий… – она взяла его за руку. – Пойми: таков их обычай! Я не осуждаю ни Стайну, ни Одохара. Мир в народе дороже жизни наложницы! Ты не прав! У себя дома эти скифы умеренны и справедливы, потому что живут по законам и обычаям дома. Но, Алексей, ты не знаешь, что такое варвары на земле Рима. Это – совсем другое. Потому что там они живут по закону войны. Я никогда не согласилась бы стать наложницей варвара, если бы не видела, что остается после их набегов. Что такое несчастье маленькой женщины в сравнении с этой бедой!

В ее голосе было столько горечи, что Алексей привлек ее к себе, погладил по голове, нежно, как ребенка.

– Ты сделала это ради Рима… – произнес он. – Я понимаю. Я тоже люблю свою родину…

И ощутил внезапный укол тоски. Его родина… увидит ли он ее когда‑нибудь…

– Нет! – Анастасия качнула черноволосой головкой, отстранилась. – Я не люблю Рим. Моя родина – не Италия. Я эллинка. Я родилась в Антиохии. Германцы никогда не придут туда. Я не люблю римскую империю, Алексий. Но не обязательно любить своего повелителя, чтобы понимать его величие. Стыдно хулить грубость легионеров тем, кто живет за щитами легионов.

– Это не твои слова, – заметил Коршунов.

– Так говорил мой отец. И это правда.

– Я не спорю, – произнес Алексей. Он действительно понял. – Я больше не стану просить тебя делать что‑то против твоей родины.

«Уж не знаю, как я объясню это Одохару и остальным, – подумал он. – Но объясню как‑нибудь, куда я денусь, придумаю что‑нибудь…»

– Алексий, я бы сделала это для тебя! – умоляюще проговорила Анастасия, сжав его руку. – Но я не могу. Они ведь не просто убивают: они убивают всех. Женщин, детей, совсем маленьких… просто для развлечения. После них не остается ничего – только трупы и пепел!

– А если я обещаю тебе, что не позволю им убивать ради развлечения? – негромко произнес он.

Женщина покачала головой:

– Ты велик, Алеша! Кому, как не мне, знать это. Но даже тебе не обуздать их звериной природы. Они не люди! Они только выглядят людьми!..

– Прекрати! – жестко оборвал ее Коршунов. – Я сказал тебе: это мои друзья. Всё! И я не собираюсь никого резать! Я собираюсь жить в твоей империи! Отвоевать от нее кусок…

– Ты не понимаешь… – Анастасия печально покачала головой. – Рим – это не то, что здесь. Рим – это государство. Твои варвары разграбят пару поместий, может, захватят какой‑нибудь город… а потом придут легионеры и убьют всех варваров. Всех, кто не успел сбежать. Воевать с государством, отнимать у него земли может только другое государство. Я изучала историю, Алексий, поверь мне – это так! Так было всегда!

– Допустим, – кивнул Коршунов. – Так было. Но я намерен это изменить. – В этот момент он сам верил в то, что говорил. Он был убежден в этом. – Да, я это изменю! Если ты мне поможешь. Настя!.. – Он взял в ладони ее нежное лицо, заглянул в черные влажные глаза: – Я прошу тебя: помоги мне!

Две слезинки скатились по смуглым щекам, смочив пальцы Коршунова.

– Да, Алексий… – прошептала она. – Я это сделаю… я сделаю то, что ты хочешь. Все, что ты хочешь… Я сделаю для тебя…

Date: 2015-11-13; view: 263; Нарушение авторских прав