Нашествие персов

Информация античных авторов дает нам возможность хотя бы фрагментарно восстановить историю Скифской империи. Сюжет с рабами, которые сошлись с женами скифов во время их похода в Переднюю Азию, а потом пробовали воевать — конечно же, сказка. Те, кто ушел в Закавказье, пробыли там восемь десятилетий. Они там устраивались «всерьез и надолго». И женились, естественно, там же. Но после изгнания оттуда в 595–594 гг. до н. э. им требовалось «место под солнцем», пастбища. Которые в Причерноморье были уже освоены другими племенами. Очевидно, произошла война за главенство и передел территорий. Победили пришлые. Они-то и сочинили насмешливую легенду, что им пытались противостоять «рабы». Возможно, во время этих миграций и войн отделились и «особые скифы», уйдя на Каму.

Если брать не легендарных, а «исторических» царей Причерноморской Скифии, то первым у Геродота фигурирует Ариапит. При нем империя уже занимала важное место в Восточноевропейском регионе, поддерживала дипломатические связи с соседями. Одна из жен Ариапита была гречанкой из придунайской Истрии, своих дочерей выдали за него царь Фракии Терей и царь агатирсов Спаргапит. Но затем Спаргапит убил Ариапита. Как именно, неизвестно. Сообщается лишь — «коварно умертвил». И попытался захватить скифский престол (вероятно, при поддержке части знати). Но не удержался на нем. В результате начавшейся войны скифы отстояли права прежней династии, и царем стал малолетний Скил, сын Ариапита от жены-гречанки.

Кстати, рассказ об этих событиях опровергает версию, будто вместе с царями отправляли на тот свет их жен. Впрочем, и Геродот указывает — с монархом хоронили «одну из наложниц». А жены Ариапита продолжали здравствовать. И играть важную роль в политике. У ряда степных народов сын наследовал и жен отца, кроме собственной матери. По-видимому, так было и у скифов. Супругой и царицей-регентшей при юном Скиле стала одна из вдов по имени Опия. А воспитывала его мать. И воспитывала не в скифском, а в греческом духе. Отметилась в политике и вдова-фракиянка. На ее родине после смерти Терея развернулась борьба за власть между его сыновьями. Победил Ситалк, а его брат бежал в Скифию к сестре и получил убежище. После чего отношения между Скифией и Фракией, естественно, испортились.

Ну а царь Скил под влиянием матери стал первым в нашей истории «западником» (конечно, употребляю этот термин условно). Он повадился ездить в эллинскую Борисфениду. Свиту отпускал за городом и жил в нем по месяцу и больше. Переодевался в эллинскую одежду, приносил жертвоприношения в эллинских храмах. Завел себе местную жену, отгрохал беломраморный дворец, обнесенный стеной, украшенный сфинксами и грифонами (откуда видно, что скифские цари были людьми далеко не бедными). Скил преклонялся перед всем греческим и открыто объявлял, что эллинская культура ему милее обычаев собственного народа. Но в один прекрасный день он пожелал, чтобы его посвятили в таинства Диониса-Вакха. А кто-то из горожан расхвастался перед скифами — дескать, вы «варвары», и даже ваш царь предпочитает нашу «цивилизованность».

Скифы не поверили, и болтун тайком провел их и показал, как Скил в «вакхическом исступлении» прыгает и бесится в толпе полуголых вакхантов и вакханок. Это вызвало в Скифии такое омерзение, что страна восстала. И провозгласила царем Октомасада, сына Ариапита от фракиянки. Что ж, патриотизму скифов можно только позавидовать. Они хорошо понимали, какую опасность для государства и народа несет вероотступничество и измена национальным традициям. Скил бежал во Фракию. Октомасад двинулся за ним с армией. На Дунае его встретил с войском фракийский царь Ситалк и предложил переговоры. Сказал — имеет ли смысл нам резаться? Ведь ты мой племянник. У тебя нашел убежище мой братец, у меня твой. Вот и давай разменяемся. Октамасад согласился. Выдал фракийского царевича, а взамен получил Скила, коему тут же отрубил голову. А заодно были восстановлены добрососедские отношения с Фракией.

Археологические находки показывают, что скифы совершали походы до Урала, Верхней Волги — очевидно, обложив данью местные племена. Были походы и на запад, скифы доходили до Балтики, их богатые погребения, относящиеся к VI в. до н. э., обнаружены на Одере и в Венгрии (хотя хронологии этих войн мы не знаем). Однако главным эпицентром мировой политики в данную эпоху оставалась Передняя Азия.

Здесь развернулась борьба за лидерство четырех великих держав: Мидии, Лидии, Вавилона и Египта. При изгнании скифов из Закавказья какая-то их часть ушла не в Причерноморье, а в Лидию. Для которой они были не врагами, а союзниками, помогшими ей сбросить зависимость от киммерийцев. Поэтому скифов здесь приняли, предоставили убежище [20]. Для мидийского царя Киаксара это стало поводом к войне с Лидией. Но вмешался с посредничеством Вавилон и развел враждующие стороны. В итоге вавилонские цари повысили свой авторитет, провозгласили систему «равновесия», а себя — ее гарантами.

На самом деле «расновесие» стало лишь лозунгом, под коим Вавилон вышел в лидеры. Разгромил египтян, окончательно подмяв Ближний Восток. После нескольких восстаний в Иудее добил ее. Иерусалим с храмом Соломона был разрушен, уцелевших после осады и штурма горожан угнали в плен. Были покорены Аммон, Моав, Финикия. Это подорвало финикийскую торговлю и господство на морях, в Восточном Средиземноморье лидерство перехватили греки. Зато в Западном Средиземноморье стал усиливаться Карфаген — финикийцы перебирались туда, переводили капиталы. Но усиливалась и Мидия. Захватила обширные области на востоке. И Навуходоносор, осознав угрозу, от дальнейших войн с Египтом отказался. Заключил мир и союз, чтобы противостоять мидянам. Тогда и Киаксар спохватился. Заключив мир и союз с Лидией.

Однако главная опасность для Вавилона вызрела не извне, а изнутри. Этот огромный космополитичный город стал не только прообразом нынешних мегаполисов, но и родоначальником… либерализма. Здешних купцов и банкиров уже не удовлетворяла царская власть. Хотелось дорваться до нее самим. И у них вызрела идея сделать пост царя выборным, ставить своих марионеток. Реализовывать ее стали в 562 г. до н. э., когда умер Навуходоносор II. Его наследник Амель-Мардук был убит заговорщиками, на престол олигархи возвели Нергал-шарру-уцура. Но в 556 г. до н. э. он скончался. И снова законный наследник Лабаши-Мардук был убит, вавилонские тузы поставили царем Набонида.

Но с этой кандидатурой они серьезно просчитались. Набонид не желал быть марионеткой, а своей опорой сделал армию. Опорой олигархов были жрецы (храмы тоже являлись банками и крупными собственниками). А под идеологию выборности царя была подтасована древняя традиция — в каждый праздник вавилонского «нового года» монарх слагал свои регалии и проходил обряд «утверждения», должен был «взять руку» истукана бога Бэла и совершить ритуальное соитие с его жрицей. После чего считался «избранным» еще на год. Набонид понимал, что при такой процедуре жрецы могут объявить его «неутвержденным». Или его просто прикончат. И нашел оригинальный выход — вообще покинул Вавилон. Оставил там гарнизон во главе с царевичем Валтасаром, назначив его соправителем, а сам захватил Аравию и остался там, его резиденцией стал город Тейма. В отсутствие царя само празднование «нового года» и обряд «утверждения» не могли состояться. А строить козни против Валтасара для олигархов было бессмысленно — он не являлся «богоизбранным» царем.

Из Аравии Набонид начал проводить религиозную реформу. Пересылал указания, а Валтасар выполнял. Сносились храмы и строились новые — с заменой жрецов. В противовес культу Бэла царь поднял значение храма бога Луны Сина, и верховной жрицей-иеродулой назначил свою дочь. В Вавилоне Набонида ненавидели. Свидетельство сохранилось в «Книге Пророка Даниила», хотя Ветхий Завет выпустил нескольких царей и Набонида совместил с Навуходоносором — который якобы сошел с ума, семь лет жил с дикими зверями, оброс шерстью и питался травой. Именно такие сплетни пускали олигархи про Набонида, удалившегося из столицы в Аравию.

Неурядицами в Вавилоне решили воспользоваться мидяне, готовили вторжение. Но обстановка вдруг переменилась. Вассалом Мидии была Персия. И ее царь Кир в 553 г. до н. э. поднял восстание против мидийского Астиага. Для Вавилона сперва это стало спасением. Но Кир шел от победы к победе, и уже сам угрожал соседям. И Набонид заволновался, стал сколачивать антиперсидскую коалицию — к ней примкнули Египет, Мидия, Лидия, греческая Спарта. Но союз возник только на бумаге. Персы громили противников по очереди. В 550 г. до н. э. пала Мидия, в 547–546 гг. до н. э. — Лидия.

В Скифии в это время правил Савлий, правнук Ариапита. И как раз он послал принца Анахарсиса в Грецию. Эллины именовали Анахарсиса «царем» — вероятно, из-за отсутствия в их словаре титула «принц». В действительности же он был братом Савлия (хотя мы и не знаем, родным, двоюродным или сводным). Как уже отмечалось, Анахарсис произвел настоящий фуррор среди эллинов, поражая их своими познаниями и остроумием, побывал в разных государствах, установил связи с царем Лидии Крезом. А по возвращению в Скифию пришел к выводу: «Все эллины, кроме лакедемонян, стараются все узнать. И стать мудрыми, кроме лакедемонян. Однако только с лакедемонянами можно вести разумную беседу».

По Геродоту, Савлий посылал брата «на учение», в чем мы усомнимся. Переучиваться по греческим меркам скифы никогда не стремились. Скорее, целью миссии была дипломатическая разведка в связи с нарастающей персидской угрозой. Об этом говорит связь с Крезом и положительная характеристика лакедемонян — спартанцев. Из греческих государств они были единственными, кто уже осознал эту угрозу и пытался противостоять ей.

Но для самого Анахарсиса попытка контакта с зарубежьем кончилась плачевно. Нет, он не стал оголтелым «элллинофилом», как Скил, он был умнее. Однако как раз увлечения «умствованиями» его сгубили. Контактируя с греческими мудрецами разных школ и городов, Анахарсис заразился тайным оккультным учением «Матери богов» — Кибелы. О чем, кстати, Геродот упоминает мельком, без всякого осуждения. Хотя культ этот был темным и страшным, с ритуальными членовредительствами, человеческими жертвоприношениями, сексуальными оргиями. И Анахарсис принес его на родину. В Гилее — густых лесах низовий Днепра, устроил тайное святилище, где и начал практиковать эти ритуалы, привлекая к ним скифов. Но кто-то сообщил царю, и Савлий самолично застрелил брата из лука.

В Азии же полыхала война. Набониду пришлось вернуться из Аравии, организовывать оборону против персов. В 539 г. до н. э. он вышел с войском навстречу врагу. Кир разгромил его и обложил Вавилон. Крепость была мощной, гарнизон большой, но… сыграла роль «пятая колонна». Свои же вавилонские олигархи! Заключили с Киром тайный сговор — за обещание оставить им самоуправление и сделать пост царя выборным. И подсказали, как и когда можно взять город. 12 октября, когда все вавилоняне пили и плясали, справляя большой праздник, персы с помощью местных специалистов использовали систему шлюзов, спустив воду Евфрата в обводной канал Паллукат. И по руслу реки вошли в Вавилон. А царевич Валтасар, пировавший во дворце, был убит заговорщиками.

Олигархи и жрецы принялись соревноваться в низкопоклонстве перед персами. Все вавилонские хроники изобразили их не захватчиками, а «освободителями» от Набонида, густо залив его грязью. Но Кир хорошо понимал, чего стоят такие «друзья». Идти на поводу у них не желал. И решил создать здесь собственную опору, даровав свободу пленникам-евреям. Вернуться на родину, в нищую, разоренную Иудею, захотели немногие. Большинство уже прижилось в Вавилоне, имели семьи, дома, свое дело. Они остались, но уже в качестве полноправных вавилонских граждан. А что касается договоренностей с олигархами, то была разыграна комедия. «Автономным» царем Вавилона с соблюдением всех формальностей был избран сын Кира Камбиз, но вскоре он как бы добровольно уступил корону отцу. Местные тузы зароптали, но поделать уже ничего не могли.

Персия расширяла экспансию, и в 530 г. до н. э. Кир повел войско в Среднюю Азию. Здесь лежало государство массагетов, родственных скифам. Правила им мудрая царица и воительница Томирида, предложившая вступить в переговоры. Она получила высокомерный отказ, персы уже считали себя непобедимыми владыками мира. И сперва они смогли одержать победу. Притворно отступили, бросив лагерь с пожитками и большим количеством вина. Войско массагетов во главе с сыном Томириды увлеклось грабежом, напилось и было перебито. Но тут уж разъяренная царица, подняв все подвластные племена, сама явилась с армией. Персов разгромили. А голову убитого Кира Томирида велела бросить в бурдюк с кровью, сказав — «Раз ты хотел крови, то пей!»

После чего Персия чуть не развалилась. Царем стал самодур и пьяница Камбиз. Убил младшего брата Бардию. Сумел еще завоевать Египет. Но погиб при странных обстоятельствах, якобы напоролся на собственный кинжал. Покатилась смута. Выдвинулся Лже-Бардия. Его убили аристократы, провозгласив царем Дария из рода Ахеменидов. В начавшейся междоусобице «обиженный» Вавилон отпал, и здешние «либералы» наконец-то реализовали мечту о выборных царях-марионетках. Возвели на трон некоего Нидинту-Бэла, назвав его Навуходоносором III, сыном Набонида. Он был разбит персами, пленен и казнен. Тогда вавилонская верхушка короновала армянина Араху под тем же именем Навуходоносора III. Простонародье даже не узнало, что царь сменился — его держали во дворце, а от его имени правили купцы и банкиры.

Но Дарий постепенно одолел всех своих противников. И двинулся на Вавилон. Олигархи, достигшие своих чаяний о политической власти, призывали народ к оружию для борьбы за «свободу». А чтобы подогреть решимость стоять насмерть даже решили избавиться перед осадой от «лишних едоков» и учинили массовое избиение женщин. Но, как отмечает Геродот, кроме своих матерей, жен. А как показывают сохранившиеся таблички, не тронули и рабынь видных граждан. Перерезали состарившихся невольниц, персонал многочисленных лупанаров, храмовых рабынь, безответных вдов и сирот из бедноты. Да ведь только… и у персов была в городе «пятая колонна». Облагодетельствованные ими евреи. У Геродота история падения Вавилона (якобы осаждавшегося 7 лет) искажена фантастической журналистикой. На самом же деле в августе 521 г. до н. э. войско Дария выступило из Персии, а через 3 месяца все было кончено. Осаждать мощную крепость почти не пришлось, персам открыли ворота изнутри.

Кто — история умалчивает. Но известно, кто оказался в выигрыше. На этот раз, в отличие от взятия Киром, расправа была крутой. Часть богачей перебили солдаты в ходе грабежа. А 3 тыс. уцелевших именитых граждан вместе с их семьями Дарий велел повесить на кольях — персы не сажали приговоренных на кол, а поддевали острие под ребра, насаживая грудной клеткой. Имущество погибших было конфисковано и передано так называемым «держателям» для формирования армии. В зависимости от количества земли и собственности, держания различались на «дом лука», «дом коня», «дом колесницы». Получили их в основном евреи, но сами они не служили, а должны были платить налог на содержание, соответственно, лучника, всадника, колесницы с экипажем. С этого времени евреи стали в Вавилоне господствующей прослойкой, подобрав под себя промыслы здешних торговцев и ростовщиков.

Дарий провел реформы, разделив свою державу на 20 сатрапий во главе с наместниками. На каждую сатрапию налагалась определенная постоянная дань. Так, IX сатрапия, Вавилония с Ассирией, должна была ежегодно поставлять царю 1 тыс. талантов (30,3 т) серебра и 500 мальчиков-евнухов. Персы совершил победоносный поход в Индию, подчинив ряд местных княжеств. Покорилось и большинство греческих государств: Милет, Самос, Абидос, Лампсак, Парий, Херсонес Фракийский, Митилена, Кизик, Византий, Хиос, Фокея, Килия. Другие, в том числе Афины, тоже склонялись к подчинению.

А в 514 г. до н. э. Дарий объявил поход на Скифию. Причиной Геродот называет месть за давнее вторжение скифов в Переднюю Азию. Что ж, в древности и не такие поводы использовались. Но истиная причина была, конечно, иной — идея власти над миром. На востоке персы покорили все что могли. На юге тоже — за Египтом лежала пустыня. Грецию уже считали фактически покорившейся. Оставался север. Состав армии и флота Геродот определяет в 700 тыс. человек и 600 кораблей. Что наверняка сильно преувеличено. Для такой массы людей и лошадей не хватило бы никаких обозов и травы в степи. Поэтому цифру надо уменьшить раз в 5. Но ясно, что войско было огромным. Кстати, вот еще любопытный момент — посылают ли большие армии для завоевания дикой и необжитой «пустыни», каковой обычно представляют Скифию? Вот уж нет. Повторюсь, Скифия являлась богатой и развитой страной. И в Персии об этом знали.

Для переправы персидских полчищ через Босфор пришлось строить мост из кораблей. Создавший его инженер, самосец Мандрокл, в память такого достижения подарил в храм Геры картину с низкоподданнической надписью. Расхваливал мост и указывал: «Славу самосцам стяжал, себе же венец лишь почетный, царскую волю свершив, Дарию я угодил». У Босфора были воздвигнуты и две мраморные стелы с перечнями народов, которые Дарий вел на Скифию. Персы, мидяне, вавилоняне, сирийцы, финикийцы, лидийцы, фригийцы, египтяне… наверное, побольше «двунадесяти языков». «Попутно» была завоевана Фракия. Большинство племен подчинилось без боя. Сражение дали только геты. Потерпели поражение, выразили покорность, и Дарий присоединил их к войску.

Отражать врага довелось царю Идантирсу, сыну Савлия. Геродот называет еще двух «царей», Скопасиса и Таксакиса. Но они занимали подчиненное положение и, очевидно, были принцами. При системе многоженства царевичей у скифов хватало, и двое из них были выделены в качестве полководцев. Информация о надвигающейся опасности, разумеется, поступила заранее. Связи между разными берегами Черного моря существовали. Тогда-то и созвали скифы упомянутую международную конференцию с участием всех соседей. Хотя, возможно, имела место не единовременная конференция, а серия переговоров. Представители греческих колоний на них не приглашались. Ведь они были милетянами, а Милет являлся союзником Дария.

В результате переговоров поддержать скифов согласились гелоны, будины и савроматы. Невры, тавры, меланхлены, андрофаги отказались. Агатирсы тоже — они заняли вооруженный нейтралитет, собрали войска и объявили, что будут драться как с персами, так и со скифами, если те нарушат их границы. Впрочем, агатирсы жили в Карпатских горах, и имели надежду отбиться. Тем временем персидский флот достиг устья Дуная, снова навел мост из кораблей и дождался подхода сухопутной армии.

Но описание войны у Геродота выглядит совершенно невероятным. Будто Дарий, переправившись, оставил на Дунае флот и греческих союзников, а сам за 2 месяца прошел все Причерноморье, форсировал Дон, вдоль его левого берега двинулся вглубь страны. Сжег деревянный Гелон, оставленный жителями, и оттуда повернул обратно в степи… Для огромной армии, обремененной обозами, сроки такого похода нереальны. Кроме того, флот Дария был и понтонным парком. Как без него армия дважды переправилась бы через Днепр, Дон и другие реки? Да и в греческих городах Северного Причерноморья полки персов не появлялись, хотя это было бы естественно — восполнить запасы продовольствия, связаться с флотом.

Значит, скифы увели врага западнее, прочь от побережья. И вся война развернулась в степях между Дунаем и Днестром (или, по крайней мере, между Дунаем и Днепром). Это подтверждает и Страбон, писавший, что войско Дария погибло в «Гетской пустыне», по которой водили его скифы. Они эвакуировали на север, в леса, свои стада и женщин с детьми, а сами двигались на один день пути впереди персов, не принимая боя, но сжигая траву и засыпая колодцы. Причем, когда враги, лишенные припасов, начинали голодать, и возникали сомнения, не пора ли повернуть обратно, их специально «подкармливали», оставляя на пути немного скота. Скифы, охранявшие стадо, разбегались, что создавало иллюзию победы. Персы приободрялись, подкреплялись трофеями. И их заманивали дальше.

Но и в покое не оставляли. Нападали по ночам, засыпали стрелами, клевали вражескую конницу. Она паниковала, кидалась на собственную пехоту, спешившую на помощь. А с пехотой скифы столкновений не принимали и ускользали. Возможно, персы на подручных средствах сумели форсировать Днестр (разумеется, не в нижнем течении), в легендах перепутанный с Доном. И действительно сожгли какой-то праславянский деревянный город, а то и не один — городов в этих местах обнаружено несколько.

Когда Дарий сообразил, что забрался слишком далеко, он остановил войско. И попытался закрепиться на достигнутых рубежах, построив укрепления. Но вскоре понял, что и этого не получится. И послал Идантирсу письмо: «Зачем ты убегаешь? Если ты силен — остановись, и мы померяемся силами. Если ты слаб — тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар своему владыке землю и воду, вступить в переговоры». На что получил ответ: «Я не убегаю, а кочую, как привык кочевать; если же вы желаете во что бы то ни стало сразиться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы, или нет… А сильнее мы тебя или слабее — пойми из моего подарка». Подарок же состоял из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел.

Лизоблюды пытались трактовать их как знак покорности — скифы дают «землю и воду» и складывают оружие. Но мудрец Гобрий расшифровал: «Если вы не скроетесь в небо, как птицы, или в землю, как мыши, или в воду, как лягушки, то вы все погибнете от наших стрел». После чего персы наконец-то увидели и войско скифов, массы конницы и пехоты. Очевидно, праславянской и финской. Но когда на поле выскочил заяц, скифы в боевом строю начали со смехом гоняться за ним. Такое их поведение привело Дария в ужас. Он понял, что персов не боятся: «Эти люди презирают нас…»

По Геродоту, генеральной битвы не было. Хотя, скорее, столкновение произошло. Неудачное для персов (иначе не скрыли бы) и действительно не «генеральное» — скифам не требовалось лезть на рожон. Они и так поставили врага в безвыходное положение. Когда измученные персы повернуло назад, скифы обрушились со всех сторон и принялись истреблять их, налетая днем и ночью. А конный корпус Скопасиса из части скифов и савроматов двинулся наперерез, к Дунаю. Грекам, стоящим тут с флотом, посоветовали разрушить переправу — «и уходите свободными подобру-поздорову, благодаря богов и скифов». Афинянин Мильтиад, тиран Херсонеса Фракийского, склонялся последовать совету. Но правители остальных полисов дружно воспротивились. И развели только часть моста от северного берега.

А войско Скопасиса повернуло навстречу Дарию. Спасло его лишь стечение обстоятельств. Скифы рассуждали, что отступать он будет по тем местам, где сохранились трава и вода, туда и бросили свои силы. Но у Дария-то логика была другая — не считаясь с потерями людей, падежом коней и верблюдов, он шел по своим старым следам, где все было выжжено и вытоптано, зато не было опасности заблудиться. Уже вблизи переправ, чтобы отвлечь внимание преследователей, он бросил в лагере 80 тыс. «самых изнуренных и тех, чья гибель имела наименьшее значение». А сам с личной гвардией среди ночи метнулся к Дунаю. Сохранившие ему верность греки быстро навели недостающую часть моста, и царь сумел выскочить. По этому поводу у скифов родилась пословица: «Если греки — свободные люди, то нет людей их трусливее; если греки рабы — то нет рабов их преданнее».

Закончилась кампания полным триумфом скифов — преследуя остатки персов, они переправились через Дунай и дошли до Дарданелл, захватили зависимый от Дария Херсонес Фракийский (Галлиполи). Намеревались вторгнуться и в саму Персию. И направили послов для переговоров со Спартой, чтобы ударить с двух сторон. Но тут уж помешала случайность другого рода. Дипломатия сопровождалась пирами. А пить скифы умели куда круче греков. Поэтому спартанский царь и полководец Клеомен, пытавшийся поднимать чашу наравне с ними, свалился в белой горячке и повредился в уме.

Тем не менее именно Скифия оказала решающее влияние на весь ход Персидских войн. В результате разгрома Дария среди покоренных народов начались восстания. Резко изменились настроения многих греческих государств, в том числе Афин. А Персия оправилась от катастрофы очень не скоро, и операции против эллинов Дарий начал лишь через 20 лет. Да и то посылал на них уже не гигантские армии, а по сути лишь карательные экспедиции, одну из которых разметала буря, а другая была разбита при Марафоне — разбита тем же афинянином Мильтиадом, который в скифском походе участвовал на стороне персов. Не смог одолеть Элладу и сын Дария Ксеркс. Ведь он вел на нее разношерстное рыхлое ополчение, собранное из разных провинций. А основной костяк прежних персидских воинов — тех, которые одним махом крушили великие державы, навеки остался в скифских степях…

Date: 2015-11-13; view: 291; Нарушение авторских прав