Глава 5. Взрыв

Он скользил вдоль стены бесшумно и невесомо, точно тень. В коридоре было абсолютно темно, но это мало его трогало. Наверное, никто другой не изучил с таким тщанием расположение бесчисленных ходов и комнат Храма, вплоть до самых тайных, а если и изучил, не смог бы избежать «глазков» страж‑системы, рассеянных всюду.

Выставленный вперед меч наткнулся рукоятью на препятствие и заскользил в ножны. Человек остановился, вслушиваясь, затем осторожно надавил на дверь, прошмыгнул в щель, тем же неслышным, летящим шагом миновал сумеречный коридор и дальше двинулся обычной поступью Стража, расслабленной и настороженной. Еще немного покружил по Лабиринту, после чего пронизал мощные, усиленно охраняемые двери и очутился на Храмовой площади.

Громадный купол Храма здесь продолжали массивные, провисшие под своей тяжестью балки, полого спускаясь на крышу Дворцового Кольца. А между балками трепетала тугая прозрачная пленка, спасавшая горожан от капризов беспокойного климата.

Широкими шагами Страж пересек площадь, миновал Дворец и вышел на радиальный проспект, тоже накрытый пленкой и прямой настолько, что просматривался до самой Срединной Стены. На углу, под присмотром пожилого Пса, скопилось с полдюжины мускульных экипажей. Взмахом руки Страж подозвал один, взгромоздился в хрупкую коляску и опустил ладонь на крохотный пульт. Двое голышей‑ездовых, похожих словно двойняшки, разом налегли на постромки и с видимой охотой затрусили вдоль единообразных гранитных блоков. Застоялись, родимые…

Чем больше удалялась коляска от центра, тем ниже становились блоки и пустяковей населяющие их роды, хотя Истинными тут были все. Надвигался вечер, и улицы заполнялись прохожими, экипажами. А по выставочным лоджиям рассаживались созревшие для гаремов девицы, бесстыдно выряженные – точнее, оголенные до последней степени приличия. На свое беду, эти милашки не удовлятворяли стандартам рода, а таких предпочитали сбывать на сторону – конечно, если находился покупатель. С демонстративным презрением красотки‑Истинные поглядывали сверху на конкуренток из Нижнего Города, худосочных и суетливых, вынужденных подвергаться ежедневному унизительному отбору на граничных постах. Действительно, у беспородок почти не было шансов продать себя надолго – но они и не претендовали на многое.

Завернув за угол, Страж отпустил экипаж и наскоро прокрутил обычную процедуру, избавляясь от возможной слежки. Вряд ли он уже был на подозрении, но время от времени проверяли всех придворных. Покончив с этим, Страж оказался перед заветной дверью и настороженно вступил, надеясь на лучшее, но не забывая о прочих вариантах.

Как и обычно, он застал хозяина за пультом, погруженнным в работу. Оторвав глаза от экрана, Крис с удивлением воззрился на гостя. Хотя мог бы и напугаться – точно так же возникают Воители.

– Я помню ваши наставления, – произнес Страж. – Но не прийти не мог.

Молча Крис указал на кресло. Страж c охотой развалился, сохраняя на лице выражение надменной и свирепой веселости.

– В роль вжились – не придерешься, – с усмешкой признал хозяин. – Все‑таки, что вас привело?

– Чрезвычайные обстоятельства, Крис. Кажется, я нащупал нить.

– Говорите.

– Сперва вопрос. К вам не попадал плантационный либо фабричный рабошлем? Меня интересуют современные образцы, то есть последние лет двенадцать.

– Увы, – вздохнул Крис. – Если желаете, могу проверить, но вряд ли – я бы помнил. Почему‑то ни одному из беглецов не пришло в голову захватить с собой рабошлем.

– Включая меня, – согласился Страж. – Ладно, обойдемся… Видите ли, я обнаружил, что в последнюю модель рабошлема вставлены два – понимаете? – два приемника. Причем неравноценных, так что это не может быть обычным дублированием.

– И в чем разница?

– Я пока мало знаю, но, видимо, доминирующим является резервный приемник. Но вот для чего он служит, на какой передатчик нацелен?.. Вот что, Крис, – Страж клацнул кованой ладонью по столу, – раздобудьте мне одежду шестибуквенного – поскромнее. Я зайду… завтра?

На сегодняшний вечер Эрик присмотрел себе экзотическую дичь – гостью из далекой Тиберии. Девушка была миниатюрной, грациозной, очень общительной, легко и охотно срывалась на смех. Шар пепельных кудряшек и меховой комбинезон делали бы ее похожей на пушистого зверька, если б не глубокий вырез на груди да перетянутая широким поясом талия. Вряд ли девочка была чистых кровей, но в Тиберии, по слухам, вообще не сохранилось настоящих Истинных. Что‑то Хранители недоглядели там, и – размылись грани. Наверное, очень соблазнительны оказались тамошние туземки; и это их качество в полной мере унаследовала новая Эрикова подружка. Звали ее Тиной.

При первой возможности они, вместе с теплой компанией молодых придворных, покинули общий зал и расположились в уютной кабине, разделенной хрупкими перегородками на четыре сектора. В каждом из них помещался диван, а центр кабинки занимал общий стол, щедро груженный яствами и напитками. Над столом плавно вращалась перевернутая пирамида, со всех граней сияя сценами из очередной псевдоисторической постановки.

Скинув сапожки, Тина тотчас же разлеглась на упругих подушках и опустила застежку комбинезона до пояса, обнажив холмики девственной груди. Эрик присел рядом и стал кормить ее с ладони квадратиками желе. Прикрыв глаза и давясь от смеха, Тина ловила подвижными губами его пальцы, но иногда кусочки шлепались ей на шею или грудь, и тогда Эрик с удовольствием подбирал их языком. Другой рукой он щекотал ее маленькие розовые подошвы, отчего девушка звонко хихикала и поджимала пальчики, или небольно щипал сквозь мохнатые штанины. Все чаще его ладонь будто ненароком соскальзывала с худенького бедра Тины, осторожно раздвигала шерстяные пряди и через невидимый разрез касалась нежных, уже чуть влажных складок, и тогда девушка замирала в сладком томлении. Пока это было лишь игрой, ни к чему, в общем, не обязывающей. Они еще могли обменяться партнерами с любой из здешних пар или вовсе покинуть кабину и поискать себе другую компанию, а то и вернуться в зал, – все это могло случиться, однако Эрик чувствовал иное: они подходят друг другу.

И большинство их компаньонов не спешили уединяться. Только в соседнем секторе сразу отгородились занавесом угрюмый верзила Буйвол и столь же необщительная девица из рода Питонов. Впрочем, они угодили в этот состав случайно и явно не для разговоров. Зато прочие знали друг друга отлично.

Напротив Эрика расположился испытанный приятель Биер, усадив на колени Гжину из рода Куниц, темную как смола и подвижную словно ртуть, – бывшее Эриково увлечение. С первой минуты Биер запустил руки под ее просвечивающие одежды, что неудивительно: они развлекались вместе уже не раз.

Последний сегмент оккупировал Эст. Вот он разжился сразу двумя подружками, хорошенькими крепышками Росомахами, но совершенно этим не смущался – о его ненасытности ходили легенды. Сам большой оригинал, он и девушек ценил за раскованность. А уж нынешние его пассии приблизились к самой грани – их прикрывали только кожаные чулки да коротенькие платья, из‑под которых то и дело мелькали тугие попки.

– Все‑таки жаль, дружище Тигр, что вы не фехтовали, – говорил Эст, обложившись девами, точно подушками. – Ваше участие в поединках делает их вдвое зрелищней.

– Сегодня у меня постный день, – ответил Эрик, с улыбкой глядя на тиберийку. – Как правило, эти «жемчужины» слишком упитаны.

– Вы правы, пышные телеса нынче не в моде, – вздохнул коротыш. – Но вы обещали мне несколько уроков – помните?

– Раз обещал, о чем разговор?.. Только учтите, мой друг, скоро мне опять выходить на службу. Горн и так, наверно, меня заждался.

– Кстати, Эрик, – вмешался Волк, – отчего ваш напарник не посещает Дворцовые вечеринки? Может, он скопец?

– Вот уж вряд ли! – рассмеялся юноша. – Просто предпочитает скрадывать зверя ближе к логову.

– Однако! – удивился Биер. – И кто ж его избранница?

– Господа, воздержимся от сплетен! – весело воззвал Эрик. – В конце концов, это касается лишь самого Горна.

– Ну расскажите, вреднюга! – Гжина швырнула в него ягодой. – Говорят, ваш приятель такой забавный!.. Например, он обожает голышек… то есть любит раздевать своих подружек догола, представляете?

– Не знаю, милая, не знаю, – с принужденным смехом ответил Тигр. – В любом случае, он сохранил нам Божественную, а за это можно многое простить, не так ли?

Гжина скорчила недовольную гримаску. А Эрик возблагодарил Духов, что у него хватило ума не примерять эту болтушку на роль… кого? Ах, черт!

– Наш красавец скромно умалчивает о собственных заслугах, – заметил Эст. – Но между прочим, друзья мои, обратите внимание, как странно сходятся крайности: богиня и рабыни одинаково наги, а кроме того, как Ю, так и голышки танцуют!.. И знаете, что‑то в этом есть. Ну, в самом деле, зачем нам паковать себя в скорлупу, какой смысл? Жизнь стала уютной и безопасной, во всяком случае под городскими Крышами, за стенами блоков. А наша привязанность к одежде – предрассудок, не более. Так давайте ж от него избавляться!

– Желаете учредить новую моду? – усмехнулся Биер. – Боюсь, не поймут.

– Ой, а интересно бы попробовать! – загорелась Гжина, но тут же ойкнула громче, словно бы ее ущипнули, и оскалилась на Волка.

– Псов на вас нет, – проворчал тот благодушно.

– Кстати, – неожиданно вспомнил Эрик, – а вы заметили, что с улиц пропали Псы? Будто сдуло! За целый день не встретил ни одного.

– То‑то поубавилось вони! – возрадовался Вепрь и защекотал своих молчаливых подружек. – Душечки мои, а вы что об этом думаете?

– И Хранители куда‑то девались, – задумчиво продолжал Эрик. – К чему бы это, а?

– Полагаете, снова устроили Большую Охоту? – спросил Биер. – И на кого же они спустили свои своры теперь?

– Откуда мне знать? Я Страж, всего лишь, – со мной не советуются.

– А с кем они вообще советуются? – с кривой ухмылкой произнес Волк. – По‑моему, им даже на Откровения плевать.

– Тише, мой друг, тише! – вполголоса предостерег Эст. – Здесь не лучшее место для таких речей.

– Может, они прочесывают Нижний Город? – предположил Эрик. – Признаться, тревожно мне что‑то…

– А слыхали новость? – Загадочно улыбаясь, коротыш оглядел приятелей. – Сегодня Невидимки впервые напали при полном свете.

– Вот, дождались, – проворчал Биер.

– Ой, да бросьте вы! – возмутилась Гжина. – Кто сейчас верит в эти сказки?

– Я, – неожиданно сказала Тина, подняв голову. – Это дурной знак. Бабушка рассказывала мне…

Мужчины дружно рассмеялись, и кроха умолкла, обиженно поджав губки.

– Есть такая примета, есть! – подтвердил Биер. – Можно над нею смеяться, можно не верить, но, действительно, последнее время несчастья сыплются на нас, как из мешка. А если еще и подтвердится слух о гибели Большого Десанта…

– Вы что‑то знаете? – заинтересовался Эрик. – Давно об этом не слышно – будто обрезали. А как известно, молчание не к добру.

Биер развел руками, едва не уронив свою подружку, – та возмущенно пискнула, но Волк уже подхватил ее.

– Эх, господа мои, лично меня военная карьера совершенно не прельщает, – заявил коротыш. – Конечно, это шанс для худородных, но мы, слава Духам, в жизни устроены неплохо. Да и с кем сейчас воевать? Весь материк уже под нами, а что до Второго – так существует ли он вообще?..

Ладонь Эрика уже прочно обосновалась между Тининых бедер, а пальцы проникали в нее все глубже, – малышка жмурилась, трепетала, постепенно разводя колени шире, и ее волнение передавалось юноше словно бы через кожу. Теперь он не сомневался, что сумеет подвести ее к блаженству даже без слияния, на одних ласках, – кажется, уроки Бэлы не пропали даром. К тому же девочка одарена природой на диво и еще не испорчена Дворцовыми пошляками.

– Наш Везунчик по‑прежнему витает в облаках, – насмешливо молвил Биер. – Не пришлось бы начать завоевания сызнова. Империя трещит по швам, и если наши десантники впрямь провалили дело…

– Нет уж, не уговаривайте! – отозвался Эст, в две руки лаская подружек. – Как хотите, но армия с ее муштрой и грубыми нравами не для меня. В нежном возрасте я хватил этого под завязку – если помните, мой родитель командовал корпусом в последней кампании, и это испортило его на весь остаток жизни. – Коротышка звучно расцеловался с каждой из Росомах и заключил: – И вообще, господа, прошли времена, когда гвардейские батальоны комплектовали из сородичей. Теперь там обходятся наемниками.

– Раньше мы дрались за добычу, – пояснил Волк. – А ныне армия лишь добавляет Империи земель и рабов. Но вскоре, может, придется воевать за собственные жизни.

– Мой дорогой, вы слишком мрачно смотрите на вещи.

– Просто я лучше осведомлен. Это даже смешно, старина. Вся страна бурлит, а вас не заботит ничего, кроме дворцовых сплетен.

– Надеюсь, вы все же преувеличиваете, – вмешался Эрик. – Очень не хотелось бы марать мечи о Грязь.

Закусив губу, девочка вдруг забилась под его рукой, тоненько застонала. И самого Эрика захлестнула волна нежности, захотелось выкинуть из головы всё и наконец остаться с Тиной наедине. Малышка прелесть, он смог бы далеко ее увести… Стиснув бедра, девочка остановила его руку и оцепенела, вслушиваясь в себя.

– Между прочим, и Львов сегодня не видно, – внезапно сообразил Эст. – Это уже походит на мор, вам не кажется?

– Я слышал, ночью Львиный блок пытались захватить, – откликнулся Биер. – Что‑то они затевали против императора. Но Львы заблаговременно убрались, и Ун остался с носом.

– Конечно, Тор готов отрубить себе голову, лишь бы на нее не надели рабошлем, – сострил Эст. – Но Биер, выходит, вы узнаете столичные новости раньше меня!.. Что ж вы отмалчивались?

– Служба такая, – усмехнулся Волк, придерживая Гжину, порывавшуюся сплясать прямо у него на коленях. До недавнего времени танцы считалось дурным тоном, но вкусы меняются, и кто знает, может, в скором будущем Дворцовые залы заполнятся танцующими ограми?

А ведь Эст прав, внезапно подумалось Тигру. Откуда у Биера такая осведомленность? Кстати, именно Волк мог подсмотреть маршрут моей загородной поездки… Да ну, бред! – устыдился юноша. Зачем это ему? Слишком я стал подозрительным. Хотя, если уж быть последовательным…

Распахнув глаза, Тина радостно улыбнулась и потянула Эрика на себя. Засмеявшись, он вскинул руку, чтобы задернуть занавес.

Неожиданно музыка оборвалась, а пирамида погасла, погрузив комнату во тьму. Затем ее грани снова вспыхнули, и бархатный голос объявил:

– Достопочтимых гостей просят не волноваться. Какие‑то недоразумения с Грязью – стража разбирается. Приглашаем всех вернуться в парадный зал.

– Не нравится мне это, – процедил Волк и с размаху шлепнул подружку по узкому заду. – Ну‑ка, радость моя, поднимайся, живо! – И они исчезли за дверью.

Побледневшая Тина тоже вскочила и босиком кинулась к выходу, потянув за собой Эрика. Ухмыльнувшись, он подхватил ее сапожки и побежал рядом, прикидывая, где разжиться оружием. Разве у друзей‑стражников одолжить?

Сдав Тину вместе с сапожками ее озабоченным родичам, Эрик огляделся и устремился к Дворцовым воротам. Пробегая через коридоры, выхватил из сумрака развеселившую его сцену: неугомонный Эст под шумок притиснул в нише одну из дородных жен Буйволиного Главы и торопливо в нее вживлялся, рискуя подпортить породу этим здоровякам, – похоже, женщина растерялась до полной уязвимости. Хохотнув, Эрик хлопнул коротышку по плечу и заспешил дальше, высматривая стражников. Но лишь у самого выхода наткнулся на одного, тоже бегущего куда‑то. Ухватив его за локоть, Эрик спросил:

– Что стряслось, Фрейк, не объясните?

Тот попытался было вырваться, но Тигр умел быть настойчивым.

– А, это вы, – нехотя признал Фрейк. – Слышали же: Грязь взбунтовалась. Их там столько!..

– Так это всерьез?

– Еще бы! Похоже, Низкие двинулись на нас всей армией – все радиусы забиты машинами… Проспали, разорви Ветер их и нас!

Стражник сорвался с места, и больше Эрик его не удерживал. Выходит, это бунт? – озадаченно думал он. Как интересно. А что теперь станет с Ю? Клянусь Горой!..

Подхваченный жаркой волной, Эрик бросился вон из Дворца.

Уже третий час Горн подпирал стену в тесной нише, медленно наливаясь злобой. Напротив, в абсолютно такой же нише, громоздилась похожая на него панцирная фигура. Но той терпеть было не в пример легче, поскольку она‑то являлась обычным чучелом, а Горн лишь временно замещал набитого опилками болвана. Да еще должен был усматривать в этом особую честь: как же, ему доверили пост в покоях Божественной!.. Вдобавок, его произвели в Старшие Стражи – далеко зашедшие последствия недавнего покушения.

Ну ладно, честь честью, однако невыносимо хотелось жрать. Именно жрать – чавкая, урча и глотая громадными кусками. На крайний случай сгодились бы орехи, тем более мешочек их припасен под панцирем – лишь руку протяни. Но вот шевелиться Горну было настрого запрещено. За любую помеху божественным мыслям его могли выпереть не только из этой комнаты, но и вообще из Храма, – охрани нас Ю!

Скосив глаза, Горн уперся раздраженным взглядом в богиню. В несуразной позе, странно сплетя ноги, она восседала на упругом пуфе, придвинув к себе выдвижную панель, соединенную с пультом тонким кабелем. Пальцы одной руки были погружены в гнезда считывателя, кисть второй взбесившимся пауком металась по клавишам. На экране творилось невообразимое: переплетались спирали, вспыхивали и беззвучно взрывались цветовые пятна, изредка удавалось различить обезумевшие в танце фигуры. Время от времени Ю отрывалась от пульта и принималась танцевать сама – что называется, думала вслух.

Скептически щурясь, Горн разглядывал ее ухоженное тело, напрочь лишенное не только покровов или стыдливости (в самом деле, кого стесняться богине: не рабов же своих?), но и женственности – при сохранении всех внешних атрибутов и безупречных пропорциях. Правда, на вкус Горна богиня была чересчур изящной, однако с самого утра он уже настолько истомился желанием, что согласился бы сейчас даже на худосочных, недозрелых жриц. И сама Божественная была юной, но Горн знал, что протянет она еще лет пять‑шесть от силы, даже если ни одно из покушений не увенчается успехом. Удивительный ее мозг, взращенный в Божественном Чреве и превращенный воспитательным ритуалом в уникальное орудие, работал с полной загрузкой, без отдыха и переключений, – и это сжигало его.

А поразмыслить Божественной было над чем. Конечно, Откровения не могут лгать, тем более ошибаться, – кто ж этого не знает! Но как еще можно назвать экспедицию на Второй Материк, если не ошибкой? На что нарвались там, пока не ясно, но от прославленной гвардии остались ошметки. И теперь Уну будет непросто выкрутиться – конкуренты и завистники своего шанса не упустят. Так что думай, Ю, думай! Авось и помогут тебе Безымянные…

Внезапно девушка дернулась, выгнулась в жесточайшей судороге. Мгновенно Горн махнул рукой – его меч с силой вонзился в кабель, вырвав сноп искр и начисто отделив панель от пульта. Обмякнув, Ю беззвучно опрокинулась на ковер, и в ту же секунду в покоях погас свет. Чуть позже бледно замерцали аварийные лампы. Что еще за фокусы? Обнажив второй меч, Горн раздвинул дверные портьеры и выглянул в охранную комнату.

Двое Стражей уже перегораживали вход в Лабиринт, изготовя клинки, еще двое склонились над пультом страж‑системы, озадаченно перешептываясь и вглядываясь в потухший экран.

Так, дождались! – подумал Горн. Готов ли я?

– Бросьте терзать клавиши, Корд, – произнес он. – Храм обесточен.

Корд кивнул и выпрямился, выжидательно глядя на Горна. Бесценное качество для подчиненного – немногословность.

– Возьмите фонарь и бегом на центральный пост, – приказал Горн. – Остальным быть наготове.

Молча салютовав, Корд нырнул в темную пасть Лабиринта.

– Полагаете, это мятеж – а, Горн? – спросил второй страж‑оператор, Дарт, нервно усмехаясь. – Вот не было хлопот!

Скользнув по нему хмурым взглядом, Горн отвернулся, опуская полог. Ю лежала в прежней позе, кажется, не дышала. Представив, что должны сейчас ощущать жрицы, Горн склонился над богиней и стал прилежно массировать ей сердце. К счастью или нет, но отозвалось оно почти сразу, застучало ровно и сильно. Живите, малышки, – только вот для чего? Чем порадует вас грядущий день?..

Из охранной комнаты донесся знакомый голос, беспечный и даже, будто, веселый. Оставив Ю (она наконец задышала), Горн снова развел шторы и увидел Эрика, чуть похудевшего, но оживленного, с возбужденно сверкающими глазами. Заметив приятеля, юноша улыбнулся и помахал подбитой рукой, то ли приветствуя, то ли демострируя боеготовность.

– Еще не сбежал? – радостно удивился он. – Как там Ю?

– Жива пока. А что стряслось?

– Разве неясно? Навозники взбунтовались.

– И скоро их ждать?

– Как только расправятся с Уном, если не раньше.

– Наверно, и Защита уже снята?

– Ясное дело, – подтвердил Эрик. – Кто же захочет рубиться со Стражами на мечах, да еще в Храмовом Лабиринте? Придется теперь и нам пострелять.

– Как раз нам это ни к чему. Ты с Моном‑то виделся? Что он решил?

– Просил передать, что полностью полагается на тебя. – Юноша презрительно хмыкнул. – В самом деле, зачем ему такая ответственность!..

– Разве в Храме не оказалось Хранителей?

– Ни одного, – развел руками Эрик. – Такое вот стечение обстоятельств. Похоже, их вообще нет в Столице.

Горн задумчиво побарабанил пальцами по рукоятям мечей. При чрезвычайных обстоятельствах на него, как на Старшего Стража, возлагались чрезвычайные полномочия.

– Неужто навозники сунутся в Храм? – вопросил любознательный Дарт. – Неужто осмелятся?

– Не сомневайтесь, дружище, – заверил Эрик. – Они осмелятся: их много. Даже если удастся снова включить Защиту – сунутся все равно.

– Вот что, – заговорил Горн. – Для начала надо перекрыть вентиляцию.

– Но мы же задохнемся! – вскричал Дарт.

– Вряд ли. А вот если навозники догадаются подпустить газы…

У Дарта вытянулось лицо, он торопливо защелкал аварийными тумблерами. Шагнув к стене, Горн набрал на замке код и раздвинул створки, открывая доступ к стойке с лучеметами. Наверное, мало кто предполагал, что они могут пригодиться здесь, в Храме.

– Разбирайте! – велел Горн. – Берите по два – мало ли?.. И раз вы такой активный, Дарт, назначаю вас вожаком тройки. Ступайте на центральный пост – здесь вы больше не нужны.

– Э‑э… как? – удивился Дарт. – Предлагаете оставить вас одних?

– Не предлагаю, – веско поправил Горн. – Приказываю. Или я не Старший Страж?

– Конечно, конечно, – заторопился Дарт. – Разумеется, Горн, вам виднее… Удачи!

Подождав, пока тройка Стражей скроется в Лабиринте, Горн проворчал:

– А теперь пора позаботиться о себе.

– Если я правильно понял, – подхватил Эрик, – речь пойдет о тайном ходе?

– Думаешь, ты один понятливый в Империи? – усмехнулся Горн. – По всем этим ходам давно поставлены заслоны – легче прорваться поверху.

– Тогда я не понимаю…

– Собственно, я уже все объяснил. – Горн широко развел заветные шторы, кивком позвал за собой Эрика. – А чуть погодя – покажу.

Юноша отважно вступил в покои Божественной, но у самого входа притормозил, с недоумением глядя на Ю, все еще неподвижно лежащую на полу. Правда, глаза она открыла, а лицо обрело прежнюю строгость. Горн наклонился над ней, снова проверил сердце, затем поднял девушку на руки – Эрик наблюдал за ним с испугом.

– Как твое плечо? – спросил Горн.

– В порядке.

– Тогда возьми. – Горн протянул богиню Эрику, и тот ошарашенно ее принял. – Назначаю тебя главной жрицей, – с ухмылкой добавил гигант. – Справишься?

– Черт возьми, Горн!.. Это шутка?

– А кто еще о Ю позаботится? Ладно, не хочешь – будем меняться. Однако начнем с тебя… Двинулись!

Не оглядываясь, Горн миновал пару дверей и зашагал по Лабиринту к центру Храма. Именно здесь, пронизывая все этажи, вздымалась к куполу широченная колонна, внутри которой размещался подъемник – сейчас тоже обесточенный. Но между цилиндрическими стенами колонны‑башни была устроена винтовая лестница. По ней и повел Горн крохотный отряд – все выше, выше, пока они не достигли самой вершины городской Крыши, через тесный люк выбравшись под открытое небо.

Как и всегда, здесь буйствовал ветер, изредка подхлестываемый Вздохами далекой Огранды, а прямо над головами проносились черные тучи, густо искрящиеся разрядами. До настоящей грозы дело пока не дошло, однако электричества в воздухе скопилось столько, что оно ощущалось даже через доспехи. Прежде эти излишки стекали по бесчисленным шпилям, подзаряжая батареи во всей Столице. Но сейчас стальной лес над Дворцом и ближними блоками поредел, будто здесь порезвился безумный рубщик, – от большинства стержней уцелели только кургузые пеньки с оплавленными верхушками.

– Дьявольщина, – воскликнул Эрик, поведя вокруг взглядом, – они втащили на Крышу «единороги»!

Действительно, вдоль Срединной Стены над прорванной пленкой торчали характерные бронекупола вездеходов, знаменитых на всю Империю, и методично плевались длинными молниями, сшибая оставшиеся над центром шпили.

– А кто‑то тем временем подорвал батареи, – добавил Горн. – Похоже, навозников все‑таки научили воевать.

– Но ведь батареи под особой охраной?

– Как и тумблеры Защиты, – подтвердил гигант. – И что это значит?

– Ну, что?

– Кое‑кто из Истинных успел переметнуться.

– Горн!.. Ты в своем уме?

– А ты уже забыл покушение? – спросил тот с ухмылкой. – Или, думаешь, те двое Стражей были единственными? Кстати, как раз сегодня кто‑то пробрался к Координатору и через кабель саданул по Ю таким разрядом!..

Отобрав у потрясенного Эрика богиню, Горн ступил на громадную балку, плавно спускавшуюся к Дворцовому Кольцу, оттолкнулся и заскользил – все быстрее, быстрее, взрезая белесые клубы тумана. Юный Тигр без слова поспешил следом, настороженно озираясь.

А внизу, на Храмовой площади, уже разгоралась пальба. Внезапная атака Низких прорвала Дворцовое Кольцо сразу в нескольких местах, вынудив имперцев раздаться по сторонам либо отступить в верхние этажи, и теперь из многих дворцовых окон сыпались на Храм трескучие молнии. Вреда от них было немного, тем более что Стражи перегородили храмовые входы мощными Щитами, с гарантией поглощавшими заряды лучеметов. Но что станет, когда армейцы подтащат сюда излучатели? Впрочем, сперва им придется очистить от имперцев хотя бы пару дворцовых секторов. Уже и сейчас над Кольцом возникали, словно выдавливаемые из его пор, отблескивающие металлом фигуры и стекали по Крыше к городским окраинам – слишком пустячные мишени для «единорогов». Как видно, среди придворных эти оказались самыми ушлыми, если сумели, подобно Горну, оценить выгоды именно такого пути. Ведь ни один Низкий не сунется к тучам без надежного прикрытия – просто в голову не придет. В то время, как Истинные имели немало шансов уцелеть даже в центре грозы.

Но императорский и примыкающие к нему секторы еще удерживались прочно, а потому над ними оставалось безлюдно. Без помех и нежелательных встреч отрядец Горна пересек широченное Кольцо и притормозил на самом краю, упершись в один из столичных радиусов.

Еще вчера пустынный и просторный, теперь он на многие сотни локтей был запружен боевыми машинами – сплошь «жуками», «единорогами», даже «мастондами», – и все они, не жалея зарядов, слаженно и споро обстреливали Дворец, сомкнувшись защитными полями против дворцового излучателя‑стационара. С десяток станковиков хлестали по вездеходам из чердачных бойниц Кольца, подлавливая моменты, когда в общей Защите Низких возникали оконца для собственных выстрелов. Но, хотя стражники превосходили армейцев умелостью, те подавляли их числом. К тому же дворцовые Щиты явно не выдерживали массированного штурма, да и кто мог предполагать, что императору придется обороняться против своей же армии? И лишь чудовищный стационар еще как‑то уравнивал шансы, на одной своей мощи прожигая дыры в сборном Щите армейцев и взрывая машины одну за другой, – но надолго ли хватит его энергии?

Вблизи Дворца, в узких проемах между вездеходами и, наверное, даже под ними, скапливались для штурма тысячи пеших стрелков. А кто в Империи не знает, какими настырными становятся Низкие в боевой лаве, подпираемые с боков товарищами и жестко направляемые командирами!..

– Эк они спелись, а? – проворчал Горн. – Любо‑дорого.

– Ун не продержится долго, – подтвердил Эрик, щуря глаза на частые вспышки. – А что до бегства, так у нас шансов даже больше.

– И я о том. – Рассеянным взглядом Горн окинул Крышу, во многих местах озарявшуюся голубыми всполохами, а кое‑где и оплавленную, словно бы на сей раз гроза разразилась под ней. – Но угодить в самый разгар драпа тоже худо. – Кивком он указал на Ю. – Не лучше ли переждать?

– А что, ты знаешь безопасное место?

– Может, и знаю.

Горн огляделся и скорым шагом направился к ближней балке, через Дворцовую площадь переброшенной к соседнему блоку.