Алтарные чаши

В местечке Холбек в Зеландии, между Марупом и Аагерупом, стоял некогда большой замок, руины которого еще видны на побережье. Здесь, как говорит предание, скрываются огромные сокровища, и под землей дракон сторожит выкуп трех королей. Здесь часто можно увидеть подземных жителей, особенно по торжественным случаям, когда они выходят на берег для танцев и веселья.

В канун Рождества один человек в Аагерупе отпросился у хозяина поехать посмотреть, как веселятся тролли. Тот разрешил ему взять в конюшне лучшую лошадь. Доехав до места, он сидел в седле, дивясь на танцы горного народца, когда к нему подошел маленький тролль и пригласил повеселиться с ними. Тут подбежали и другие, взяли коня под уздцы и держали, между тем как человек сошел с коня и танцевал ночь напролет. Уже под утро он снова сел в седло и поблагодарил троллей за гостеприимство, они же приглашали его приезжать и на следующий год, когда у них снова будет праздник. Затем красавица поднесла ему золотую чашу и предложила выпить на прощание, однако гость что‑то заподозрил и, притворившись, что подносит чашу к губам, выплеснул напиток через плечо, на круп коня, и опалил тому шерсть. Человек вонзил шпоры в бока коня и с чашей в руках поскакал через вспаханное поле. Все тролли бросились за ним, но им было нелегко перебираться через борозды, и они без умолку вопили: «Скачи где гладко, а не по грядкам!» Только перед самой деревней ему пришлось выбраться на ровную дорогу, и тролли стали его нагонять. Видя себя в такой опасности, человек взмолился Богу и обещал, если спасется, отдать чашу церкви. Доскакав до церковной ограды, он перебросил чашу в церковный двор, чтобы тролли в любом случае до нее не добрались. Затем он поскакал быстрей, въехал в деревню и перед самым носом у троллей захлопнул за собой ворота своего дома. Теперь он был в безопасности, но тролли так разбушевались, что приволокли огромный камень и с такой силой швырнули его в ворота, что выбили четыре доски. От дома теперь ничего не осталось, но тот камень все еще лежит в деревне Аагеруп. Чаша осталась в церкви, а тот человек получил в награду лучшую ферму в Эриксхольме.

Стоит заметить, что Вильям Норбриджский, живший в двенадцатом веке, рассказывает историю жителя Йоркшира, который, возвращаясь ночью домой, увидел открытый курган; в том кургане шел большой пир. Кто‑то из пирующих поднес ему чашу вина, которое он выплеснул и ускакал с чашей. Эта чаша была подарена Генриху Первому, от которого перешла к Дэвиду, королю Шотландии, и наконец Вильям отдал ее Королю‑Льву Генриху Второму. Население области Дэйри, где разворачивается действие этой истории, как следует помнить, происходит в основном от норманнов.

В Шотландии все еще распространено поверье, что тот, кто осмелится пробраться на пир фейри и похитить там чашу или рог для питья, обнаружит, что она принесла ему счастье, если удастся перебраться с ней через поток. В Эденхолле, в графстве Камберленд, до сих пор бережно хранят кубок, украденный с обеда эльфов кем‑то из древнего рода Масгрэйвов, или, по другой версии, кем‑то из домашних лорда Масгрэйва.

Между Северным и Южным Кингерслевом есть две горы, одна из которых называется Орнехой, а другая Киэрлингхой, и под каждой обитают племена троллей, враждующие друг с другом.

Однажды, в канун Рождества, некий фермер из Южного Кингерслева сидел за столом, беседуя со своим работником. «Кристиан, – сказал он, – что это затевают тролли из Киэрлингсхой?» «Что они затевают? – удивился работник. – Да какое нам до того дело?» Фермер сказал, что неплохо бы посмотреть, как гора поднимается на четырех колоннах и какое под ней идет веселье. На это работник отвечал, что если ему позволят взять в конюшне лошадь без пятен, то он готов съездить и привезти новости, а заодно и знак, что побывал там. Фермер позволил ему взять лошадь, и, добравшись до места, работник увидел, что гора стоит на четырех колоннах, а под ней идет пир и веселье. Он посмотрел немного и, уже собираясь уезжать, закричал во все горло: «Хо‑вилт! Хо‑вилт!», как кричат обычно люди, когда заблудятся. Как только горный народец заметил его, мальчонка в красной шапочке подбежал к гостю и предложил выпить из золотой чаши. Работник взял чашу, напиток выплеснул и во весь дух поскакал назад. Все тролли гнались за ним и, наверное, догнали бы, но в это время он как раз проезжал мимо Орнебирга, и тамошние тролли, увидев, что происходит, закричали: «Скачи быстрей, скачи через пашню, и тебя не догонят!» Работник отлично понял их и свернул с твердой дороги на вспаханное поле. Так ему удалось спастись, потому что малютки‑тролли застряли в бороздах. Добравшись до фермы, работник начертил крест на воротах, крест на коне, крест на двери и крест на чаше, которую так и не выпустил из рук.

Теперь ему пришлось рассказать хозяину обо всем, что он видел и слышал: что всех троллей в Киэрлингхой зовут либо Видрик, либо Дидрик, так что во время пира только и слышно: «Твое здоровье, Видрик!» – «Спасибо, Дидрик» – «Твое здоровье, женушка Дидрика!» – «Спасибо, милочка Видрика!» и тому подобное. Еще, рассказал он, тролли не могут сказать: «Веселого праздника!». В доказательство правдивости своего рассказа, работник показал дорогую чашу, которую с тех пор хранили в доме как сокровище и доставали только по особым случаям.

Через год в канун Рождества к дому подошел маленький человечек в лохмотьях и попросил хозяйку пустить его переночевать. «Ну, конечно, – сказала та, – войди в комнату и подкрепись». Она отрезала ему отличный ломоть свежего хлеба с маслом и другими вкусными вещами, но нищий даже не прикоснулся к угощению. Вечером, когда подали ужин, хозяйка пригласила его угощаться вместе с домашними, но тот ни к чему не притронулся. «А что, если поднести ему доброго пива в нашей прекрасной чаше?» – подумала про себя женщина и сделала, как задумала. Однако стоило нищему коснуться чаши, как он вместе с чашей пропал, хотя дверь осталась закрыта.