Время как смерть; Время — центр Мега‑Вселенной

В III.2 читаем: «…разум Панду помутило само время, которое опутало его мысли, и он был побежден Законом Времени, погибнув в объятиях своей жены». Время здесь не синоним смерти, оно не только обозначает смерть как окончание «потока» ментального времени индивида и не то, внутри чего происходят в определенной последовательности другие вещи или события, а само вещь или сущность (entity). Метафора «потока», континуума в данном случае к нему не применима; как вещь, оно, скорее, «пребывает», чем «движется» и действует в направлении, противоположном нормальному времени чьей‑либо жизни или течению событий в сюжете. И, кроме того, такое время противоположно нормальному (или ментальному) времени чьего‑либо восприятия, выступая как фактор, обращающий сознательное в не‑сознательное. В IV же время описывается как смерть, лишенная своего преображающего или промежуточного характера. А точнее — как гигантское черное[199]«анти‑разумное» тело времени, которое проглатывает героев, ослабив их разум, смешав их помыслы, притупляя их сознание; чем более не‑сознательным становится кто‑либо, тем более он притягивается к необычайно массивному СмертноВременному центру Мега‑Вселенной Вишну.

Как мотыльки несутся в горящее пламя,

Гибелью завершая свое существование,

Так же эти люди устремляются

В твои пасти, чтобы найти там свою гибель.

Ты жадно облизываешь губы, чтобы поглотить целиком

Эти миры своими пламенными устами;

Твои страшные пламени заполняют огнем

И сжигают без остатка эту Вселенную, о Вишну! —

говорит Арджуна «Кришне как Вишну Мега‑Вселенной» (в IV, 2,3).

4. Сознает ли себя «Смерть как Время»? Кришна как триада «Смерть — Время — Судьба»

Но тогда возникает вопрос, сознает ли себя и Вселенную сама смерть, понимаемая как «анти‑время», противопоставленное направленному потоку «нормального» или «ментального» времени? Бог Кришна отвечает на этот вопрос: Я — Время, состарившееся для разрушения мира, Намеревающееся миры уничтожить. Помимо тебя, никто не выживет из них… …Я сам поразил их зонами прежде творенья: Будь лишь моим орудием, как Лучник, Стоящий Слева… …Убей их, моих жертв… рази их без промедленья! Итак, перед нами Он или, скорее. Оно — уже не «Человек Кришна», улыбающийся, с сияющим лицом и о четырех руках, колесничий, родич и друг Арджуны, а триада: Смерть — Время — Судьба. Ибо — и это главное в нашем понимании темы Смерти — в терминах времени Смерть может быть сведена к двум сознаниям: сознанию Времени в конце времени как разрушения вселенной («Я — Время, состарившееся…») и сознанию дхармического плана или Судьбы, которая предшествовала («зонами прежде творенья…») началу «нормального» (или циклического) времени. Что и приводит нас к заключению о том, что, как идея, время сводимо к смерти, а как вещь и сущность (Время с большой буквы)— к Смерти, или, точнее, к тому типу сознания, который именуется «сознанием смерти» (как в тибетской «Книге Мертвых» и некоторых других тибетских буддийских источниках).