Орган слуха

С древнейших времён слуховые впечатления, ритм и звуки играли необычайно важную роль в сексе. Первыми музыкальными инструментами были бубны, там‑тамы и трещотки, наполненные мелкими камещками. Извлекаемые из них звуки сопровождали человека с момента рождения, звучали в минуты любви и смерти. Первобытная музыка — это прежде всего ритм и только потом, когда появились самобытные духовые и струнные инструменты, в ней начала угадываться мелодия. Следующий этап развития музыки принёс мелодичное пение без слов, после чего началось триумфальное шествие сквозь века песен, любовной лирики, поэзии и прозы.

Основу танцев первобытных племён составляли ритмичные мелодии, исполняемые на там‑тамах и бубнах, темп которых, постепенно нарастая, достигал головокружительной скорости и приводил танцоров в состояние неистовства и полного изнеможения. Ритм первобытной музыки воздействовал в сексуальном плане так же эффективно, как и ритмичные осязательные раздражители. Синтез ритмичных звуков и активной работы мышц при исполнении различных танцевальных фигур доводил танцующих до экстаза, когда они как подкошенные валились без чувств на землю. Заглядывая в глубь веков, мы отмечаем: чем меньше наши предки были знакомы с цивилизацией, тем больше у них проявлялась восприимчивость к ритму. В поисках многих утраченных ритмов в современной музыкальной культуре возникли джаз, рок‑н‑ролл и другие музыкальные течения.

Сегодня танец как форма досуга и развлечения также несёт «сёксуальную» нагрузку, так как на эрогенные зоны танцующих воздействуют такие раздражители, как быстрая ритмичная работа мышц, прикосновения тел партнёров. У некоторых народов отмечается обычай сольного танца, который не в меньшей степени, чем коллективный (парный), поднимает сексуальный тонус исполнителя, хотя он и танцует «в одиночестве». Достаточно, например, вспомнить знаменитый танец сиртаки, исполняемый главным героем выдающегося американского фильма «Грек Зорба». Очень колоритны также обрядовые индейские танцы, которые исполняют профессиональные заклинатели или шаманы.

Со временем, когда были созданы более сложные музыкальные инструменты, появилась музыка, созвучная любовным переживаниям. Поначалу на гуслях, лире, скрипке и гитаре исполнялись мелодии без слов, а затем — любовные сонеты и баллады, в которых особое значение приобретал текст. Трудно переоценить роль слов в любви — их поют, произносят громко или приглушённо, шёпотом или сквозь зубы в различных любовных ситуациях: при первом знакомстве, ухаживании, флирте, первых интимных ласках, при встречах и расставаниях, в минуты нарастающего сексуального возбуждения и обладания любимым человеком. В любовной звуковой гамме важны не только слова, но и самые разнообразные звуки, вздохи, стоны экстаза или крики боли, издаваемые партнёрами в порыве страсти.

В любви очень часто большое значение приобретает не слово, а сам голос: его окраска, тембр, интонация. В известном произведении индийского поэта Ватьясанны Малланаги «Кама‑сутра», посвящённом любовным обычаям, существовавшим в Индии в V веке нашей эры, перечисляются различные звуки, которые надлежит партнёрам принять на вооружение: например, гмм…, воркование, громогласный крик, плач, звуковые сочетания «сут», «дут» и «пхут» и т. п. То есть дело не в словах, которые зачастую лишены всякого конкретного смысла, а скорее в окраске и интонации речи. Эти возгласы должны звучать, по рецепту «Кама‑сутры», как «голос горлицы, индийской кукушки или крик цапли в ночи».

Помимо сексуально окрашенных звуков и слов фоном интимных отношений становятся музыкальные произведения. Это может быть джаз, музыка Листа, Шопена, Моцарта, органные фуги Баха или даже популярная мелодия из известной американской киномелодрамы «История любви» — все зависит от музыкальных вкусов и пристрастий. Когда выбранное музыкальное произведение постоянно создаёт необходимый фон для сексуального общения, оно постепенно становится зовом любви, обещающим чувственные радости и наслаждение. Я вспоминаю в этой связи очень известный голливудский фильм «Любовь после полудня» с такими звёздами мирового экрана, как Гарри Купер в роли элегантного миллионера‑повесы, совсем ещё молоденькая Одри Хепбёрн, игравшая роль его «жертвы», и несравненный Морис Шевалье, которому досталась роль отца героини. Миллионер‑соблазнитель, если вы помните, повсюду возил с собой цыганский оркестр, который в самые интимные минуты создавал необходимый фон, исполняя чудесный вальс‑бостон «Очарование». Эта неувядающая мелодия, несомненно, вошла в золотой фонд лёгкой музыки нашего столетия. Сегодня оркестр не нужен — достаточно иметь проигрыватель или магнитофон, а также любимые пластинки.

Некоторые, возможно, считают, что многочисленные «любовные аксессуары» чрезмерно усложняют совместную половую жизнь, но хочу вас заверить: чем богаче и разнообразнее палитра внешних раздражителей, воздействующих на все органы чувств, тем глубже и полнее будет испытанное чувственное наслаждение. Я рассказываю о различных возможностях украсить интимную жизнь, но выбор целиком зависит от вашего желания.

В средние века баллады и серенады, распеваемые странствующими трубадурами и музыкантами, вытеснили песни без слов. Популярные в те времена песни о любви Тристана и Изольды, о рыцарях «Круглого Стола» не потеряли своего очарования и сегодня. Любовная тематика утвердилась не только в серенадах и балладах, но и в широко распространённых частушках и музыкальных импровизациях, исполняемых во время гуляний на деревенских праздниках. В них было очень мало романтики и много острых юморесок с сатирически‑сексуальным подтекстом. Неповторимым своеобразием отличаются, например, любовно‑шуточные напевы польских гуралей[2], которые звучали во время вихревых народных танцев и превращались в своеобразную форму любовного флирта.

К сожалению, должна заметить, что искусство флирта постепенно умирает. Флирт — это словесный поединок в любовной игре. Остроумная беседа захватывает воображение, давая возможность разгадать тот или иной намёк (нередко иллюзорный), сделать определённые выводы и эмоциональные оценки. Флирт оттачивает способность быстро ориентироваться и молниеносно реагировать на любую остроту или скрытый подтекст фразы. Это искусство по праву занимает достойное место в культурных традициях многих народов. Но сегодня мы все чаще и чаще о нем забываем, хотя наши бабушки не уставали повторять, что лукавое словечко, льстивое замечание мужчине или неожиданный каприз — грозное и действенное оружие в руках неглупой женщины. Флирт интригует, возбуждает интерес, попеременно будит и гасит надежды. Едва ответная реакция партнёра ослабевает, как флиртующий отыскивает новые комплименты, усиливая натиск — и вот уже перед ним открываются новые заманчивые перспективы. Главное — неустанно пробуждать к себе интерес, демонстрируя все грани своего красноречия и обаяния.

Флиртуя, вы показываете то своё расположение к партнёру, то неудовольствие, а это действует на него в сексуальном плане так же, как ритмичная музыка или ласки. Любой ритмический раздражитель возбуждаёт и повышает сексуальную заинтересованность. У женщины при этом усиливается сердцебиение и кровообращение, глаза начинают блестеть, губы краснеют и становятся влажными, кожа розовеет, а в движениях появляются плавность и грациозность. Она расцветает на глазах, притягивая и маня.

У многих зверей и пернатых в брачный период наблюдается особая гибкость телодвижений. У некоторых птиц появляется яркое пушистое оперение, краснеет гребешок, а в привычный исполнительский «репертуар» включается призывное курлыканье, воркование и т. п. Человек «воркует» при помощи речи — самого тонкого инструмента человеческой мысли, причём о его культуре судят прежде всего по красоте и богатству словарного запаса и образности языка. Речь должна подчёркивать наиболее соблазнительные и привлекательные для партнёра достоинства, присущие мужскому или женскому полу. У мужчин это стремление быть властным, сильным, заботливым и обязательно необходимым своей избраннице, которая, конечно, не может им не восхищаться. А женщина хочёт быть любимой и желанной, чтобы ей оказывали всевозможные знаки внимания, подчёркивали её исключительность и неповторимость, а также не забывали опекать и заботиться в трудные для неё минуты.

Не всегда получается так, как задумано, но, флиртуя, женщина должна показать в выигрышном свете все свои женские качества, не забывая, разумеется, воздать должное мужественности и одарённости партнёра. Флирт в таком ключе может до такой степени вскружить голову партнёру или партнёрше, что они становятся беспомощными против «вируса самоуверенности», когда внимание к своей особе кажется естественным и закономерным. В общем, ухаживание теряет свою прелесть, надоедает, и в этом состоянии начинает раздражать и действовать на нервы даже безоблачная погода. Это явный сигнал, что наступает вторая фаза флирта, когда необходимо выразить своё неудовольствие.

И вот вы уже холодны, в голосе проскальзывают металлические нотки, во взгляде ощущается строгость, близкая к безразличию, — короче говоря, вы всецело погружены в собственные дела, чуть‑чуть замкнулись в себе и не реагируете ни на какие чересчур вольные и двусмысленные намёки, к которым совсем недавно относились более чем благосклонно.

Однако, применяя подобную тактику, нельзя допустить, чтобы партнёр потерял всякую надежду вернуть вашу любовь и расположение. Мне остаётся только напомнить, что во всем надо соблюдать чувство меры. Как только попавший «в немилость» кавалер начинает испытывать душевное беспокойство, проявляя при этом повышенные знаки внимания, вы моментально меняете курс на 180 градусов — и вновь наступают удивительные солнечные дни, в голосе звучит нескрываемое восхищение партнёром, и вы продолжаете быть нежной, приветливой и максимально внимательной к его особе. В этой круговерти настроений заключены секрет и логика флирта.

Основу незыблемого правила, гарантирующего желаемый эффект при флирте, составляет правильная оценка достоинств и недостатков партнёра. Меняя тактику ухаживания, недопустимо перечёркивать все то, на что вы намекали ранее, а также критиковать качества, вызывавшие до этого ваше неподдельное (с точки зрения партнёра) восхищение. Правила игры, называемой флиртом, предусматривают не взаимное надувательство, а восторженное или отрицательное отношение к вполне определённым свойствам характера, привычкам или манере поведения человека, в котором вы заинтересованы. В «солнечный период» взаимоотношений вы хвалите и всячески подчёркиваете его главные достоинства, а в «пасмурные» — вытаскиваете на свет божий не очень существенные, незначительные недостатки, которые не более чем «пятна на солнце». Не исключено, что критические замечания помогут избавиться от этих «мелочей».

Иногда говорят, что вот он или она произнесли такие слова, после которых вынуждены были разойтись, как в море корабли. Это как раз те самые слова‑булыжники, которые швыряют в минуты злости и раздражения, чтобы побольнее досадить и разрушить созданный воображением положительный образ любимого. И тогда происходит непоправимоё, потому что сказанного уже не вернёшь и на доверие партнёра в будущем рассчитывать не приходится. Слова‑камни уничтожают чувство безмятежной любви и разрывают прочные узы, связывающие партнёров. Поэтому хочу ещё раз подчеркнуть, что флирт — это мощное средство, помогающее сохранить любовь. Из забавного искусства словесного фехтования, пробуждающего взаимный интерес, он постепенно, по мере развития взаимного чувства, превращается в правила игры, не позволяющей любви угаснуть.

Современные женщины, воодушевлённые открывающимися перед ними перспективами равноправия в различных отраслях экономики, науки и культуры, не замечают, что, отвоёвывая у мужчин одну позицию за другой, они вместе с тем бездумно «выплёскивают вместе с водой и ребёнка». Можно получить специальность, стать научным работником, инженером или заниматься общественной деятельностью, но возле домашнего очага и в любви женщина должна оставаться женщиной, если она хочет жить полнокровной жизнью и избежать разочарований. То же самоё, разумеется, можно повторить о мужчинах и их мужском достоинстве. Любовь и дом — незыблемые ценности для обоих супругов, которые, независимо от их образа жизни и профессии, не могут быть предметом торга или какого‑то компромисса. Никакая эмансипация не может избавить женщину от обязанности быть матерью и рожать детей, а мужчину — от необходимости опекать её во время материнства. До тех пор, пока существует семья, никаких изменений в этой сфере человеческих отношений не предвидится.

Сейчас трудно в это поверить, но наши бабушки ещё застали время, когда флирт был важным элементом искусства любви, имел свои правила и законы. Печатались пособия типа «Флирт в компании», существовал не только словесный, но и жестикуляционный и даже знаковый флирт, когда определённые жесты или знаки (цвет писчей бумаги, наклеенная вверх ногами, в правой или левой части конверта почтовая марка и т. д.) означали зашифрованные послания или многозначительные намёки влюблённых. В те времена любой подаренный цветок выражал свою, присущую только ему любовную символику. Тогда каждая женщина, вступавшая на трудный путь завоевания мужчины, не могла рассчитывать на успех без овладения секретами флирта.

Начальная фаза флирта предполагает обязательное восхищение партнёром, его положительными качествами и достоинствами. Ни один мужчина не способен устоять, когда женщина стремится возвести его «на пьедестал». В результате она становится в его глазах человеком наблюдательным и разбирающимся в людях.

Вторая фаза — это умение заставить мужчину рассказывать о себе и об особенностях своей личности. Полученные сведения помогут выработать дальнейшую линию поведения, а также подскажут, на что следует обратить внимание, продолжая восхищаться партнёром.

Третья фаза — демонстрация женской слабости и беззащитности с целью вызвать в душе партнёра чувство сопереживания. Мужчины очень чувствительны к описаниям женских невзгод, жизненных неудач, к желанию найти родственную душу, которой можно было бы излить наболевшее, довериться и одновременно опереться на твёрдое мужское плечо. Его непременно предложит, как вы уже догадались, сам взволнованный кавалер.

На первый взгляд эти «секреты» выглядят очень смешно и старомодно, но я тем не менее предлагаю женщинам испробовать их, внеся необходимые поправки с учётом сегодняшней действительности. Решившись, вы с удивлением обнаружите, что реакция мужчин абсолютно такая же, хотя от времён наших бабушек нас отделяет целая вечность. Оказывается, в старых забавных правилах содержится немало полезных уроков.

Наконец, мы застаём наших героев на ложе любви, и здесь снова возникает проблема: о чём разговаривать в эти минуты? Какие' темы нельзя затрагивать? Какие слова уместны в таких ситуациях? Можно ли обсуждать неурядицы нашей повседневной жизни? К сожалению, у нас выработалась привычка превращать обиды и нервные стрессы, накапливающиеся в течение дня, в своеобразный «десерт» к вечерной беседе, когда мы обязательно должны поделиться с мужем своим возмущением действиями пани Ковальской, которая «снова бегала жаловаться к начальнику да ещё набралась наглости сказать Зосе из соседнего отдела, что мой новый костюм — это тряпка, которой мыли полы лет пять назад»… Разве можно отказать себе в «удовольствии» посетовать, лёжа на супружеской кровати, что сын опять принёс из школы двойку, что газовая плита на кухне вышла из строя и придётся вновь тратиться на ремонт, что цены на обувь и одежду непомерно растут, а в газетах об этом ни слова, что у маленькой Иренки начали промокать туфельки и т. д. и т. п. После такой невесёлой, прямо скажем, увертюры, когда жена вымотала мужу душу этими причитаниями, супруги стараются забыть о дневных неприятностях в плотских радостях и утехах. При этом «хранительнице домашнего очага» почему‑то не приходит в голову, что она уже умудрилась вытравить из них и радость, и очарование.

Мы стремимся найти понимание наших проблем у любимого человека — и такое желание вполне оправданно, — но не надо этого делать ни в постели, ни за обеденным столом. Дурная привычка приготавливать «коктейль» из секса, еды и дневных забот оборачивается весьма плачевно. Любовь, которую «украшают» «букетом» неприятностей на службе и в быту, обычно не выдерживает этого испытания. Постепенно ежевечернее желание дарить этот «букет» любимому превращается в такую же пагубную привычку, как употребление алкоголя в качестве лекарства от неприятных разговоров и усталости после тяжёлого трудового дня. В результате секс — как бутылка у алкоголика — превращается в средство утешения от всевозможных забот и волнений. Таким образом, в сознании возникает ассоциативная связь между этими заботами и интимными отношениями и со временем отвращение к жизненным невзгодам неизбежно переносится и на половые отношения супругов. Сексуальная жизнь приобретает серые, безрадостные тона, утрачивая красоту и привлекательность (причём мужчины, как правило, склонны винить в этом женщин).

Никогда не следует ни напиваться, ни заниматься любовью «с горя», потому что и в том, и в другом случае вам обеспечены последующая депрессия, дискомфорт и разочарование. Нежелательные последствия не заставят себя долго ждать: устоявшийся условный рефлекс, проявляющийся в неприятии не только тягот жизни, но и сексуальных контактов, успешно «вымывает» из интимной жизни супругов чувство полного эмоционального и физического удовлетворения. В подобной ситуации нередко появляется желание снять нервное напряжение, возникающее у семейного очага, не в опостылевшей супружеской постели, а где‑то «на стороне» — в объятиях любовницы или любовника.

Но перед нами, оказывается, встаёт ещё одна проблема. Мы уже знаем, о чём нельзя беседовать в постели, но находимся в неведении, о чём можно и нужно говорить в такие минуты с партнёром. Конечно же, об упоительной страсти и любовном томлении, догадается читатель. Мне абсолютно нечего добавить к этой правильной мысли, но попробуйте заглянуть на страницы различных книг, чтобы отыскать нужные вам слова и выражения, сочно, многокрасочно и ярко отражающие всю глубину и богатство переполняющих вас чувств. Это крайне трудное занятие, потому что мы умудрились бездумно растранжирить, потерять и даже окончательно позабыть многие слова‑жемчужины из «любовных» запасников родного языка. Недаром в предвоенном стихотворении «Песнь о польской речи» поэт Бой‑Желеньский с грустью констатировал:

Никто не оспорит, ручаюсь я вам головой,

Что польская речь наша пахнет весенней травой,

Ядрёной и сочной, как наше приволье лесное,

В ней музыка мира и все многоцветье земное.

В ней грохот оркестра и тихий напев ручейка,

В ней светлое небо, в котором плывут облака.

Но надо признаться, что беден язык наш в искусстве,

Когда говорим о простом человеческом чувстве.

Когда превращаются в рай все красоты земли,

Все прелести мира, что заново вдруг расцвели,

Единственных слов не хватает ни нам, ни поэтам,

Не принято, видите ль, в Польше трезвонить об этом.

Паненку одну я спросил в полуночной тиши,

Какие слова мне извлечь из смятенной души,

Чтоб выразить то, что друг друга в желанной постели

Поляк и полячка, прощенья прошу, «поимели».

А может быть, этот союз двух влюблённых сердец

Блаженством назвать иль беспутством назвать, наконец,

А может быть, свинством (чего не бывает в природе!),

А может быть, чем‑нибудь грязненьким в этом же роде.

Не могут звучать из далёкой былой старины

Слова нашей нынешней неповторимой весны,

Ведь если «об этом» в родном языке ни словечка.

То «это» умрёт и в душе не оставит местечка.

Мне надо каких‑нибудь несколько слов, видит бог,

Чтоб небо на грешной земле воцарить я бы мог,

Неужто воскликнуть я должен, приблизившись к цели:

«Прелюбодействовать будем с тобой, слышишь, Анеля!»

Неужто, скажите, шепнуть мне, девчонку любя:

«Хочу отобрать я невинность твою у тебя!»

Сказать ей: «Не бойся зачать — и конец всем тревогам,

И плюнь на того, кто соврёт: «это грех перед богом».

Вдохнув полной грудью целебный земной ветерок,

В деревне, услышал я после тревожных дорог:

«Как смотришь ты, Кася, чтоб эту прекрасную ночку

Вдвоём провести… того… этого» … Ставим здесь точку.

Со времени появления этих строк минуло почти пятьдесят лет, а мы по‑прежнему пользуемся для выражения наиболее деликатных и интимных переживаний научной терминологией или так называемым «литературным сленгом». Последний больше распространён и проявляет удивительную жизнестойкость. Однажды я ехала в вагоне электрички рядом с группой молодых парней, которые оживлённо разговаривали, используя словарный запас из четырех‑пяти слов. Самое удивительное в том, что этого количества слов им было вполне достаточно, чтобы затрагивать различные темы и прекрасно понимать друг друга. Беседа длилась несколько часов, я в конце концов не выдержала и спросила, не знают ли они, чем отличается человек от обезьяны? Между прочим, заметила я, человек умеет говорить, а вам, молодые люди, известно всего лишь пять слов. Я сознавала, что рискую и что в лучшем случае они употребят все эти слова, чтобы послать меня куда‑нибудь в другое место, но ошиблась. Ребята смутились, и на этом наше милое общение закончилось.

После глубоких размышлений я пришла к выводу, что и наш словарный запас, касающийся секса, ненамного отличается от обезьяньего (при всём желании больше десятка слов мы не наберём). Заинтересовавшись этой проблемой, я стала внимательно изучать словари и художественную литературу, но результаты оказались весьма скромными — лишь в старопольских текстах Миколая Рейя, Яна Кохановского и Анджея Морштына удалось отыскать несколько очень удачных выражений. Кроме того, в шутливой поэме Александра Фредры о королеве Пичомире читатель найдёт много остроумных авторских находок, использованных при описании разнообразных мужских достоинств. Мои сведения в области языкознания ограничены, но я всё‑таки поняла, просматривая старопольские литературные тексты, до какой степени мы отстали от наших предков, умевших находить в родном языке слова для обозначения самых потаённых любовных страстей и переживаний. Не случайно Бой‑Желеньский, известный знаток и «гурман» польской речи, предупреждал: «Если в языке нет слов для таинства любви, от супруга, женщина, ты многого не жди»…

Вот почему я призываю, пока ещё не поздно, бережно относиться к нашему «любовному» словарному запасу. Давайте наберёмся храбрости и выбросим на мусорную свалку нелепейшую в своём ханжестве маску «стыдливого умолчания», личину псевдоцеломудрия, которую мы носим, руководствуясь якобы высокоморальными интересами общества! Будем, наконец, живыми людьми!

Заполняя языковой вакуум, любовники, хоть чуточку обладающие воображением, создают свой собственный — нередко не лишённый литературного изящества — словарный запас, который используется ими «сугубо конфиденциально». К сожалению, не все из нас обладают достаточно развитым воображением, и нередко возникает вопрос: где же всё‑таки можно разыскать необходимые «любовные» слова и выражения? Ищите их, читатель, в книгах, в литературных произведениях! Если вам не повезёт г‑ современными авторами, обратитесь к нашему богатому литературному наследию. Существуют, как я уже говорила, великолепные старопольские «эротики» — тексты, наполненные пылкими, темпераментными, источающими жар страстей словесными вензелями и кружевами. Вытащите эти книги из укрытых за семью замками шкафов и книжных хранилищ, смахните с них многолетнюю библиотечную пыль и откройте для себя волшебный и упоительный мир любви.

В интимных отношениях бывают мгновения, когда слова теряют силу и на смену им приходят вздохи, нечленораздельные — идущие из глубины веков нашего первобытного естества — вскрики, визги и стоны удовлетворённой плоти. Не надо стыдиться и этой формы любовного «разговора» партнёров. Но вот минуты сладострастия истекают, и снова речь вступает в свои права.

Многовековая культура Индии придаёт огромное значение поведению любовников после удовлетворения желания, когда их речь превращается в инструмент взаимного сближения и укрепления интимной близости. В «Кама‑сутре», например, есть следующий фрагмент: «Умиротворённая страсть отдыхает, утолив любовную жажду… Но и теперь, обессилевшая от чувственного наслаждения, она продолжает созидать храм любви, используя испытанный строительный материал — нежные, проникающие в душу, сладостные речи… Если серебристый свет луны настиг любовников на верхней террасе дома в момент, когда её голова покоится на его груди, а глаза задумчиво устремлены в звёздное небо, то нет, пожалуй, интереснее темы, чем секреты и загадки расположения небесных светил. Пусть он покажет их поочерёдно: Полярную звезду, „арундхати“, венец из семи звёзд Большой Медведицы… Уместен здесь и танец „галлис“, и игры вперемежку с пением призывным. Приятен будет также ей шутливый обычай страны вечного лета найти на земле все то, что сумеешь разглядеть на диске луны напряжёнными и влажными — от бурлящей в сердце страсти — очами. Что может больше взволновать женскую душу, чем рассказ о мгновенно вспыхнувшей любви, едва лишь он её увидел, и о безграничном чувстве печали, не покидавшем его, когда им приходилось находиться в разлуке. Беседы эти — чудесный заключительный аккорд любовного свидания».