Политические кредиты. Советский Союз в течение многих десятилетий проводил осторожную кредитную политику, руководство страны не хотело оказаться в зависимости от западных банков

Советский Союз в течение многих десятилетий проводил осторожную кредитную политику, руководство страны не хотело оказаться в зависимости от западных банков. После отказа гасить царские долги СССР всегда вовремя расплачивался по своим внешним обязательствам. В середине 1980-х годов СССР имел оправданную репутацию первоклассного заемщика, доступ которого к кредитным ресурсам был почти не ограничен. Однако при нарастающих финансовых диспропорциях долго удержать доверие кредиторов невозможно. Как было показано в предыдущих главах, уже в 1988 г. у западных банков начинает возникать сомнение в том, насколько устойчиво финансовое положение СССР. Возможности привлекать кредитные ресурсы на коммерческой основе, становятся все более ограниченными, условия предоставления кредитов – жесткими. Это относится и к процентной ставке, и к срокам погашения.

Между тем потребности СССР в дополнительных кредитах для финансирования дефицита текущего счета платежного баланса с развитыми капиталистическими странами увеличиваются. Это обусловлено диспропорциями, созданными падением цен на нефть и сохранением потребностей в оплате импортного продовольствия, невозможностью ни сократить закупки, ни увеличить экспорт товаров, не связанных с топливом. В 1988–1989 гг. выясняется, что финансировать оплату ранее взятых кредитов за счет новых становится все сложнее. Необходимые для возврата привлеченных финансовых ресурсов средства приходится покрывать за счет текущих поступлений от экспорта. К проблемам дефицита текущего счета платежного баланса добавляются трудности с балансом капитальных операций.

Руководство СССР приняло решение использовать валютные резервы, увеличивает продажи золота. Но золотой запас СССР, который с начала 1960-х годов служил источником финансирования экстренных закупок зерна во время неурожаев, к середине 1980-х годов невелик. Валютные резервы Советского Союза никогда не были значительными. И золото, и валюта – быстроисчерпаемые ресурсы, за их счет финансировать долгосрочный дефицит платежного баланса невозможно.

В 1988–1989 гг. советское руководство вновь оказывается перед тем же выбором, что и в 1985–1986 гг., но в худших условиях. Отсутствие валютных ресурсов заставляет приспосабливать объем и структуру производства и потребления к новым реалиям. Это может спровоцировать острый экономический и, возможно, политический кризис. Проведение жестких стабилизационных мер, особенно в условиях начавшейся политической либерализации, рискованно. Отсюда, как в это время представляется руководителям СССР, единственный экономически и политически реализуемый выход – привлечение крупномасштабных западных государственных кредитов, позволяющих компенсировать сократившиеся ресурсы коммерческих заимствований. Но такие кредиты всегда носят политический характер. Если руководишь мировой сверхдержавой, об этом полезно знать.

В 1985 г. в мире никто серьезно не обсуждал вопрос о том, что СССР может обратиться к ведущим странам Запада с просьбой о предоставлении политически мотивированных кредитов, начать диалог о том, на какие компромиссы в различных областях он готов пойти в ответ на их выделение. Потребовалось всего три года, чтобы эта, недавно казавшаяся абсурдной, идея стала ключевой для советской внешней политики. Без политически мотивированных кредитов обеспечить хотя бы минимальную устойчивость народного хозяйства СССР оказалось невозможно.

Шахтерские забастовки лета 1989 г., спровоцированные в первую очередь ухудшением условий снабжения населения угледобывающих регионов, наглядно показали советскому руководству, что дальнейшее ухудшение положения на потребительском рынке взрывоопасно.

События в Польше начала 1980-х годов, когда страна оказалась заложницей крупных западных кредитов, которые привлекались на протяжении предшествующего десятилетия, невозможность их возврата, спровоцировавшая финансовый кризис, вынудившая власти принимать политически рискованные меры, повышать розничные цены, – прелюдия к тому, что произошло в конце 1980 – начале 1990-х годов в СССР.[419]Общим для Польши начала 1980-х и СССР 1990-х годов был финансово-валютный фон развития событий. Советское руководство понимало, что при введении военного положения, подавлении «Солидарности» ждать помощи от Запада в решении финансовых вопросов Польши бессмысленно, их придется оплачивать за счет средств СССР. Но в те годы у СССР еще были ресурсы, чтобы поддержать вассальный режим. Он это сделал. В конце 1980 – начале 1990-х социалистической страны, которая готова была бы раскошелиться для спасения политического строя в Советском Союзе, не существовало.

Если получение крупных государственных кредитов – жесткая необходимость, приходится приспосабливать политику к требованиям тех, кто способен их выделить. После того, как валютные резервы сократились, коммерческие источники кредитования становятся все менее доступными, попытка эксплуатировать перестройку и новое мышление, улучшившиеся отношения с Западом для получения средств, позволяющих справиться с валютно-финансовым кризисом, кажется советскому руководству единственным выходом.

М. Горбачев понимал, какие долгосрочные проблемы порождают для СССР аномально высокие масштабы военных расходов, пытался сократить темпы их роста. Отсюда новый тон в переговорах об ограничении стратегических вооружений, который очевиден со времени встречи М. Горбачева и Р. Рейгана в Рейкьявике (октябрь 1986 г.). Однако до 1988 г. эта проблематика была связана со стратегическим выбором: долгосрочные перспективы экономического роста – военная безопасность. Со времени начала кризиса платежей по советскому внешнему долгу ситуация меняется. Теперь выбора нет – риск коллапса советской экономико-политической системы вынуждает идти на договоренности с Западом об условиях предоставления финансовой помощи разваливающейся экономике СССР.

Лишь зная остроту экономических проблем, с которыми столкнулся Советский Союз к 1988 г., можно понять инициативу Президента Горбачева о сокращении вооружений, сформулированную им в декабре 1988 г. на выступлении в Организации Объединенных Наций, согласие советского руководства на несимметричное сокращение войск в Европе, на заключение соглашения по ракетам промежуточной дальности на условиях, практически идентичных тем, которые предлагало НАТО.[420]

Изменение ситуации хорошо видно в ходе переговоров М. Горбачева и Дж. Буша на Мальте (ноябрь 1989 г.). Дружелюбие и уступчивость Горбачева в вопросах сокращения вооружений связана не столько с желанием снизить бремя военных расходов. Это стратегически важно, но политически сложно. Чтобы снижение военных расходов оказало влияние на экономическую ситуацию в СССР, требуется время. Критическое значение для советских властей имеет другое: содействие США и их союзников в предоставлении СССР государственных кредитных ресурсов, займов МВФ, Мирового банка. Для руководства Советского Союза в условиях валютного кризиса – это вопрос принципиальный. Чтобы повысить шансы на получение денег, можно дать неформальные заверения в том, что СССР не будет применять силу для сохранения своего политического контроля в Восточной Европе.[421]

То, в какой степени эти обещания отражали собственные убеждения М. Горбачева, лучше судить ему. Однако если бы советское руководство в это время возглавлял последовательный недруг Запада, но при этом не готовый совершить политическое самоубийство, связанное с реализацией серьезной антикризисной программы, в создавшихся условиях он вынужден был бы проводить по отношению к Западу линию, подобную той, которая была избрана М. Горбачевым. Она определялась не личными пристрастиями, а экономико-политической ситуацией в стране.

Date: 2015-11-13; view: 376; Нарушение авторских прав