Провинциальное управление

Провинциальное управление в IX веке и в эпоху Македонской династии шло по пути дальнейшего развития уже известного нам фемного строя, которое выражалось, с одной стороны, в дальнейшем постепенном дроблении прежних фем и вытекавшем отсюда увеличении их числа, а с другой стороны – в возведении на положение фем округов, носивших до этого другое название, как например, клисур.

Оба экзархата, рассматриваемые в науке как настоящие прообразы фем, уже давно ушли из‑под власти империи: Карфагенский, или Африканский, экзархат был завоеван арабами в середине VII века, тогда как Равеннский был в первой половине VIII века завоеван лангобардами, вынужденными вскоре уступить присоединенные земли экзархата франкскому королю Пипину Короткому. Он, в свою очередь, передал их папе, чем положил в 754 г. основание знаменитому в средневековой истории папскому государству. Не считая экзархатов, в VII веке в Византии имелось уже пять воеводств [науч.ред.81], не носящих еще названия фем. К началу IX века насчитывалось уже десять фем – пять азиатских, одна морская и четыре европейских. На основании данных, содержащихся в трудах арабского географа Ибн Хордазбеха и других источников, историки насчитывают в IX веке уже 25 военных округов, однако не все из них были фемами. Среди них было две клисурархии, один дукат и два архонтата. Составленная в 899 года обер‑гофмаршалом двора (атриклином) Филофеем Табель о рангах, обычно включаемая в качестве составной части в Книгу Церемоний византийского двора времени Константина Багрянородного, насчитывает 25 фем[879]. Константин Багрянородный в своем сочинении «О фемах» (X век) дает список в двадцать девять фем: семнадцать азиатских, считая четыре морских фемы, и двенадцать европейских, включая сюда еще Сицилию, часть которой образовывала фему Калабрию, после завоевания арабами в Х веке собственно Сицилии. В эти же двенадцать европейских фем входит у Константина Багрянородного фема Херсона в Крыму, образованная, по всей вероятности, в IX веке и часто носившая название «климатов», или «готских климатов». Список, опубликованный В.Н. Бенешевичем, и относимый к царствованию Романа Лакацина до 921–927 года, упоминает тридцать фем [880]. В XI веке их число выросло до тридцати восьми[881]. Большая их часть управлялась военным должностным лицом – стратегом. Из‑за частого изменения числа фем и из‑за нехватки источников по историческому развитию фемной организации, наши познания об этой весьма важной стороне византийской жизни до сих пор весьма ограниченны и неточны.

Кое‑что надо сказать о клисурах и клисурархах. Слово «клисура», которое означает даже в современном греческом «горное ущелье», в византийское время означало «пограничную крепость» с небольшой соседней территорией или вообще «небольшую провинцию», во главе которой стоял начальник‑правитель (клисурарх), занимавший менее высокое положение, чем стратиг, и, вероятно, не соединявший в своих руках военных, гражданских и судебных полномочий последнего. Некоторые клисуры, как, например, малоазиатская Селевкия, Севастия и некоторые другие, со временем превращались в фемы, то есть повышались в своем значении.

Стоявшие во главе фем стратиги имели многочисленный штат подчиненных. Интересно, что, по крайней мере, при Льве VI Мудром стратиги восточных фем, куда включались и морские фемы, получали определенное содержание из сумм государственного казначейства, между тем как стратиги западных фем получали свое содержание из доходов подчиненного им округа, а не из казны.

Фемный строй достиг своего наибольшего развития при Македонской династии. После нее он постепенно начинает падать по мере развития завоеваний турок‑сельджуков в Малой Азии, а также затем в силу изменившихся условий в византийской жизни в эпоху Крестовых походов.

Смутное время (1056–1081)

Императоры. Уже после смерти Василия II Болгаробойцы в 1025 году империя вступила в период смут, частной смены иногда случайных государей и начинающегося общего упадка. Императрица Зоя, как известно, возвела на престол трех своих супругов. В 1056 году в лице императрицы Феодоры, сестры Зои, Македонская династия прекратила свое существование.

Империя после этого пережила смутный период в 25 лет, с 1056 по 1081 год, закончившийся возведением на престол Алексея Комнина, основателя известной династии Комнинов.

Этот смутный период, внешним признаком которого была частая смена случайных и, большей частью, бесталанных императоров, имел в истории Византии важное значение, так как в значительной мере создал в империи условия, вызвавшие впоследствии на Западе крестоносное движение. В эти двадцать пять лет внешние враги Византии сильно теснили ее: с запада норманны, с севера печенеги и узы и с востока турки‑сельджуки. За это время территория империи значительно уменьшилась в своем размере.

Другой отличительной чертой данного периода была борьба военного элемента и крупной землевладельческой знати, особенно малоазиатской, с центральным бюрократическим правительством, – борьба провинции со столицей, закончившаяся после ряда колебаний победой войска и крупного землевладения, т.е. провинции над столицей, в лице Алексея Комнина.

Все императоры смутного времени XI века были греки по происхождению. Как известно, в 1056 году престарелая, почти уже умирающая императрица Феодора, по настоянию придворной партии, избрала в императоры почтенного по возрасту патрикия Михаила Стратиотика, после чего вскоре умерла. Михаил VI Стратиотик, ставленник столичной придворной партии, смог удержаться на престоле всего год с небольшим (1056–1057), так как против него поднялись войска в Малой Азии, провозгласившие императором военачальника, прославившегося уже борьбой с турками, Исаака Комнина, представителя крупной землевладельческой фамилии. Это была первая за разбираемый период победа военной партии над гражданским центральным правительством – первая победа провинции над столицей. Михаил Стратиотик был вынужден отречься от престола и окончил дни свои частным лицом.

Однако, на этот раз победа военной партии была кратковременной: Исаак Комнин правил всего с 1057 по 1059 год, когда он, по причинам, которые до сих пор представляются недостаточно ясными, отрекся от престола и постригся в монахи. Возможно, что Исаак Комнин пал жертвой искусной интриги со стороны элементов, недовольных его самостоятельным и энергичным правлением. Император, ставя на первый план интересы государственной казны, наложил руку на незаконно приобретенные крупными собственниками, как светскими, так и духовными, земли и уменьшил жалованье крупных чиновников. В интриге против Исаака Комнина принимал участие, по всей вероятности, известный ученый и государственный деятель Михаил Пселл.

Преемником Исаака был Константин Х Дука (1059–1067), талантливый финансист, защитник правильного правосудия, интересовавшийся преимущественно делами гражданского управления. На войско и вообще на военное дело новый император обращал мало внимания. Это было время реакции гражданского управления против восторжествовавшего при Исааке Комнине военного элемента, реакции столицы против провинции, «несчастное время господства бюрократов, риторов и ученых»[882]. Однако внешняя опасность, грозившая империи с севера и востока, со стороны печенегов и узов с одной стороны, турок‑сельджуков с другой, не оправдала антивоенного характера правления Константина Дуки. Чувствовалась настоятельная необходимость иметь на престоле государя‑воина, который мог бы оказать надлежащее сопротивление неприятелю. Даже такой антимилитарист, каким был в XI веке ученый Михаил Пселл, писал, что в его время «войско есть нерв государства ромеев»[883]. В таких обстоятельствах против императора составилась сильная оппозиция. Когда в 1067 году Контантина Х Дуки не стало, государством в течение нескольких месяцев управляла его жена Евдокия Макремволитисса в качестве регентши с тремя сыновьями. Но военная партия нашла для нее супруга в лице талантливого военачальника Романа Диогена, родом из Каппадокии, который и сделался императором Романом IV Диогеном (1067– 1071).

Вступление последнего на престол знаменует собой вторую победу военной партии. Четырехлетнее правление этого императора‑воина окончилось для него трагически. Роман Диоген попал в плен, о чем будет речь ниже, к турецкому султану, который, однако, даровал ему свободу. По получении известия о плене императора столица взволновалась. После некоторых колебаний императором был провозглашен сын Евдокии Макремволитиссы от Константина Дуки, ее первого мужа, ученик Михаила Пселла, Михаил VII Дука, по прозванию Парапинак[884]. Евдокия постриглась в монахини. Возвратившийся из плена Диоген, вопреки торжественно данной ему гарантии личной безопасности, был варварски ослеплен и вскоре умер.

Михаил VII Дука Парапинак (1071–1078), любивший заниматься науками, беседовать с учеными, сам писавший стихи, не имевший никакой склонности к военным делам, восстановил бюрократический режим своего отца Константина Дуки. Но последний режим не соответствовал внешнему положению государства. Новые успехи турок и печенегов настоятельно требовали, чтобы во главе империи стоял император‑воин, опиравшийся на армию, в которой население видело спасение государства. «Выразителем народных нужд, по словам одного историка, в этом отношении подавшим надежду на их удовлетворение»[885], явился стратиг одной из малоазийских фем Никифор Вотаниат, который, будучи провозглашен императором в Малой Азии, принудил Парапинака постричься и уйти в монастырь, после чего вступил в столицу и был коронован патриархом. Правил Никифор III Вотаниат с 1078 по 1081 год. Но новый император, престарелый и физически слабый, не мог справиться ни с внутренними, ни с внешними затруднениями. Крупная землевладельческая аристократия провинции не признавала прав Никифора III на престол. В различных частях империи появились претенденты, оспаривавшие трон у Вотаниата. Особенно искусно воспользовался обстоятельствами один из его главных военачальников Алексей Комнин, племянник уже ранее царствовавшего Исаака Комнина и родственник царствовавшей также фамилии Дуков, поставивший себе целью добиться престола, что ему и удалось. Вотаниат отрекся от престола и удалился в монастырь, где был пострижен в монашество. В 1081 году Алексей Комнин был венчан на царство и, положив конец смутному времени в Византии XI века, открыл собой эпоху династии Комнинов. Его вступление на престол знаменовало собой победу военной партии и крупного провинциального землевладения.

Конечно, при столь частой смене императоров и почти не прекращавшейся тайной или явной борьбе за трон внешняя политика империи не могла стоять на надлежащей высоте, особенно ввиду той сложной и опасной для государства обстановки, которая создалась ввиду успешных действий главнейших врагов империи: турок‑сельджуков с востока, печенегов и узов с севера и норманнов с запада.