Мой отец Масакити Судзуки и его скрипки

Я родился в Нагое в 1898 году в семье Ма­сакити Судзуки, основателя крупнейшей скри­пичной фабрики в мире. Мы не выбираем себе родителей, это не зависит от нашего желания и находится в Божьих руках. Мы не можем ска­зать: «Пожалуй, я выберу себе другую семью, мне там лучше». Нам приходится жить с этим, такова уж судьба.

Еще начиная со времен моего прадеда, вся семья Судзуки занималась изготовлением сами-

сенов (японских национальных трехструнных инструментов, похожих на банджо). Это был побочный заработок обедневшего самурайско­го рода. Мой отец родился в 1859 году, в конце эпохи Токугава, и, прежде чем переехать в Эдо (ныне Токио), чтобы стать там учителем англий­ского языка, он тоже помогал семье изготавли­вать самисены. Уже одно то, что в начале эпо­хи Мэйдзи отец решил преподавать английский язык, показывает, что он был человеком доволь­но прогрессивных убеждений. Постепенно отец заинтересовался западными музыкальными ин­струментами и начал изучать скрипку, у кото­рой, по его мнению, был общий предок с сами-сеном под названием «рубанострон». Еще пять тысяч лет назад в Древнем Египте, где процве­тала богатая культура, один из таких струнных инструментов был положен в саркофаг фараона. Примерно четыреста лет назад один из христи­анских миссионеров играл на предшественни­це скрипки — виоле — перед принцем Нобуна-га Одо в Оцу на озере Бива. Но после того как в эпоху Токугава христиане были подвергнуты гонениям и преследованиям, звуки скрипки не были слышны в Японии вплоть до начала эпохи Мэйдзи. Люди полюбили скрипку, и она вскоре стала использоваться повсеместно. Однако в то время, когда мой отец был еще совсем молодым,

вряд ли хотя бы у одного человека была своя собственная скрипка. Однажды ему удалось най­ти коллегу-учителя, у которого была скрипка, и он упросил его дать ему инструмент на ночь для изучения. Той ночью он сделал первые чертежи скрипки.