Happy end

– Вздор, – сказал главврач, махнув рукой, – оставим это. Вы, Гавел, оскверняете прекрасный утренний воздух своими речами! Я на пятнадцать лет старше вас. Меня преследует невезение, ибо я живу в счастливом браке и никогда не смогу развестись. И у меня несчастная любовь, ибо женщина, которую я люблю, увы, вот эта дама. Но, несмотря ни на что, жизнь нравится мне, хитрец вы этакий!

– Замечательно, замечательно, – с необычной нежностью сказала докторша главврачу и взяла его за руку: – И мне нравится жизнь!

В эту минуту к этой троице медиков присоединился Флайшман и сказал: – Я был у Алжбеты. Это потрясающая женщина. Она никого не винит. Все взяла на себя.

– Вот видите, – засмеялся главврач, – теперь Гавел всех нас будет склонять к самоубийству!

– Вполне возможно, – сказала докторша и подошла к окну. – Сегодня снова будет прекрасный день. На дворе все так голубеет. Что вы на это скажете, Флайшман?

Еще несколько минут назад Флайшман слегка корил себя, что действовал хитро, отделавшись букетом роз и двумя‑тремя прекраснодушными фразами, но сейчас он был до смерти рад, что не поступил опрометчиво. В словах докторши он уловил сигнал и отлично понял его. Нить приключения восстанавливалась в том самом месте, в каком была разорвана вчера, когда газ помешал его свиданию с докторшей. Флайшман не смог сдержать себя, чтобы не улыбнуться ей даже на глазах у ревнивого шефа.

Итак, история продолжается с того самого мгновения, на котором вчера остановилась, но Флайшману все‑таки кажется, что он вступает в нее куда более зрелым и сильным. Он пережил любовь великую, как смерть. В его груди вздымалась волна, и эта волна была самой прекрасной и мощной из всех, какие до сих пор ему довелось испытать. Ибо то, что так сладостно воодушевляло его, была сама смерть; смерть, дарованная ему, благодатная и живительная смерть.