Глава восьмая. Флоренция. Как сильно Лоренцо Медичи, должно быть, любил свой город, раз созвал лучших художников эпохи Возрождения

Флоренция! Как сильно Лоренцо Медичи, должно быть, любил свой город, раз созвал лучших художников эпохи Возрождения, чтобы придать ему эту величественную красоту!

Джоди, затаив дыхание, сидела рядом с Лоренцо в его «феррари» и любовалась захватывающим видом из окна. Свернув с главного шоссе, проходящего вдоль реки Арно, Лоренцо ехал на улицу, на которой находились роскошные здания семнадцатого века.

– Моя квартира находится в этом доме, – небрежно заметил он, сворачивая с узкой аллеи в подземный гараж.

После яркого солнечного света темнота, царившая в гараже, пугала. Лоренцо говорил ей, что живет во Флоренции, но ни разу не упомянул о том, где они будут жить после свадьбы. Если бы это зависело от нее, она бы предпочла Флоренцию, а не Кастильо, подумала Джоди, вылезая из машины.

Лоренцо повел ее к лестнице, по которой они поднялись в холл с гербом над главным входом. Не тот ли это герб, который она видела над камином в главном зале Кастильо?

– Я занимаю два верхних этажа, – сказал Лоренцо. – Отреставрировав палаццо, я переехал сюда, хотя бабушка хотела, чтобы я выбрал что‑нибудь пониже. Она не любила лифтов.

– Палаццо? – недоверчиво переспросила Джоди. – Значит, все это здание?..

– Первоначально принадлежало моей семье. Его построил десятый герцог Монтезавро, у которого были деловые интересы во Флоренции. Во времена моего деда палаццо, как и Кастильо, было в запустении. Когда я унаследовал его, передо мной встал выбор: либо продать его, либо сделать так, чтобы он окупал себя. Отреставрировать палаццо и поделить на элитные квартиры показалось наиболее разумным решением.

– Мы будем здесь жить после свадьбы? – спросила Джоди, выйдя из лифта и последовав за ним по коридору с мраморным полом к тяжелой дубовой двери, украшенной причудливой резьбой.

– Да, время от времени мы будем сюда приезжать, поэтому… – Он прервался, чтобы отпереть дверь.

За ней оказалась длинная галерея с куполообразным потолком, расписанным мифологическими сценами, и картинами на стенах.

– Мои предки были выдающимися покровителями искусств. Одиннадцатый герцог любил принимать здесь гостей. Салон его любовницы пользовался большой популярностью.

– Салон его любовницы? – нерешительно переспросила Джоди.

– Герцог был скандально известной личностью. Отправив жену с детьми на загородную виллу, он поселился здесь с любовницей. Он был великим ценителем красоты во всех ее проявлениях. Заказав серию картин, изображающих его любовницу в различных интимных позах, мой предок бросил вызов общественным устоям. Ходили слухи, что для большей правдоподобности первоначальные эскизы были сделаны, когда герцог и его избранница занимались любовью. Но, перенеся наброски на полотно, художница удалила фигуру герцога.

– Ого, – удивилась Джоди. – Так, значит, эти картины написаны женщиной?

Лоренцо пожал плечами.

– Наверное, мой предок посчитал, что для мужчины такой заказ будет слишком тяжелым испытанием. Говорили, что что сам Козимо[1]частенько предлагал художнице закончить работу и присоединиться к ним.

Когда Джоди, не удержавшись, взглянула на стены, Лоренцо сказал:

– Здесь ты не найдешь ни одной из них. Они давным‑давно исчезли. Якобы были украдены по приказу Наполеона. Прослышав о них, он захотел ими обладать. Если картины до сих пор и существуют, то, скорее всего, в какой‑нибудь частной коллекции. – Лоренцо снова пожал плечами. – Их ценность состояла не в художественном своеобразии, а в скандальной известности. – Он отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы. – Уже почти четыре. Я позвонил в модный салон на виа Торнабуони и договорился о твоем визите. Администратор поможет тебе подобрать подходящий гардероб, включая свадебное платье. Это недалеко отсюда, и…

– Нет!

Лоренцо бросил на Джоди надменный взгляд. Он явно не выносил, когда его решения подвергались обсуждению. Но она не позволит ему обращаться с собой как с безмозглой куклой.

– Я согласна, что мне нужно свадебное платье, но я сама в состоянии выбрать одежду и заплатить за нее. Подумай, скольким детям можно оказать медицинскую помощь на ту сумму, которую ты собираешься потратить на меня.

– Ты права, – признал он. – Но в итальянском обществе, как и в любом другом, есть свои правила. Если моя жена не будет одета так, как жены других влиятельных людей, это вызовет сомнения в подлинности нашего брака. Что, в свою очередь, приведет к обвинению в нарушении условия бабушкиного завещания. Я не хочу давать Катерине ни малейшего повода для атаки. Поскольку главной целью нашего брака является соблюдение этих условий, необходимо, чтобы мы оба соответствовали ожиданиям общества. Если тебе от этого будет легче, я отдам на благотворительность столько же, сколько ты потратишь на одежду.

– Это подкуп, – сказала Джоди, но Лоренцо уже отошел от нее, и ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. К ее удивлению, в конце галереи находилась еще одна комната, в которой размещались современные произведения искусства.

– Как и мои предки, я компенсирую отсутствие собственных творческих способностей, помогая тем, у кого они есть, – сухо объяснил Лоренцо.

Но Джоди едва слышала его. Все ее внимание было приковано к стене, где висели детские рисунки.

– А, это самые ценные из моих приобретений, – заметил Лоренцо.

– Но ведь это детские рисунки.

– Их нарисовали дети, потерявшие конечности. Они были сделаны после того, как было проведено надлежащее лечение. Те, что висят в центре, особенные, – работы детей с протезами рук.

Джоди почувствовала, как у нее на глаза навернулись слезы. С трудом, сдерживая их, она хрипло произнесла:

– Неудивительно, что ты так ими дорожишь. – Лоренцо отвернулся.

– Я представлю тебя моей экономке Ассунте, и она покажет тебе остальные комнаты, а я тем временем сделаю несколько звонков.

Иными словами, ему наскучило ее общество, и он решил от нее отделаться. Впрочем, это нисколько не расстроило Джоди. Следующие полчаса она осматривала квартиру и сад на крыше. Лоренцо предпочитал простую современную мебель старинной, но Джоди была вынуждена признать, что она хорошо смотрится в огромных помещениях с высокими потолками. Ее комната находилась в противоположном конце коридора, далеко от спальни Лоренцо. При ней были гардеробная и ванная. К облегчению Джоди, Ассунта, пожилая женщина с проницательными глазами, безупречно говорила по‑английски. Она объяснила, что одно время работала в Лондоне в ресторане, принадлежавшем кузену ее отца. Ассунта также добавила, что до сих пор ей очень нравилось работать на Лоренцо.

– Я не буду вмешиваться в хозяйственные дела, – заверила Джоди пожилую женщину, поняв намек.

Разумеется, она не станет этого делать! Лоренцо вряд ли понравится, если она станет причиной ухода его экономки.

– На вилле герцога под Сиенной служит экономкой моя кузина Тереза. Это отличное место для bambini. Там свежий воздух и очень просторно.

Еще один намек, подумала Джоди, когда, стоя под душем, вспоминала свой разговор с Ассунтой. Наслаждаясь тем, как капельки воды легонько покалывают кожу, она представила себе маленьких темноволосых детей, играющих возле пруда в Кастильо.

Вдруг раздался стук в дверь, и Лоренцо отрывисто произнес:

– Нам пора.

– Я уже почти готова, – солгала Джоди и застыла от изумления, когда Лоренцо вошел в ванную.

Нет ничего более унизительного, чем быть застигнутой врасплох в обнаженном виде! Сложив руки на груди, Лоренцо прислонился к двери. Джоди почувствовала, что краснеет.

– И это означает «почти готова»? – усмехнулся он.

– Мне не понадобится много времени, чтобы вытереться и одеться…

И она сделала бы это быстрее, если бы Лоренцо не стоял между ней и вешалкой с полотенцами. Почему он не уходит? Неужели ожидает, что она пройдет обнаженной под его испытующим взглядом?

По привычке Джоди повернулась боком, чтобы скрыть больную ногу. Это волновало ее куда больше, чем то, что Лоренцо видит ее грудь и треугольник волос внизу живота.

– Ты хочешь поближе взглянуть на мою ногу? – резко спросила она. – Я знаю, что шрамы не самое приятное зрелище, но не беспокойся, я могу их прикрыть.

Когда Лоренцо перевел взгляде ног Джоди на ее лицо, сердце девушки бешено заколотилось.

– Было бы здорово запечатлеть тебя в таком виде, – мягко сказал он. – Светловолосая водяная нимфа с такими длинными ногами, что любой мужчина должен мечтать о том, чтобы они обвились вокруг него. Или раздвинулись, умоляя о прикосновении к нежной плоти между ними. Нет! Не смотри на меня голодным взглядом девственницы, иначе я могу не устоять и утолить свой голод.

– Ты сам пришел сюда, – напомнила Джоди. – Я тебя не приглашала.

– Лгунья. Все эти робкие взгляды, которые ты тайком бросаешь на меня, говорят о твоем желании выяснить, что значит спать с мужчиной.

– Это неправда! – вспылила Джоди. – Если бы мне захотелось заняться сексом с мужчиной, то ты был бы последним, кого бы я выбрала.

Вдруг она поняла, что зашла слишком далеко. Лоренцо не из тех, кто позволит, кому бы то ни было сомневаться в его мужественности. Не обращая внимания ни на крики протеста, ни на капли воды, стекающие по коже, он вытащил девушку из душа и стиснул в объятиях.

– Отпусти меня, – потребовала Джоди, но Лоренцо не послушался. Вместо этого он отнес ее в спальню и положил на кровать, а затем мягко спросил:

– Так ты хочешь узнать, что чувствует женщина, когда ее ласкают вот здесь? – Держа Джоди одной рукой за плечо, другой он медленно провел по внутренней стороне ее бедра.

Джоди беспомощно закрыла глаза, чувствуя, как тело отзывается на прикосновения легкой дрожью.

– Значит, так тебе нравится? А так? – Его губы ласкали чувствительную точку у нее за ухом.

Джоди протестующе застонала. Он не имеет никакого права так с ней обходиться.

Приняв этот стон за знак удовольствия, Лоренцо прошептал:

– Все еще любопытно? – Его рука скользнула по ее груди и начала поигрывать затвердевшим соском, затем он припал к нему губами и начал посасывать.

Джоди снова застонала и выгнулась навстречу его ласкам.

– Хочешь еще? – Проведя рукой по ее животу, он нащупал нежную складку между ног.

Реальность, здравый смысл, чувство стыда – все куда‑то исчезло. Ее словно охватила лихорадка, парализовавшая разум. Умелые пальцы Лоренцо вняли молчаливой мольбе. Из груди Джоди вырвался крик, тело резко дернулось.

– Теперь ты видишь, к чему может привести любопытство? – послышался хриплый голос Лоренцо. Но он не остановился. Напротив – усилил натиск, и боль внизу живота разлилась экстатическим наслаждением по всему ее телу.

Джоди, в оцепенении лежа на кровати, не осмеливалась взглянуть на Лоренцо. Ей было стыдно и хотелось плакать. Но не потому, что она впервые в жизни оказалась на вершине блаженства, а оттого, как это произошло.

– Тебе не следовало так поступать, – наконец произнесла она.

– Да, – согласился Лоренцо. – Не следовало.

Закрыв глаза, Джоди почувствовала, как он отстраняется от нее.

– Я позвоню в салон и предупрежу, что мы задержимся.

Как она это допустила? Почему с самого начала не остановила его? Все еще дрожа, Джоди пообещала себе, что подобное больше не повторится.

Лоренцо задумчиво смотрел в окно своего кабинета. Он не из тех мужчин, которые позволяют желаниям собственного тела управлять собой. Тогда почему же он уступил им сейчас? Джоди весьма заурядная женщина, к тому же сексуально неопытная. Неопытная, но очень отзывчивая… Закрыв глаза, он увидел Джоди, лежащую обнаженной на кровати и подрагивающую от удовольствия. И это удовольствие доставлял ей он. Невозможно, чтобы он так ее хотел. Желать женщину, на которой собираешься жениться лишь из практических соображений, означает усложнить себе жизнь.

Как его угораздило найти такую, которая в двадцать шесть лет все еще оставалась девственницей? Девственницей, бросавшей на него недвусмысленные взгляды. Но на поиски другой невесты ушло бы время, а он не мог рисковать. Катерина опять принялась бы за свое, и, кроме того, имя его невесты знает уже вся Флоренция.

В чем ходят за покупками в модный бутик? – печально подумала Джоди. Уж явно не в майке и джинсах. Но поскольку она взяла в Италию лишь самое необходимое, придется довольствоваться этим.

Лоренцо ждал ее в главной гостиной. Как только она вошла, он сразу же предупредил:

– То, что произошло в твоей комнате, не должно больше повториться.

Он смотрит на нее и говорит с ней так, будто в этом виновата она, с негодованием подумала Джоди, входя в лифт.

– Разумеется, не должно, – яростно бросила она. – Но разве я это спровоцировала?

– Может, и нет, но ведь ты меня не остановила.

Лифт доехал до первого этажа, и двери раскрылись.

– Почему мужчины во всем обвиняют женщин, когда сами… – горячо начала Джоди, но Лоренцо перебил ее.

– Ведь это Ева предложила Адаму яблоко, – напомнил он, пропуская девушку вперед.

– Вечная мужская отговорка, – бросила Джоди. – Женщина меня соблазнила…

– Значит, ты признаешь, что сделала это? – спросил Лоренцо, направляясь к выходу.

– Нет, не признаю, – сердито возразила Джоди, щурясь от яркого солнечного света.

– Будет быстрее, если мы пойдем вот здесь. – Не обращая внимания на гнев девушки, Лоренцо взял ее под руку. – По этой аллее мы доберемся до виа Торнабуони, а там и до бутика недалеко.

При виде окружающей красоты у Джоди захватило дух, и она позабыла о своем раздражении. Ей хотелось как следует все осмотреть, но Лоренцо неумолимо тащил ее вперед.

Виа Торнабуони оказалась широкой улицей с величественными зданиями и фешенебельными магазинами. Когда они подошли к одному из них, швейцар в униформе открыл им дверь. Навстречу тут же поспешила изящная безупречно ухоженная девушка, больше походившая на модель, чем на продавца‑консультанта. Ее внимание, скорее, было приковано к Лоренцо, чем к Джоди. Ослепительно улыбнувшись ему, она проводила клиентов в одно из служебных помещений и удалилась. Ее сменила не менее красивая женщина, представившаяся как direttrice.

– Как только я получила ваше сообщение, то сразу же передала его маэстро, – сказала она почтительным тоном. – Кутюрье сам отобрал для вас несколько платьев, и их доставили сюда прямо из Милана.

Direttrice произнесла это так, словно им оказана высокая честь. В то же время было очевидно, что Лоренцо произвел на нее большое впечатление. Взглянув на Джоди, она сказала:

– Bene, ваша невеста невысока, но очень стройна, и наша одежда должна ей подойти. Если вы пройдете со мной…

– Боюсь, что не смогу, – извинился Лоренцо. – У меня назначена деловая встреча. Но я знаю, что спокойно могу доверить вам свою невесту. Через два часа я за ней вернусь.

Direttrice выглядела разочарованной. Неудивительно, подумала Джоди, проходя вслед за ней в салон.

Сидя в уютном кресле, Джоди изучала свадебные платья из последней коллекции, которые ей демонстрировали служащие. Она никогда не питала особых пристрастий к модным маркам, но сейчас вынуждена была признать, что разрывается между всеми этими нарядами. Однако нужно выбрать лишь один, и она остановилась на облегающем лифе и уложенной красивыми складками юбке, которые вместе смотрелись как единое целое.

Direttrice одобрила ее выбор.

– Да, я тоже присмотрела для вас это платье. Оно очень простое, но в то же время элегантное. Платье, достойное настоящей принцессы. Мы угадали ваш размер, руководствуясь описанием, которое дал нам герцог. Часто бывает так, что мужчина говорит одно, а обнаруживается совсем другое. – Она небрежно пожала плечами. – Но, к счастью, герцог оказался прав.

Полчаса спустя Джоди рассматривала свое отражение в зеркале. Оттуда на нее глядела прекрасная незнакомка. Джоди почувствовала, что на глазах выступили слезы. Если бы только родители могли видеть ее сейчас! Платье делало девушку выше и подчеркивало осиную талию. Кружевной лиф с рукавами в три четверти облегал ее, словно вторая кожа. Шлейф был настолько длинным и тяжелым, что Джоди начала сомневаться, сможет ли она ходить в таком наряде.

– Оно прекрасно вам подходит, – восторженно произнесла direttrice. – Маэстро будет очень доволен. Теперь давайте подберем остальные вещи.

Прошел целый час, прежде чем direttrice объявила, что осталась довольна проделанной работой. Помимо свадебного платья Джоди приобрела элегантный костюм с несколькими топами к нему, безупречно скроенные брюки, летнее пальто, два шелковых платья, несколько пар туфель, сумочки и огромное количество «повседневных вещей», как назвала их direttrice. Единственное, чем она могла успокоить свою совесть, это тем, что Лоренцо пообещал пожертвовать на благотворительность сумму, равную стоимости ее покупок. Джоди уже начала уставать и испытала облегчение, когда отворилась дверь, и вошел Лоренцо.

– Ты выбрала все, что нужно? – поинтересовался он.

Джоди кивнула.

Поблагодарив direttrice, они покинули салон.

– Ты голодна? – спросил он.

– Очень, – призналась Джоди.

– Неподалеку есть отличный ресторан, в котором готовят местные блюда.

Ресторан находился в конце одной из узких улочек, примыкающих к виа Торнабуони. Они сели за свободный столик на улице.

– Могу я что‑нибудь тебе порекомендовать? – предложил Лоренцо, когда официант принес меню.

– Да, пожалуйста, но только легкое.

– Тогда закажи свежие овощи с оливковым маслом. Затем можешь попробовать лазанью. Такую готовят только во Флоренции, и она отличается от лазаньи, которую ты ела у себя дома.

Улыбаясь, Джоди кивнула.

– А ты что закажешь себе? – поинтересовалась она.

– Пожалуй, для начала я возьму ассорти из холодного мяса, а затем тушеных кальмаров.

Повсюду разговаривали и смеялись другие посетители. Сюда приходят целыми семьями, с завистью подумала Джоди. Ее единственной родней были кузен Дэвид и его жена. Хотя между ней и Дэвидом была разница в девять лет, они всегда отлично ладили друг с другом. Когда погибли ее родители, Дэвид уже был женат, а его родители – брат отца Джоди с женой – переехали в Канаду.

– Завтра мы зайдем в мой банк, – сообщил ей Лоренцо. – Ты должна будешь подписать несколько бумаг. Я открою на твое имя лицевой счет. Кроме того, там хранится фамильное обручальное кольцо. Его нужно почистить и, возможно, уменьшить. Хотя у моей матери, как и у тебя, были очень тонкие пальцы.

Принесли первое блюдо, но Джоди обнаружила, что у нее пропал аппетит.

– Что‑то не так? – спросил Лоренцо.

– Я не в восторге от того, что мне придется носить столь дорогое украшение, – призналась Джоди. – А если я его потеряю?

– Я глава семьи, а ты моя невеста. Все будут ожидать, что ты наденешь фамильную реликвию, – твердо сказал Лоренцо.

– Ты не мог бы заказать копию? – настаивала Джоди.

Лоренцо нахмурился.

– Если это так тебя беспокоит, я подумаю. Ешь, не то Карло решит, что тебе не нравится его стряпня, а такое для флорентийца является настоящим оскорблением.

Когда на следующее утро Лоренцо и Джоди направились в банк, он дал ей время получше осмотреть город. На Джоди был один из новых нарядов, который она про себя окрестила «Римские каникулы». Он состоял из кремовых льняных капри, сидящих низко на бедрах, и простого коричневого топа. Плетеные лодочки, маленькая сумочка и солнцезащитные очки довершали туалет.

Хотя она была слишком увлечена изучением окрестностей, чтобы замечать восхищенные взгляды, которые бросали на нее мужчины, в душу Лоренцо закралось знакомое чувство горечи. Он знал, что женщины падки на мужскую лесть и слишком высоко ставят собственное «я». Но разве ему не все равно, сколько мужчин находит Джоди соблазнительной? Ведь он не испытывает к ней никаких чувств и не собирается влюбляться.

– Нам сюда.

Его отрывистое указание напомнило Джоди, как ее возмущает его высокомерие. Она могла только посочувствовать женщине, которая когда‑нибудь станет настоящей женой Лоренцо.

Сегодня Флоренция, прежде всего, знаменита произведениями искусства, но было время, когда своей славой она была обязана банкирам. Входя в величественное, похожее на собор здание, Джоди вспомнила, что среди членов семейства Медичи были банкиры.

Сначала они открыли счет на имя Джоди, затем по мраморной лестнице в сопровождении двух вооруженных охранников спустились в зал с колоннами. Когда пришел управляющий, один из охранников поставил на стол перед Лоренцо запертый сейф, достал ключ и вставил его в замок. Только после этого управляющий и охрана оставили их одних.

Тишину нарушал только шум кондиционера. Джоди обнаружила, что затаила дыхание.

Когда Лоренцо повернул ключ и поднял крышку сейфа, она отвернулась. Она всегда испытывала смешанные чувства по отношению к драгоценным камням. Они были хранителями мрачных тайн, связанных либо с их происхождением, либо с алчностью и жестокостью людей, которые жаждали ими обладать. Неудивительно, что их считали проклятыми.

Лоренцо заглянул в ящик. В последний раз он открывал его после смерти матери. Вдруг ему дико захотелось захлопнуть крышку, взять Джоди за руку и выйти с ней на солнечный свет. Но он не мог этого сделать. Он же герцог Монтезавро, глава семьи. К тому же это всего лишь кусок металл. Его пальцы обхватили знакомую с детства коробочку, обтянутую выцветшим бархатом.

– Оно здесь, – отрывисто бросил он, закрывая сейф. – С этим кольцом связана легенда, которая гласит: если женщина, носящая его, целомудренна, то от камня исходит яркое сияние. Моя мать всегда утверждала, что он какой‑то мутный, – цинично добавил Лоренцо, когда Джоди недоверчиво уставилась на огромный прямоугольный изумруд, обрамленный бриллиантами.

– Я не смогу это носить, – возразила она. – Я буду постоянно бояться, что могу его потерять. Тебе придется нанять для меня телохранителя. Наверное, оно стоит… – Она покачала головой, и Лоренцо нахмурился, уловив в ее голосе не возбуждение, а отвращение.

Женщина, которая испытывает отвращение при мысли о том, что ей придется носить дорогие украшения?! До сих пор он таких не встречал и даже не подозревал об их существовании.

– Давай, прежде чем спорить, посмотрим, подойдет оно тебе или нет, – сухо произнес Лоренцо.

Джоди почувствовала, как дрожит рука, когда он взял ее за запястье и надел кольцо на безымянный палец. Оно оказалось тяжелым, и Джоди тут же попыталась его снять.

– Нет, оставь!

От его резкого окрика девушку бросило в дрожь. Подняв ее руку и поближе взглянув на кольцо, Лоренцо еще больше нахмурился.

– Что‑то не так? – нерешительно спросила Джоди.

– Посмотри на него и скажи, что ты видишь. – Джоди неохотно подчинилась.

– Ничего, – ответила она, сбитая с толку.

И он тоже ничего не видит, убеждал себя Лоренцо, в глубине души зная, что это не так.

Камень перестал быть мутным. Что это? Случайность? Разные реакции кожи на кристалл? Должно же быть логическое объяснение тому, что на пальце Джоди изумруд стал прозрачным. Пока Лоренцо боролся с противоречивыми чувствами, Джоди, не замечая этого, сняла кольцо и протянула ему.

– Я не буду его носить, и точка, – решительно заявила она.

– Посмотрим. Но ты должна надеть его в воскресенье на церемонию оглашения имен, – сказал Лоренцо.

Когда они вышли из банка, Джоди подумала, что знает женщину, которая сейчас ей позавидовала бы. Этой женщиной была Луиза. Джоди могла представить ее реакцию, когда она появится на их с Джоном свадьбе под руку с Лоренцо и с этим кольцом на пальце! Она попыталась подбодрить себя, нарисовав в уме сцену предстоящего триумфа, но почему‑то у нее ничего не вышло.

Однако это единственная причина, по которой она согласилась участвовать в авантюре Лоренцо, позволила ему грубить ей… ласкать ее. Разве не так?

Date: 2015-11-13; view: 291; Нарушение авторских прав